Смекни!
smekni.com

2. 1 Употребление разговорной речи и кодифицированного литературного языка 11 (стр. 4 из 28)

4. Слова сниженного стиля, т. е. слова, заключенные в словари и снабженные пометой разг., не являются типической принадлежностью РР. Эти лексические единицы, употребляемые в КЛЯ как экспрессивное средство, мало характерны для РР. Как говорит Д. Н. Шмелев, пометы «разговорное» и «просторечное» и действительное употребление многих из снабженных этими пометами слов именно в устной разговорной речи не всегда совпадают. Если отдельные из слов, снабженных пометой разг., и встречаются в РР, то не являются в ней высококачественными.

Итак, РР - это естественное, наиболее обычное средство общения между носителями литературного языка в определенных экстралингвистических условиях. Сниженный стиль - это набор окрасок. Его единицы включаются в тексты КЛЯ разного характера как экспрессивные средства, для оживления, для придания тексту налета естественности, непринужденности, а также для имитаций живой разговорной речи.

2.4 Ненормативная, нецензурная и табуированная лексика, мат

Обсценная лексика (ненормативная, табуированная лексика, нецензурные выражения, мат, непечатная брань) - сегмент бранной лексики, включающий грубейшие матерные (похабные, непристойно мерзкие, вульгарные) бранные выражения, выступающие в качестве спонтанной реакции на неожиданную (обычно неприятную) ситуацию.

2.4.1 Функции употребления

Специалисты указывают на существование различных функций употребления обсценной лексики (мата) в речи:

· сделать речь более эмоциональной;

· разрядить свое психологическое напряжение;

· оскорбить, унизить, опорочить адресата речи;

· показать, каким свободным, раскованным, независимым является говорящий;

· продемонстрировать собеседнику свою реакцию на систему запретов;

· сигнализировать о принадлежности говорящего к «своим» и др.

2.4.2 Ненормативная лексика и общество

Несмотря на распространённость нецензурных выражений во всех слоях русского общества на всех этапах его истории, в России традиционно существовало табу на использование обсценной лексики в печатном виде (отсюда, очевидно, и идёт название «нецензурная брань»). В этой связи характерны данные социологического опроса по вопросу об отношении россиян к использованию ненормативной лексики в публичных выступлениях звёзд шоу-бизнеса, проведённого в июле 2004 Всероссийским центром изучения общественного мнения. Подавляющее большинство россиян (80%) негативно относится к использованию ненормативной лексики в публичных выступлениях, в программах и материалах, рассчитанных на массовую аудиторию, считая употребление матерных выражений недопустимым проявлением распущенности.

Табу на использование обсценной лексики несколько ослабло в последнее время в связи с демократизацией общества и ослаблением государственного контроля за печатной сферой (первой в истории России отменой цензуры на длительный срок), переменами в общественной морали после распада СССР, массовой публикацией литературных произведений и переписки признанных русских классиков, писателей-диссидентов и нынешних постмодернистов. Снятие запрета на освещение определенных тем и социальных групп привело к расширению рамок приемлемой лексики в письменной речи. Мат и жаргон вошли в моду, став одним из средств пиара.

Следует подчеркнуть, что нынешняя свобода высказывания все же не отменяет ответственности говорящего и пишущего. Конечно, вряд ли возможно запретить человеку ругаться, если это единственное средство самовыражения, которое ему доступно (учитывая ограничения, налагаемые воспитанием или условиями существования). Однако прилюдная брань в нормальной обстановке неминуемо нарушает права и унижает достоинство тех людей, для которых табу сохраняет силу (по моральным, религиозным и иным соображениям).

2.4.3 Исследователи

Как отмечалось в статье В. М. Мокиенко «Русская бранная лексика: цензурное и нецензурное» (1994), активными теоретическими исследованиями русской обсценной лексики в XХ веке занимались в основном зарубежные исследователи. Начиная с конца 1970-х годов, на Западе был опубликован целый ряд статей и монографий на эту тему. С началом перестройки несколько лексикографических справочников было выпущено в США - их характеризовала уже практическая направленность, стремление пополнить лексический запас студентов-русистов, обучающихся на стандартных литературных русских текстах, облегчить для них живое общение с русскими.

Критическому анализу словарей русского мата посвящена статья А. Плуцера-Сарно «Матерный словарь как феномен русской культуры». Здесь же приводится библиография лексикографических источников за период 1970—1996. А также большое количество других материалов по русской обсценной лексике, в том числе материалы «Словаря русского мата» в 12-ти томах.

Начало российским исследованиям в этой сфере положили работы Б. А. Успенского и В. Быкова, которые также вышли за рубежом.

