Достоверно известно, что первым донским казачьи атаманом был некий Сары-Азман, а в сподвижниках у него ходили казаки Ермак, Кабан, Татара, Шадра, Черкасс и другие, люди явно тюркского или смешанного происхождения. В XV-XVI вв. в южных степях проживали вольные казаки – азовские, астраханские, белгородские, гребенские, крымские, ногайские, перекопские и пр. В этом казачьем этносе первоначально преобладал, безусловно, тюркский элемент, поэтому и атаманы избирались из их среды.
Историк XIX века А. Рихтер, исследовавший влияние Орды на Русь, пришел также к выводу, что казаки «должны своим происхождением татарам… самое слово «козак» есть татарское слово». Казаки носили оружие и уборы восточных народов, сражались как кочевники, действуя стрелами и копьями. А женщины-казачки «говорили между собою наиболее по-татарски», то есть бытовым языком на Дону вплоть до XVIII века оставался кыпчакский (или кумыкский).
Живя между кочевниками, казаки перероднились с ними и усвоили обычаи, образ жизни и нравы кыпчаков. Любовь к свободе, праздности, грабежу и войне составляет главные черты казака. «Казак большую часть времени проводит на кордонах, в походе, на охоте или рыбной ловле. Он почти не работает дома. Пребывание его в станице есть исключение из правила – праздник, и тогда он гуляет». (Л.Н. Толстой «Казаки»)
Сравним эти слова писателя с образом жизни кыпчаков. Большинство домашних работ в кочевом ауле, как зимой так и при перекочевках, выполнялись женщинами. Это катание войлока, обработка шкур, пошивка меховых и кожаных изделий, изготовление ковров и паласов. Подростки и женщины пасли скот, ставили юрты, разбирали их, доили скот, готовили пищу. Мужчины кочевого общества охраняли скот, упражнялись в стрельбе, охотились на зверя и птицу. Главная обязанность мужчин состояла в охране семьи и имущества, в ведении войны.
Эту особенность военизированного кочевого общества подметил путешественник по Дешт-и Кыпчаку посол Папы Иннокентия IV в Монголию (1245-1247 гг.) францисканский монах из Перуджи Плано Карпини: «мужчины вовсе ничего не делают, за исключением стрел, а также имеют отчасти попечение о стадах… Но они охотятся и упражняются в стрельбе… Жёны их все делают: полушубки, платья и башмаки, сапоги и все изделия из кожи, также они правят повозками и чинят их, вьючат верблюдов и во всех своих делах очень проворны и споры» [24, с.146-147].
«Многое переняли русские казаки от своих тюркских предков и в военной области. Знаменитая казачья «лава» не что иное, как стремительная, словно степной ураган, атака в конном строю кочевых воинов-тюрков и монгол. Тюрки первыми в Центральной Азии освоили мощное оружие конного воина – саблю, которая затем была взята на вооружение всеми армиями мира. А казачья шашка получила свое название от «шешке» - оружия древних половцев-кыпчаков и горских племен».
В гениальной повести «Тарас Бульба» Н.В. Гоголь широко использует тюркские слова, перешедшие казачеству в наследство от кыпчаков, такие как: козак, бейбас, бас, сабля, нагайка, табун, есаул, байрак, гайда, амбар, тулуп, шаровары, палаш, очкур, казакин, кобеняк, кабак, кош, кошевой, султан, курень, атаман, байбак, камыш, табор, аршин, епанча, казна, казан, кафтан, яр, жупан, буланый, аргамак, аркан, вьюк, булат, и др. Ученые-филологи тюркские лексические заимствования в славянских языках называют тюркизмами. Вот некоторые тюркизмы в военной лексике: кошевой, казак, гайдук, гаймак, улан, ватага, шашка, гурда, кинжал, чекан, кистень, палаш, тюфяк, кольчуга, куяк, юмшан, табор, барабан, елмань, джигитовка, доломан, чакчири, кивер, мисюрка, шишак, еловеи, мишень, чека, темляк, фитиль, каланча, кобура, набат.
«Целый ряд обозначений наиболее общих понятии военного дела получен от древнетюрских языков. Такие, как – «воин», «боярин», «полк», «труд», (в значении «война»), «охота», «облава», «чугун», «железо», «булат», «алебарда», «топор», «молот», «сулица», «рать», «хоругвь», «сабля», «кметь», «колчан», «тьма» (10 тысячное войско), «ура», «айда». Они уже не выделяются из словаря, эти обкатанные в веках невидимые тюркизмы. Лингвисты замечают лишь позднейшие, явно «неродные» включения: саадак, орда, бунчук, караул, есаул, атаман, кош, курень, богатырь, бирючь, жалав (знамя), снузник, колымага, алпаут, сурчан и т.п.»
