Сравнивая отчеты, составлявшиеся в начале этого периода с теми, которые составлялись в конце, мы приходим к следующему результату: общая сумма налогов и постоянных королевских доходов доходила во время падения Фуке до 85 миллионов ливров, а без расходов по их взысканию 32 миллиона; в 1683 году общая цифра налогов превышала 119 миллионов, а чистый доход доходил до 97 миллионов, то есть был втрое больше той суммы, которая находилась в распоряжении короля до управления Кольбера. Этот результат был достигнут не столько введением новых налогов, сколько введением порядка при взыскании старых. Цифры расходов и доходов ясно доказывают, что в результатах финансового управления произошла очень выгодная перемена. Кольбер старался внушить королю склонность к бережливости. Но желание славы короля обходилось дорого и военная политика находилась в противоречии с финансовой; положение финансов было лучше до войны с Голландией, чем после нее. Но если судить в общем, то был установлен баланс расходов и доходов.
Кольбер высказал свою заботу о развитии земледелия, уменьшив размер тальи и цены на соль, запретив отбирать у крестьян рогатый скот для уплаты их долгов. Он приказал своим интендантам собирать точные сведения о том улучшается ли положение крестьян. Однако добрые намерения Кольбера были парализованы той экономической системой, которой он руководствовался. С 1659 до 1662 года он был свидетелем страшного неурожая, увеличившего цену хлеба втрое. После этого он запретил экспорт хлеба, когда урожай казался ему недостаточно хорошим, что очень стесняло крупных торговцев.
Намного более полезное влияние Кольбер оказал на развитие некоторых сфер промышленности; он в 1653 году изложил свои мнения по этому поводу в мемуаре, составленном для Мазарини: "Надо восстановить или создать все виды промышленности, даже те, которые удовлетворяют требованиям роскоши; надо ввести покровительственную систему в таможнях, организовать из ремесленников и торговцев корпорации, снова предоставить Франции исключительное право перевозить морем ее ремесленные произведения, развить колонии…" Чтобы улучшить продукты ремесленной деятельности он составил регламенты о фабрикации и принял строгие меры для их исполнения. Кольбер надеялся посредством своих регламентов восстановить во Франции и за границей хорошую репутацию французских фабрик, но он позабыл, что однообразие и неподвижность были препятствиями для прогресса и развития. Борьба между административной регламентацией и интересами промышленности продолжалась до смерти Кольбера, а стесненная в своем развитии фабричная деятельность давала в 1682 году менее удовлетворительные результаты, чем десятью годами ранее.
И в основании новых фабрит, также как в регламентации промышленности, Кольбер был продолжателем деятельности Генриха IV и политики XVI столетия; но он приложил столько рвения к исполнению того, что было только слегка начато, что его можно считать создателем французской промышленности. Были созданы королевские мануфактуры. Кольбер также интересовался всякими видами промышленности, к которым надеялся приучить французов, и щедро раздавал королевские милости предпринимателям и изобретателям.
Кольбер, также, как Генрих IV и Сюлли, хорошо понимал важное значение путей сообщения для торговли. Он старался уменьшить дорожные пошлины, употреблял в мирное время сотни тысяч франков на постройку дорог, преимущественно больших, выгодных для торговли.
Торговля была одной из тех административных сфер, на которые Кольбер обращал особое внимание. Герних IV и Ришелье уже пробовали организовать торговые компании, но достигли лишь очень незначительных результатов. Кольбер придал этому мероприятию более широкие размеры, организовавши две компании: компания Восточных Индий (1664), которая получила право владения всеми островами, на которых она заведет поселения между мысом Доброй Надежды и Магеллановым проливом, монополию всех торговых отношений с Восточных Индий с Францией. Остров Мадагаскар должен был служить главным центром для ее деятельности. Компания Западных Индий (1664) получила в свое владение Канаду, Акадию, Антильские острова, Кайенну, западные берега Африки и монополией торговли в этих странах. Из‑за соперничества Голландии и ряда других причин эти компании не достигли значительных успехов и к концу XVII века оказались на грани банкротства. Почти та же участь постигла и другие торговые компании, которых Кольбер организовал слишком много. Причины неудач следует искать столько же в характере французских торговцев, сколько в самой системе крупных монополий. И все же Кольбер оказал морской торговле бесспорные услуги; он преследовал на Средиземноморье берберов, занимавшихся грабежами, заново организовал консульства и потребовал, чтобы консулы постоянно жили в центрах своей служебной деятельности. Торговый флот увеличился во Франции вдвое в промежуток времени от 1670 до 1683 года.
