Были ли в этом виноваты советская власть и социалистический строй? Опять-таки, вряд ли. Социализм при всех своих недостатках являлся единственно возможным способом для третьеразрядной страны выйти в «весовую категорию» лидеров. И при капитализме большинство тогдашних генетиков (таких, как Жебрак – член ВКП(б) с 1918 года, участник Гражданской войны) просто не стали или не смогли бы быть учеными в заштатном государстве. Сегодня, съездив в Тимирязевку, можно воочию убедиться, что значит настоящий «разгром сельскохозяйственной науки». Она просто даром никому не нужна в бедной стране. И никаких тебе научных дискуссий.
...можно сказать, что разгром генетиков (так написано в статье, мое мнение чуть ниже – С.М.) в 48-м скрывает за собой политические перестановки, в первую очередь, вывод из игры Жданова-отца. Ну и генетики, которые рассказывают про "партию, которая задавила науку", не столь невинны, как хотят это сегодня представить: ученики чародея вызвали и попытались использовать для своих нужд силу, которая их и погубила..." [[279]].
Во время этого противостояния некоторыми сторонниками Т. Лысенко использовались обвинения противников в идеологической неблагонадежности: «Мы не будем дискуссировать с морганистами, мы будем продолжать их разоблачать как представителей вредного и идеологически чуждого, привнесенного к нам из чуждого зарубежа, лженаучного по своей сущности направления» (Презент И.И). Однако, большая часть обвинений была в рамках научно и экспериментально обоснованных. Лысенко не мог контролировать выступления своих сторонников, они были от него независимы материально.
Всегда около выдающейся науки или ученого кормится паразит. Возьмите астрономия и вы найдете астрологию. Да! Среди новоявленных (после 1948 г.) «сторонников» Лысенко действительно были приспособленцы и просто некомпетентные люди, дискредитировавшие своими неаккуратными работами мичуринскую биологию [[280]]. Прихлебаи Лысенко типа Лепешинской и Презента дискредитировали мичуринцев. Безграмотная восьмидесятилетняя старуха О. Лепешинская заявила, что ею давно открыто образование клеток из бесформенного «живого вещества», что Р. Вирхов – реакционный буржуазный ученый и что «вирховианство» аналогично менделизму-морганизму. Включение в «мичуринскую» биологию маразма Лепешинской про «живое вещество» не прибавляло этой гипотезе уважения со стороны учёных. Зато Лепешинская знала, что самое главное в жизни и в науке – классовая борьба. Исследования Лепешинской действительно выглядят маразмом, но это доказывает только то, что контроль за качеством научной работы еще не стоял высоко, ничего не говоря о правоте мичуринской биологии [[281]].Помощник и «теоретик», юрист по профессии, «философ» по призванию И.И.Презент в дискуссии с морганистами тоже дискедитировал мичирунцев. Но, как и большинство харизматических лидеров, Лысенко не придавал всему этому большого значения. И зря!
4.5. ХОТЕЛИ КАК ЛУЧШЕ, А ПОЛУЧИЛОСЬ, КАК ВСЕГДА.
Однако после сессии, поняв дело так, что Сталин будто бы принял сторону Лысенко, бюрократы от науки начали действовать. Действовали он так, как они понимали – на основе сессии были сделаны административные выводы. Как говорят, заставь дурака богу молиться, так он весь лоб расшибет. Однако, министр высшего образования - государственный чиновник, а не учёный, и к деятельности Т. Д. Лысенко этот государственный пост не имеет никакого отношения.
Самое интересное, что после сессии ВАСХНИЛ власти на местах часто поддерживали репрессированных морганистов. В провинции идеологическое давления было значительно ниже, чем в официальных институтах столицы. Например, в Томском госуниверситете до самой смерти работал проф. Иоганзен Б.Г., последовательный сторонник Лысенко, не скрывавший своей позиции и немалое время заведовавший кафедрой на биолого–почвенном факультете.
Так, проф. Н.П.Дубинин, выдаюшийся советский генетик, в последуюшем академик, с 1948 по 1960 года работал орнитологом на Урале. А Сахаров пишет, как приходил в этот период на квартиру к Дубинину, на которой тот благополучно продолжал разводить мух (знать, немаленькая была, квартира-то). Видимо, даже в то время бюрократы на местах не всегда следовали приказам из центра, понимая, что ученых надо беречь.
