598] Дальше знаменитый химик приводит несколько случаев, совершенно необыкновенных реакций молекул и различных земель, по-видимому, тождественных, но которые, после тщательного исследования, обнаружили, однако, различия, которые, несмотря на свою минимальность, все же доказали, что ни одна из них не является простым телом, и что 60 или 70 элементов, принятые в химии, не могут более ответить настоящим требованиям. Их имя, по-видимому, легион, но, в виду того, что так называемая «теория периодичности» противится безграничному умножению элементов, то Крукс вынужден изыскать способы для примирения нового открытия со старыми теориями. «Эта теория», говорит он:
«получила такие обильные подтверждения, что мы не можем легко принять какие-либо объяснения феноменов, которые не согласуются с нею. Но если мы предположим, что элементы усилены большим числом тел, слегка отличающихся одно от другого по свойствам и образующих, если я могу употребить это выражение, агрегаты туманностей там, где мы раньше видели или думали, что видели отдельные звезды, то периодичная классификация больше не может быть окончательно понятою; то есть, больше не может, если мы сохраним наше обычное понятие элемента. Потому попытаемся изменить это понятие. Пусть слово «элемент» примет значение «элементной группы» – подобные элементные группы займут места прежних элементов в периодической схеме – и трудность исчезнет. Определяя элемент, возьмем не внешнюю границу, но внутренний тип. Скажем, например, что малейшее весомое количество иттрия есть собрание ультимативных атомов, почти бесконечно более схожих между собою, нежели с любыми атомами другого близкостоящего элемента. Отсюда не следует, что все атомы будут абсолютно одинаковы между собою. Атомный вес, который мы приписали иттрию, потому представляет только среднее значение, вокруг которого, в известных пределах, группируются действительные удельные веса индивидуальных атомов «элемента». Но если мое предположение основательно, и мы смогли бы отделить атом от атома, то мы увидели бы, что они разнятся в тесных пределах по обе стороны от среднего. Самый процесс дробления предполагает существование подобных различий в некоторых телах.»
Так факты и истина еще раз насильно убедили «точную» науку и заставили ее расширить свои взгляды и изменить термины, которые, маскируя множество, сводили их к одному телу – подобно семеричным Элохимам и их воинствам, превращенным в единого Иегову фанатиками-материалистами. Замените химические термины – «молекула», «атом», «частица» и пр., словами – «Сонмы», «Монады», «Дэвы» и т.д., и можно подумать, что описывается рождение Богов, первичная эволюция манвантарических Разумных Сил. Но ученый лектор добавляет к своим описательным замечаниям нечто, еще более убедительное; сознательно или же бессознательно, кто знает? Ибо он говорит:
«Совсем недавно подобные тела рассматривались, как элементы. Они имели определенные свойства, химические и физические; они имели установленный атомический вес. Если мы возьмем 599] чистый, жидкий раствор такого тела, например, иттрия и прибавим к нему излишек крепкого раствора аммиака, мы получим осадок, который кажется совершенно однородным. Но если, вместо того, мы прибавим очень разбавленный аммиак в количестве, достаточном только для осадка половины находящегося основного вещества, то мы не получим немедленного осадка. Если мы тщательно размешаем все, чтобы получить однообразную смесь раствора и аммиака, и оставим сосуд на час, тщательно избегая пыли, то жидкость останется чистой и прозрачной, без малейшего признака мути. Однако, после трех или четырех часов, обнаружится радужный отлив, и на следующее утро появится осадок. Теперь спросим себя – какое может быть значение этого феномена? Количество добавленного осаждающего вещества было недостаточно, чтобы дать осадок более половины имеющегося иттрия, потому в течение нескольких часов происходил процесс, близкий отбору. Очевидно, что осаждение произошло не случайно и молекулы основания, которые разложились, являются теми, которые пришли в соприкосновение с соответствующей молекулой аммиака, ибо мы тщательно размешали жидкости так, чтобы одна молекула взятой соли не более подвергалась разложению, чем другая. Затем, если мы примем во внимание время, истекшее до появления осадка, мы не можем не прийти к заключению, что действие, происшедшее в течение первых нескольких часов, имеет характер отбора. Проблема заключается не в том, почему произошел осадок, но в том, что именно определяет или направляет некоторые атомы на то, чтоб осаждаться, а другие на то, чтоб оставаться в растворе? Из множества атомов, находящихся на лицо, какая именно сила направляет каждый атом к избранию свойственного ему пути? Мы можем представить себе некую направляющую силу, просматривающую один атом за другим и избирающую один для осадка, а другой для раствора, пока все не будут распределены по своим местам.»
Курсив некоторых мест принадлежит нам. Ученый, истинно, может спросить себя, что эта за сила, которая направляет каждый Атом? И что значит, что деятельность ее имеет характер отбора? Теисты разрешат вопрос, ответив, что это «Бог»; ничего не разрешив этим с точки зрения философии. Оккультизм, оставаясь на своей Пантеистической почве, отвечает и учит о Богах, Монадах и Атомах. Ученый лектор видит в этом то, чем он главным образом заинтересован, вехи и следы тропинки, которая может привести к открытию и к полному и законченному доказательству существования однородного элемента в Природе. Он замечает:
«Для того, чтобы подобный отбор мог быть произведен, очевидно должны существовать некоторые еле-уловимые различия, среди которых можно отбирать, и это различие почти наверно должно быть различием в степени основности и настолько минимальным, что не может быть уловлено ни одним из известных нам способов, но быть восприимчивым к культивированию и к подбодрению до точки, когда это различие может быть уловлено обычными испытаниями.»