В частности, если говорить о российских учениках, принимавших участие в проекте (а ими оказались юные жители города Сочи), то они выбрали тему, относящуюся к эпохе неолита, к так называемой культуре дольменов. Это был глубоко осознанный выбор. Дело в том, что дольмены (и другие виды мегалитических сооружений) до сих пор представляют собой сложную историческую проблему. Они расположены по всей Европе – от Англии (знаменитый Стоунхендж) до Закавказья и, несмотря на огромность расстояний (особенно для той эпохи) имеют удивительные черты сходства. Сочинский регион в этом отношении уникален – в нем сохранились десятки этих гигантских погребальных сооружений. Их углубленное обследование в связи с проектом и электронный обмен информацией о них с молдавскими и румынскими сверстниками придал новый импульс многолетней краеведческой работе юных сочинских энтузиастов.
Поэтому для российской стороны было высокой честью решение Совета Европы, поддержанное всеми участниками проекта, о проведении именно в Сочи заключительной конференции с презентацией пособия «Черное море. История взаимодействий», выпущенного издательством Гильдендаль (Gyldendal), Норвегия, под редакцией и с предисловием госпожи Софьи Арчибальд, профессора Школы археологии, классики и египтологии Ливерпульского университета.
Конференция состоялась в сентябре 2004 года. Обращаясь от имени Российской Федерации к ее участникам – представителям Болгарии, Молдавии, Румынии, Российской Федерации, Турции и Украины (к сожалению, грузинская делегация не смогла прибыть из-за перебоев в работе авиакомпаний), заместитель министра образования и науки России господин Андрей Свинаренко, в частности, сказал: «Теперь, когда каждый может раскрыть изданную Советом Европы книгу – материальный итог этой работы – становится ясно, что системы образования всех причерноморских стран получили поистине бесценный подарок. Значение этого пособия – не только в фактическом содержании, но, прежде всего, в самом факте его появления на свет: это первая в истории учебная книга, которая, подобно известной богине, рождена морем».
Школьное историческое образование в этом отношении действительно предоставляет уникальные возможности. Оно позволяет призвать прошлое как память о многовековых культурных, торговых и политических связях. И пусть в разные эпохи Черное море не столько соединяло, сколько разъединяло жившие на его берегах народы. Важно, что сегодня оно вновь возвращает себе то имя, которым его наградили древние греки – Понт Эвксинский – Гостеприимное море!
Дети, имеющие возможность учиться по книгам, написанным не просто учителями разных стран, но учителями, знающими и дружащими между собою, – такие дети неизбежно воспримут это чувство общей истории, общего культурного наследия. И стоя на черноморском берегу и вглядываясь в горизонт, они будут знать, что и по сторону моря живут друзья».
Из опыта участия в черноморском проекте, равно как и в других международных проектах Совета Европы, можно извлечь немало важных – как общих, так и частных – уроков и выводов. К наиболее общему, пожалуй, можно отнести концепт «европейского измерения», занимающий важное место в философии Совета Европы. Характерное суждение по этому поводу высказала на одном из семинаров в рамках проекта «Черноморская инициатива по истории» профессор Софья Арчибальд: «В последние годы, особенно перед расширением Европейского Союза, ведущие политические, религиозные и общественные деятели вновь оживили обсуждение европейской идентичности. Что значит быть европейцем? Это культурное или географическое понятие? И хотя многие решения Европейского Союза базируются исключительно на экономических основаниях, в самих этих основаниях в неявном виде содержатся культурные и исторические ограничения. Эти ограничения, в конечном счете, восходят к установкам, воспринятым в детстве и пронесенным через всю жизнь. Еще на ученической скамье идентичность этих лидеров была скроена по лекалу национального государства. Представления о других народах формировались у них сквозь призму государственной же дипломатии. Но при всей полезности такой выучки для политиков, она создает совершенно неадекватный базис для подлинно свободного суждения. Именно с этой точки зрения «Черноморская инициатива по истории» является вкладом в общеевропейский спор о первородности и идентичности. Ведь дело здесь идет о сути отношения к самым противоречивым и сложным для переосмысления культурно-историческим проблемам: в какой степени наше прошлое предопределяет наше будущее? Что мы оцениваем в истории друг друга? Как жили, живут и могут жить вместе христиане, мусульмане и другие религиозные группы?».