В 1998 российские исследователи Анатолий Баранов и Дмитрий Добровольский выпустили словарь «Русская заветная идиоматика».

В 2001 и 2005 гг. Алексей Плуцер-Сарно издал 1 и 2 тома 12-томного «Словаря русского мата», который он составляет в течение 25 лет.

2.4.4 Категоризация бранной лексики

В.М. Мокиенко в вышеприведенной статье приводит классификацию бранной лексики А. В. Чернышева, который распределяет «ключевые термины матерного лексикона» на три группы:

· обозначающие мужские и женские половые органы и обозначающие половой акт;

· переносящие значение половых органов и полового акта на человека как на предмет называния;

· в нарочито огрублённом виде заимствования из «культурной речи» (кондом, педераст).

В.М. Мокиенко считает данную классификацию излишне обобщённой и предлагает свою, более подробную, классификацию русской бранной лексики и фразеологии. При этом термины «бранная лексика» и «обсценная лексика» понимаются как взаимно пересекающиеся, хотя и не полностью идентичные. Брань - это оскорбительные, ругательные слова, тогда как обсценная лексика - это грубейшие вульгарные выражения, табуизированные слова. Главный признак, неразрывно связывающий две эти лексические группы, - эмоционально-экспрессивная реакция на неожиданные и неприятные события, слова, действия и т. п.

Исследователь классифицирует русскую бранную лексику по функционально-тематическому принципу, выделяя следующие основные группы:

1. Наименования лиц с подчеркнуто отрицательными характеристиками типа:

глупый, непонятливый человек;

подлый, низкий человек;

ничтожный человек, ничтожество;

проститутка, продажная женщина.

2. Наименования «неприличных», социально табуированных частей тела — «срамные слова».

3. Наименования процесса совершения полового акта.

4. Наименования физиологических функций (отправлений).

5. Наименования «результатов» физиологических отправлений.

В. М. Мокиенко указывает, что указанные группы бранной и обсценной лексики в целом представлены практически во всех языках. Что же касается национальных особенностей бранной лексики, то, по его мнению, они связаны с комбинаторикой и частотностью лексем определённого типа в каждом конкретном языке.

Исходя из этих критериев, автор говорит о двух основных типах бранной лексики европейских языков: «Анально-экскрементальный» тип и «Сексуальный» тип.

В этом плане, по его мнению, русская, сербская, хорватская, болгарская и другие «обсценно-экспрессивные» лексические системы относятся ко второму типу, в то время как чешская, немецкая, английская, французская - к первому.

С этой точки зрения, национальное своеобразие русского языка состоит не в самом наборе лексики, а в её частотном распределении. Ядро русской матерщины, как отмечают все исследователи, составляет очень частотная «сексуальная» триада: хуй - пизда - ебать. Число производных от данных словообразовательных основ и эвфемизмов, используемых для их замены, поистине неисчислимо, ибо они постоянно генерируются живой речью.

2.5 Названия лиц

Лексический класс «Названия лиц» охватывает обширный пласт слов, объединяемых значением ‚лицо, лица‘. Абстрактный семантический компонент ‚лицо, лица‘ в лексических значениях отдельных слов конкретизируется как: 1) ‚человек, люди‘; 2) ‚мифическое существо, уподобляемое человеку‘, напр.: ангел, бес, бог; 3) ‚целенаправленно действующий субъект, приравниваемый к человеку – тот, кто‘, напр.: волынщик, давала, деляга. Все слова, содержащие в своем значении данные семантические компоненты, принадлежат к классу имен лиц.

Класс имен лиц представляет собой весьма сложную – разветвленную и многоуровневую – организацию лексических множеств и подмножеств. Следующая ниже классификация имен лиц воспроизводит строение лексического древа со множеством его ветвей, расходящихся от вершины к основанию. Это древо возглавляется общими обозначениями самых широких множеств и завершается конечными лексико-семантическими рядами.

Классификация открывается противопоставлением множеств «Реальные лица, люди» – «Религиозные, мифологические, сказочные, фантастические человекоподобные существа». Второе из названных множеств, возглавляемое семантической доминантой‚существо, подобное человеку', не членится далее на основании сужения и конкретизации смыслов отдельных значений, так как последние представляют собой целостности семантических компонентов одного уровня абстракции.

Множество «Реальные лица, люди» членится далее на два подмножества: 1) «Лицо, человек» и 2) «Совокупности лиц». Второе из этих подмножеств включает как собирательные имена (напр.: матросня, мужичьё, отребье, петушня, поебень), так и названия собственно множеств, группировок, объединений лиц (напр.: люди, народ, отряд, свита), и членится далее на общие обозначения и названия совокупностей лиц, характеризуемых по какому-либо признаку (расовому, этническому, социальному и под.).