Таблица 7
| Разряды казачьих земель | Количество арендующих хозяйств | % |
| На юртовых наделах | 2428 | 36,5 |
| На офицерских участках | 3477 | 52,3 |
| Частью на юртовых, частью на офицерских | 206 | 3,2 |
| На войсковых землях | 540 | 8 |
| Всего | 6651 | 100 |
Из такого распределения вовсе не следует, чтобы какой-либо аул или группа аулов непременно арендовала только те земли, где находятся их зимовки. Такое явление – очень редкое исключение; обыкновенно бывает так, что аул, зимовка которого находится на юртовом наделе, арендует покосы на офицерских участках, а иногда и на том и на другом, арендующая офицерский участок, кроме того, арендует и казачьи сенокосные пайки на юртовых наделах [37, с.54].
Согласно историческим источникам, на территории Павлодарского Прииртышья сложился определенный механизм аренды казахами казачьих земель. Условия аренды наиболее ярко описывает Щербина в своем исследовании и приводит документальные материалы, отражающие суть и характер арендных отношений, сложившихся на территории Павлодарского Прииртышья. «В аренде киргизами земель, принадлежащих сибирскому казачьему войску, можно различить две системы: 1) аренда земель целыми участками, так называемыми участками смешанного пользования», и 2) аренда отдельными угодьями, при которой арендуются отдельно: а) усадебные места, в) покосы и с) пастбища, причем относительно каждого из этих угодий заключается особый договор с владельцем земли – будет ли то отдельное лицо или целое общество» [37, с.56].
Аренда земли казахами принимала широкие размеры и была обычным средством существования коренного населения, принимавшего различные меры для сохранения единственного источника дохода – скота. Условия аренды диктовались собственниками земли и тяжким бременем ложились на плечи казахского населения. Доходы, приносимые казакам, были существенными: за право зимовки с каждого казахского хозяйства взимали 2-4 рубля, за постройку новой зимовки – 3-5 рублей, за пастьбу скота – 7-20 рублей, за сенокошение – по 50 копеек за десятину [1, с.109]. Необходимо отметить, что цены на арендуемые земли неимоверно росли, о чем свидетельствует следующий факт: с 1884 по 1897 годы арендная плата в ауле №1 четвертого старшинства Алтыбаевской волости возросла с 6,5 до 360 рублей в год, то есть более чем в 5,5 раз.
На территории Павлодарского Прииртышья 6736 казахских хозяйств являлись арендаторами казачьих земель. Ежегодно в казну казаков поступало дохода 89219 рублей 30 копеек, то есть на одно хозяйство приходилось в среднем 13 рублей 30 копеек всех платежей [37, с.63].
В Омском государственном архиве хранится письмо, написанное «от имени народа старших султанов округов области сибирских киргизов», датируемое 7 сентября 1866 года:
«Принимая в соображение, что временно отданная казакам земля, за наделом их и нарезкой в запас войска, делается для войска окончательно излишнею и в видах политических ненужно, имею в виду то обстоятельство, что прилинейные киргизы раньше других, то есть первые поступили на верноподданство и тем показали пример степным киргизам, а между тем лишились той собственной земли, с которой поступали на верноподданство и по неимению постоянных мест бедствует, а все-таки как бы ни было для них обременительным, платят в одно и то же время Правительству ясачную подать и в войско тройную ремонтную пошлину, не оставляют свои родные места, где покоятся кости их прадедов и отцов. Хотя некоторые из них пытались оставить свои родовые места и поселиться в степь, но и там не найдя пустопорожних мест, возвращались в черту 10-верстного пространства по тем причинам, что киргизы в степи стесненные со всех сторон казачьими поселениями, сами не имеют достаточно земли.
По сим убеждениям в облегчение от тягостной платы в войско ремонтной пошлины, покорнейше просят Ваше высокоблагородие ходатайствовать в уступке по-прежнему во владение киргиз бесплатно ту часть земли 10-верстного пространства, которая за наделом казаков и нарезкою в запас войска остается свободною. Каковую уступку киргизы будут считать за особую милость, дарованную правительством» [см 29, с.78-79].
Таким образом, экономическое положение казахов на территории Павлодарского Прииртышья в XIX – начале ХХ веков, обусловленное колониальной политикой царизма, породило новую форму хозяйствования казахского населения и положило начало развитию арендных отношений. Отторжение лучших земель и закрепление их за казаками вынуждало искать казахов новый источник существования с целью выживания дальнейшего развития традиционных форм хозяйствования, а в частности, скотоводства [29, с.79].
По данным 1915 года 1315631 десятин земли, закрепленной за Сибирским казачьим войском, сдавалось в арендное содержание применительно к правилам Оброчного Устава.
