Общий интерес заключается в получении дополнительного дохода за пределами правового поля. А к общим формам его реализации относится, к примеру, вывоз капитала за рубеж. Правда, если представители первых двух групп добиваются этого главным образом путем незаконных операций с сырьем, стратегическими материалами, импортными товарами и инвестициями, посредством «стряпания» фиктивных платежных документов, вступая в сговор с международными аферистами, и т.п. («успехи» этой деятельности эксперты оценивают в 120— 300 млрд. долл.), то субъекты третьей группы могут вывозить в основном лишь свой «человеческий капитал» — «мозги» и «рабочие руки». Общей является и форма накопления частных сбережений в «чулках» российских граждан: эта весомая часть теневого капитала, согласно разным оценкам, составляет 50—60 млрд. долл.
Что касается принципиальных различий интересов, то они укрупненно сводятся к следующим трем позициям.
Первая связана с тем, что если криминальные структуры действуют преимущественно в сфере перераспределения и распределения доходов, а основные способы «присвоения» последних носят внеэкономический характер и сопрягаются с насилием, применяемым в различных формах (от шантажа до заказных убийств), то представители второй группы—теневики-хозяйственники — изначально являются, как правило, законными собственниками производимых доходов и лишь в дальнейшем уводят их из-под действия законов и правовых норм. Зачастую им и нельзя действовать по-иному, ибо выполнение существующих экономических правил ставит под угрозу смысл их предпринимательской активности. Примечательно и то, что теневики-хозяйственники нередко привлекают в качестве судей-арбитров (на роль «крыши») в своих сделках субъектов криминальных структур.
А как быть иначе: поскольку сделки не регистрируются, официальное обращение в правоохранительные органы в случае невыполнения договоренностей исключается. В этом плане весьма показательно признание председателем Верховного суда РФ того факта, что «судебные решения исполняют криминальные структуры».
Интересны в данном контексте и данные социологического опроса, проведенного специалистами Фонда социально-экономических исследований «Перспективные технологии». Московские предприниматели отвечали на вопрос: «С проявлением каких профессиональных и человеческих качеств Вы чаще всего сталкиваетесь в своих взаимоотношениях с партнерами?» Ответы респондентов обнаруживают следующую иерархию: а) невыполнение (или некачественное выполнение) принятых на себя обязательств –35%; б) установка на то, чтобы перехитрить, «кинуть» контрагента (т.е. откровенный обман и надувательство при сделках) –20; в) честность, порядочность – 20; г) ответственность и обязательность – 19; д) реальная готовность понять проблемы другой стороны и пойти на уступки –17; е) ставка на силовые методы ведения дел (угрозы, шантаж, применение силы, давление) – 10; ж) нечестность, непорядочность – 9; з) другое – 8%. При анализе этих данных бросается в глаза доминантная модель поведения во взаимоотношениях предпринимателей друг с другом: невыполнение (или некачественное выполнение) принятых на себя обязательств, установка на то, чтобы обмануть контрагента. В целом это почти 65% опрошенных.
Вторая позиция, характеризующая различие интересов, сопряжена с тем, что криминальную группу теневиков в отличие от группы теневиков-хозяйственников объективно устраивают существующие условия. Чем больше неупорядоченности в экономике, чем слабее власть, тем для них лучше. Это и естественно, ибо они контролируют до 90% предприятий и организаций, образующих основное поле получения криминальных доходов. Ради консервирования такой ситуации практикуется подкуп выборных и назначенных должностных лиц (не потому ли, кстати, «не проходят» соответствующие законопроекты?), разворачивается организованная преступность. Что касается теневиков-хозяйственников, то они в подобных обстоятельствах оказываются «между молотом и наковальней»: криминальными структурами и правоохранительными органами. Если же учесть ответственность предпринимателей друг перед другом, налицо тройной пресс. Предпринимательская часть теневой экономики кровно заинтересована в ослаблении влияния криминальной: одна только плата за «крышу» автоматически приводит к удорожанию товаров и услуг примерно на 30%, что наносит серьезный удар по доходам теневиков-хозяйственников.
Объективно не могут устраивать существующие условия и наемных работников, особенно профессионалов.
Третья позиция: если первая группа теневиков предпочитает незаконные (или полузаконные) способы «отмывания» криминальных денег, то представители второй группы заинтересованы в легализации своих доходов посредством изменения действующих норм и законов. Отсюда, в частности, следует, что «отмывание» грязных денег и легализация теневиков-хозяйственников – пересекающиеся, но отнюдь не тождественные процессы.
Стоит принять во внимание еще одно обстоятельство: у разных составляющих теневой экономики, по какому бы критерию они ни классифицировались, степень криминализации существенно различна. Амплитуда здесь велика: от домашнего хозяйства (где отступления от закона если и имеются, то незначительные) до собственно преступного мира.
