А мы находимся с вами в первом зале, представленные здесь работы символизируют начало творческого пути Матисса.
Еще Леонардо да Винчи советовал художникам интересоваться возможностями случая и подсознания, а Боттичелли пошел еще дальше, когда сказал, что подлинный художник способен увидеть прекрасные изображения даже в том случае, если он обольет тряпку разными красками и затем бросит этот красочный снаряд в стену.
Этим изречениям как нельзя лучше соответствует волшебный мир форм и красок Анри Матисса.
В 1893 г. ученик адвоката Анри Эмиль Бенуа Матисс пришел в парижскую «Ecole des Beaux Arts» с намерением посвятить себя живописи. Он явно не соответствовал необходимым стандартам Школы. Да это и понятно – первые серьезные картины Анри начал писать лишь в 1890 г., то есть всего тремя годами ранее, к тому же Матисс находился под очевидным влиянием импрессионистов. Его сочли «неумелым подражателем» последних, поскольку молодому живописцу не хватало даже импрессионистского внимания к деталям, проступающим как бы сквозь пелену ощущения. Однако Гюстав Моро, известный художник и член жюри Школы Изящных Искусств, пожалел юношу, предложив ему заниматься в Школе неофициально. Что Матисс и сделал. Впоследствии он вспоминал Моро с любовью и преданностью, как настоящего Учителя. Ведь именно Гюстав определил главный принцип всего последующего творчества Матисса, сказав как-то в 1895 г.: «Вам предстоит упростить живопись». Слова эти, как вы понимаете, оказались пророческими.
А теперь, уважаемые дамы и господа, я прошу вас обратить свое внимание на наиболее ранние картины Матисса в Эрмитаже – натюрморты, исполненные на исходе XIX столетия.
Самый ранний из них – «Синий горшок и лимон», написанный в 1897 году. К 1901 году относится натюрморт «Посуда и фрукты». Экспрессивность его колорита предвосхищает работы последующих лет. По словам Матисса, «живописцу нужно, прежде всего, обладать даром цвета, как певец обладает голосом». Возможно, именно поэтому все натюрморты Матисса построены на созвучиях лилового, желтого и красного или синего, фиолетового и розового. Через много лет сам художник говорил, что находился в те годы под влиянием живописи Сезанна, а затем и личного знакомства с великим мастером. Впрочем, натюрморты и пейзажи раннего Матисса представляют собой, скорее, некие общие вариации на тему «импрессионизм в живописи» - иначе говоря, он словно копирует по-своему всех известных в то время художников-импрессионистов, заимствуя и сводя воедино характерные особенности их творчества. Результат был следующим: имя Матисса знали, но в узком кругу адептов живописи.
К каким бы темам ни обращался художник, он стремился добиться в картине максимальной выразительности красочных сочетаний. Таковы и его полотна 1908 года с изображениями обнаженной натуры: «Обнаженная женщина» и «Игра в шары», в которых заложены принципы изображения человеческих тел, характерные и для более зрелых работ. Словно запечатлевая отдельный кадр огромного цветного фильма, трудится художник. Он заставляет мгновение остановиться. Глядя на эти картины, понимаешь: Матисс – действительно великий художник. Его величина в простоте и одновременно головокружительной сложности. «Простая сложность» - пожалуй, так можно в двух словах выразить суть творческого метода художника.
Матисс работал в разных жанрах и видах искусства и использовал разнообразные техники. В пластике, как и в графике, он предпочитал работать сериями. Мир Матисса — это мир танцев и пасторалей, музыки и музыкальных инструментов, красивых ваз, сочных плодов и оранжерейных растений, разнообразных сосудов, ковров и пестрых тканей, бронзовых статуэток и бесконечных видов из окна (любимый мотив художника). Стиль его отличается гибкостью линий, то прерывистых, то округлых, передающих разнообразные силуэты и очертания, четко ритмизирующих его строго продуманные, большей частью уравновешенные композиции.
Лаконизм рафинированных художественных средств, колористических гармоний, сочетающих то яркие контрастные созвучия, то равновесие локальных больших пятен и масс цвета, служат главной цели художника — передать наслаждение от чувственной красоты внешних форм. На этой ноте мы переходим в следующий зал, символизирующий новый этап в творчестве Матисса, когда художник начинает поиск обнаженных цветовых сочетаний, игру цветовыми пятнами, грубыми и размытыми, но одновременно насыщенными и яркими, совершенно иными, нежели у импрессионистов. Именно эта грубость и насыщенность вызовут позже у критика Вокселя сравнение с «дикостью», а позже обретут полноценную жизнь в искусствоведческом термине «фовизм».
