6.2.Общая характеристика внешней политики России
Если попытаться охарактеризовать одним словом состояние дел в нашей внешней политике, то этим словом является кризис. При этом речь идет не о каком-то маргинальном кризисе или о кризисе внешней политики РФ на отдельных направлениях. Кризис является всеобъемлющим и всесторонним, системным и структурным, развивающимся как по «вертикали», т.е. сверху до низу, так и по «горизонтали», т.е. во всех мыслимых аспектах. К тому же это кризис, сопровождающийся синхронизированным и нарастающим давлением основных международных субъектов на Россию и на ее Президента. При этом профессионализм отечественного дипломатического корпуса ни у кого сомнений не вызывает.
Прежде всего кризис внешней политики России носит концептуальный характер. Наша внешняя политика формируется стихийно, строится как система ответов, а не превентивных шагов, носит не продуманный на перспективу, а чисто ситуативный характер. Это значит, что у нас отсутствует жизнеспособная и реалистичная концепция внешней политики. Утвержденная В.Путиным в 2000 г. концепция содержала немало правильных выводов и положений. Однако в целом она, конечно, устарела. Самое же главное состоит в том, что ни в этой концепции, ни в последующих заявлениях Президента РФ (включая его ежегодные Послания Федеральному Собранию) не была решена проблема национальной идентичности России. К сожалению, не только Америка, весь мир, но и мы сами все еще не можем понять, кто мы такие: совершенно новое, никому не ведомое государство, возникшее на карте только в 1991 году; продолжатели СССР, добровольно «урезавшие» свою территорию и поменявшие плановую экономику на «экономику дикого рынка», или правопреемники тысячелетней России?
Самоидентификация – проблема тяжелая, ибо она связана с весьма болезненной ломкой стереотипов советского мышления. Однако без такой самоидентификации невозможна внятная ни внутренняя, ни тем более внешняя политика. Более того, без нее невозможно в принципе сформулировать национальные интересы. Отсутствие самоопределения – главная причина того, что Россия до сих пор не сказала, готова ли она в союзе с Западом решать стратегические проблемы международной безопасности и вместе с ним формировать новый мировой порядок. Она не сделала стратегический выбор, с кем она хочет быть союзником и «против кого дружить». В этом основная суть, например, российско-американских отношений.
Конечно, четкой внешнеполитической стратегии нет и у ряда других великих держав, у тех же США. Но в отличие от них Россия сегодня не обладает таким «запасом прочности», который страхует даже от серьезных ошибок и провалов. А потому нечеткость внешнеполитической стратегии для нее – непозволительная роскошь.
Вторая фундаментальная проблема внешней политики России состоит в том, что ее кризис носит институциональный характер. Речь идет об отсутствии эффективного механизма подготовки, принятия и реализации внешнеполитических решений. Но об этом позже.
Наша внешняя политика не опирается на систему стратегического планирования, которая должна обеспечивать просчет краткосрочных, среднесрочных и долгосрочных вариантов внешнеполитических решений, соразмерность целей и средств. Отсутствие же системы стратегического планирования (созданная недавно в Совете безопасности Группа стратегического планирования – не в счет), опирающейся на солидную аналитику, собственно говоря, и привело к кризису внешней политики России. Непросчитанность соразмерности внешнеполитических амбиций и возможностей (ресурсов) страны, неспособность осознать характер происходящих в мире процессов, восприятие их сквозь призму традиционных, свойственных советскому периоду представлений, привело к тому, что ни одна из стратегических целей, сформулированных политическим руководством России в последние 15 лет, не была достигнута. Не удалось ни предотвратить расширение НАТО, ни построить реальное партнерство с этим альянсом, равно как и сохранить необходимый уровень отношений со странами ЦВЕ и Балтии. Все красивые программы построения европейской безопасности, в частности через механизмы ОБСЕ, остались на бумаге. Операция НАТО против Югославии произошла вопреки позиции России, а упорная поддержка режима С.Милошевича обернулась после его поражения потерей российского влияния на Балканах. Не был сохранен Договор по ПРО - главным образом потому, что Москва отказалась вести переговоры о его модификации. Переговоры с США о дальнейшем сокращении ядерных вооружений были прерваны. Повисла в воздухе ранее декларированная концепция стратегического партнерства с США. Нереалистичной оказалась идея создания «стратегического треугольника» Москва-Пекин-Дели. Не выведены из тупика политические отношения России с одной из крупнейших (до недавнего времени – второй) экономик мира – Японией. Не сработал практически ни один из стратегических замыслов в отношении СНГ и ДКБ на всем постсоветском пространстве. Это касается не только союза России с Белоруссией, но и российско-украинских отношений, партнерства с государствами Центральной Азии (в особенности с Узбекистаном) и Кавказа (прежде всего с Грузией). Никакого серьезного продвижения не произошло в важнейших для России вопросах интеграции в мировое, прежде всего европейское, экономическое пространство и привлечения масштабных инвестиций в российскую экономику.
