Кромвель, понимал, что «его мысли и желания, относительно будущего государственного устройства шли вразрез с устремлениями членов палаты»[27], которую в народе давно уже называли как «охвостье». Кромвель осторожно, но вместе с тем решительно начинает борьбу против «охвостья» Долгого парламента. Сначала он выступает с роли посредника между армией и палатой общин. Он использует чрезвычайно популярные среди населения и армии требования отмены десятины, реформы церкви и права.
10 декабря 1651 г. Кромвель созвал совет из офицеров и депутатов-юристов для обсуждения вопроса, как устроить более прочное управление. Возникают коренные разногласия между юристами и офицерами. Юристы полны уважения к традиции; они предлагают вернуться к конституционной монархии, а пригласить в короли если не Карла II, то его брата герцога Глостерского. Но офицеры ни за что не хотят отказаться от республики. Кромвель держится среднего взгляда и говорит, что без привнесения некоторых элементов монархической власти республике обойтись будет нельзя.
В августе 1652 г. совет офицеров подал в парламент петицию. Петиционеры требуют, чтобы были отменены многие лишние должности, чтобы через каждые полгода правительство публиковало финансовый отчет; требуют также удаления дурных чиновников, реформы права и отмены десятины. Первоначально было еще требование о немедленном производстве новых выборов, но потом офицеры, посоветовавшись, заменили его другим требованием, именно, чтобы парламент обсудил, какие ограничения необходимы при новых выборах, чтобы обеспечить выборы «благочестивых республиканцев»[28].
В апреле 1653 г. парламент решает приступить к обсуждению проекта избирательной реформы и начинает с установления очень высокого ценза. 13 апреля, подчиняясь требованиям армии, он изыскивает средства для обеспечения депутатских мест за республиканцами. Постановлено, что избирателями могут быть лишь «добродетельные и богобоязненные люди»[29]. Но затем парламент снова стал оттягивать обсуждение вопроса. 15 апреля в парламенте произошла бурная сцена. Кромвель говорил, что коммонерам[30] пора бы уже сложить полномочия. Ему ответили, что и ему бы тоже пора сложить звание главнокомандующего. Кромвель не потерялся и изъявил готовность выйти в отставку; но не нашлось никого, способного заменить его. 19 апреля у Кромвеля было совещание с главными офицерами и парламентскими вождями. Мнения разделились, и продолжение заседания было перенесено на другой день. Утром 20 апреля к Кромвелю пришло несколько офицеров и коммонеров. Вдруг пришло известие, что парламент воспользовался отсутствием Кромвеля и спешно разбирает вопрос об избирательной системе, чтобы провести его в своем духе. Это поведение парламента взбесило Кромвеля как явное вероломство. Он взял 30—40 солдат и, поставив их у дверей парламента сам отправился в зал заседания и молча - слушал прения. Когда спикер хотел было уже поставить вопрос об избирательной системе на голосование, Кромвель встал и произнес возбужденную речь, в которой говорил о великом прошлом Долгого парламента и его позорном падении. В тот же день Кромвель разогнал парламент и Государственный совет.
Каково же было впечатление, произведенное переворотом? Разогнанные, конечно, были недовольны, но протестов не было. Некоторые громко радовались, что, наконец, низложен парламент. Другие, люди пятой монархии, стали думать, что Кромвель отмечен благодатью и назначен богом править Англией[31].
Однако было бы ошибочным предполагать, что Кромвель разогнал «охвостье» Долгого парламента по причине его полного безразличия к нуждам и ожиданиям народа, вопреки тому, что офицеры, в особенности после Вустера, убеждали его в необходимости проведения предлагаемых ими мер для общего блага народа. О характере этих мер Кромвель, как мы помним, в более чем общих словах указывал парламенту в реляции, сообщавшей о победе при Денбаре. В действительности дело было в другом: члены «охвостья» больше не скрывали намерения увековечить свою власть, которая даже в глазах грандов, не говоря уже о народных низах, полностью потеряла всякое моральное оправдание. Продолжение этой власти грозило неизбежными взрывами массового недовольства.