Резюмируя вышеизложенное и учитывая результаты упомянутого экспертного опроса, проведенного специалистами Фонда «Перспективные технологии», можно сформулировать общие выводы, принципиально важные для последующего изложения.
Первый: в российском обществе имеются социальные группы и слои, для которых теневая экономика служит фактором известной социальной стабилизации и выполняет определенные регулятивные функции.
Второй: нельзя не видеть и деструктивной роли этой составляющей экономики, подрывающей основы социального благополучия больших групп населения.
Третий: у разных общественных слоев, непосредственно зависящих от теневого хозяйствования, существенно разнятся соответствующие «выигрыши» и «проигрыши».
Четвертый: выявленные баланс и расклад сил свидетельствуют о том, что слои общества, вовлеченные в теневую экономику, обладают неизмеримо большими социальными ресурсами для отстаивания своих интересов, нежели те, кто никак не связан с теневым сектором и кто убежден, что уход «в тень» части экономики является исключительно отрицательным фактором.
Вместе с тем эти выводы «проливают свет» на данные социологов, анализирующих саму структуру среднего класса. Большинство исследователей делит структуру на слои и группы[34].
Если определять более конкретно, то нижний средний класс представлен группой с доходом от 150 до 250 долларов на человека в семье. С точки зрения социального статуса к этой категории, как правило, относятся рядовые служащие частных и государственных кампаний, менеджеры среднего звена и рабочая аристократия. Эти люди имеют ограниченных бюджет, но при этом довольно твердый источник дохода. За годы реформ и особенно за последние четыре года они в основном улучшили свое материальное положение, хотя и недовольных своим положением среди них немало. Таковых людей в общей структуре среднего класса примерно 60%.
На другом краю можно выделить группу верхнего среднего класса – лиц с доходом свыше 400 долларов на человека в семье. Все социальные и экономические характеристики свидетельствуют о том, что эти люди состоялись в новой жизни, они полны амбиций и оптимизма в отношении будущего. По социальному статус это топ– менеджеры или заместители топ–менеджеров крупных и средних компаний, собственников мелких компаний или высококлассные и высокооплачиваемые специалисты. Количественно верхний средний класс составляет не более 12% всего среднего класса.
Между двумя этими группами есть еще 28% – людей с доходами от 250 до 400 долларов. Хотя по уровню жизни они уступают своим более успешным товарищам по классу, по стилю жизни и менталитету они тяготеют именно к ним.
Глава III. Особенности комплексной программы формирования среднего класса.
Грядущие выборы в органы государственной власти имеют одно принципиальное отличие от всех прошедших ранее. 1990-1996 г.г. российские граждане выбирали в рамках четкой альтернативы: коммунизм или демократия.
На последних выборах 1999-2000 г.г. вопрос тоже был определен: желают ли избиратели поддержать преемственность власти в лице нового политика В. Путина.
На сегодняшнем этапе очевидных альтернатив нет, и избирателям, возможно, впервые придется отдавать голоса за свои политические убеждения и интересы.
И здесь неизбежно возникают вопросы: каковы эти интересы и в какие программные координаты они вписываются?
3.1.Об идеологии и новом качестве социально-экономического развития.
Начавшиеся в 1985 г. в стране перестроечные процессы резко
актуализировали проблемы среднего класса как важнейшей социальной базы
прогрессивных перемен. Парадокс, однако, состоит в том, что советский
«прототип» этого класса, во многом и инициировавший рыночные
преобразования, не только не обрел должных экономических и политических
свобод, но и был «подрезан на взлете». Прежде всего, были ликвидированы
источники, благодаря которым в обществе мог бы конструироваться
многочисленный класс собственников. Во-первых, постсоветское
государство обесценило денежные вклады населения, общая сумма которых
в то время равнялась почти половине национального дохода страны. Во-
вторых, тем же государством была заблокирована существовавшая для
большинства граждан возможность за несколько лет накопить денежные
суммы, достаточные для официально разрешенного их производственного и
иного общественно-полезного инвестирования: в нынешней экономической
ситуации среднестатистическая российская семья до 80% своих доходов
тратит на питание. В-третьих, жесткий фискальный прессинг
сдерживает развитие малого и среднего бизнеса в промышленности и
сельском хозяйстве страны. В-четвертых, сегодня трудно надеяться и на
сколько-нибудь значительный прирост высококвалифицированных рабочих
наукоемких производств: с 1993 г. страна откатилась на 70-е место в мире по производительности труда. Что касается такого источника «рекрутирования» среднего класса, как научно-техническая интеллигенция, то по подсчетам ученых, если существующие сегодня тенденции сохраняться, то к 2013 г. специалисты высокой квалификации практически исчезнут как социальная группа. Мировой опыт свидетельствует, что эта негативная тенденция, может стать наиболее серьезным основным ресурсным ограничением возможного экономического роста в стране.