Как выразился М. Кудрявцев [[282]], одно из направлений генетики - морганизм – "негласно приговорили к «домашнему аресту» - к запрету широкой пропаганды ошибочных постулатов морганизма и неверного толкования его результатов". Правильно ли это? Нет, не правильно. Нельзя административно запрещать научные гипотезы. Есть ли здесь вина Сталина или Лысенко? Нет. Так сложились обстоятельства. Правильно ли было сделано, что морганистов лишили монополии на административную власть в науке. Частично правильно, но как обычно, "хотели как лучше, а получилось как всегда". Начались административные гонения, что было в принципе не верно. "Многочисленные намеки прекратить пропаганду и прекратить удушение противоположного (мичуринского) направления - «последние китайские предупреждения» - делались Советской властью в адрес морганистов с начала 30-х" [[283]]. Но административное давление продолжалось. Кстати, никто морганистов не гнал они легко бы нашли работу, если бы сменили тематику и стали бы заниматься селекцией или другой прикладной наукой.
Однако, в целом, репрессий в связи с этой дискуссией, сколько мне известно, тоже не было, в худшем случае, было понижение в должности [[284]]. Как справедливо заметил Шафаревич [[285]], так называемые репрессии, в послевоенные годы для ученых евреев носили очень странный, не характерный для органов безопасности характер: "из завкафедрой университета – в заведующие сектором института АН или другого института. Перевод на работу в провинцию не носил характер грубой ссылки, предверия ареста. Соотвествующее лицо вызывалось в Министерство, где ему предлагалось отправиться в какой–нибудь далекий город, вроде Владивостока. Но дальше начиналось нечто в других случаях невозможное: это лицо отказывалось, выдвигало условия, и после долгих переговоров соглашалось перейти на работу куда–нибудь недалеко, например, в Серпухов или Коломну, куда можно ездить из Москвы. ... на новой работе к ним относились без всякой подозрительности".
После того как один за другим были арестованы два ректора Тимирязевской академии, этот пост достался специалисту по агростатистике Немчинову. Последний стремился поддерживать внешние академические приличия, соблюдая баланс сил лысенковцев и их оппонентов. В 1948 г., когда ему просто приказали выгнать генетиков, еще оставшихся на преподавательской работе в Академии, Немчинов ответил сенсационным публичным отказом. "В отставку!" – раздались голоса из зала. "Пожалуйста", – ответил Немчинов и ушел. Репрессий против него не последовало [[286]].
Одной из не очень афишируемых в те годы целелй административных гонений могла быть экономия на фундаментальной науке (см. ниже). Нищей советской стране фундаментальная науке генетика в таком обьеме была не нужна. Помните как Лысенко критиковал результаты морганистов на сессии ВАСХНИЛ: "В результате многолетней работы Дубинин "обогатил" науку "открытием", что в составе мушиного населения у плодовых мушек г. Воронежа и его окрестностей во время войны произошло увеличение процента мух с одними хромосомными отличиями и уменьшение других плодовых мух с другими отличиями в хромосомах"? Напротив, те ученые, которые давали практическую отдачу гонениям не подвергались. Так, в период господства Лысенко Гаузе, изобретатель антибиотиков в СССР, подвергался резким критическим нападкам со стороны своих коллег: на него писали доносы в ЦК ВКП(б) с требованием лишить возможностей для научной работы, как морганиста. Но он продолжал работать. Его “прорабатывали” на различных собраниях с целью отказа от своих взглядов. Он никогда не посещал подобные собрания. В период холодной войны антибиотики имели такое важное значение для защиты от бактериологического оружия и вообще в медицинской практике, даже независимо от политических обстоятельств. И нкто никаких репресий к нему не применял [[287]].
Просто ментальность русского чиновника такова, чо без административных выводов не получается. Сталин поздно понял свой промах, осознал, что произошла ошибка и в 1952 году исправил положение. Есть свидетельства, что именно Сталин не дал административным мерам перерасти в уголовные. Более того, уже в 1952 году Сталин призвал Лысенко уважать критику оппонентов. Это только сейчас с высоты новых знаний о науковедении [[288]] стало ясно, в чем ошибка (а, может, и не ошибка вовсе) Лысенко, а главное тех ретивых администраторов, которые начали гонения на генетиков. Летом 1952 года, всего лишь через 4 года после августовской сессии ВАСХНИЛ 1948 года Сталин попытался ликвидировать монополию теперь уже Лысенко. А.Жданов сообщает о словах заведующего сельскохозяйственным отделом ЦК А.И.Козлова «Я только что от товарища Маленкова. Он передал указание товарища Сталина: ликвидировать монополию Лысенко в биологической науке, создать коллегиальный президиум ВАСХНИЛ, ввести в состав президиума противников Лысенко, в первую очередь Цицина и Жебрака» [[289], [290]]. Эти высказывания Сталина не остались пустыми словами, тем же летом 1952 года в биологических журналах были опубликованы статьи, критикующие научную деятельность Лысенко.