работа на тему: Политическая борьба в Англии в эпоху протектората (1653 1658) (стр. 5 из 11)

Первой задачей Кромвеля было установление нерушимого союза протестантских стран — Англии, Голландии, Швеции, Данин[50]. Англия в этом союзе должна играть первенствующую роль и направлять его против Рима и католических государств. Мир с Голландией, договоры с Данией и Швецией обеспечивали английским торговцам свободный доступ в Балтийское море.

Но Голландия продолжала оставаться соперником. Тогда Кромвель цинически предложил ей поделить мир: в Европе и Африке они будут пользоваться равными торговыми возможностями, Восток — сфера голландской торговли, а Вест-Индия и Америка отходят к Англии. «Интересы обеих стран, — сказал он, — заключаются в расцвете торговли и навигации. Мир достаточно просторен для обеих. Если бы оба народа смогли только как следует понять интересы друг друга, их страны стали бы сокровищницами мира»[51]. Всеобщий союз протестантских государств был, однако, утопией. Он не имел главного — экономической основы — и трещал по всем швам. Голландия высказывала недовольство экспансионистскими устремлениями Англии, вражда между Данией и Швецией вскоре переросла в войну.

Второй задачей было установление отношений с Францией и Испанией, которые находились между собой в состоянии войны. Дипломаты каждой из них проникали к Кромвелю и старались заручиться его поддержкой. Он выбрал Францию — и потому, что Испанию считал «естественным врагом»[52] Англии, и потому, что союз с Францией нес большие политические и экономические выгоды. Кромвель все еще пытался помочь французским гугенотам. Кроме того, Карл Стюарт, мать которого была француженкой, добивался от Мазарини; помощи, быть может, вторжения в Англию; этим намерениям следовало воспрепятствовать. Наконец, только заручившись поддержкой Франции, можно было обрушить всю мощь английского флота на испанские колонии, которые сулили английским завоевателям богатую добычу, плодородные земли, золотоносные реки и серебряные рудники.

В начале ноября 1655 года договор с Францией был подписан. Он провозглашал мир, дружбу и союз; обе стороны обещали не помогать врагам и мятежникам другой стороны. Для Франции это означало отказ от помощи роялистам, для Англии — гугенотам. Разрешался беспрепятственный ввоз во Францию английских шерстяных и шелковых тканей, в Англию — французских тканей и вин. Договор содержал и секретные статьи: Франция обязывалась не заключать мира с Испанией без согласия Англии. Почти в это же время началась война с Испанией.

Внешнеполитические замыслы Кромвеля поражают фантастическим размахом. Впервые в истории он разработал нечто вроде мировой стратегии. Он вынашивал планы объединения протестантских государств против католиков, контроля над Средиземноморьем и Атлантикой, распространения британского владычества в Вест-Индии и Восточной Европе — в Польше и даже в России, он вел переговоры с турками. Международный престиж Англии в годы его правления небывало возрос, из третьестепенной окраинной страны они превратилась в ведущую державу Европы. Как отмечают современники Кромвеля: «Его величие у себя дома всего лишь тень той славы, которую он имел за рубежом. Трудно установить, кто боялся его больше — Франция, Испания или Нидерланды... И поскольку все они в угоду ему жертвовали своей честью и своими интересами, что бы он от них ни требовал, они ни в чем ему не отказывали»[53].

Что же касается внутренней политики, то ситуация здесь была прямо противоположной. Действительность, к которой привела политика примирения партий в среде имущих, оказалась прямо не такой как ожидалось. Денежные мешки Сити не стали щедрее по отношению к режиму Протектората[54]. Республиканцы - сторонники олигархического правления под покровом защиты исконной конституции не переставали видеть в Кромвеле узурпатора, а роялисты не прекращали интриг и подготовки открытого мятежа.

Свобода совести, свобода печати, провозглашенные в конституции, стали пустым звуком. Специальная комиссия подвергала проверке всех кандидатов на должность приходских проповедников. Ни один отстраненный от должности проповедник не мог стать даже домашним учителем. Была введена строгая цензура, против которой в свое время так яростно восставал Джон Мильтон. Это серьезное дело проверки благонадежности всей печатной продукции было поручено самому государственному секретарю Джону Терло, и можно не сомневаться: ни одно зловредное или опасное для власти протектора сочинение не будет отпечатано и Англии. Всех владельцев типографий взяли на полицейский учет. Закрылись все газеты, кроме двух правительственных органов — «Политического Меркурия» и «Общественного вестника».

Все эти меры на время подавили недовольство, и угрюмый мир — вынужденный мир страха — установился в Англии[55]. Насилие, однако, неспособно было привести страну к процветанию. Оно в буквальном смысле обходилось ей еще дороже, чем прежняя свобода.

Армия стала главной опорой режима[56]. Однако содержание ее и флота требовало огромных сумм, которые не покрывались ординарными поступлениями от налогов. Все конфискованные в ходе революции земли были уже распроданы. Сити, не веря в стабильность режима, отказывал ему в кредитах. Временами положение становилось столь критическим, что прибегали к сбору средств по подписным листам, открывавшимся фамилией Протектора. Сохранение налогов военного времени вызывало острое массовое недовольство. Им попытались воспользоваться роялисты в марте 1655 г., в ряде городов вспыхнули мятежи, правда, такие ничтожные по своим масштабам, что их подавление заняло считанные дни. Однако слоям, разбогатевшим на грабеже конфискованных земель, они лишний раз напомнили, как тесно связано их благополучие с режимом Протектората. Возрождается агитация в армии; сектанты упорно сеют недовольство роспуском Малого парламента. В смуте поднимают голову левеллеры[57], против которых приходиться принимать меры. Одного офицера-левеллера арестовали с проектом прокламации, призывающей к восстанию против тирана Оливера Кромвеля. Но особенно опасаются заговоров со стороны роялистов. Двор Карла II счел момент удобным для возобновления борьбы. Правительственные шпионы стали доносить на роялистов, которых массами арестовывают в Лондоне. Но толпа сочувствует им, и арестованные часто убегают из-под ареста. Брожение было во многих местностях, но открыто восстать роялисты решились лишь в Сользбери. Движение было задавлено в самом начале. С пойманными расправлялись строго, судили их без присяжных. Но шпионы доносят о новых заговорах и готовящихся покушениях. По отношению к роялистским джентльменам правительство приняло особые меры. Оно арестовывает их по простому подозрению, оправдываясь государственной необходимостью. Была специально организована новая конная полиция, численностью в 6 500 человек. В нее были набраны люди надежные: они были полезны правительству, так как открыли много заговоров. Но, с другой стороны, эти конные полицейские навлекли на правительство много недовольства. Эту ненавистную населению полицию вздумали содержать за счет ее жертв. Полиция обходилась в 80 000 ф. ст.,[58] и эта сумма падала на роялистов-джентльменов. В сентябре 1655 г. вышел особый приказ, которым роялисты были разделены на три разряда. Первый разряд—прямые участники восстаний и заговоров; они карались изгнанием из Англии и конфискацией всего имущества. Второй разряд—явные сторонники казненного короля или его сына; им грозило изгнание или тюрьма, но доходы с имений оставались за ними. Третий разряд—люди подозрительные; они наказывались лишением части доходов. Роялистам воспрещалось держать дома оружие.

Летом 1655 г. правительству протектората пришлось идти еще дальше и провозгласить Англию почти на военном положении. Англия делится на 10, а затем на 11 полицейских округов, во главе которых ставят генерал – майоров[59] (из 11 генерал-майоров было 5 генералов, 5 полковников и 1 майор боевой армии)[60]. На должности генерал-майоров (это именно должность, а не чин) были назначены бывшие командиры парламентской армии Скиппон, Ламберт, Гофф и др. Полномочия этих офицеров очень широки и определяются правительственной инструкцией, данной Кромвелем. Главная обязанность генерал-майоров — командование конной милицией и полицейские заботы о порядке. В силу этого они обязаны разгонять незаконные сборища, разоружать папистов и роялистов, обезопасить дороги и следить за недовольными. Для предотвращения сборищ, запрещаются даже спортивные собрания (скачки, медвежьи травли и петушиные бои). Новая полицейская власть имеет широкие полномочия по отношению к тем людям, которые не имеют определенных занятий, даже вплоть до высылки их из Англии в колонии. Этого мало. На новую полицейскую власть возлагаются обязанности религиозно-нравственного характера. Мировые судьи также подлежат надзору полиции. А в сентябре генерал-майоры получили еще полномочия: следить за точным применением законов против роялистом. Таким образом, на новую полицию возлагались очень сложные социально-педагогические и религиозно-нравственные задачи[61].