Вампиризм и эпидемии, в равной степени терзавшие юго-восточную Европу в конце XVII и начале XVIII вв., продолжались до ХIХв. Эпидемии свирепствовали на Хиосе в 1708, в Межибоже и Белграде в 1725 и 1732, Сербии в 1825, Венгрии в 1832 и в Данциге в 1825 году. Вампиризм был столь же опасен и в другие времена и стал предметом академических трактатов, издававшихся в немецких университетах, особенно в Лейпциге. В одном из богословских исследований, принадлежащем перу Иоганна Генриха Цопфта (Сопфиуса) и названном "Dissertatio de Vampiris Serviesibus" (1733), дается классическое описание вампира:
"Вампиры выходят из своих могил ночью, нападают на людей, спокойно спящих в своих постелях, высасывают всю кровь из их тел и уничтожают их. Они досаждают живым мужчинам, женщинам и детям, не считаясь ни с возрастом, ни с полом. Те, кто волей судьбы попадает под их злобное влияние, жалуются на удушье и полную потерю сил, после чего они вскоре угасают". Кальме добавляет к этому: "Люди, которые были мертвы достаточно долго, ...поднимаются из могил и приходят нарушать покой живых, чью кровь они сосут и пьют". Никакая чума, когда "за несколько часов в деревне заболевают пять или шесть человек", не может быть сравнима с вампиризмом. "The Jewish Spy of D' Argens" (1729) продолжает: "Их симптомы - полнейшее истощение и слабость, как будто от исключительной потери крови... Несмотря на все, что может сделать местный аптекарь, больные люди угасают в течение нескольких дней". Позднее неизвестный фактор, вызывающий смерть, будет назван бактерией или вирусом.[14]
Смею предположить, что это и есть природа мифа. Миф основан на персонификации болезней. В странных для необразованных людей смертей своих близких люди видят происки злых духов, называя этих духов по разному в разных концах света. В Месопотамии это экимму, у славян – упыри, у японцев – каппы. Какие бы не были названия, суть одна. Ослабление от повальных болезней, таких как мор и чума, связывают с высасыванием жизненных сил. Высасывания этих сил приписывают неудовлетворенным душам умерших, причем зачастую душам, мстящим за неправильно выполненный обряд похорон. Теперь обратимся к вопросу, почему в мифологическом сознании людей связывались эти три вещи – похороны, кровь и неприкаянный дух?
Глава 5. Вампир как неуспокоенная душа
Д.Д. Фрезер в своей книге «Золотая ветвь» описывает отношение первобытных племен к душе: «Обращаясь к австралийским аборигенам, один европейский миссионер сказал: "Я не один, как вы думаете, а двое". На это они рассмеялись. "Вы можете смеяться сколько вам угодно, – продолжал миссионер, – я говорю, что являюсь двумя в одном. Одно – это большое тело, которое вы видите; а внутри его есть другое, невидимое маленькое тело. Большое тело умирает, и его хоронят, а маленькое тело после его смерти улетает". На это один из аборигенов ответил: "О, и нас тоже двое, и в нашей груди есть маленькое тело". На вопрос, куда маленькое тело ушло после смерти, некоторые ответили: оно ушло за кусты, другие – оно ушло в море, а третьи сказали, что не знают, индейцы-Гуроны считают, что у души есть голова, тело, руки и ноги, короче, что она является уменьшенным подобием самого человека. У эскимосов бытует верование, согласно которому "душа обладает такой же формой, как и тело, частью которого она является, только более тонкой я воздушной природы".[15]
Согласно верованиям индейцев-нутка, душа имеет вид крошечного человечка: его местонахождением служит макушка; пока она держится прямо, владелец его крепок и здоров; когда же она по какой-то причине выходит из вертикального положения, тот теряет сознание. Племена индейцев, живущие в нижнем течении реки Фрейзер, считают, что у человека есть четыре души; главная из них имеет форму человечка, а три другие являются ее тенями.
Малайцы рассматривают человеческую душу как маленького человечка, величиной с большой палец, большей частью невидимого; по форме и по сложению он является копией человека, в чьем теле обитает. Человечек этот сделан из очень тонкой материи, не настолько, впрочем, неощутимой, чтобы при вхождении в материальный предмет не вызвать сдвига; он может быстро перелетать с места на место; во время сна, транса и в случае болезни он временно, а в случае смерти навсегда уходит из тела. Сходство этого человечка с человеком, то есть души с телом, является полным; как есть полные и худые тела, так есть полные и худые души; как бывают тяжелые и легкие, длинные и короткие тела, так и души бывают тяжелыми и легкими, длинными и короткими.
