В сентябре 1945 г. было прекращено чрезвычайное положение и упразднен внеконституционный орган власти – ГКО. Затем прошли перевыборы Советов всех уровней, впервые были приведены прямые и тайные выборы народных судей и заседателей. После долгого перерыва возобновились съезды общественных и политических организаций СССР.
Несмотря на крайнее напряжение госбюджета были изысканы средства на развитие науки, народного образования, учреждений культуры.
Одновременно с этими, несколько демократическими, мерами сталинская администрация наращивала наступление на другом, главном направлении. Суть его заключалась в борьбе с вольномыслием в обществе, укреплении личной власти диктатора.
В августе 1946 г. по инициативе И. В. Сталина было принято постановление ЦК ВКП(б) «О журналах «Звезда» и «Ленинград», а затем серия других «идеологических» постановлений. Она дали сигнал к публичной травле многих выдающихся деятелей культуры: писателей – А. А. Ахматовой, М. М. Зощенко, Ю. П. Германа; композиторов – С. С. Прокофьева, А. И. Хачатуряна, Д. Д. Шостаковича; кинорежиссёров – В. И. Пудовкина, С. М. Эйзенштейна и др.
В конце 1940-х годов началась новая кампания: по борьбе с «космополитизмом» и «низкопоклонством перед Западом». Развернулись погромные дискуссии по философии, биологии, политэкономии. Была разгромлена генетика, искусственно тормозилось развитие кибернетики. Фабрикуются новые судебные «дела» («Ленинградское дело», «Дело врачей» и др.). С 1948 г. возобновляются массовые репрессии. Жертвами террора в этот период стали от 5,5 до 6,5 млн. человек.
5 марта 1953 г. умер И. В. Сталин. К концу жизни он достиг зенита своего могущества. Но даже тогда советская система столкнулась с двумя вызовами капиталистического мира, адекватный ответ на которые она, как показало будущее, не смогла дать.
Первый – экономический. Ведущие западные страны на рубеже 1940 –1950-х годов вступили в эпоху научно-технической революции (НТР). Наметился стремительно прогрессирующий разрыв в технологическом качестве потенциала рыночной экономики и советской директивной экономики. Последняя в силу присущих ей органических свойств – сверхцентрализованности, отсутствию инициативы и предприимчивости в многочисленных структурных звеньях хозяйственного управления, слабой материальной заинтересованности работников в качестве труда – оказалась невосприимчивой к внедрению в производство (за исключением приоритетного военно-промышленного комплекса) новейших достижений научно-технической мысли. Это было одной из причин отказа СССР от участия в «плане Маршалла» – материальной помощи США странам Европы после войны. Одним из важнейших условий этого плана была децентрализация экономик стран, принявших помощь США. Такой подход кардинально расходился с пониманием Сталиным перспектив экономического развития социализма.
Второй вызов – в общественно-политической и социальной областях. Он выражался в том, что развитые капиталистические государства продолжали стабильно поднимать и без того высокий, несопоставимый с советскими стандартами, уровень жизни населения, обеспечивать широкие демократические права и свободы. Строго говоря, давление этого вызова ощущалось и в предшествующие десятилетия. Именно для нейтрализации «демонстрационного эффекта» Запада (или его «тлетворного влияния») над СССР с 1920-х годов был опущен «занавес» – сначала относительно лёгкий, затем поистине «железный». Изнутри он поддерживался репрессивной государственной машиной. Извне – традиционно изоляционистской политикой. В годы холодной войны (с 1946 г.) она ещё более усилилась. Резко сократилась торговля с Западом (на 35 % по сравнению с 1946 г.), что лишало советскую экономику притока передовых технологий и оборудования.
Исторический опыт показывает, что любая общественная система, неспособная эффективно реагировать на принципиальные вызовы времени и внешней среды, рано или поздно входит в полосу своего общего кризиса и разложения (точка бифуркации). В СССР этот кризис приобрёл затяжной, вялотекущий процесс. Это объяснялось и многовековыми российскими традициями (мощной государственной властью, несформированностью гражданского общества, укоренившейся в народной психологии стихийной тяги к уравнительной справедливости), так и огромными размерами страны, её исключительными природными богатствами. На этой основе власти обеспечивали функционирование, хотя и на низком уровне, системы социальных гарантий (бесплатное медицинское обслуживание и образование, пенсии и т. д.), что позволяло избегать сколько-нибудь серьёзного народного недовольства.
Вопросы и задания
1. Какие изменения произошли в социальном составе населения в СССР в 1930-е годы?
2. Какие факторы тоталитарной системы помогли СССР выиграть Великую Отечественную войну?
3. Попробуйте сравнить внутреннюю политику правительства в России после Отечественной войны 1812 г. и в СССР после 1945 г. Есть ли общее и различия?
4. Как определить тоталитарное общество? Назовите его характерные признаки.
Глава. 12 СССР в 1953 – 1964 гг.
Попытки реформирования «государственного социализма».
