Учебно-методическое пособие для студентов филологического факультета специальности «Русская филология» Электронное издание, рассчитанное на использование в качестве сетевого ресурса.  (стр. 52 из 84)

[О колдунах]

В одном селе жили два кума, и один из них был колдуном. Вот тот, кто был колдуном, умер, его похоронили, а через некоторое время его кум решил сходить к нему на могилу, проведать. Отыскал он могилу умершего кума, видит – в ней отверстие. Он туда крикнул:

– Здорово, кум!

– Здорово! – откликнулся тот.

Стали они через эту дыру переговариваться. Между тем наступили сумерки, стемнело. Вылез из могилы умерший колдун и предложил своему куму пойти вместе в деревню. Долго ходили они по деревне, отыскивая хату, в которой окна и двери не были бы осенены крестным знамением (в такую хату нечистая сила проникнуть не может). Наконец, нашли одну хату, где окна не были закрещены, и вошли туда. Хозяева уже спали. Вошли они в кладовую, нашли хлеба, еды, сели и поужинали, а когда вышли из хаты, умерший колдун сказал своему товарищу:

– Мы с тобой лампу забыли погасить. Побудь тут. Я вернусь, погашу.

Мертвец вернулся в хату, а живой стал под окном подсматривать. Видит: наклонился колдун к грудному ребенку, который спал в люльке, и принялся сосать кровь. Потом вышел из хаты и говорит:

– А теперь проводи меня до кладбища. Мне пора назад.

Делать нечего – пришлось живому вместе с мертвым на кладбище идти. Подошли к могиле, мертвый и говорит:

– Идем вместе со мной в могилу, мне веселее будет. – И схватил своего кума за полу.

Но тот уже был начеку, вытащил нож и отрезал полу. В это время запели петухи, и мертвый колдун скрылся в могиле. Живой кум побежал в деревню, рассказал все, что с ним случилось. Когда разрыли могилу, оказалось, что мертвец лежит там лицом вниз. Тогда ему вбили в затылок осиновый кол. Когда вбивали кол, упырь проговорил: «Эх, кум, кум! Не дал ты мне на свете пожить!» [8, 228].

[Плохой старик]

Дело было в Шеметово. Был там Евлентий Матвеев... Все про него говорили: очень плохой старик, и хомуты всем надевал, свадьбы портил. Помню, здоровый такой старик, лысый. И вот мне мать рассказывала. В Шеметово один женился. А венчаться ездили в другое село. Все собрали, коней запрягли, гостей назвали – все по-хорошему. Собрались, а Матвеева не пригласили. И пожалуйста. Обвенчались, все по согласию. Вернулись, за столы садятся, а невестa сдурела – он чего-то наделал, дед. Невеста кричит: «Не хочу! Не пойду!» Что делать? Все поняли – это Евлентий. К нему поехали. – «А вот вы меня не пригласили». Его позвали, он поладил, свадьбу отыграли. И стали жить. А был и дружка у молодых, но ничего не мог сделать, Евлентий, видно, сильнее был [8, 389].

[Смерть колдуна]

Мне дед рассказывал. Умирал один старик, который умел колдовать, так говорит сыну: «Когда ты меня похоронишь, ночуй на кладбище. Возьмешь скатерть, которую освящали на Пасху, свечку, которую освящают на Сретенье, зажжешь эту свечку и будешь читать Псалтырь. Что бы ни случилось, ни во что не вмешивайся, только читай Псалтырь». Сын так и сделал. Сидит он ночью около могилы, вдруг пришли черти и стали раскапывать могилу колдуна. Раскопали, залезли в могилу, вытряхнули из кожи кости, а кожу выбросили наверх. А сын сидит, читает Псалтырь. Черти вылезли из могилы, закопали ее, стали искать кожу колдуна – а найти не могут, не видят ее. Они же залезают в кожу колдунов, ходят по ночам и вредят людям. Тут запели петухи, и чертей не стало. Сын взял кожу отца и пошел домой. Снится ему отец и говорит: «Похоронишь мою кожу во второй раз. Тогда я уже не буду ходить и вредить людям». Сын так и сделал, и колдун никогда не выходил из могилы [8, 394].

Смерць чараўніка

Быў недзе надта вялікі чараўнік. Што, бывала, захочыць, усё з паганьскай моцай зробіць.

У яго быў адзін толькі сын. Як чараўнік паміраў, сын прося:

– Навучы мяне чараваць, а то памрэш і я не буду ведаць.

Ён кажа:

– Добра. Вазьмі хамут, палажы на стаўбе каля печы ды глядзі праз яго на мяне, тагды і будзеш знаць.

Ён гэтак і зрабіў. Аж бача: бацька канаець, а чэрці з усіх старон наляцелі. Мэнчылі чараўніка, мэнчылі, аж пакуль ён і язык не высалапіў. Тагды ўзялі і ўсе яго косці, жылы, вантробы – усё сабе падзялілі, толькі адну скуру аставілі. Дык тагды большы д'ябал узяў да ўлез у скуру і кажа:

– Глядзіце, д'яблы, што я зраблю. Няхай жа цяпер мяне абмываюць, спяваюць і хаваюць, – вот дык будзе смех нам!

Прыйшлі бабы, суседзі, сыскалі яшчэ дзяка, бабы паставілі ў печ ваду грэць, кааб, знача, абмыць міртвіца, палажылі яго ў карыта. Ну, і суседзі, хоць, вядома, і рады, што памёр чараўнік, але ўсё ж, як той казаў, трэба памянуць. Дзяк сабе спявае. Сын злез з печы, сядзіць, маўчыць, а далі – цуп! – ухапіў гаршчок з варам – ды к карыту. Бачуць усе, што ён хочыць узліць на бацьку вар, і мысляць, што ён зышоў з ума, сталі крычаць:

– Што ты, паганец, робіш! Гэта ж ты бацьку апарыш.

