Медеуов Т. Ж. в диссертации на соискание степени кандидата исторических наук «Қазақстандағы колхоз құрылысының соңғы кезеңі: дағдарыстан шығу жолдарын іздестіру тәжірибесі (1981–1991 ж.ж.)» (1999) утверждает о подсобных хозяйствах как составляющей в колхозном производстве. В диссертации заострено внимание на трудностях в перестроечных изменениях (приватизации, возникновении различных форм собственности) [212].
Байтілен С. А. в докторской диссертации «Кеңес мемлекетінің Қазақстандағы аграрлық саясаты: ауыл шаруашылығындағы экстенсивті бағдар және дағдарыс (1965–1990 жж.)» (2000) подвергает критике экстенсивные методы сельскохозяйственного производства в 1960–80-х гг. [213]. В контексте рассмотрения проблем сельского хозяйства затронуты экологические проблемы, а именно негативные влияния химизации и мелиорации на экологию и развитие сельского хозяйства. Также, применяя понятие «застоя» к характеристике периода Л. И. Брежнева, критикуется командно-административная система управления, бюрократизм.
Сактаганова З. Г. в докторской диссертации «Советская модернизация экономики Казахстана в 1946–1970 гг.: критика исторического опыта» (2004) применяя методологический подход «модернизация», делает попытку определить степень соотношения положительных и отрицательных моментов в осуществлении экономической модернизации в Казахстане [214]. В диссертации определена специфика советской экономической модернизации: «…по большинству характеристик не «вписывалась» в классическую схему. Прежде всего, следует иметь в виду, что она проводилась под давлением внешних обстоятельств, а не каких-то внутренних импульсов. Противоборство двух миров (капиталистического и социалистического) предопределяло «догоняющий» характер советской модернизации…» [214, с. 17]. Исходя из этого, строилась экономика Советского Союза. В диссертации затронуто время первых результатов аграрной реформы 1965 года, лебединой песни партии, т.е. восьмой пятилетки. Сактаганова З. Г. приводит показатели первых положительных результатов реформы. В то же время объясняет, что низкая производительность сельскохозяйственного труда при высокой фондооснащенности и фондовооруженности стало причиной удорожания сельскохозяйственной продукции. В итоге реформа пошла на спад. Политизированные санкции, препятствующие развитию частной инициативы, показаны на примере приостановления эксперимента бухгалтера-экономиста И. Худенко в поселке Акчи Каскеленского района Алма-Атинской области, выходившего за рамки социалистической модели экономики.
Сактаганова З. Г. в статье «Экономические реформы 1965 года в аграрном секторе Казахстана» (2003) утверждает, что аграрная реформа при позитивном начинании произвела временный эффект [215]. Формализм и паллиативный характер реформы, административные методы руководства свели капиталоемкие мероприятия к спаду.
Немаловажно обратиться к трудам современных российских историков, исследовавших историю аграрной сферы советского государства. Аргументы критики прошлого опыта в целом совпадают с современной казахстанской историографией.
Наухацкий В. В. в монографии «Модернизация сельского хозяйства и российская деревня. 1965–2000.» (Ростов-н/Д, 2003) исходит из концептуального принципа неизбежного закономерного процесса раскрестьянивания при трансформации российского (на тот период советского) социума из традиционного в индустриальное общество на определенном этапе цивилизационного развития. Утверждается, что реформы второй половины 1960-х гг. и позже являются попытками модернизации производственных отношений в аграрной сфере. В монографии отстаивается позиция объективного рассмотрения проблемы сельского хозяйства, учитывая позитивные и негативные факторы, влиявшие на протекание процессов в аграрном секторе страны. Ретроспективный метод исследования наталкивает на осмысление обстоятельств, в которых были приняты экономические направления. В специфике модернизации агарной сферы в монографии определен вариант модернизации, называемый советским. Наухацкий В. В. определил первый фактор, характеризовавший процесс модернизации: «геополитические условия развития СССР и России, определившие длительность мобилизационных этапов и неизбежность в силу этого перераспределения национального дохода в пользу тех отраслей экономики, которые обеспечивали функционирование общества в чрезвычайных условиях выживания» [216, с. 5]. В монографии сделано очень интересное заявление относительно природно-климатического фактора: «По оценкам географов, средняя природная продуктивность гектара пашни в СССР была в 2,8 раза ниже, чем в США, примерно в 2 раза, чем в Западной Европе. С этой точки зрения рассматривать трудности в развитии сельского хозяйства России в ХХ веке лишь как результат социальных условий – значит игнорировать фундаментальную роль природно-климатического фактора аграрной эволюции. Низкий биоклиматический потенциал сельского хозяйства России предопределял повышенные затраты материальных ресурсов, во многом тормозил создание эффективного аграрного сектора» [216, с. 5–6]. Признавая эти два положения, Наухацкий В. В. критикует административные методы руководства и порой игнорирование мнения ученых и практиков, принижение колхозно-кооперативной собственности (колхозов как производственных ячеек) и т.д. Критически рассмотрен механизм распределения финансовых ресурсов, малое внимание руководящих органов социально-культурной сфере (особенно в колхозах) и как следствие отток населения из села. В монографии раскрывается противоречивость аграрной политики мартовского (1965 г.) Пленума. Подмечается сужение функционирования рынка и самостоятельности колхозов и совхозов путем административных методов в заготовительной политике, когда жестко прописывался план государственных закупок, чего и сколько произвести колхозам и совхозам. Также обязанность колхозов и совхозов сверхплановой продажи зерна. Директивные методы в организации межхозяйственной кооперации и интеграции, создании громоздких, порой не отвечавших требованиям, комплексов. Администрирование в хозрасчете, при котором происходило вливание прибыли крепких совхозов на подъем убыточных совхозов. Все же Наухацкий В. В. видит в аграрной реформе 1965 года элементы рыночного регулирования, возможность поворота к рынку, взаимосвязи рынка и плана. Однако в силу догматических установок о превосходстве социалистического пути, партийного консерватизма и т.д. эти моменты были заблокированы.