После смерти И. В. Сталина бразды правления страной сосредоточила в своих руках небольшая группа политиков: преемник вождя на посту председателя Совета министров Г. М. Маленков, министр объединённого МВД (куда вошло и министерство госбезопасности) Л. П. Берия и секретарь ЦК КПСС Н. С. Хрущёв. Внутри этого «триумвирата» сразу же началась борьба за лидерство. В конечном счете, исход этой борьбы определялся тем, кого поддержит партийно-государственная и военная номенклатура. Основу этого господствующего слоя советского общества составляли люди, занявшие руководящие посты после «великой чистки» 1930-х годов, а также в период Отечественной войны. За прошедший период их положение заметно окрепло, они обрели немалый опыт и авторитет как непосредственные организаторы борьбы народа против фашистской агрессии. К тому же номенклатура успела обрасти взаимопроникающими связями, которые цементировали этот слой, поддерживали его внутреннюю устойчивость и солидарность. На первое место выдвинулся советский эквивалент дореволюционных генерал-губернаторов – секретари ЦК республиканский компартий, обкомов и крайкомов (их удельный вес в ЦК КПСС поднялся с 20 % в 1939 г. до 50 % в 1952 г.). Они были лояльны Центру, но требовали большей самостоятельности в решении местных дел, и, главное, личной безопасности. Стремление номенклатуры к реформированию тоталитарных структур питалось и событиями, которые развернулись сразу после смерти И. В. Сталина и грозили выйти из-под контроля (восстания в советских концлагерях – Сунгирь, Северный Казахстан, Норильск, массовые антикоммунистические и антисоветские выступления в ГДР и Чехословакии, брожение в других странах «народной демократии»).
Вместе с тем номенклатура, возможно, догадывалась о том, что у предстоящих реформ будет какой-то предел. Надлежало подтолкнуть развитие производства (особенно в разорённом аграрном секторе экономики), снять явное перенапряжение и усталость общества от искусственно подстёгиваемой «мобилизационной готовности» к отражению происков всё новых «внутренних и внешних врагов», коренным образом реорганизовать систему ГУЛАГа (главное управление лагерей), изжившую себя и всё больше превращавшуюся в пороховую бочку внутри страны, наконец, несколько улучшить жизнь простых людей, влачивших нищенское существование. С другой стороны, реформы не должны были ущемлять социально-политических интересов партократии и прочих привилегированных групп населения.
В июне 1953 г. по вздорному обвинению в «сотрудничестве с империалистическими разведками» и «заговоре с целью восстановления господства буржуазии» был арестован Л. П. Берия (расстрелян в декабре того же года). По ряду причин Г. М. Маленков и Н. С. Хрущёв в 1953 г. совместно выступили против Л. П. Берии.
В августе 1953 г. Г. М. Маленков выступает с программой реформирования промышленности. Были выдвинуты две основные идеи: 1) необходимо увеличить капиталовложения в лёгкую, пищевую, перерабатывающую промышленность; 2) пока строились новые предприятия в этих отраслях, тяжёлая и оборонная промышленность должны при помощи административных мер перестроиться на выпуск товаров народного потребления в дополнение к основной продукции.
В сентябре 1953 г. по решению Пленума ЦК КПСС были проведены неотложные меры по подъёму сельского хозяйства:
- во много раз увеличены закупочные цены на сельскохозяйственную колхозно-совхозную продукцию;
- списаны долги с колхозов и совхозов. Усилено финансирование аграрного сектора (с 7,6 % от всех капиталовложений в 1950 г. до 18% в 1955 г.);
- крестьянам было разрешено резко увеличить размеры личных приусадебных участков. Вот это решение вступало в противоречие со всей государственной централизованной системой. Если приусадебный участок позволял выращивать больше, чем потребляло личное хозяйство крестьянина. Возникал вопрос: куда девать излишек? Экономическая реформа требовала политических прав распоряжения произведённой продукцией, т. е. экономические реформы требовали политических преобразования в стране.
С 1954 г. развернулась кампания по освоению целинных и залежных земель – в стране ощущался острый недостаток продовольствия и хлеба (т. е. зерновых). По этому вопросу мнения Н. С. Хрущёва и Г. М. Маленкова разошлись. Хрущёв предлагал использовать свободные земельные угодья, чьё плодородие ещё не было истощено. Маленков настаивал на восстановлении разрушенных войной центральных чернозёмных районов. Их нужно было разминировать, облагораживать и освобождать от разбитой военной техники. Это был более дорогой вариант. Традиционно остановились на более дешёвом предложении Н. С. Хрущёва (денег в государстве всегда не хватало и это решение считали временным до накопления денег в бюджете). В январе 1955 г. председатель Совмина СССР Г. М. Маленков подал в вынужденную отставку. За несколько лет было распахано и введено в сельскохозяйственный оборот 42 млн. гектар пашни, где выращивалось к концу 1950-х годов до 40% всех зерновых в стране. При этом большая часть новых пашенных земель находилась в степях северного Казахстана, и для их освоения переселенцы-землепашцы ломали вековую культуру местных народов – скотоводов (землю пахать нельзя – она для пастбищ, она кормилица скота только в непаханом состоянии). Происходило столкновение культур земледельцев и скотоводов.