А ён кажа:

– Ды вот глядзіце. – Ды як чабохне гэты вар на міртвіца, дык ён як лопнець і з усім карытам чэраз строп панёсся, толькі яго і бачылі.

Тады сын і кажа:

– Во лядзіце, хто гэта быў, а не бацька [9, 213].

[Колдун превратился в коня]

Моя мама рассказывала, что раньше были такие люди, которые знали колдовство. И когда умирали они, то оборачивались чем-нибудь и так ходили. Вот дед такой помер и ходил, обернувшись конем. Пришел к сараю и чешется об угол. А баба посмотрела в окно и говорит: «Конь наш вылез из хлева». Эта баба вышла за тем конем, в одной сорочке так и бежала за конем, а конь ее вел. А потом дошел до перекрестка, ветер зашумел. И не стало его [9, 395].

Чаровник Игнатий

(мифы и легенды украинцев)

<…> крестьянский парень Петр Кутейников крепко полюбил красавицу малороссиянку Улиту Кухареву и желал взять ее за себя; Улита же Петра не любила и на вечериицах смотрела на него с отвращением и относилась к нему с пренебрежением, отдавая преимущество перед всеми другими парнями полюбившемуся ей Егору Передриеву. Заметив это, Кутейников задумал отомстить Кухаревой самым жестоким образом, почему и обратился к чаровнику, крестьянину Игнатию Иванову Скиданову, поведав ему тайну своего сердца и дав приличное вознаграждение. Скиданов приказал ему вырезать из косы Улиты несколько волос и принести ему. Кутейникову скоро представился случай выполнить это приказание. Ему удалось отрезать клочок волос из ее косы и убежать сейчас же к чаровнику Скиданову, которому он и передал их, прося как можно бесчеловечнее отомстить красавице за отвергнутую любовь его. Скиданов взял эти волосы и замазал их в чело печи, сказав Петру, чтобы шел домой и был спокоен, мак как все исполнится по его желанию. В тот же вечер, как только волосы были замазаны в чело печи, несчастная девушка начала грустить и тосковать, так что свет Божий ей стал не мил. Через два месяца после свадьбы изнывшая от неопределенной тоски Улита умерла, оставив вдовцом любимого и любившего ее мужа. Когда покойницу вскрыли, то сердце ее оказалось все исколото как бы иглами. Было это лет 50 тому назад. (Рассказ 1886 года) [13, 526–527]. Начало документа

Ведьма Настасья

<…> Рассказывают еще в Сокуре [село – Л.С.], что тамошний крестьянин Кондратий Филиппенко шел близ полуночи домой из шинка, вдруг из-за угла хаты выбежала свинья и начала бегать вокруг него. Филиппенко, хотя и струсил, но бросился на свинью, поймал ее и хотел бывшим при нем ножичком отрезать ей ухо, как свинья заговорила человеческим голосом: «Куманек, Буль так ласков, пусти меня, я тебе завтра выкуп дам, четверть водки; я – Настасья, жена Михайлы Здражевского, и никогда не буду шутить с тобою». Филиппенко сжалился и пустил ее. <…> [13, 527].

Теща-колдунья

<...> Девка одна была, лицос страшна. Пастуха любила. Ох, любила! А про мать ее слухи шли: нечиста была, говорили, колдовать умела. А пастух красивый хлопец был, вся деревня об ем сохла. И вдруг женился на ней. По любви или присушила – не помню. Но и не помню, чтоб миловались они.

Недолго жил. Стал мужик толстеть. Живот вырос – страх смотреть. Дышать тяжело стал. Думали, что помрет скоро.

А здесь дедусь один оюъявился, ненашенский. Пожалел, что ли, парня. Велел баню докрасна истопить. И вдвоем с тем парнем ушли. Долго были. А что делали, никто не знал. А потом люди говорили, что много старичок лягушек в печь поскидал. И вылечил парня-то. И после этого не видели его больше, старичка-то.

Ой, давно это было, – темное дело [17, 388].

[О ведьмах]

Ведьмы родимые есть, а есть и такие, что учили их. Они от матери перенимают все. У моего брата жена была, она оборачивалась кем хочешь. Он умер, а она снова замуж вышла. У нее был хвост – она родимая ведьма. Ее второй муж говорит: «Что это у тебя хвост?» А она отвечает: «Я – родимая». Про родимую так и говорят: «Ведьма с хвостом». Она оборачивалась чем хочешь – колесом и собакой, выбегала котом. Если человек увидит ее около коровы, так может убить [8, 360].

[Ведьма крадет молоко]

Пастух пас коней, а его кума пришла в поле и тянет за собой тряпку по траве. А пастух это видит и думает: «Для чего же ты тряпку-то тянешь? Я завтра тоже так попробую». Взял он тряпку, поволок ее по траве и говорит: «Что куме, то и мне, что куме, то и мне». Трижды сказал, потянул тряпку по траве и пошел домой. Приходит домой, видит – а из потолка молоко льется, кругом уже натекло. Он не знает, что делать. Побежал к куме: «Иди же сделай что-нибудь, ты знаешь!» – «А что такое?» – «А что ты делала, то и я делал – тряпку тянул, теперь из потолка молоко льется». Она побежала, за эту тряпку подержала, и молоко перестало литься. Она ему говорит: «Смотри, никому не говори» [8, 361–361].