После разгона парламента многие ждали, что Кромвель действительно наденет корону, тем более, что он сам раньше об этом заговаривал. Но в 1653 г. он оставил эту мысль. Он выпустил прокламацию, где обещался передать власть собранию «благочестивых людей»[32]. Но кто же эти люди, которых Кромвель при разгоне «охвостья» назвал «более достойными» осуществить «дело божье»[33]? Ему было очевидно, что искать этих людей путем свободных выборов в новый парламент в условиях, когда существовала реальная угроза того, что роялисты и пресвитериане, воспользовавшись растущим недовольством масс политикой Республики, добьются в нем большинства в парламенте, было предприятием более чем рискованным. Тогда оставалось очень узкое поле для маневрирования. Оно простиралось между двумя «партиями», существовавшими в Военном совете по вопросам политического устройства страны. Ламберт отстаивал план временного управления страной узким Государственным советом, созданным армией; Гаррисон, приверженец радикальной секты милленариев («людей пятой монархии»), мечтал об установлении «правления святых»[34]. Ни один из этих проектов не был приемлем для Кромвеля, поскольку он не включал хотя бы видимости парламента, этого символа «народного» волеизъявления. Но как отобрать этих людей и сколько их должно быть? На офицерском Совете было решено созвать в качестве членов парламента «божьих людей»[35], т. е. представителей известных своим пуританским рвением церковных общин. В июле 1653 г. 140 человек, отобранных офицерским Советом из кандидатов, названных церковными конгрегациями по графствам (фактически получилось то, что большинство избранных были названы самим офицерским Советом), съехались в Лондон.
Собрание «святых», вскоре ставшее известным как «Малый (или Бербонский, по имени одного из видных его участников, владельца кожевенной мастерской Бербона) парламент», было столь же внутренне неоднородным, как и армия, в недрах которой оно было укомплектовано. Неудивительно, что оно очень скоро оказалось неприемлемым для офицерской верхушки, и прежде всего потому, что тон в нем задавали опасные религиозные энтузиасты - «фанатики», как вскоре стали называть оказавшихся в нем сторонников радикальных реформ. В действительности не они составляли большинство этого собрания: 115 человек из 140 являлись мировыми судьями, а 55 оказались впоследствии членами ранее функционировавших парламентов.
Этот парламент собрался 4 июля 1653 г. в Уайтхолле в присутствии самого Кромвеля, также включенного, вместе с генералами Гаррисоном и Ламбертом, в число его членов. Однако скоро Кромвелю пришлось разочароваться в своих избранниках, заседавших в Малом парламенте и заявивших, что они намерены, наконец, содействовать долгожданному рождению свободы и счастья. Заседавшие в Малом парламенте пуританские «святые», принялись за осуществление построения гражданского общества в духе строго последовательного пуританизма.
Законодательство Малого парламента оказалось весьма многообразным и довольно радикальным. К ужасу английских юристов, «святые» назначили комитет для сведения всех старых законов, всего сложного и запутанного английского права в один небольшой кодекс. С большим рвением «святые» взялись за церковные вопросы, намереваясь радикально изменить, демократизировать существующую церковную систему, чем испугали и духовенство, и руководителей армии. Малый парламент отменил право патроната, т. е. право землевладельцев представлять кандидатов на церковные должности; ввел гражданский брак в качестве единственной формы брака в Англии, имеющей юридическую силу; упорядочил регистрацию актов гражданского состояния; издал акт об улучшении положения умалишенных. Наряду с этими прогрессивными мероприятиями, Малый парламент издал 26 сентября 1653 г. жестокий, грабительский акт о порядке наделения конфискованной ирландской землей кредиторов казны, офицеров и солдат армии. Ряд законодательных проектов Малый парламент не успел довести до конца: за короткое время своего существования, с 4 июля 1653 г. по 12 декабря 1653 г., Малый парламент обсуждал вопрос об упразднении десятины, проекты ликвидации суда канцлера, кодификации английского права, уничтожения системы откупов при сборе косвенных налогов, сокращения численности армии, освобождения должников из тюрем.
Вскоре Кромвеля стала беспокоить такая политика, еще недавно выражавший свою радость и торжество по поводу того, что настало время, когда «Иисус Христос невидимо участвует в работе Малого парламента, в его деятельности по устроению нации», стал выражать опасения относительно возможных результатов этой деятельности. Кромвель даже как-то проговорился, что «дураки» (т. е. парламент «святых») беспокоят его больше, чем мерзавцы, сидевшие в Долгом парламенте[36].
Беспокойство Кромвеля вызывалось радикальным характером деятельности Малого парламента. Его раздражало то, что радикально настроенное большинство в Малом парламенте склонно было получать советы не от него, а от пуританских проповедников, «людей пятой монархии» и т. п. Позже (в 1657 г.) Кромвель так охарактеризовал опасность, проистекавшую, по его мнению, от деятельности «святых»: они якобы угрожали свободе и собственности настолько, «что человек, имеющий 12 коров, должен был бы поделиться ими со своим соседом, который нуждался в коровах»[37]. Кромвель, всячески стремясь изобразить себя спасителем священного права собственности, явно преувеличивал опасность деятельности Малого парламента для собственнической Англии.