Ну что ж, вот мы с вами и переместились во второй зал, где наше внимание мгновенно приковывают парные панно «Танец» и «Музыка». Их в 1909 году заказал Матиссу русский промышленник и коллекционер Сергей Иванович Щукин, попросив изобразить в аллегорической форме музыку и танец. Матисс поставил себе целью свести эти образы к элементарным формам. Как в «Танце», так и в «Музыке» живописец виртуозно дал в плоскостном изображении ясное представление о пространственных связях фигур, земли и неба. Но - в динамике - парные картины разнятся.
Я прошу вас обратить свое внимание на панно «Музыка». Достижение цветовой гармонии - вот главная задача, которую блистательно решает Матисс в этой работе. Яркий пунцовый цвет здесь прекрасно сбалансирован с синим и зеленым. Фигуры персонажей обведены черным контуром, заполненным впоследствии краской. Они выглядят плоскими, предвещая будущие композиции художника, вырезанные из цветной бумаги. Скрипач отчетливо напоминает памятник. Поза музыканта точна во всех деталях - добиться этого Матиссу было несложно, потому что он сам неплохо играл на скрипке. Три персонажа справа сидят, подогнув колени, что делает их чем-то похожими на нотные знаки. Если это так, то фигура скрипача исполняет роль нотного ключа. Впрочем, это всего лишь версия - сам Матисс эту свою работу расшифровывать не захотел. Поначалу Матисс изобразил мужские фигуры с гениталиями, но в финале работы над картиной убрал последние - вероятно, по желанию заказчика.
«Танец» решен в той же цветовой гамме, но в иной эмоциональной тональности. Как вы думаете, в чем их отличие? Да, конечно, вы совершенно правы. Вы можете заметить, что если герои "Танца" стремятся вырваться за пределы полотна, то персонажи "Музыки", напротив, выглядят удивительно статичными. Композиция наполнена покоем и прекрасно сбалансирована. Вместо мужчин тут действуют "эмблемы" мужчин, превращающие героев в "близнецов-братьев". Это работает на создание цельности произведения, не разваливающегося на, условно говоря, уникальные формы.Вихревому движению танца противопоставлена неподвижность фигур, будто околдованных мелодией.
«Я, - говорил Матисс. – Очень люблю танец. Танец – это вещь удивительная – жизнь и ритм.» Мастер, стремившийся по его словам, простейшими способами передать то, что относится к сфере чувств, с предельной простотой воплотил в картине безудержную стихию танца.
Щукин приобрел у художника целый ряд больших композиций, которые сам художник называл «симфоническими интерьерами». В их числе «Красная комната», «Разговор», «Семейный портрет».
Повышенная звучность цвета, крупные красочные плоскости, не раздробленные полутонами, условность формы и пространства с их схематизированными линиями - все эти качества в полной мере проявились в декоративных работах Матисса.
Вместе с тем Матисс - не символист, он не навязывает цвету символико-аллегорический смысл. Его картины не надо разгадывать, как ребус. Это образы, полные спокойствия, созерцательности, ясности, утонченно-живописные или бурно оптимистические по колориту. Справедливо, однако, отмечено исследователями, что его оптимизм - результат нарочитого ухода от трагических коллизий эпохи. И в этом определенная ограниченность художественного мировоззрения и искусства Матисса. Цвет - основное выразительное средство в полотнах художника. При всей лаконичности, условности и обобщенности он дается в сложных градациях, даже тогда, когда это как будто большие локальные пятна, как, например, в "Красной комнате", которая находится прямо перед нами.
В 1908 г. в парижской мастерской, выходящей окнами на монастырский сад, Матисс создал одну из значительнейших работ 1908-1913 гг., названную впоследствии "Красной комнатой". "Декоративное панно", как определил эту монументальную композицию сам художник, предназначалось для столовой московского особняка известного русского коллекционера С. И. Щукина.
В представленном живописном интерьере легко угадывается столовая Матисса, за окном которой виден розовый домик – мастерская художника.
Матисс обратился к характерному для многих его работ мотиву: декорирование комнаты вазами, плодами, цветами. Роскошная ткань красно-малинового тона, несущая в себе энергичные изгибы синего узора, спускается со стены. Она завладевает плоскостью стола, образуя с ним единое целое, поглощает трехмерное пространство комнаты и властно утверждает декоративные возможности плоскости холста. Этот композиционный прием Матисс впервые использует так бескомпромиссно именно в "Красной комнате". Красный цвет не случайно занимает в работе главенствующее положение. Именно красный - цвет крови, активности, напряжения, самой энергии жизни. Но утверждая плоскостность красного цвета, художник создает внутри нее впечатление пространства, в котором способна двигаться склонившаяся над вазой женская фигура, а пролет окна, за которым открывается зеленый сад с цветущими деревьями, дает глазу движение в глубину холста.