Существенной, хотя и не главной, причиной кризиса внешней политики России является заметное падение ее имиджа в Европе, Америке и в мире в целом. Как это ни прискорбно констатировать, но именно в последние годы Россия перестала быть привлекательным партнером даже для своих соседей. Именно в последние год-два мы услышали прямо-таки шквал критических замечаний – во многом справедливых – со стороны по поводу так называемой «управляемой демократии», «авторитарных тенденций режима Путина», «нечестных» и «несправедливых» парламентских (2003 г.) и президентских (2004 г.) выборов, «избирательного правосудия» (дело ЮКОСа), полицейских методов давления на крупный капитал, разгрома неугодных Кремлю телеканалов и изданий, назначения на высшие государственные посты в России бывших деятелей КГБ, укрупнения органов государственной безопасности без какого бы то ни было контроля со стороны Парламента и общественности, ущемления федерализма и прочее, прочее, прочее… И если в старые времена, наверное, нам можно было на все это наплевать и сказать: «нехай клевещут на наш самый демократичный и гуманный строй», то сегодня, в условиях полной информационной прозрачности современного мира этот «номер» не проходит.
Наконец, важной причиной кризиса российской внешней политики является ее слабое кадровое обеспечение, деградация дипломатической службы, связанная во многом с тем, что профессия дипломата в России (в отличие от всех других стран мира и, кстати говоря, бывшего СССР) не является престижной. Это значит, что талантливая молодежь не видит для себя применения в российских внешнеполитических ведомствах и выбирает себе более престижные и обеспеченные профессии. В результате МИД, в частности, аккумулирует людей, которые просто не состоялись в бизнесе или в политике. За плечами уже немногих оставшихся ветеранов дипломатической службы, прошедших блестящую школу советского МИД, уже почти не стоят талантливые молодые кадры. А это, в свою очередь, означает лишь одно: Россия обречена на то, чтобы и впредь проигрывать нашим партнерам и оппонентам на международной арене.
Текущий кризис внешней политики России не стоит драматизировать. Вообще кризис системы – это неплохо, если за ним следуют шаги по ее радикальному обновлению и модернизации. А нынешний период в истории России – далеко не худший для того, чтобы сделать эти шаги в сфере внешней политики. Никогда международная обстановка не была столь благоприятна для относительно спокойного внутреннего развития, как в начале ХХI века.
Первое. Для преодоления концептуального кризиса внешней политики Россия должна в первую очередь разобраться со своей национальной идентичностью. Оставив нелепые потуги наших либералов (а на самом деле – псевдолибералов-наследников большевиков) предстать в мире «белой и пушистой» некой «новой» Россией, которая строит свою государственность якобы лишь 15 лет, она должна недвусмысленно и безусловно определить себя в качестве наследницы исторической, т.е. тысячелетней России. Понятно, что в этом случае придется взять на себя и все ее грехи, включая – как это и неприятно - грехи СССР. Но, право, игра стоит свеч: тогда Россия остается субъектом мировой истории, всем понятным и узнаваемым. До тех пор, пока этого не сделано, наши зарубежные партнеры, включая США вряд ли сами смогут правильно определить свою политику в отношении России и будут по-прежнему занимать выжидательную позицию. И все попытки отстаивать наши национальные интересы – будь то наши возражения против расширения НАТО, политика сближения со странами СНГ или попытки заблокировать в Совете Безопасности ООН решение о военной операции США против очередного диктаторского режима - будут ставиться ими под подозрение. В худшем случае они будут восприниматься как рецидивы советской внешней политики, выстраиваемой большевиками в духе «игры с нулевой суммой»: все, что хорошо для США – плохо для СССР и наоборот. Тогда, как известно, умение как можно больше напакостить американцам считалось высшим искусством мудрого государствования.