Руссо пытался разрешить проблему справедливого государства путем обеспечения для всех граждан возможности участия в высшей власти. При этом предполагалось отчуждение личных прав граждан в пользу государства во имя реализации всеобщей воли, подчинение каждым отдельно взятым членом общества своей воли общей единой воле. При чем все граждане становятся равноправными субъектами этой общей воли. В итоге достигается такое положение, при котором все члены общества одинаково подчинены и одинаково господствуют. Поскольку здесь все находятся в одинаковых отношениях друг к другу, то достигается полное равенство всех. В то же время каждый остается свободным, поскольку подчиняется самому себе. Главное заблуждение Руссо было в том, что он игнорировал личную свободу, которая отдавалась на откуп всеобщей воле, то есть коллективу. Показательно, что Руссо отвергал идею представительства на том основании, что народный суверенитет не отчуждаем, а любое представительство чревато его подрывом. Отвергал он и принцип разделения властей на том основании, что власть, выражающая всеобщую волю, должна быть единой и неразделимой. Значительное, а порой и доминирующее значение в истории человечества отводят гражданскому обществу.
Гельвеций, противостоя Монтескье, со всей решимостью доказывает, что человек, его идеи, представления о мире и самом обществе, не говоря уже о чувствах, формируются общественной средой: человек - продукт среды. Любовь или равнодушие, полагает Гельвеций, идут не от природы, а от данных общественных и государственных структур. То же говорил и Дидро: хорошие законы - хороши нравы и, наоборот, дурной закон - дурное общество. Народное невежество является предпосылкой деспотической формы правления и его опорой. И поскольку вся предшествующая история есть история угнетения невежественного народа "кучкой мошенников", в ней не так уж много назидательного.
Далее своих коллег пошел в рассмотрении гражданского общества Поль Анри Гольбах (1723- 1789). В отличие от Гельвеция, приписывавшего людям равные способности в науках и искусствах, Гольбах исходит из природного неравенства людей, физического и интеллектуального. Из этого тезиса Гольбах выводит нужду в законе, удерживающем от дурных и противообщественных поступков вообще. Отсюда и нужда в толковании законов, вызывающем к жизни правительства, обязанные соблюдать принципы, лежащие в основе общественного договора. По этому договору все люди равны в своих правах и правительства должны оставаться под неусыпным общественным контролем, поскольку гражданское общество, образовавшееся из договора, сохраняет за собой высшую суверенную власть. Именно общество способно создавать и поддерживать должную среду обитания, а какова среда, таков и сам гражданин. Требуя личной свободы и равенства для всех членов гражданского общества, Гольбах отдает должное разуму как непременному условию должной социальной и государственной организации.
Касаясь американской предреволюционной концепции гражданского общества, нельзя не отдать дань уважения Т.Пейну, призвавшего американский народ к освободительной войне против Англии. В наши дни его книга "Права человека" уже является классикой, но в то время в Англии она вызвала политические страсти. Данная работа была ответом на реакционный памфлет английского публициста Э.Берка "Размышления о французской революции…" (1790), в которой самым примечательным было утверждение, что никакое нынешнее поколение не имеет права разрушать государственные институты, созданные поколениями предшествующими. "Права человека" начисто опровергали версию Берка. И не только для Франции, но и для самой Англии. Оправляясь от общежительной природы человека, Пейн констатирует на этом основании как государство, так и гражданское общество. Последнее явным образом доминирует, и Именно от него государственная власть получает свои полномочия, больше или меньше. Можно себе представить, думал Пейн, и такое гражданское общество, которое настолько развито, что способно к саморегулированию, что естественно, исключает государство как необходимость.Все сказанное свидетельствует о том, что к середине XYIII века со всей очевидностью наметилась тенденция к коренному пересмотру традиционной концепции гражданского общества - государства и окончательному утверждению идей и понятий гражданского общества как самостоятельной сферы человеческой деятельности. Этот процесс завершился во второй половине XYIII - XIX веках в процессе формирования капиталистической системы с такими ее основополагающими атрибутами, как частная собственность, свободная рыночная экономика, представительная парламентская демократия и правовое государство, разграничение между социальной и политической сферами и т.д.
2.3. Разработка теории "гражданского общества" Иммануилом Кантом и Георгом Гегелем.
Кант проектировал гражданское общество как дом для всего человечества. "Крыша" этого дома - идеал. Это царство целей, этическое государство, царство добродетели. Это общество, где поведение любого человека прежде всего определяется высшим нравственным законом - категорическим императивом. Такой мир исключительно господства морали, абсолютно достойный человека устанавливается через добровольное и самостоятельное осознание каждым обязательности общего для всех закона и полное подчинение ему своих поступков. "Верхний этаж" - всемирно-гражданское состояние, мир, управляемый публичными правовыми законами, ограничивающими свободу каждого ровно настолько, чтобы обеспечить такую же возможность свободы всякому другому. Индивид здесь имеет статус гражданина мира - идеальное положение для нравственного совершенствования, ибо в любой точке мира морального индивида оберегает принудительность правового закона, которая держит в узде произвол соседа. "Этажем ниже" поведение индивида подчинено публичным законам пока не в мировом масштабе, а в пределах государства: его гражданственность существует лишь внутри государственных границ. Возникновение такого государства - важнейшее событие человеческой истории. Впервые на Земле появляется место, где существование морального индивида с необходимостью, а поэтому надежно, обеспечивается всеобщей волей народа (которая включает и его собственную), выраженной в обязательных для всех законов. Еще ниже - принципиальная противоположность государству граждан, а именно деспотия, где господствует произвол властителя. На этом этаже наличие моральных индивидов - дело случая, раз само существование индивида зависит от милости правителя. Худшая из деспотий - "отеческое правление". Народом тут распоряжаются как несмышлеными детьми, даже для себя не умеющими отличать лучшее от худшего. Еще ниже - доисторическое болото, дикость, естественное состояние "войны всех против всех", где добро существует лишь как возможность или как внутренний задаток человека. Итак, путь человечества пролегает от царства зла к царству добра: надлежит постепенно - этаж за этажом - выстроить все здание человеческой истории. Человек может быть свободен в своих поступках от необходимости природы только как моральное существо. Его воля, определяющая поведение, автономна только, когда подчинена разуму как вещи самой по себе, то есть практическому разуму, следующему за нравственным законом. Знать, что в своем поведении человек свободен и морален, может только он сам. В стремлении к собственному счастью человек, обуреваемый чувственными желаниями, имеет естественную склонность ко злу, то есть он иерархизирует принципы эмпирического поведения так, что себялюбие оказывается наверху, а нравственный закон внизу. Первый акт его превращения в доброго человека есть революция в образе мыслей, перестройка максим поведения в соответствии с нравственными законами, т.е. создания в мыслях образца новой "парадигмы" эмпирического характера. Гражданский мир и есть то самое состояние, в котором принудительные законы, обеспечивающие право на собственное счастье, в той или иной мере охраняют его право на нравственное совершенствование. Добро зависит от гражданского общества. Поскольку именно в нем оно становится действительностью. Но и само гражданское общество как уникальное, не имеющее аналогов в природе состояние, получает свое оправдание в добре - в обеспечении своим гражданам счастья.
Исследование гражданского общества Иммануилом Кантом важно прежде всего тем, что он представил этику как всемирно-человеческую ценность, где, "гражданин, сознающий, что его собственное поведение в отношении к обществу должно представлять собой своего рода критерий общего нравственного закона и поведения". И второе, в отличие от своих предшественников Кант. Не отрицая в личности общественного начала, постулирует тот факт, что общественное в человеке не может и не должно убивать или стеснять его природный индивидуализм, его личный интерес. Ибо именно конкуренцией личных интересов движется и прогресс общества, и саморазвитие личности. Притом непременным условием выступает то, что общество, состоящее из собственников, будет прибывать в уверенности в его государственно-правовой защите.