Обитатели острова Ниас верят, что каждого человека до рождения спрашивают, какой длины и какого веса душу ему хотелось бы иметь, и отмеривают ему душу подходящего веса и длины. Самая тяжелая из когда-либо выданных душ весит примерно 10 граммов. Длина человеческого тела соразмерна длине его души; умершие в детстве люди имеют низкорослые души.
На островах Фиджи представление о душе как о крошечном человечке находит выражение в обычаях, соблюдаемых на похоронах вождя племени накело. Когда вождь умирает, наследственные плакальщики-мужчины обращаются к смазанному маслом и покрытому татуировкой телу со словами: "Поднимись, вождь, и пойдем. Над страной уже взошел день". Потом они несут тело к реке, откуда дух-паромщик переправляет через поток души накело. Провожая вождя в последний путь, они прикрывают его тело огромными веерами, объясняя это тем, что "душа его пока еще только младенец".
Народности Пенджаба, покрывающие свое тело татуировкой, верят, что после смерти их души – "миниатюрный мужчина или женщина" в телесной оболочке, покрытой татуировкой с тем же рисунком, который украшал тело при жизни, – вознесутся на небо».[16]
Итак, у каждого человека есть душа. Душа – это очень, очень тонкая и ранимая человеческая составляющая. Ее легко потерять, ее могут украсть злые колдуны.… Да мало ли что может случиться с такой ценной и легкой вещью? Но сейчас хочу отвлечься на облик, приписываемый душе. Фрезер пишет о том, как представляли душу: «Часто душа представляется птицей, готовой улететь. Такое представление, вероятно, оставило следы в большинстве языков и продолжает сохраняться в качестве поэтической метафоры. Множеством странных способов это представление о душе-птице проявляется у малайцев. Если душа готова взлететь птицей, можно воспользоваться рисом как приманкой, чтобы либо помешать ей улететь, либо
возвратить из опасного полета».[17] Я не зря привел эту цитату, мне нужно было показать, что не только в славянских мифах мертвые души – навии представлены в виде птиц. Так же, душа умершего, заодно и имеющая все повадки вампира, присутствует и в Таиланде, где существует летающий асванг, обычно появляющийся в образе прекрасной девушки, которая начинает свою вампирическую деятельность ночью и всегда возвращается домой до рассвета, чтобы продолжить обычную жизнь. Некоторые женщины имели мазь, которой натирали тела до начала ночной деятельности. Эта мазь и была источником их сверхъестественных способностей. В своем вампирическом состоянии асванг становилась большой птицей, которая летала в небе с криком «какак», или «кикак». Она садилась на крышу дома будущей жертвы и высовывала язык с острым концом. Этот конец использовался для того, чтобы проколоть яремную вену, а кровь высасывалась через трубчатые полости языка.
В Малайзии присутствует птанггалан - третье вампироподобное существо в малазийском фольклоре Согласно мифу, оно произошло от женщины, в разгар исполнения ею церемонии дудок бертам — церемонии раскаяния. Она сидела в огромном деревянном чане, который использовался для хранения уксуса, получаемого из сока пальмового дерева. В этот момент подошел мужчина и спросил, что она тут делает. Напуганная, она рванулась и побежала с такой силой, что се голова отделилась от тела, а ее внутренности потянулись за ней, и так она взлетела на ближайшее дерево. Эта отделенная голова со свисающими внутренностями стала злым духом. Она появляется на верхушках крыш в момент рождения ребенка, издает высокие резкие звуки и пытается подобраться к ребенку, чтобы высосать его кровь.[18] Вампирическими чертами обладали также и индийские бхута — души умерших, особенно тех, кто скончался безвременно, был безумен или родился с уродствами. Они скитались в ночи и появлялись как темные тени, мерцающие огни или неясные видения. Иногда они входили в мертвое тело и делали его вурдалаком, который пожирал живущих. Брахмапаруша - подобное существо, известное в северной Индии.
Бхутасы жили вокруг тех мест, где происходило сожжение (кремация), в развалинах и других заброшенных местах, и в пустыне. Они могли трансформироваться либо в сов, либо в летучих мышей. Сова занимает особое место в индийской мифологии. Считалось несчастьем услышать крик совы, а крик совы, услышанный на кладбище, предвещал смерть. Мясо совы могло использоваться в ритуалах черной магии. [19]
Итак, у нас есть душа, которую легко потерять, и у нас есть духи умерших, обычно в виде птиц или, по крайней мере летающих существ и/или умеющих принимать форму птиц, по какой то причине находящиеся не в загробном мире, а в настоящем, и терроризировавшим обычных людей. Теперь разберем вопрос: почему эти души не находятся в загробном мире, это раз, и почему именно они пьют человеческую кровь?