Существующие в войске оброчные статьи разделяются на земельные и неземельные. Под земельными оброчными статьями числится более миллиона десятин и под неземельными – около 20 тыс. десятин.
Земельные оброчные статьи, так называемые участки, сдаются на срок большею частью на 6 лет, некоторые на 9 и немногие на 12 лет. Неземельные оброчные статьи сдаются на сроки в 6 и 12 лет, и только немногие на срок до 24 лет. Всех арендных участков в войске к 1915 году числилось 923.
В 1915 году в Павлодарском уезде Сибирским казачьим войском было сдано в аренду 234 участка, из них 112 - до 1000 десятин, 121 – от 1000 до 10000 десятин, 1 участок – свыше 10000 десятин земли [40, с.82].
С изданием закона 31 мая 1904 года об укреплении 10-врестной полосы за Сибирским казачьим войском в ее границах остались проживавшие там киргизские хозяйства (в 1904 году числилось около 4 тыс. кибиток). Впредь до земельного устройства этих киргиз войско, на основании этого закона обязано было сдавать потребное им количество земли по справедливым ценам [40, с.88].
В XIX веке в среде казахов прослеживается имущественная дифференциация. Казахи, стесненные в пастбищах правительственным межеванием, еще не привыкшие к малым кочевым маршрутам и к полуоседлой жизни, или совсем разоренные джутами, уходили на линию и нанимались на работу к казакам в казачьи станицы, на рыбные и соляные промыслы. Более зажиточные казаки перестают заниматься своим хозяйством. Казаки находят в лице джатаков и байгушей, представителей казахского населения, дешевую рабочую силу. Обычно срок найма определялся сезонными сельскохозяйственными работами, многие казахи-байгусы были заняты на линии в течение года или полугода [44, с.239-240]. Как писал С.Б. Броневский: «Бедный класс киргизов с охотою отдается в услужение за малую казакам, зажиточные имеют их по десяти и более. Кто бывал на линии, тот видел сколько жалких юрт, прислоняясь к селениям тоскливо дымятся, сколько при всяком редуте байгушей (бедных) полунагих пресмыкается, баранта и угнетение сильных, также падеж скота причиною сего бедственного положения байгушей; для сникания себе и семействам пропитания. Одни, живя постоянно по найму на год и более, в домах Козаков и крестьян, исправляют всякую домашнюю работу, ходят за скотом, носят сено, возделывают землю; другие более дикие, считая за неволю отдаться на долго, работают по денно, копают гряды на огороде, поливают, шьют одежду, катают войлоки, и тому подобное» [16, с.30-31].
Условия жизни и труда джатака были нелегкими, поскольку основной целью его было выжить. «Маковецкий в своем докладе семипалатинскому статистическому комитету говорил, что джетак, живя чуть не в собачьей конуре, «исполняет все черные работы по делу казака-хозяина, получая от 5 до 10 рублей в зиму (приблизительно с октября по апрель, из которых ему же еще приходится уплачивать по раскладке поселкового общества налог, доходящий в некоторых поселках до 2 с лишним рублей»). В Казачьей Букони, Устькаменогорского уезда, у казака, у которого останавливался г. Яковлев, было до 20 десятин посева и он нанимал для их обработки двух киргиз, причем вместо платы каждому из них сеялось по 5 пудов пшеницы, а для боронящего мальчика сеялось по 3 пуда. Годовые работники-джатаки получают 15-30 рублей в год. В Черепановском ауле замою берут «пут пшеницы за один или два дня летней работы» несколько мужчин. В ауле Ак-Кудук полевой работник получает в месяц в виде жалованья барана (2-3 р.)» [43]. Казачье хозяйство было примером джатаку, можно сказать, что джатак был более приспособлен к хозяйству, нежели сам казак (поскольку джатак работал в хозяйстве казака). Цивилизация приходила по принуждению. Можно предполагать, что джатак мечтал возвратиться к кочевой жизни, нежели остаться в джатаках. Зачастую джатаки сливались с русским народом. Как писал С.Б. Броневский: «Проживая, таким образом, некоторое время, работники и поденщики привыкают к обычаям россиян, и удобно принимают крещение, записываясь по своей воле в козаки, мещане, или крестьяне» [16, с.31].
«Жены и дочери, более бедных из них (джатаков) ходят по домам ища кусок хлеба за подмогу в работе, за уход за скотом, доении коров, мытья белья и платья, уход за огородами поливание гряд и проч. Можно сказать, что не только каждый зажиточный, но и средний казак домохозяин Иртышской линии имеет одного, а то и двух работников или работниц из при линейных киргиз. Особенно охотно пользуются услугами усиленно имущих заработков джатаков, казачьи семьи, имеющие взрослых работников на службе за сотни верст от своего двора» [34, с.45].