4. Слова сниженного стиля, т. е. слова, заключенные в словари и снабженные пометой разг., не являются типической принадлежностью РР. Эти лексические единицы, употребляемые в КЛЯ как экспрессивное средство, мало характерны для РР. Как говорит Д. Н. Шмелев, пометы «разговорное» и «просторечное» и действительное употребление многих из снабженных этими пометами слов именно в устной разговорной речи не всегда совпадают. Если отдельные из слов, снабженных пометой разг., и встречаются в РР, то не являются в ней высококачественными.
Итак, РР - это естественное, наиболее обычное средство общения между носителями литературного языка в определенных экстралингвистических условиях. Сниженный стиль - это набор окрасок. Его единицы включаются в тексты КЛЯ разного характера как экспрессивные средства, для оживления, для придания тексту налета естественности, непринужденности, а также для имитаций живой разговорной речи.
Обсценная лексика (ненормативная, табуированная лексика, нецензурные выражения, мат, непечатная брань) - сегмент бранной лексики, включающий грубейшие матерные (похабные, непристойно мерзкие, вульгарные) бранные выражения, выступающие в качестве спонтанной реакции на неожиданную (обычно неприятную) ситуацию.
Специалисты указывают на существование различных функций употребления обсценной лексики (мата) в речи:
· сделать речь более эмоциональной;
· разрядить свое психологическое напряжение;
· оскорбить, унизить, опорочить адресата речи;
· показать, каким свободным, раскованным, независимым является говорящий;
· продемонстрировать собеседнику свою реакцию на систему запретов;
· сигнализировать о принадлежности говорящего к «своим» и др.
Несмотря на распространённость нецензурных выражений во всех слоях русского общества на всех этапах его истории, в России традиционно существовало табу на использование обсценной лексики в печатном виде (отсюда, очевидно, и идёт название «нецензурная брань»). В этой связи характерны данные социологического опроса по вопросу об отношении россиян к использованию ненормативной лексики в публичных выступлениях звёзд шоу-бизнеса, проведённого в июле 2004 Всероссийским центром изучения общественного мнения. Подавляющее большинство россиян (80%) негативно относится к использованию ненормативной лексики в публичных выступлениях, в программах и материалах, рассчитанных на массовую аудиторию, считая употребление матерных выражений недопустимым проявлением распущенности.
Табу на использование обсценной лексики несколько ослабло в последнее время в связи с демократизацией общества и ослаблением государственного контроля за печатной сферой (первой в истории России отменой цензуры на длительный срок), переменами в общественной морали после распада СССР, массовой публикацией литературных произведений и переписки признанных русских классиков, писателей-диссидентов и нынешних постмодернистов. Снятие запрета на освещение определенных тем и социальных групп привело к расширению рамок приемлемой лексики в письменной речи. Мат и жаргон вошли в моду, став одним из средств пиара.
Следует подчеркнуть, что нынешняя свобода высказывания все же не отменяет ответственности говорящего и пишущего. Конечно, вряд ли возможно запретить человеку ругаться, если это единственное средство самовыражения, которое ему доступно (учитывая ограничения, налагаемые воспитанием или условиями существования). Однако прилюдная брань в нормальной обстановке неминуемо нарушает права и унижает достоинство тех людей, для которых табу сохраняет силу (по моральным, религиозным и иным соображениям).
Как отмечалось в статье В. М. Мокиенко «Русская бранная лексика: цензурное и нецензурное» (1994), активными теоретическими исследованиями русской обсценной лексики в XХ веке занимались в основном зарубежные исследователи. Начиная с конца 1970-х годов, на Западе был опубликован целый ряд статей и монографий на эту тему. С началом перестройки несколько лексикографических справочников было выпущено в США - их характеризовала уже практическая направленность, стремление пополнить лексический запас студентов-русистов, обучающихся на стандартных литературных русских текстах, облегчить для них живое общение с русскими.
Критическому анализу словарей русского мата посвящена статья А. Плуцера-Сарно «Матерный словарь как феномен русской культуры». Здесь же приводится библиография лексикографических источников за период 1970—1996. А также большое количество других материалов по русской обсценной лексике, в том числе материалы «Словаря русского мата» в 12-ти томах.
Начало российским исследованиям в этой сфере положили работы Б. А. Успенского и В. Быкова, которые также вышли за рубежом.
В 1998 российские исследователи Анатолий Баранов и Дмитрий Добровольский выпустили словарь «Русская заветная идиоматика».
