Политика безопасности России (2008–2016 гг.), задачей которой является возрождение страны через укрепление российской государственности, удержание в этот период нынешних геополитических рубежей, восстановление роли и влияния России на мировой арене в качестве великой державы, должна быть основана на Стратегии национального развития и безопасности (50 лет). Ее задачей является выход России в категорию одной из крупнейших и лидирующих держав мира по качеству жизни и влиянию на мировую политику. В свою очередь, Стратегия национального развития и безопасности должна быть основана на Концепции безопасности и развития России[2], которая должна включать не только долгосрочные, но и «вечные» национальные интересы. Задачей последней является сохранение, воспроизводство и развитие российского суперэтноса как носителя самобытной национальной культуры, призванной стать одним из важнейших элементов формирующейся в мире интеркультуры.
Каждому из этапов реализации национальных интересов России соответствует своя оценка ее геополитического, геостратегического и геоэкономического положения, угроз безопасности и основных носителей этих угроз, механизма реализации национальных интересов, ресурсов, которые используются в целях такой реализации. Каждому из этапов должна соответствовать и своя оценка основных понятий и категорий безопасности, главных направлений политики безопасности.
В настоящий момент актуальной задачей является разработка, утверждение и воплощение в жизнь государственной политики национальной безопасности России в контексте безопасности международной на ближайший президентский выборный цикл (два срока), т.е. на 2008-2016. Причем для такой работы сложились теоретические основы в политологии, социологии, экономике, философии, в науке о международных отношениях.
К основным объектам безопасности относятся: личность – ее права и свободы; общество – его духовные (нравственные и культурные) и материальные ценности, интеллектуальный потенциал, общественная и социальная стабильность; государство – его конституционный строй, суверенитет и территориальная целостность.
В современных условиях безопасность России определяется прежде всего способностью решать неотложные внутренние политико-правовые, социально-экономические, национально-этнические и экологические проблемы, а также проблемы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций, актуальность которых, наряду с борьбой с преступностью и терроризмом, в последнее время весьма возросла.
Политика безопасности России должна включать:
оценку геополитического, геостратегического и геоэкономического положения России;
оценку характера реальных и потенциальных угроз безопасности;
определение жизненно важных национальных интересов и национальных ценностей;
определение средств защиты от этих угроз, т. е. средств (ресурсов) обеспечения безопасности;
механизм реализации политики безопасности;
определение главных направлений политики безопасности, стратегических целей и приоритетов внутренней и внешней политики страны.
Условиями, влияющими на состояние национальной безопасности, являются:
в гражданской сфере – состояние обеспечения безопасности граждан, защиты их жизни, здоровья, имущества, охраны труда, а также социальной защиты;
в общественной сфере – состояние вопросов защиты нравственных и культурных ценностей общества;
в политической сфере – состояние международных отношений, взаимовыгодного сотрудничества, межнациональных отношений, социальной стабильности;
в экономической сфере – состояние экономики, финансовой системы, природных и сырьевых ресурсов;
в оборонной сфере – состояние подготовленности населения, экономики, Вооруженных Сил и других войск страны к современным войнам и военным конфликтам;
в техногенной сфере – состояние основных производственных фондов, трудовой дисциплины, государственного надзора в этой области, сил и средств предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций, экономических и правовых механизмов в регулировании рисков в техногенной сфере;
в экологической сфере – состояние окружающей среды;
в сфере безопасности от природных катастроф – уровень развития сил, средств и способов прогнозирования стихийных бедствий, предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций, вызываемых природными явлениями;
в научно-технической сфере – уровень научно-технического прогресса, состояние интеллектуального потенциала;
в информационной сфере – возможность доступа к мировым информационным ресурсам.
На состояние национальной безопасности влияют как внутренние, так и внешние факторы. К важнейшим внутренним факторам относятся: состояние экономики и ее научно-технический потенциал, обеспеченность энергией, важнейшими минерально-сырьевыми ресурсами, продовольствием, уровнем квалификации научно-производственных кадров, развитием и надежностью транспортной системы и связи. Сюда же входят и проблемы социально-экономического состояния общества в целом и отдельных его слоев, групп и классов, обороноспособности, экологии и другие.
К важнейшим внешним факторам относятся геополитическое, геостратегическое и геоэкономическое положение страны, состояние ее внешнеэкономических связей. В настоящее время особое значение для России имеет развитие экономически обоснованных хозяйственных связей со странами-членами СНГ.
Основным содержанием государственной стратегии в области экономической безопасности Российской Федерации является обеспечение защиты интересов государства и его граждан в сфере экономики, то есть в области производства, распределения, обмена и потребления материальных и нематериальных благ и услуг. Объектами экономической безопасности Российской Федерации являются личность, общество, государство и основные элементы экономической системы разного уровня:
макроэкономический уровень – экономика страны в целом;
региональный и отраслевой уровень – экономика субъектов Федерации и отраслей;
микроэкономический уровень – агенты рынка;
уровень семьи и личности – экономические интересы каждого гражданина страны.
