По ту сторону Пирренеев французская армия действовала также успешно. Но в целом успехи Франции на были достаточно решительны для того, чтобы принудить мадридское правительство к заключению мира на таких невыгодных условиях, какие хотел навязать ему Мазарини. Поэтому Франция должна была продолжать войну, которая становился для нее все более тягостной.
В 1653 году Мазарини назначил суперинтендантами финансов дипломата Сервиана и генерального прокурора Фуке. Этот последний дал полную волю своей изобретательности, увеличивая прежние налоги, вводя новые пошлины. Целый ряд фискальных эдиктов был внесен в парижский парламент и вступил в законную силу 20 марта 1655 года по королевскому приказанию. Вскоре после этого судебные следователи потребовали созыва палат для обсуждения этих эдиктов. Тогда молодой король Людовик XIV, живший в то время в Венсене, торопливо приехал на торжественное заседание парламента, во время которого запретил всякие совещания касательно содержания эдиктов, но сделал это в таких резких и высокомерных выражениях, что позднейшие поколения превратили их в краткий афоризм, сделавшийся формулой абсолютизма (L'ètat c'est moi).
По причине этих внутренних раздоров Тюренн не мог снова начать военные действия ранее не мог снова начать военные действия ранее середины 1655 года. Он прежде всего осадил и взял Ландреси. Конде не был в состоянии защитить этого город и был вынужден отступить. Потом маршал взял город Конде и Сен-Гильен, проник внутрь Геннегау. В Каталонии Конти продвигался вперед и завладел несколькими крепостями. Но в целом военные успехи французов были в этом году посредственными.
Мазарини уже давно искал союза с такой могущественной державой, какой была в то время Англия. Не смотря на трагическую кончину Карла I и на родственные связи между Бурбонами и Стюартами, кардинал охотно заключил бы с английской республикой договор, от которого мог бы отказаться в случае если бы перестал нуждаться в помощи англичан. Когда деятельность Фронды находилась в самом сильном разгаре, в 1651 и 1652 годах, он обратился за помощью к Кромвелю, предлагая уступить ему Дюнкирхен в награду за его услуги. Заключение союза было в то время невозможно, потому что Кромвель еще не был полновластным правителем в Англии. Он был еще так занят внутренним управлением, что не мог вмешиваться в континентальную политику. Впрочем к нему обращались в то же время за помощью и сторонники Фронды и испанское правительство. Поэтому он отнесся довольно холодно к заискиваниям кардинала Мазарини. Даже когда контрабанда, вызванная в октябре 1648 года запретительными мерами сен‑жерменских эдиктов, сделалась причиной мелких стычек между французскими и английскими корсарами, было сделано, по приказанию Кромвеля, нападение на флот Вандома, ехавший на помощь к Дюнкирхену, вследствие чего Франция утратила эту крепость.
Мазарини отправил к Кромвелю для ведения переговоров президента бордоского парламента, который снова завел речь о заключении союза (декабрь 1652). Кромвель надолго затянул эти переговоры, потому что Фронда еще не прекратила своей деятельности, а сам он был занят войной с Голландией. Президент бордоского парламента получал до половины 1654 года только уклончивые ответы.
В это время Англия принудила Соединенные Провинции к заключению мира, а объявленный протектором, Кромвель еще не разрешил вопроса, не будет ли союз с Испанией, предлагавшей ему Кале, более выгодным, чем союз с Францией, предлагавшей ему Дюнкирхен. Поэтому он не прекращал переговоров ни с Францией ни с Испанией в ожидании результатов кампании, которую только что предпринял Конде в Артуа. После битвы при Аррасе он сблизился с Францией, но хотел вовлечь ее в лигу всех протестантских государств, которая находилась бы под его руководством, и требовал от нее таких обязательств, на которые не мог согласиться осмотрительный Мазарини. Тем временем он снарядил два больших флота, из которых один стал разъезжать по Средиземному морю, захватывая и французские и испанские суда, а другой, отправленный к Антильским островам, напал на Сан‑Доминго и завладел Ямайкой (1655). Выведенное из терпения, испанское правительство объявило войну английской республике. Менее обидчивый Мазарини возобновил переговоры с Кромвелем и заключил с ним только торговый договор, которым скоро вовлек протектора и в политический союз против Испании. Этим договором (3 ноября 1655) не только были восстановлены дружелюбные отношения между Францией и Англией, но кроме того Французский король обязался не оказывать никакой помощи Стюартам.
Мазарини не желал доводить соглашение с Англией до более широких размеров, чтобы избежать необходимости уступить англичанам Дюнкирхен; он также надеялся, что торговый договор произведет впечатление на испанское правительство и заставит его начать мирные переговоры. Испания, еще более обремененная долгами, чем Франция, могли лишь с большим трудом продолжать военные действия. Ей нужно было защищать от англичан портовые города и колонии. Конде был по прежнему властолюбив и высокомерен, однако в Мадриде нельзя было полагаться на его преданность. Поэтому испанское правительство обнаружило некоторое расположение к переговорам; тогда Мазарини отправил в Мадрид Лиона, но держал это распоряжение в секрете (от хотел, чтобы английское правительство ничего об этом не знало).