В 2001 и 2005 гг. Алексей Плуцер-Сарно издал 1 и 2 тома 12-томного «Словаря русского мата», который он составляет в течение 25 лет.
В.М. Мокиенко в вышеприведенной статье приводит классификацию бранной лексики А. В. Чернышева, который распределяет «ключевые термины матерного лексикона» на три группы:
· обозначающие мужские и женские половые органы и обозначающие половой акт;
· переносящие значение половых органов и полового акта на человека как на предмет называния;
· в нарочито огрублённом виде заимствования из «культурной речи» (кондом, педераст).
В.М. Мокиенко считает данную классификацию излишне обобщённой и предлагает свою, более подробную, классификацию русской бранной лексики и фразеологии. При этом термины «бранная лексика» и «обсценная лексика» понимаются как взаимно пересекающиеся, хотя и не полностью идентичные. Брань - это оскорбительные, ругательные слова, тогда как обсценная лексика - это грубейшие вульгарные выражения, табуизированные слова. Главный признак, неразрывно связывающий две эти лексические группы, - эмоционально-экспрессивная реакция на неожиданные и неприятные события, слова, действия и т. п.
Исследователь классифицирует русскую бранную лексику по функционально-тематическому принципу, выделяя следующие основные группы:
1. Наименования лиц с подчеркнуто отрицательными характеристиками типа:
глупый, непонятливый человек;
подлый, низкий человек;
ничтожный человек, ничтожество;
проститутка, продажная женщина.
2. Наименования «неприличных», социально табуированных частей тела — «срамные слова».
3. Наименования процесса совершения полового акта.
4. Наименования физиологических функций (отправлений).
5. Наименования «результатов» физиологических отправлений.
В. М. Мокиенко указывает, что указанные группы бранной и обсценной лексики в целом представлены практически во всех языках. Что же касается национальных особенностей бранной лексики, то, по его мнению, они связаны с комбинаторикой и частотностью лексем определённого типа в каждом конкретном языке.
Исходя из этих критериев, автор говорит о двух основных типах бранной лексики европейских языков: «Анально-экскрементальный» тип и «Сексуальный» тип.
В этом плане, по его мнению, русская, сербская, хорватская, болгарская и другие «обсценно-экспрессивные» лексические системы относятся ко второму типу, в то время как чешская, немецкая, английская, французская - к первому.
С этой точки зрения, национальное своеобразие русского языка состоит не в самом наборе лексики, а в её частотном распределении. Ядро русской матерщины, как отмечают все исследователи, составляет очень частотная «сексуальная» триада: хуй - пизда - ебать. Число производных от данных словообразовательных основ и эвфемизмов, используемых для их замены, поистине неисчислимо, ибо они постоянно генерируются живой речью.
Лексический класс «Названия лиц» охватывает обширный пласт слов, объединяемых значением ‚лицо, лица‘. Абстрактный семантический компонент ‚лицо, лица‘ в лексических значениях отдельных слов конкретизируется как: 1) ‚человек, люди‘; 2) ‚мифическое существо, уподобляемое человеку‘, напр.: ангел, бес, бог; 3) ‚целенаправленно действующий субъект, приравниваемый к человеку – тот, кто‘, напр.: волынщик, давала, деляга. Все слова, содержащие в своем значении данные семантические компоненты, принадлежат к классу имен лиц.
Класс имен лиц представляет собой весьма сложную – разветвленную и многоуровневую – организацию лексических множеств и подмножеств. Следующая ниже классификация имен лиц воспроизводит строение лексического древа со множеством его ветвей, расходящихся от вершины к основанию. Это древо возглавляется общими обозначениями самых широких множеств и завершается конечными лексико-семантическими рядами.
Классификация открывается противопоставлением множеств «Реальные лица, люди» – «Религиозные, мифологические, сказочные, фантастические человекоподобные существа». Второе из названных множеств, возглавляемое семантической доминантой‚существо, подобное человеку', не членится далее на основании сужения и конкретизации смыслов отдельных значений, так как последние представляют собой целостности семантических компонентов одного уровня абстракции.
Множество «Реальные лица, люди» членится далее на два подмножества: 1) «Лицо, человек» и 2) «Совокупности лиц». Второе из этих подмножеств включает как собирательные имена (напр.: матросня, мужичьё, отребье, петушня, поебень), так и названия собственно множеств, группировок, объединений лиц (напр.: люди, народ, отряд, свита), и членится далее на общие обозначения и названия совокупностей лиц, характеризуемых по какому-либо признаку (расовому, этническому, социальному и под.).