'And then there's the Butterfly,' Alice went on...
'Crawling at your feet/ said the Gnat (Alice drew her feet back in some alarm), 'you may observe a Bread-and-butter-fly. Its wings are thin slices of bread-and-butter, its body is a crust, and its head is a lump of sugar.'
'And what does it live on?'
'Weak tea with cream in it.'
A new difficulty came into Alice's head. 'Supposing it couldn't find any?' she suggested.
'Then it would die, of course.'
'But that must happen very often,' Alice remarked thoughtfully.
'It always happens,' said the Gnat.
В студенческом переводе этот текст выглядит так:
"А еще у нас есть бабочка", продолжала Алиса...
"У твоих ног", сказал Комар (Алиса отступила подальше в некоторой тревоге), "ты можешь наблюдать Бутербродочку. Ее крылья сделаны из бутербродов с маслом, тело из коржика, а голова из куска сахара."
"А чем она питается?"
"Слабым чаем со сливками."
Новая сложность пришла Алисе в голову. "А что если она этого не найдет?" предположила она.
"Тогда она, конечно, умрет."
"Но это должно происходить очень часто", заметила Алиса задумчиво.
"Это всегда происходит", сказал Комар.
В этом переводе, помимо частных лексико-грам-матических погрешностей, отсутствует самое главное -- игра слов, ирония, столь характерная для исходного текста и составляющая в нем автономные текстовые единицы выше предложения -- эпизоды. С учетом эпизодических зависимостей, в переводе Н. Демуровой исходный текст значительно преображается:
"Ну, вот, к примеру, у нас есть бабочка", -- сказала Алиса.
"А-а, -- протянул Комар. -- Взгляни-ка на тот куст! Там на ветке сидит... Знаешь кто? Бао-бабочка! Она вся деревянная, а усики у нее зеленые и нежные, как молодые побеги!"
"А что она ест?" -- спросила Алиса с любопытством.
"Стружки и опилки", -- отвечал Комар.
Как отмечает Н. М. Демурова: "Схема Кэрролла [двучлены с "наложенным" компонентом] здесь несколько осложняется суффиксом и окончанием. "Склейка", однако, идет по тому же принципу: баобаб и бабочка дают в результате наложения баобабочку. Нечего и говорить, что признаки бабочки подвергаются изменению"5.
Н. Демурова признает необходимым изменить исходный текст в процессе перевода, сохраняя главное -- "остроумную игру названиями различных насекомых", и считает, что при этом "оживают забытые, стершиеся значения, для которых он придумывает забавные пары"6. Процедура значительного изменения исходного текста на самом деле оказывается вполне оправданной, так как применение чисто семантического способа перевода в данном случае не адекватно ситуации, а коммуникативно-прагматический способ, примененный Н. Демуро-вой, ориентирован на более сложную по составу и содержанию единицу, чем простые языковые составляющие исходного текста, -- на развернутую игру слов.
Внетекстовые зависимости нередко требуют от переводчика либо широких общекультурных, либо специальных знаний, без которых не может состояться адекватный перевод. В некоторых случаях эта группа зависимостей предопределяет появление в переводном тексте транслитераций, калькирования или переводческого комментария, что особенно актуально при переводе текстов, связанных с подробностями и особенностями исходной культуры. Например:
"На другой день, с помощью Божьей, пришел я в Киев. Первое и главное желание мое было, чтобы поговеть, исповедаться и причаститься Св. Тайн Христовых в сем благодатном месте, а потому я и остановился поближе к угодникам Божиим, дабы удобнее было ходить в храм Божий. Меня принял в свою хижину добрый старый казак, и, как он жил одиноко, мне у него было спокойно и безмолвно".
Перевод:
"Next day, by God's help, I came to Kiev. The first and chief thing I wanted was to fast a while and to make my Confession and Communion in that holy town. So I stopped near the saints, as that would be easier for getting to church. A good old Cossack took me in, and as he lived alone in his hut, I found peace and quiet there".
Переведя выражение "поближе к угодникам Божиим" простым соответствием "near the saints", переводчик (Р.-М. Френч) счел необходимым пояснить англоязычному читателю, что это означает в непосредственной близости от Киево-Печерской Лавры, одной из древнейших христианских святынь России и популярного места паломничества:
"Near the saints -- i.e., near the Kiev-Pecherskaya Lavra. This was one of the most famous and influential monasteries in Russia and was visited by hundreds of thousands of pilgrims every year. It was founded in the eleventh century, and its catacombs still contain the uncorrupted bodies of many saints of ancient Russia".
