15-1307
222 Глава 4. Процессуально-правовой механизм
следует рассматривать как компонент компетенции соответствующего органа. Одновременно наличие процессуальных полномочий может служить существенным признаком юридической компетенции уполномоченного органа в конкретных правоотношениях. Большинство авторов понятием государственно-властных полномочий охватывали и права, и обязанности государственных органов1. Вместе с тем, как указывал С. С. Алексеев, правомочия и обязанности государственного органа, сочетаясь в рамках его компетенции, сохраняют относительно самостоятельный характер.
Однако здесь следует согласиться с И. М. Погребным, что в отношении государственных органов было бы правильно говорить не о характере прав и обязанностей, а о структуре их полномочий применительно к конкретным сферам процессуальных отношений2. Так, интересную схему предлагает Л. Б. Алексеева, которая разграничивает два аспекта в правообязыва-ющем характере полномочий должностного лица:
а) принципиальная схема регулирования поведения должностного лица;
б) порядок этой схемы в конкретных процессуальных ситуациях3.
Общая принципиальная схема предполагает, прежде всего, определение для любого государственного органа, должностного лица сферы приложения его властных полномочий4. Думается, что здесь речь идет об определении круга вопросов, которые призван решать данный орган, т. е. об определении предмета его деятельности.
1 Об этом писали: Кечекьян С. Ф. Указ. соч. С. 58; ГенкинД. М. Право собственности в СССР. М., 1961. С. 43—47.
2 См.: Погребной И. М. Указ. соч. С. 117.
3 См.: Советский уголовно-процессуальный закон и проблемы его эффективности. М., 1979. С. 147—149.
4 Там же. С. 148.
4.4. Процессуальные правоотношения 223
Присоединяясь в целом к мысли, что правообязы-вающий характер полномочий выражается в том, что для должностных лиц определяются пределы их прав относительно других лиц и органов и одновременно возлагается обязанность использовать предоставленные права для достижения установленных целей1, следует учитывать сочетание процессуальных прав и обязанностей в рамках процессуальных полномочий, их различные композиции в конкретных процессуальных правоотношениях, принимая во внимание динамичность и многосубъектность последних.
Среди процессуально-правовых отношений выделяют регулятивные и охранительные. Охранительные процессуальные правоотношения возникают в результате нарушения процессуальной обязанности. В литературе имеется точка зрения, согласно которой структура содержания процессуального охранительного правоотношения наряду с указанным элементом включает процессуальную юридическую ответственность2, под которой понимается элементарное ухудшение процессуального положения субъекта процессуальных отношений вследствие применения к нему мер пресечения более репрессивного характера.
Одними из первых в процессуальной литературе достаточно обоснованные доводы в пользу существования процессуальной ответственности выдвинули П. С. Элькинд и Н. А. Чечина3.
Эта концепция получила широкую поддержку в юридической науке и продолжает плодотворно раз-
1 См.: Советский уголовно-процессуальный закон и проблемы его эффективности. С. 148, 149.
2 См.: Погребной И. М. Указ. соч. С. 122.
3 См.: Элькинд П. С, Чечина Н. А. Об уголовно-процессуальной и гражданской процессуальной ответственности // Советское государство и право. 1973. № 3. С. 33—34; Элькинд П. С. Цели и средства их достижения в советском уголовно-процессуальном праве. С. 85—105.
224 Глава 4. Процессуально-правовой механизм
виваться1. Так, П. С. Элькинд подчеркивает, что, несмотря на взаимосвязь и взаимопроникновение уголовно-правовых и уголовно-процессуальных отношений, отождествление уголовной и уголовно-процессуальной ответственности недопустимо, как недопустимо смешение и отождествление уголовных и уголовно-процессуальных отношений2.
Основанием применения принудительных мер процессуальной ответственности является виновное неисполнение участником процесса обязанностей, возложенных на него процессуальным законом. Причем в литературе подчеркивается то обстоятельство, что только нормы процессуального права могут выступать юридическим основанием применения мер процессуальной ответственности3. Однако имеются и другие мнения по этому вопросу, и многими авторами отрицается перспективность самой идеи процессуальной ответственности4.
Так, авторы монографии «Процессуальные нормы и отношения в советском праве» пишут, что «чисто «процессуальной» ответственности быть не может, а существует обычная материально-правовая ответственность за нарушение процессуальных законов, аналогичная тому, как существует уголовная ответ-
1 См.: Коврига 3. Ф. Уголовно-процессуальное принуждение. Воронеж, 1975. С. 30—40; Коркунов В. М. Меры процессуального принуждения в уголовном судопроизводстве. Саратов, 1978; Ветрова Г. Н. Ответственность в сфере уголовно-процессуальных отношений // Советское государство и право. 1982. № 2. С. 127—130.
2 См.: Элькинд П. С. Цели и средства их достижения в советском уголовно-процессуальном праве. С. 39; Ветрова Г. Н. Указ. соч. С. 128.
