Вторая задача «науки о безопасности», как мы уже отмечали ранее, связана с двумя аспектами ресурсной проблемы. Первый в ее традиционном понимании как задачи оптимизации по распределению наличного ресурсного потенциала по различным областям деятельности с целью нахождения наиболее эффективного ответа на существующие угрозы, вызовы и риски. Сюда мы можем отнести «отраслевую деятельность» научно-экспертного сообщества. После того, как на высшем политическом уровне сформулированы приоритеты политики национальной безопасности и проведено распределение ресурсов между направлениями в соответствие с относительным весом каждой опасности в данный момент времени, каждое ведомство, а, возможно, их группа, с привлечением своих экспертных сообществ должна выработать конкретные стратегии действий по направлениям. В военной области это будут решения по военному строительству, приоритетам в области военно-технической политики и т.д. В экономической – решения по налоговой, финансовой и промышленной политике, во внешней политике – шаги на внешнеполитической арене, которые обеспечат достижение сформулированных целей.
Более сложной, с точки зрения механизмов реализации, представляется вторая часть ресурсной задачи. Собственно, у нас никогда не ставилась в научно-экспертном плане задача выработки альтернативных стратегий, которые превратили бы угрозы национальной безопасности в ресурсы по ее обеспечению. Представляется, что для ее решения потребуется создание специальных научно-экспертных учреждений. Их вполне можно создать на базе существующих академических учреждений и появившихся в последнее время независимых экспертных центров, в которых есть специалисты очень высокой квалификации, способные к нетривиальному взгляду на проблемы. Наиболее подходящей базой для подобных экспертных центров могут стать страноведческие институты Российской Академии Наук, поскольку совершенно очевидно, что в условиях рыночной экономики российское государство не сможет позволить себе роскошь содержать научные учреждения численностью в несколько сот человек, занимающиеся только изучением особенностей экономики и политики какой-либо страны или региона. А вот разработка альтернативных «ресурсопроизводящих» вариантов деятельности по обеспечению безопасности собственной страны, с учетом их знаний региональных проблем и подходов к формированию политики, может оказаться для таких специалистов очень перспективной задачей, отвечающей действительным потребностям современной России.
Наконец, последней и, возможно, самой сложной задачей «науки о безопасности» может оказаться мониторинг и оценка состояния безопасности на различных уровнях – личном, общественном и государственном. Мотивировки необходимости такого мониторинга даны выше. Отметим только, что здесь пока отсутствуют методологические разработки и критерии оценки. Мы часто можем, опираясь на интуицию и опыт, сказать, что в результате некоторых целенаправленных действий безопасность граждан, общества и государства возросла или понизилась. Скажем, не нужно ни большого ума, ни профессионализма, чтобы оценить, что война в Чечне нанесла колоссальный ущерб безопасности России на всех уровнях. Но очень много случаев, когда такая оценка не столь очевидна. Значит, от научно-экспертного сообщества требуется разработка методик оценок и сопоставления «текущего значения состояния безопасности». Как представляется, подобная экспертно-аналитическая задача могла бы быть возложена на те же центры, которым будет поручена разработка альтернативных «ресурсопроизводящих» стратегий обеспечения безопасности. Очень важна организация взаимодействия между экспертно-аналитическими центрами и государственными органами, отвечающими как за принятие решений в области безопасности, так и за проведение политики безопасности в жизнь. Без экспертно-аналитического обеспечения российская политика безопасности обречена на провал.
***
Подводя итоги первой главе, можно было бы считать целесообразным выращивание специального «мозгового Центра», ориентированного на интеллектуальное обеспечение выработки и реализации политики безопасности России (наподобие американской Rand Corporation). Таким центром может быть упоминавшаяся группа стратегического планирования.
В задачи такого Центра должно было бы входить не только (и не столько) обеспечение текущих политических решений, сколько работа на перспективу: прежде всего создание новых подходов и средств ОНБ, возникающих в связи с этим философско-методологических и политико-правовых проблем.