Таким образом, вычленяя в исходном тексте основу для построения единиц перевода, мы оцениваем его с точки зрения системы зависимостей, определяющих как содержательные, так и структурно-функциональные свойства входящих в него слов. Членение исходного текста на единицы, подлежащие переводу, зависит как от общей установки переводчика на преимущественный или дополнительный способ перевода, так и от типологических различий в способе выражения знакового отношения в исходном и переводящем языках.
ВИДЫ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ ПРИ ПЕРЕВОДЕ
В процессе членения исходного текста и определения единиц перевода выделяются два типа текстовых единиц, подлежащих переводу: единицы со стандартной зависимостью от контекста и единицы с нестандартной зависимостью. Перевод единиц со стандартной зависимостью, или, по В. Н. Комиссарову, типологически эквивалентных единиц7, как правило, сравнительно легко осуществляется на уровне лексико-грамматических соответствий с учетом типологических характеристик двух языков. Эти единицы составляют большинство в любом обычном тексте и определяют основу перевода. При этом преобразования исходных единиц такого типа носят также стандартный характер и сводятся к межъязыковым соответствиям.
Единицы с нестандартной зависимостью требуют особой переводческой технологии, так как их структура и функции могут существенно различаться в двух языках и в условиях различных социально-культурных традиций, а также индивидуального опыта автора исходного текста, переводчика и получателя переводного текста. При переводе этих единиц требуются специальные приемы преобразования, при этом важно учитывать сочетание таких факторов, как языковой, культурологический и психологический.
Языковой фактор выражается в том, что переводчик применяет тот или иной' вид трансформации определенных элементов исходного текста: транслитерацию, калькирование, модификацию, замену, переводческий комментарий и т. п.
Культурологический фактор выражается в определении меры информационной упорядоченности переводимого элемента в рамках и за пределами исходного текста на основании представлений о социально-культурной традиции, связанной с употреблением этого элемента вообще и в данном конкретном тексте в частности.
Психологический фактор выражается в переводческой оценке меры информационной упорядоченности данного элемента на основании личного опыта и предположениях об опыте автора исходного текста и/или получателя переводного текста.
С языковой точки зрения, для перевода таких единиц исходного текста, для которых стандартные соответствия не пригодны, в распоряжении переводчика имеются три основных группы приемов: лексические, грамматические и стилистические.
Лексические приемы применимы, когда в исходном тексте встречается нестандартная языковая единица на уровне слова, например, какое-либо имя собственное, присущее исходной языковой культуре и отсутствующее в переводящем языке; термин в той или иной профессиональной области; слова, обозначающие предметы, явления и понятия, характерные для исходной культуры или для традиционного именования элементов третьей культуры, но отсутствующие или имеющие иную структурно-функциональную упорядоченность в переводящей культуре. Такие слова занимают очень важное место в процессе перевода, так как, будучи сравнительно независимыми от контекста, они, тем не менее, придают переводному тексту различную направленность, в зависимости от выбора переводчика. Так, русские имена славянского происхождения типа Людмила или Светлана, будучи переданными по-английски с помощью традиционного приема транслитерации как Ludmila или Svetlana, выполнят роль внутритекстового имени, но безусловно потеряют при этом внетекстовые ассоциации: в частности, таким путем невозможно без потерь или комментария перевести такие выражения, как Людмила -- людям мила, Светлана -- светлая, и т. п. При переводе с английского Bloody Mary, являясь в исходной культуре одновременно названием коктейля и аллюзией к историческому титулу одной из английских королев, имеет общую форму для обоих значений, тогда как в русском языке за этим выражением закрепились две различные формы: Кровавая Мэри (коктейль) и Мария Кровавая (королева). В большинстве контекстов такое расщепление исходного единства оказывается несущественным, но стоит автору исходного текста использовать его для создания более сложного текстового целого -- образа, включающего цепочку или систему нестандартных зависимостей, как переводчик окажется перед сложной задачей: ему придется создавать свой собственный стилистический прием, так как при этом проблема выбора соответствия из разряда лексических неизбежно переходит в разряд стилистических, то есть меняется уровень переводимой единицы.
В дальнейшем мы будем иметь дело преимущественно с нестандартными единицами и рассмотрим технику их преобразования при переводе. Наиболее распространенными приемами перевода нестандартных лексических элементов исходного текста являются: транслитерация/транскрипция, калькирование, семантическая модификация, описание, комментарий, смешанный (параллельный) перевод.
Грамматические приемы применимы, когда объектом перевода, отягощенным нестандартными зависимостями, является та или иная грамматическая структура исходного текста, от морфемы до сверхфразового единства. По сравнению с лексическими проблемами этот вид проблем представляет собой меньшую сложность для переводчика, однако имеет свою специфику и требует определенных приемов. Например, абсолютные причастные обороты, часто употребимые в английском языке, требуют преобразования грамматической структуры предложения при переводе на русский: