Являясь смыслопорождающей последовательностью знаков, текст включен в контекстуальную реальность. Внутреннее и внешнее как абстрактные определения мышления конструктивно идеализируют многообразия смысловых отношений текстуального и транстекстуального порядков. Эти идеализации позволяют специально исследовать устойчивые внутритекстуальные отношения как имманентную динамику смыслопорождения, а также концептуализировать атрибутивную функцию представления в содержании текста внезнаковой реальности.
Текстуальное опредмечивание творческой субъективности человека, ее сознательного и бессознательного содержаний, осуществляемое в философии и искусстве, в науке и идеологии, в политике и праве, определяет специфику представления социальности и ее осмысления в традициях философствования.
Смыслопорождающее структурирование знакового многообразия, свойственное тексту, выражает специфику текстуально объективированного творчества личности, социальной группы, общества. Смыслопорождение, являясь атрибутивным свойством текста, характеризует специфику культуры и социальных коммуникаций. Поэтому природа и механизмы смыслопорождения тематизируются в философии общества как ее проблемы.
Исследование коммуникативности также актуализирует необходимость понимания механизмов смыслопорождения. В связи с этим код, кодирование, декодирование вовлекаются в содержания философского и семиотического поисков.
Кодирование может быть осмыслено как движение космизации семиотического многообразия, виртуальными исходным и конечным пунктами которого выступают смысловой хаос и семиотическая структура.
Семиотическая структура кода есть динамическое отношение, спонтанно или сознательно функционирующее в культуре и социальной практике. Коду присущ способ структурирования (космизация хаоса межзнаковых отношений), соотнесенность означающего и означаемого содержания. Являясь специальным видом деятельности, кодирование телеономично. Цель есть актуально или виртуально заданная предпосылка, определяющая деятельность кодирования.
Через кодирующие механизмы смыслопорождения субъективность трансформируется в интерсубъективность и этим включается в культурные и социальные процессы. В телеономичности кодирования обнаруживается идеологическая составляющая текстуальной реальности, являющаяся горизонтом социальности, ее бытия и ее сознания.
Исследование социальности как становящегося единства бытия и сознания общества, ее объективности и субъективности предполагает поиск кодов культуры, структурирующих ее знаковое многообразие. При этом важно подчеркнуть, что многообразие кодов культуры в социуме представлено в качестве виртуального текста.
Текстуальная реальность герменевтична. Понимание и интерпретация являются способами деятельности, определяющими содержание герменевтических процессов. Тематизация философии общества происходит в контексте философских истолкований понимания как феномена. Интеллектуальный переход от истолкования понимания как гносеологического феномена к его философской онтологизации предзадает тематизацию и концептуализацию проблематики философии общества. Если понимание есть не только способ социального познания, но по природе есть способ бытия человека в мире, то это имеет конститутивное значение для осмысления социального бытия и сознания, для осмысления их соотношения.
Тема понимания и тема текста естественным образом становятся темами философии общества.
Исследование смыслопорождения как атрибута текстуальности приводит к осмыслению условий его возможности. Дискурс есть то нечто, которое непосредственно относится к условиям возможности смыслопорождения. Дискурс как категория философии культуры и философии общества соотнесен с категориями традиции и рациональности.
Практики смыслопорождения, опредмеченные в культуре и социуме, контекстуально отнесены к традиции культуры и типу рациональности социального мышления и бытия, жизни общества. Дискурс может быть осмыслен как интертекстуальный способ смыслопорождения. Отношение дискурса и традиции состоит в том, что традиция есть социальный механизм сохранения и трансляции структуры дискурса в культуре обществе.
Дискурс как абстрактное определение мышления конкретизируется введением родовидовых отношений в понятие дискурса. Социокультурные демаркации видов дискурса даны в содержании опыта. Исторически сложившиеся реалии философии, естествознания, историографии, искусства, религии, политики, экономики, идеологии, медицины и других видов деятельности позволяют рассмотреть их как определенные виды дискурсивных практик смыслопорождения, имеющие лингвистическую или эктсралингвистическую природу.
Осуществление видовой демаркации дискурса возможно посредством восприятия понятия дискурсивной практики соответствующих видов культуры, общественного сознания, деятельности. Дискурсивные практики – видовой способ смыслопорождения.