3 См.: Элькинд П. С, Чечина Н. А. Указ. соч. С. 39; Ветрова Г. Н. Указ. соч. С. 128.
4 См.: Алексеева Л. Б. О механизме уголовно-процессуального регулирования // Советский уголовно-процессуальный закон и проблемы его эффективности. М., 1979. С. 167.
4.4. Процессуальные правоотношения 225
ственность, например, за преступления против правосудия, которые связаны с грубейшим отступлением от процессуального закона»1.
Думается, что проблема процессуальной ответственности нуждается в серьезнейшем осмыслении и может быть решена лишь в комплексе с другими проблемами.
Фактическое содержание процессуального правоотношения составляет деятельность уполномоченных органов и должностных лиц по изучению обстоятельств дела, юридической его квалификации и вынесению акта применения права, а также действия заинтересованных в деле лиц в связи с его рассмотрением и принятием решения.
Объект процессуального правоотношения. Цельное представление о составе процессуального правоотношения невозможно без рассмотрения объекта этого отношения. Объект правоотношения есть то, по поводу чего складывается, возникает отношение, на что направлены действия его участников. Трактовка объектов процессуального правоотношения существенно разнится с тем пониманием объекта правовых связей, которое принято в юриспруденции. Ни предметы внешнего мира, ни материальные и духовные блага и ценности не могут быть объектами этих отношений2.
Проблема объекта процессуального правоотношения является сложной и запутанной. В общей теории права под объектом процессуального правоотношения понимается поведение, действия субъектов процесса. В процессуальных отраслях права, по мнению С. С. Алексеева, результаты деятельности обязанного лица, т. е. то, на что направлены действия участников правоотношения, неотделимы от самой деятельности, поэтому здесь и нет специальной проблемы объекта правоотношения3.
1 Галаган И. А., Глебов В. П. Указ. соч. С. 74.
2 См.: Галаган И. А., Василенко А. В. Указ. соч. С. 15.
3 См.: Алексеев С. С. Проблемы теории права. С. 339.
226 Глава 4. Процессуально-правовой механизм
Характеристика материального содержания процессуального правоотношения почти полностью исчерпывает и проблему его объекта1.
Распространение подобного подхода в науке побудило некоторых ученых-процессуалистов занять нигилистическую позицию по рассматриваемому вопросу. Так, отрицательно относился к самой постановке вопроса об объекте гражданского процессуального правоотношения М. А. Гурвич2.
В учебной литературе по гражданскому процессу также ничего не говорится об объекте гражданского процессуального правоотношения3.
Иная ситуация сложилась в уголовно-процессуальном праве, где наряду со специальным объектом процессуального правоотношения, под которым понимают либо результаты поведения участников процесса4 (П. С. Элькинд, М. С. Строгович, Л. Д. Кокорев), либо материально-правовое отношение5 (В. П. Божь-ев), выделяют общий объект процессуального правоотношения. Так, по мнению П. С. Элькинд, общим объектом уголовно-процессуального отношения являются задачи уголовного процесса6. Тенденция поисков общего и специального объектов процессуального правоотношения проявилась и в специальной литературе по гражданскому процессу7.
1 См.: Алексеев С. С. Проблемы теории права. С. 340.
2 См.: Советское государство и право. 1950. № 9. С. 86.
3 См.: Гражданское процессуальное право России. С. 3.
4 См.: Элькинд П. С. Сущность уголовно-процессуального права. С. 14—15; Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса. Т. 1. С. 33; Кокорев Л. Д. Участники правосудия по уголовным делам. Воронеж, 1971. С. 40.
5 См.: Божьев В. П. Уголовно-процессуальное правоотношение. С. 139.
6 См.: Элькинд П. С. Сущность уголовно-процессуального права. С. 14—15.
7 См.: Зейдер Н. Б. Указ. соч. С. 54—55; Гражданский процесс. М., 1972. С. 61—62.
4.4. Процессуальные правоотношения 227
В работах процессуалистов распространено мнение, согласно которому объектом процессуального правоотношения признается поведение субъектов процесса, при этом подчеркивается практическая значимость выделения этого элемента в структуре процессуального правоотношения1.
Выделение объекта процессуального отношения в качестве его элемента и его определение имеет не только теоретическое, но и практическое значение. С. С. Алексеев считает, что характер объекта существенно влияет на субъективные права и обязанности субъектов правоотношения2, а также помогает раскрыть фактическую сторону правоотношения3.
Полагаем, объект процессуального правоотношения показывает специфику данной разновидности правоотношений, их властную природу, роль и место в МПР. В соответствии с этим под объектом процессуального правоотношения будем понимать результаты действий участников процесса, удовлетворяющие процессуальный интерес лиц, заинтересованных в рассмотрении дела (лиц, имеющих материальный и процессуальный интерес в деле). Назовем его условно юридическое благо.