По большому счету, это – главное, ради чего в школе вообще преподается история. Вернее, это то, ради чего она должна была бы преподаваться. В действительности же часто продолжает происходить нечто совершенно иное: детей по-прежнему учат делить историю и культуру на «нашу» и «не нашу», а людей – на «своих» и «врагов» (или, в лучшем случае, «бывших врагов»). Впрочем, другого результата и не может быть, если смотреть на прошлое исключительно через фокус «государственного интереса». Избранный же участниками проекта культурологический акцент позволил увидеть в черноморском регионе не сумму вечно враждующих начал, а их реальное мультикультурное взаимодействие.
В качестве иллюстрации можно привести один из примеров такого рода – маленький фрагмент «Defying geography», название которого в буквальном переводе звучит «Не поддаваясь географии», но, с учетом контекста, можно было бы передать так: «Чего не показать на карте».
«В истории и традициях причерноморских сообществ порой отражаются такие глубокие образы, смыслы и тонкие связи, которые невозможно отразить ни на какой карте. Поэтому лучше привести несколько примеров. Один из таких интересных и неожиданных фактов, выявившихся при изучении истории христианства в этом регионе, состоял в той роли, которую сыграла в этом процессе еврейская диаспора: именно из ее среды вышли первые приверженцы новой религии. С другой стороны, оказалось, что значение еврейских общин в культурной и торговой жизни региона сильно переоценивалось. Так, византийский полководец грузинского происхождения, Грегор Бакуриани, основал в 1083 году знаменитый монастырь в Бачково (в Болгарии, к югу от Пловдива), и согласно грузинским, армянским и греческим источникам, именно грузинам отдавалось предпочтение в признании их заслуг (причем собственно византийцы даже не упоминаются). Множество рукописей, ходивших в городах и монастырях восточной Европы, были переведены с греческого и переписывались на горе Афон в специальных монастырских помещениях, организованных выходцами из негреческих провинций. В высшей степени своеобразный вид грузинских церквей, возведенных в 4-7 веках н.э., чрезвычайно напоминает планы церквей в Армении, в Северной Месопотамии и особенно в Самарии. Изумительные изразцы, использовавшиеся с середины 15 века для украшения мечетей, производились по персидской технологии. Турецкий дирхем (это слово восходит к названию серебряной греческой монеты драхмы, что буквально означает пригорошня) был денежной единицей, которую находят не только повсюду вокруг Черного моря, но и на берегах далекого Балтийского. Правители Молдавии и Валахии, с 15 века бывшие вассалами оттоманского султана, использовали доходы, приносимые торговлей, на возведение храмов в Стамбуле, Александрии, Иерусалиме и на Афоне – также, впрочем, поступали и сами турки. Даже те государи, которые никогда не были под властью византийских императоров, вводили византийский придворный этикет и стремились лучше узнать греческую литературу. Летний дворец русского царя в крымской Ливадии, построенный в 1910-11 годах, представляет смешение византийских, готический и арабских стилей. Именно в нем в феврале 1945 года проходила Ялтинская конференция».
Как видим, этот текст не является учебным в традиционном смысле – но он и не претендует на эту роль. Его роль в другом – в том, чтобы создать у ученика ощущение глубинных межкультурных связей, которые часто даже не осознавались современниками, но которыми буквально пронизана повседневная жизнь людей, от царей до простых крестьян и горожан, – хотя политическая история взаимоотношений государств, в которых они жили, в то же самое время могла быть заполнена постоянной борьбой, вплоть до вооруженных конфликтов и затяжных войн.
Такой подход особо продуктивен, когда мы имеем дело с историей многонациональных государств, возникавших далеко не всегда на основе добровольного объединения народов. А если эти народы имели к этому моменту свою государственность, да еще и более древнюю, чем «включающее» государство, описание сопутствующих обстоятельств становится крайне сложным и чувствительным делом. Перенос акцента на межкультурный диалог позволяет не просто смягчить остроту и драматизм события, но и перевести его в широкий культурологический и цивилизационный контекст, вне которого невозможно по-настоящему глубокое понимание исторических процессов.
Отсюда следует еще один урок этого и других международных проектов Совета Европы: учить детей относиться к прошлому как взаимодействию людей, создававших наследие – общее для нас, живущих сегодня, видеть в прошлом не только, и тем более не исключительно, войны, революции и конфликты, но и созидание, творчество, поиск истины.