Касательно таможенных пошлин французские короли давно преследовали следующие цели: внутри государства облегчить торговые отношения, уменьшая стеснявшие ох многочисленные налоги и дорожные пошлины, уменьшить экспорт иностранных товаров, увеличив при этом импорт французских. Кольбер старался охранять национальную промышленность посредством налогов на ввоз мануфактурных произведений и на вывоз сырого материала. Его торговая система получила в своей совокупности название "Кольбертизма". Она была продуктом если не существенных требований промышленности и торговли, то по меньшей мере духа того времени. Основные принципы этой системы и были ошибочны, но все равно достигнутый прогресс являл собой резкую противоположность с застоем земледелия.
Кольбер заботился о заведении колоний, которое считал необходимым для расширения торговли. Он выкупил Антильские острова, чтобы отдать их компании Западных Индий; французские охотники за буйволами начали основывать колонии на западных берегах Сан‑Доминго (1670), а корсары захватывали богатую добычу на берегах испанской Америки. Ввоз негров содействовал развитию земледелия, вместе с тем уменьшая число "белых рабочих".
Исполнение столь многочисленных обязанностей было тяжело для одного человека, к тому же Людовик XIV не любил могущественных министров; поэтому заведование изящными искусствами и постройками было поручено Лувуа; финансами заведовал Ле Пелетье (1689–1699); Сеньелэ заведовал морским министерством. Однако после выхода этих министров в отставку их всех заменил бывший президент бретанского парламента Поншартрен; он в течение десяти лет занимал пост главного министра (1689–1699). Его преемникам в должности генерального контролера были Шамильяр, а потом Демаре.
Они продолжали политику Кольбера. Однако к концу царствования Людовика XIV из‑за многочисленных войн вынуждены были повышать налоги и вводить новые, что разоряло население. Восстановление мирных отношений с иностранными государствами так запоздало, что Людовик XIV не успел привести финансы в надлежащий порядок. Он оставил своему наследнику громадный долг. Стало быть положение финансов очень изменилось после смерти Кольбера. Народное благосостояние, уже приходившее в упадок в 1683 году, уступило свое место всеобщей нищете. Ответственность за это лежит всецело на Людовике XIV, который войнами Аугсбургской лиги и за испанское наследство истощил свое королевство и людьми и деньгами.
Многие мануфактуры со временем были закрыты, большая часть остальных находилась в упадке. Отмена Нантского эдикта была причиной того, что из Франции выселилось около 100.000 человек.
КАТОЛИЧЕСКАЯ ЦЕРКОВЬ ( с 1648 до 1715 года)
В течение непродолжительного периода времени, который начинается с заключением Вестфальского мирного договора и кончается смертью Людовика XIV, история католической церкви заключается в истории пререканий трех разрядов: – пререканий политических, которые были возбуждены теориями абсолютистов, пользовавшихся господствующим влиянием при дворах царствующих особ; – пререканий догматических, которые были вызваны возобновлением религиозных исследований после протестантской реформации и заседаний Триентского собора; – пререканиями дисциплинарными, которые возникли в тех странах, куда отправились христианские миссионеры, и которые касались вопроса о том, как следовало обходится с перешедшими в христианство язычниками.
На "распрях политических" стоит остановиться подробнее.
В XIII веке во Франции возникло движение галликанства, а с XIV столетия стало господствовать понятие о политическом верховенстве государства над церковью. Политика абсолютизма в этом вопросе со времен великого раскола в западной церкви была направлена на основание национальных церквей, подвластных светскому правительству. При Генрихе IV, в 1594 был издан кодекс "привилегий галликанской церкви".
Для Людовика XIV вопрос об отношениях между светской и духовной властью напрямую касался его королевской власти. Вследствие этого у Людовика XIV были очень напряженные отношения с папой Иннокентием XI. Однако воспользовавшись уступчивостью собрания духовенства, король потребовал от него декларации, которая установила бы границы между властями духовной и светской. Это была а знаменитая "Галликанская декларация 1682 года". Эта декларация подтверждала, что короли не подчинены королевской властью, имеют полною власть в духовных делах государства и в отношении папской должны соблюдать церковные уставы, введенные во Французском королевстве и в галликанской церкви.
После смерти Иннокентия XI, его преемник Александр VIII признал решение, принятое в 1682 году лишенным обязательной силы. Однако Людовик XIV, по видимому, еще не отказался от намерения "доказать" основательность галликанского учения. В апреле 1695 года король снова издал длинный политико‑религиозный эдикт, по положениям которого церковь совершенно утратила всякую светскую юрисдикция, а эта последняя всецело снова перешла в руки короля. Эдиктом 1695 года закончилась продолжительная эволюция галликанской церкви.