Такой Центр нельзя создать в одночасье: стоящие перед ним вопросы (лишь частично обозначенные в данной и предыдущих главах, прежде всего в главе о ресурсах ОНБ) нетрадиционны и не являются предметом «ведения» каких-либо кодифицированных научных дисциплин и научно исследовательских институтов. Коллектив, способный решать такие полидисциплинарные проблемы, может только сложиться в ходе работы, общие контуры которой мы бегло очертили и которую необходимо интенсифицировать.
Незначительные (по сравнению с затратами на безопасность) затраты на создание такого Центра окупятся стократно, т.к. позволят конвертировать наличный интеллектуальный потенциал нашего общества в конкретные разработки, ориентированные на развитие и обеспечение безопасности страны. Принципиально важно для этих целей, чтобы такой Центр формировался не как очередная структура, а как независимая организация, работающая по заказам Администрации Президента, Парламента, Правительства, региональных администраций или даже крупных финансово-промышленных групп. Подобная организация могла бы обеспечить полную независимость Центра, что является необходимым условием его эффективной работы.
Глава пятая.
Политика безопасности в контексте Стратегии развития
В основополагающих отечественных документах по национальной безопасности, как правило, имеются специальные разделы, в которых определяются главные (основные) направления политики национальной безопасности, которые, в свою очередь, задают концептуальные рамки определения приоритетов внутренней и внешней политики государства. Помимо всего прочего это подчеркивает важнейший методологический принцип – принцип неразрывного единства внутренней и внешней политики. При этом на первое место ставятся приоритеты внутренней политики, исходя в том числе из того, как понимается безопасность в этих документах – состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства. Главным же источником угроз и вызовов национальной безопасности в них декларируется внутренняя обстановка в стране, которая порождает внутренние проблемы и усугубляет внешние негативные факторы, затрудняет противодействие им.
Глобализация, как уже подчеркивалось в первой главе, стирает грани между внешней и внутренней политикой. Слияние этих двух важнейших направлений государственной деятельности в области обеспечения национальной безопасности означает, в частности, что любая страна, претендующая на сколько-нибудь заметную роль в мировых делах уже не может себе позволить одну политику внутри своих границ и принципиально другую – за и пределами. Полуфеодальные во многих своих проявлениях отношения, до сих пор сохраняющиеся в целом ряде сфер российской экономики и политики, категорически несовместимы с постиндустриальной архитектурой внешней среды. Подобное «раздвоение» политического сознания российского истеблишмента в случае его упрямого и бездумного воспроизводства, поставит крест на перспективах страны как сильного и самостоятельного игрока на международной арене. Эффективная государственность и авторитарный феодализм в ХХI веке абсолютно несовместимы.
С другой стороны, если не учитывается внешняя ситуация, то какие бы не принимались усилия по формированию национальной стратегии развития, они легко опрокидываются всемирными глобальными потоками и процессами в финансовой, производственной, социальной, экономической, политической и т. д. сферах.
Исходя из описанных в четвертой главе механизмов обеспечения национальной безопасности, представляется возможным теперь уточнить определение политики национальной безопасности как деятельности государства, всего общества и каждого гражданина в отдельности, направленной на защиту национальных интересов и ценностей и их приумножение[10].
Однако, как уже говорилось в самом начале этого пособия, – и об этом уместно сейчас вспомнить вновь – обеспечение национальной безопасности не ограничивается и не сводится, в важнейших государственных документах по этому вопросу к функции защиты, а тесно связано, совмещено с идеей прогрессивного развития. В свою очередь, прогрессивное развитие в этих документах трактуется как демократическое, с одной стороны, и устойчивое – с другой. Политика национальной безопасности, таким образом, оказывается тесно связанной со Стратегией устойчивого демократического развития, является ее неотъемлемой частью и одновременно условием ее реализации.