7. Почему иноземцы селились в отдельных (иностранных слободах? О чем это говорит?
8. Приняла ли Москва иноземцев в изучаемое время? Приведите аргументы, обосновывающие вашу точку зрения.
4.1.2. Развитие этнического состава Москвы в XVII
Новые группы населения в Москве XVII века
В начале XVII века отношение к иноземцам изменилось. Снимаются всякие запреты на места их проживания и на свободу передвижения, их больше не заставляют селиться только в иноземных слободах. Дворы «немчинов» начинают появляться в центральных частях города, куда раньше Иван IV Грозный запрещал им доступ: в местах современных Малой Лубянке, на ул. Покровке и в окружающих ее переулках, на Маросейке, на Мясницкой. Новые иноземные поселения в XVII веке возникают также на месте современной ул. Большая Якиманка.
Всячески старался привлекать иноземцев на службу в Москву Борис Годунов (1598-1605 гг.). Он стремился обогатить ее западноевропейскими мастерами, учеными, военными, промышленниками, и относился чрезвычайно милостиво к выходцам из Ливонии и вообще к немцам. Однако в общем потоке из-за рубежа хлынуло в Москву много сомнительных и темных людей, скитавшихся по Европе. Наряду с мастерами и учеными вереницей потянулись наемные вояки, продававшиеся тому, кто дороже заплатит. Многие из них овладевали мирными профессиями, выписывали семьи, родичей.
Победа над Ливонией имела огромное значение для подъема международного престижа Руси в Западной Европе. Присоединением Нарвы и возвращением Дерпта (Юрьева) Русское государство открывало себе «окно в Европу». Этот новый статус государства царь Борис стремился закрепить браком своей дочери с братом датского короля. Свита, приехавшая с герцогом Иоганном, попросила потом соизволения остаться в Москве на царской службе, влившись в ряды царского военного гарнизона. Один из датчан, Матфей Кнутсен, командовал войсками Годунова, значительную долю которых составляли немцы и «лифляндцы». Годунов принял в Москве и беженцев и изгнанников из Лифляндии, искавших убежища от наступавших поляков, «велел освободить боярские дворы у самого Кремля и поселить там немцев».
При Годунове из Германии, в основном из Саксонии, были приглашены в Москву доктора и аптекари. Была сделана попытка выписать также преподавателей иностранных языков из Германии, Англии, Италии, Испании, других европейских стран, но этому воспротивилось духовенство. Укрепились позиции немецкого купечества.
В период Смутного времени и польско-литовской интервенции число иноземцев еще более возрастает. В гвардию Лжедмитрия I входили литовцы, поляки, немцы, лифляндцы, в конницу – шведские и лифляндские войска.
Вслед за польско-литовскими войсками, поддержавшими Дмитрия-самозванца, в Москву потянулись многочисленные английские, итальянские, голландские, польские купцы. По требованию поляков-захватчиков Лжедмитрий открыл в Кремле, в доме возле церкви Сретенья, католический костел, просуществовавший недолго, до освобождения Москвы от польского нашествия в 1612 г.
Поскольку Новая Немецкая слобода находилась на подступах к Москве, она в период Смутного времени часто становилась ареной боев между разорявшими ее польскими войсками и ее обитателями. В 1610 г. немецкая слобода и находившаяся в ней кирха были сожжены и разграблены полчищами Тушинского Вора – Лжедмитрия II. Поэтому в первой половине XVII в. «слобода на Кукуе» приходит в запустение, а подавляющее большинство иноземцев концентрируется в самой Москве.
Во времена Смуты ненадолго в Москве вновь появляются польские евреи, прибывшие в свите Лжедмитрия I и Лжедмитрия II, однако с воцарением новой царской династии они изгоняются и лишь крохотная горстка евреев, принявших православие, смогла обосноваться в Москве.
В 20-х годах XVII столетия при Михаиле Федоровиче (1613 – 1645 гг.), первом царе из династии Романовых, во всей Москве насчитывалось не более 35 «иноземских дворов». Там жили в основном выходцы из немецких земель – купцы, ремесленники, врачи, аптекари, толмачи-переводчики. Почти все они были близки ко двору и селиться предпочитали в центре – на Покровке и у Поганого (ныне Чистого) пруда. В 30-х гг. XVII века был основан шведский торговый двор на Тверской близ церкви Николы в Гнездниках. В это же приблизительно время английская торговая компания владела, кроме старого двора на Варварке у церкви св. Максима, двором в Белом городе за Ильинскими воротами. В это же время в документах опять встречаются упоминания о Татарской слободе (1619 г.). Она по-прежнему находилась в Замоскворечье, где был в течение нескольких веков центр сосредоточения татар. Выходцы из Орды и из Крыма селились вдоль Ордынки – дороги в Орду. Население слободы составляли преимущественно торговцы, ремесленники и переводчики-толмачи (татары и русские). Многие татары промышляли коневодством, пригоняя табуны лошадей из Ногайских степей, и вели крупную торговлю кожей. Крымские татары имели в Москве свои торговые подворья. Толмачи поселялись на месте современных Большого, Малого и Старого Толмачевских переулков (они расположены в современном районе станции метро «Новокузнецкая»). До появления в столице мечети первые татары-москвичи собирались в «толмачевских домах» для исполнения исламских обрядов. Если же этой возможности не было, то татары-мусульмане уходили для исполнения религиозных обрядов за городскую стену.
В 20-х годах XVII века московские лютеране уже имели свою церковь, находившуюся невдалеке от Маросейки; при ней были два двора лютеранского духовенства. Эта церковь сгорела в 1626 г., но вскоре была построена новая за Фроловскими воротами в Огородной слободе, близ русской церкви Харитона. В том же 1626 г. в Москве возникла вторая лютеранская община, выстроившая для себя особую церковь в Белом городе. Реформаты в 1620 г. основали церковь в Белом городе на Покровке.
Вместе с тем, власти стремились оградить русских людей от влияния иноземцев. В 1628 г. им было запрещено нанимать на работу в услужение православных; через несколько лет покупать дворы в Китай-городе и получать поместья за пределами Москвы. Вскоре иностранцам было запрещено ношение русского костюма, который многие предпочитали для того, чтобы не подвергаться оскорблениям со стороны уличной толпы.
Немецкая слобода
В 1652 г. новый царь, Алексей Михайлович (1645 – 1676 гг.), отдал приказ: «Кто из немцев хочет перекреститься по русскому обряду, тот пусть остается жить в городе, но кто отказывается поступить так, тот обязан в течение короткого времени вместе с жилищем своим выбраться из города за Покровские ворота в Кокуй».
Начиная с этого момента жизнь иноземцев протекала в Новой Немецкой слободе. Там были построены церкви – лютеранские, голландская, кальвинистская, англиканская – и школы. При Алексее Михайловиче число обитателей Немецкой слободы значительно возросло, так как наблюдался большой приток немецких купцов, мастеровых, ремесленников, военных. Расширялась и территория слободы, дворы ее обитателей появляются на нынешних Елоховской, Покровской улицах, на улице Казакова, улице Радио.
Высокий уровень материального благосостояния слободы отражался во внешности ее обитателей и в обстановке их быта. В XVII веке она была уже достаточно велика и включала в себя без малого пятую часть города. Улицы Немецкой слободы часто носили названия тех мест, откуда приехали переселенцы – Нарвская, Дерптская, Голландский переулок. Главной же считалась Большая улица Немецкой слободы. Национальный состав жителей слободы был довольно пестрым. Здесь селились немцы, датчане, шведы, голландцы, французы, швейцарцы, англичане, шотландцы и другие. Но выходцы из германских земель преобладали, и немецкий был, выражаясь в духе наших дней, «языком межнационального общения».
Следует сказать, что образ жизни московских иностранцев в XVII столетии привлекал внимание многих знатных русских людей и вызывал живой интерес, следствием которого стало то, что бояре стали обзаводиться предметами западной обстановки и быта. В домах знатных людей и даже в самом царском дворце уже в первой половине XVII в. появилась европейская мебель, часы, гравюры, даже музыкальные инструменты, органы и цимбалы (клавикорды).
В слободе были и очаги духовной культуры, постоянно поддерживавшие связь между Европой и Москвой. Ими являлись церковные школы, в которых преподавали представители западного духовенства – пасторы. Большинство протестантского духовенства были люди хорошо образованные, а некоторые имели даже ученые степени.
Кроме духовных лиц, достойными представителями европейской образованности являлись в слободе врачи. Московскому правительству удавалось привлекать в Россию людей, действительно хорошо владевших врачебным искусством, ценившимся в Европе. О царском лейб-медике Грамане современники говорили, что он был «очень осведомлен в герметическом врачевании и в лечении болезней имел большое счастье». Европейской известностью пользовались врачи Алексея Михайловича Лаврентий Блументрост и фон Розебург, бывший лейб-медик шведского короля.
Характерной чертой быта «иноземской» слободы было мирное существование различных вероисповеданий. Когда была разрушена церковь кальвинистов (1643 г.), они стали посещать лютеранское богослужение. Так же мало враждебности замечалось в отношениях между протестантами и католиками. Последние, не имея собственной церкви, ходили молиться к протестантам, у них же справляли церковные требы, и некоторые даже венчались и крестили детей у протестантского пастора.
Новые иноземные слободы
В XVII веке была известна целая греческая слобода за рекой Яузой (около Андрониева монастыря), вокруг церкви Николы на Ямах, а также продолжала существовать греческая община вокруг обители Николы Старого на Никольской, неподалеку от Кремля. Среди проживавших в Москве греков, кроме торговых людей, числились служилые люди, ремесленники, ученые-богословы, священники. Греческий язык в то время был распространен среди русского православного духовенства, и к грекам, как к людям, давшим Руси христианскую веру, никогда не относились так, как к иностранцам, прибывшим из Западной Европы.