В кандидатской диссертации В. А. Мещеряковой «Аграрная политика Советского государства в условиях административной системы хозяйствования (1976–1985 гг.)» (Москва, 2008) [217] сформулирована в рамках модели аграрного развития А. В. Чаянова оптимальная модель организации сельскохозяйственного производства, рационального механизма социально-экономической политики в аграрном секторе. Идея А. В. Чаянова заключалась в том, что аграрные хозяйства имеют объективные пределы укрупнения в зависимости от ряда условий, все явления и процессы имеют оптимальную структуру и размеры. Относительно советского опыта ведения сельского хозяйства в диссертации сказано следующее: «Общий подход к выработке оптимальной модели аграрного развития детерминирован законами и объективными факторами цивилизованной аграрной эволюции. Отход и игнорирование общих закономерностей и тенденций аграрной эволюции обусловил деформации в нашей стране аграрной сферы, отставание от мировых тенденций» [217, с. 13]. Мещерякова В. А. рассматривая проблемы механизации, химизации и мелиорации, специализации и концентрации на основе межхозяйственной кооперации и агропромышленной интеграции, акцентирует внимание на том, что по причине административной волокиты, ведомственной разобщенности, не были получены желаемые результаты, несмотря на большие капиталовложения. Кроме того, Мещерякова В.А. утверждает, что при господствовавшей системе хозяйствования внедрить достижения НТР в сельскохозяйственное производство было невозможно.
Таким образом, экономико-производственное переустройство сельского хозяйства получает дифференцированную трактовку. В масштабных преобразованиях имели место присущие тому времени бюрократизация, формализм, административные методы управления и т.д. Отрицательные моменты в сельском хозяйстве Казахстана отражали пороки командно-административной системы советского государства 1960–1980-х гг. Современный концептуальный плюрализм помог выявить объективные черты исторической реальности в аграрном секторе.
3.2 Социально-культурные преобразования на селе
Социальная политика согласно курсу развитого социализма, в основе которой лежали сформулированные партией концепты «социалистического образа жизни», «работника нового типа», была направлена на унификацию классов и социальных групп в советском обществе. Открытое стремление к нивелированию всех сфер жизнедеятельности подкреплялось идеей коммунистического развития, исключающей какую-либо социальную дифференциацию. Становление бесклассовой структуры социума в Советском Союзе при ведущей роли рабочего класса составляло основной лейтмотив социальной политики.
Предполагалось, что социальная политика в рассматриваемый период, приблизит общество к свершению намеченной теоретиками марксизма-ленинизма предопределенности формационного развития. Стратегическими целями в социальной политике партии являлось преодоление различий между городом и деревней и формирование социальной однородности советского общества.
Производственный ценз общественной градации ставил на первое место рабочий класс, кроме того, это обуславливалось общенародной (государственной) формой собственности, при которой рабочий класс производил общественные блага. Колхозное крестьянство и интеллигенция должны были перейти на позиции рабочего класса для достижения целей социализма стирания различий между умственным и физическим трудом, промышленным и сельскохозяйственным производством, городом и деревней. В целом, партийная методология общественного развития гласила о пролетариате как единственном безупречном носителе революционной, марксистско-ленинской идеологии. Универсальный «работник нового типа», который якобы был сформирован, сочетал в своем производстве умственный и физический труд.