Особенность международной ситуации в начале XXI века состоит в том, что она формируется на фоне нарастающих весьма противоречивых процессов глобализации, которые существенно влияют на традиционные и порождают новые проблемы национальной и международной безопасности. В частности, они резко обостряют проблему национальной идентичности, размывают понятие национального суверенитета, трансформируют национальные интересы отдельных государств. Кризис национальной идентичности приобрел сегодня такие формы и масштабы, что его преодоление для многих из них означает уже не только выбор адекватной конкурентоспособной стратегии развития, но и превратилось в вопрос национального выживания.
О процессах глобализации. Целый ряд процессов глобализации – демократизация, экономизация, информатизация, культурная стандартизация, ценностная универсализация и др. – неизбежно наталкиваются на национальную идентичность как на препятствие своему естественному развитию, как на центральное ядро, хранящее наиболее устоявшиеся, накапливающиеся порой тысячелетия, и потому наиболее прочные представления различных этнонациональных общностей о себе самих. При этом развиваются многообразные конфликты, исход которых зависит от прочности или рыхлости сложившихся национальных идентичностей, их бескомпромиссности и жесткости, невосприимчивости к новому, или, напротив, их гибкости, способности к адаптивному изменению, обновлению без утраты культурных идентификационных ядер. Глобализация, стремящаяся перемолоть национальную идентичность, растворить ее в глобальных процессах – это, таким образом, своего рода квалификационный турнир для таких ядер.
О первых из трех упомянутых процессах глобализации – демократизации, экономизации и информатизации – уже было сказано в методологическом введении к данному пособию. Ограничимся здесь краткой характеристикой двух других с точки зрения их влияния на национальную идентичность.
Культурная стандартизация, будучи в определенной степени следствием информационной открытости, взрывает некогда замкнутые культурные идентичности. При помощи сверхсовременных информационных технологий, сопротивление которым невозможно, глобализация раз и навсегда взламывает казавшиеся ранее незыблемыми, как скала, барьеры между различными культурами, вовлечения их в водоворот всемирной конкуренции. В этом водовороте выживают лишь те культуры, которые оказываются способными к адаптации к стремительно меняющемуся миру, воспринимать новейшие достижения мировой цивилизации, при этом не теряя своей самобытности. Яркий пример такой адаптации – японская культура. Впрочем, противоположных примеров гораздо больше: это и испанская, и турецкая и мексиканская, и аргентинская, и много других культур, не выдержавших столкновения с натиском культурной унификации, порожденной глобализацией. Массовая культура глобализации в этих случаях оказалась сильнее культурного ядра национальной идентичности, которые в условиях глобализации сохранились лишь как культуры фольклорные: испанская коррида, турецкий ислам, мексиканская кухня, аргентинское танго. Во всех этих случаях глобализация перемолола культурные ядра национальных идентичностей, сделав граждан этих стран «гражданами мира», и оставила от этих ядер лишь некий набор туристических курьезов. Очевидно, что вслед за этими странами уже идут все без исключения страны Восточной и Центральной Европы (Польша, Венгрия, Чехия, Словакия, Болгария, Румыния), страны Балтии, в последнее время, похоже, Грузия, Украина и Молдова. На очереди – Великобритания, Франция, Германия. Они сопротивляются, поскольку имеют большую «историческую» культурную глубину. И, наконец, самые «крепкие орешки» в этом отношении – это Китай, Индия и Россия, имеющие более чем тысячелетнюю культурную историческую традицию. Однако слишком уповать на это обстоятельство не стоит: глобализация перемелет и их, если культурные ядра национальных идентичностей этих стран не окажутся достаточно адаптивными к происходящим стремительным переменам в экономике, технологиях и социальной жизни. До нынешнего момента все эти три культуры – и это признают все серьезные наблюдатели – демонстрируют свои высокие адаптационные способности. Именно эти три культуры (и только они!) рационализировали свою национальную, а затем и политическую идентификацию, всегда когда они сталкивались с чужеродными культурами, утверждающими иные культурные стандарты. Более того, вопрос об идентификации в этих трех культурах остро вставал именно в условиях давления чужих культурных стандартов, попыток других культур навязать им эти чужие стандарты. Отторжение чужих стандартов, т.е. инородной ткани, «чужой группы крови» и стимулировало в этих трех культурах процесс собственной культурной идентификации. В то же время во всех трех случаях были продемонстрированы поразительно высокий адаптационный потенциал: Индия «переварила» британскую культуру; Россия «переварила» два западных проекта – либеральный и коммунистический; Китай «переварил» коммунизм в его советской интерпретации, а сейчас, похоже, «переваривает» не только западный экономический либерализм, но и американский культурный глобализм.