Переговоры с испанским первым министром доном Луисом де Гаро продолжались несколько месяцев без всяких результатов, потому как каждая сторона стремилась вернуть свои земли и не возвращать завоеванных у противника, добиться для себя больших уступок, чем пойти на них. Французский уполномоченный соглашался на широкие условия только в том случае, если бы Филипп IV выдал свою старшую дочь Марию Терезию за короля Людовика XIV. Но у этой принцессы еще не было ни одного брата, а отречение от некоторых прав, которых от нее требовали, могло поставить испанскую монархию в полную зависимость от французской. Дон Луис де Гаро отвечал на такое предложение решительным отказом и переговоры были прерваны в сентябре 1656 года.
Тем временем французы потерпели поражение при Валансьенне, где Конде одержал победу над армией Тюренна и Ла‑Ферте. Так как Испания отказывалась от мирных переговоров, то Мазарини был вынужден снова искать союза с Англией. Кромвель с 1656 года даже стал настаивать на заключении союза, узнав, что мадридское правительство вступило в соглашение с претендентом на английский престол Карлом II. Он предлагал сообща действовать против Испании. Мазарини не мог отвергнуть такое предложение, тем более, что внутреннее положение Франции снова сделалось тревожным (увеличение налогов возбуждало в провинция новые волнения; очередные фискальные выдумки Фуке вызывали недовольство дворянства и парламента). Кардинал отложил в сторону всякие колебания и подписал 3 марта 1657 года договор сроком на один год, по которому Англия отдавала в распоряжение Франции флот и 6 тысяч человек пехоты; было решено напасть на крепости Дюнкирхен и Гравелин; после их взятия первая принадлежала бы Англии, а вторая Франции. Однако этот союз не принес на севере никаких решительных результатов, да и в Каталонии военные действия велись очень медленно.
В 1657 году перед Мазарини стояла еще одна задача. Для того, чтобы принудить Испанию к заключению мира, необходимо было действовать против Австрии, которая, давно нарушив условия Вестфальского договора, снабжала войсками Нидерланды. Для этого он стремился соединить протестантскую и католическую германские лиги в одну, чтобы иметь противовес против Австрии в Германии. Он отправил в Германию двух посланников Лионна и маршала де Граммона. Они вели переговоры с претендентом на австрийский престол (после смерти Фердинанда III) эрцгерцогом Леопольдом и добились обещания не нарушать условия вестфальского договора в особенности касательно соблюдения нейтралитета между Францией и Испанией а также что две лиги будут соединены в одну со включением Франции. С тех пор испанские Нидерланды находились в изолированном положении, потому что Австрия уже не могла посылать им подкреплений. Таким образом Мазарини поставил мадридское правительство в безусловную необходимость немедленно начать мирные переговоры.
Однако эта дипломатическая победа была такой запоздалой, что не могла избавить Мазарини от необходимости исполнять обещания, которые он дал англичанам. Договор с Кромвелем был возобновлен на два года; Тюренн наконец приступил к осаде Дюнкирхена. Испанская армия попыталась принудить его к прекращению осады, но маршал двинулся к ней на встречу и нанес ей решительное поражение не смотря на все старания принца Конде. Молодой король Людовик XIV совершил въезд в эту крепость, а потом уступил ее англичанам. После этого Тюренн завладел Бергом, Диксмудом, Гравелином, Оденардом, Ипром, всей приморской Фландрией и частью Брабанта и стал угрожать нападением на испанцев, укрывшихся в Брюсселе. Мазарини таким образом имел полное основание не сомневаться в скором заключении мира. К тому же Оливер Кромвель умер, протекторат его сына Ричарда, по–видимому не мог быть продолжителен, и Англия была на некоторое время лишена возможности создавать препятствия для политических целей французского первого министра.
Однако испанское правительство еще обнаруживало нерасположение к уступкам. Чтоб прекратить его упорство, Мазарини счел нужным прибегнуть к новой дипломатической хитрости. В октябре он уехал вместе с молодым королем и со всем королевским двором в Лион, где, – как тогда рассказывали, – Людовик XIV намеревался скрепить свой союз с Пьемонтом, женившись на своей двоюродной сестре, Марии Савойской. Эта принцесса также приехала в Лион. Приехал в этот город и агент испанского правительства, который предложил Людовику XIV не только заключение мира, но также вступление в брак с Марией Терезией (ноябрь 1658). У инфанты уже был брат, Карл II, и она больше не была наследницей испанского престола. Этим и кончилась комедия. Анна Австрийская и Мазарини немедленно приняли это предложение. Предварительные мирные условия были подписаны в Париже. Было решено, что кардинал отправится на испанскую границу, чтоб вместе с доном Луисом де Гаро разрешить некоторые вопросы, еще остававшиеся спорными, в вскоре после того туда приедут два королевских семейства для совершения бракосочетания.