Видовые демаркации дискурса, закрепленные в дискурсивных практиках, позволяют обнаружить различия внутри единства и целостности дискурса. Возможна и целесообразна принципиальная типология этих различий. В качестве основания типологии могут быть предложены содержательное и временное основания.
Содержательно дискурсы различаются по видам смыслопорождения, сложившимся в культуре общества. Временные различия целесообразны для фиксации эволюции содержания дискурсивных практик во времени истории общества.
Условно эти основания типологии можно представить в виде горизонтальной и вертикальной типологий. Горизонтально представлены виды смыслопорождения, сложившиеся в культуре общества в данный момент. Вертикально представлены они же в условиях парадигмальных сдвигов смыслопорождения.
Дискурсивные изменения тотальны, что обусловлено целостностью дискурса. Они свойственны онтологическим и аксиологическим, эпистемическим и прагматическим компонентам смыслопорождения.
Онтологические компоненты смыслопорождения (предметные миры дискурсивных практик) различаются в дискурсах экономики и политики, религии и искусства, мифологии и философии, науки и политики, идеологии и медицины. Политический дискурс, например, как дискурс власти онтологически отнесен к ее феноменологии. Онтологии философского и научного дискурсов соотнесены как предметы мышления и познания. Онтология философского дискурса подвергается непрерывному перетолковыванию в контексте деятельности мышления. Онтологии научных дисурсов конкретизируются многообразием предметов, данных научному сообществу эмпирически. Более определенные различия в содержаниях онтологии философского и научного дискурсов предполагают прояснение идеалов философствования и научного познания, опираются на осмысление контекстуального статуса метафизики.
Аксиологические компоненты смыслопорождения – оценки ценности вещей - специфичны для конкретных видов дискурсивных практик. Ценности личной жизни человека (например, счастье) и ценности рыночной экономики (прибыль) содержательно различны, но функционально, возможно, тождественны. Они задают целостные смыслы в соответствующих видах деятельности. Научный и философский дискурсы также аксиологически различны. Эти различия конкретизируются в динамике культуры.
Эпистемологические составляющие дискурса в их полярных позициях (например, знание и мнение, вера и истина) специфицируются содержанием дискурсивных практик.
Философский дискурс как дискурс рефлексирующей мыследеятельности отличается эпистемически от дискурса научного конституированием в их содержании различных видов знания. Для научного дискурса атрибутивно знание предметное. Для философского дискурса (при определенном понимании философии) атрибутивно знание рефлексивное. Это различие не абсолютно. Метафизический дискурс догматического философствования претендует на статус предметного знания по природе, что вводит его в конкурентное отношение с предметностью знания научного дискурса.
Политический дискурс структурирован порядком власти. Он может быть понят как полилог интересов, представленных многообразием мнений. Многообразие высказываний дискурса власти контекстуально включено в предданный порядок властных отношений, истолковывающий политический интерес в качестве истины.
Политический дискурс соотнесен с дискурсом идеологическим, в рамках которого предзадаются смыслы базисных мировоззренческих понятий. Трудности определения понятия человека выразились в философско – идеологической мысли: человек понимается как изначально доброе или изначально злое существо, как животное политическое или символическое, как разумное существо или как существо, обусловленное в своей активности бессознательно действующими желаниями. Человек понимается как несамодостаточное и незавершенное бытие, нуждающееся в сверхбытийных жизненных смыслах. При этом его сущность трактуется как духовная или биологически родовая, как биосоциальная или как социально–структурная.
Не меньшие трудности подстерегают мысль на пути прояснения природы государства. Государство понимается как продукт общественного договора, как единство, генетически обусловленное народным духом или языковой культурой, или, возможно, природой классовых отношений, с необходимостью соотнесенных со способом производства жизни человека и общества. Понятие политики также моделируется мыслью в контексте принятых тех или иных исследовательских программ.
Вертикальные изменения в содержании дискурсивных практик выражают архетипические трансформации способов смыслопорождения, трансформации в способах организации жизни общества.
Например, архетипы философии объективности, субъективности и интерсубъективности выражают качественные сдвиги в способах мыследеятельности, соотнесенных со структурами смыслопорождения. Философия общества, например, функционирующая в архетипе философии интерсубъективности, воспринимает разнообразные модальности отношения интерсубъективности. Тематизация философии общества посредством тем текста и дискурса, дискурсивных практик и дискурсивных изменений выражает коммуникативный статус ее современного состояния.