До сих пор потомки казаков используют такие термины, относящиеся к коневодству, как лошадь, кобыла, мерин, аргамак, бахмет, маштак, битюг, карабаир, лошак, тавро, табун, кумыс, тебенек, аркан, торба, нагайка, камча, колымага, сани, вьюк, тарантас, тебеневка, туша, арчак, чепрак, бастрык, баз, чумбур, укрюк, хомут, дуга, тырла, отава, косяк, гурт, папаха, бурка, казакин, башлык, кибитка, которые также являются тюркизмами и проникли в славянские языки в результате контактов с кыпчаками [24, с.148-150].
2.3 Формирование Сибирского казачьего войска
2.3.1 Состав и численность Сибирского казачьего войска
Армия Российской империи в XVII- начала ХХ вв. делилась на регулярные и иррегулярные войска.
Под регулярными (средне-век. лат. regularis «правильный») войсками понимаются постоянные армии, имеющие штатную организацию, форму обмундирования, установленный законом и уставами порядок комплектования и прохождения службы [36, с.69].
Иррегулярные (средне-век. лат. irregularis «неправильный») войска не имели единой и постоянной организации, отличались от регулярных войск системой комплектования, прохождения службы. В России это были казачьи войска [36, с.108].
Сибирское казачье войско отличалось от других тем, что оно образовалось не на добровольном формировании казачьей общины (как, например, Донское казачество), а оно создавалось «сверху», иногда даже на принудительной основе.
В начале XIX века сибирское линейное казачество выполняло функции вспомогательных иррегулярных частей в составе войск Сибирской инспекции, где главную роль играли регулярные полки. По данным на декабрь 1800 года, на линиях несли службу 2884 казака, а в случае начала военных действий их штатная численность должна была увеличиться до 5944 человека. Однако, по мнению инспектировавших линию штатных чинов, боевая и строевая подготовка казачьих частей являлась «малоудовлетворительной», оружие было признано «ветхим и невыгодным», а большая часть строевых казачьих лошадей – неприспособленной к службе. Созданное еще в 60-х годах XVIII века, линейное казачество до сих пор не имело законодательно утвержденного статуса [59, с.5].
Казачьи войска и команды подчинялись местному военному начальству. Функции войскового атамана были весьма ограниченными. Служба до старости, «доколе в силах». В связи с дефицитом людей верстали не на свободные штатные вакансии, а по достижении совершеннолетия. Из-за обременения служебными нарядами роль жалованья возрастала, а побочных хозяйственных промыслов – падала. Казак самоснаряжался на службу за счет жалования. На Сибирской линии в 1801 году было 6051 человек, размещавшихся в 124 крепостях и селениях. Характерно, что никаких «законодательных постановлений об организации порядка управления казаками Сибирской линии не было» [58, с.132].
1808 года Августа 19. Войско, по новому положению об его образовании, названо «Линейное Сибирское казачье войско» и впервые получило правильное военное устройство в составе: 10-ти отделов мирного времени, которые в военное время преобразовывались в 10 - Сибирских линейных казачьих конных полков № 1-го - № 10-го, и двух конно-артиллерийских рот [28, с.271].
В 1797 году был издан указ, согласно которому казачьи дети должны были верстаться на службу. Таким образом, центральная и местная власти, принимая меры к устройству казачьей семьи, накладывали заранее руку на ее мужское потомство. С другой стороны, этот указ закладывал основы казачьей сословной касты, вступить в которую мог любой мужчина, годный к несению воинской службы, но порвать с нею он не имел права. Этот указ был подтвержден Высочайше утвержденным положением 19 августа 1807 года о Сибирском линейном казачьем войске и новым положением 5 декабря 1846 года, где было сказано, что «поступивший в казачье сословие остается в нем на вечно с потомством своим». Этот указ распространялся не только на рядовых казаков, но и офицеров казачьего происхождения и их детей, а также на переводчиков и толмачей, окончивших Омское азиатское училище, даже если они в данный момент находились на гражданской службе [41, с.110].
Формирование сибирского казачества, ядром которого стали казаки Сибирских пограничных линий, происходило путем его естественного и механического прироста, хотя соотношение этих источников не было постоянным. До середины 1840-х годов преобладал естественный прирост, не превышавший 1% в год. Дополнительным источником «приумножения» войска по Положению 1808 года являлось добровольное зачисление в его состав казахов и калмыков. Обязательным условием их обращения в казаки было не только крещение, но и «неприписанность ни в какой род жизни», то есть в крестьянское или мещанское сословие. Несмотря на заинтересованность в увеличении численности линейного казачества, войсковое начальство нередко отказывало желающим вступить в казачье сословие, и, в первую очередь, представителям податного населения, так как закон не предусматривал подобных перечислений. Исключения были крайне редки и допускались только с Высочайшего повеления. В эти годы принудительное обращение в казаки происходило лишь дважды: в 1813-1814 гг. и в 1831-1834 гг., когда на основании Высочайших повелений войско пополнилось несколькими сотнями военнопленных поляков. Накануне реформы войска 1846 года численность сибирского линейного казачества составляла около 48 тыс. человек.