| Умственный возраст | ||
| IQ = | ---------------------------------------- | x 100 |
| Биологический возраст |
По определению, ваш IQ автоматически снижается с увеличением вашего биологического возраста. Вот почему история моего папы о черепахе и зайце справедлива. Когда вы приходите на встречу выпускников школы, там можно заметить много зайцев, которые улеглись спать на обочине дороги. Много раз им присваивали звание “Первых претендентов на достижение успеха”, но они его не достигли. Они забыли, что изучение жизненных предметов продолжается долгие годы после окончания школы.
Определите талант вашего ребенка
Талантлив ли ваш ребенок? Думаю, да, и надеюсь, что вы думаете так же. В действительности, у вашего ребенка может быть несколько талантов. Проблема в том, что современная система образования признает только один его тип. Если же талант не является тем, который признает система, ваш умный ребенок рискует почувствовать себя в школе совершенным глупцом. Хуже всего то, что система может не обратить внимания или вообще загубить талант вашего ребенка. Я знаю, что многие дети, когда их сравнивают с другими детьми, чувствуют себя менее умными, чем они есть на самом деле. Вместо того чтобы признать уникальный талант того или иного ребенка, всех их подравнивают под одну гребенку стандартного IQ. Дети оканчивают школу с ощущением, что они тупицы. Дети, которые выходят из школы умственно и эмоционально уверенными, что они не так умны, как другие, вступают в жизнь с сильнейшим комплексом неполноценности. Для родителей жизненно важно определить природные таланты ребенка, поощрять развитие этих талантов и защищать их от всеподавляющей концепции “единообразия таланта”. Как говорил нам наш папа, “наша школьная система пригодна для того, чтобы учить некоторых детей, но, к сожалению, совершенно не годится для обучения всех детей”.
Когда люди спрашивают меня, думаю ли я, что все дети талантливы, я отвечаю: “Я никогда не видел ребенка, который не был бы любознательным и не стремился учиться. Я никогда не видел ребенка, которого бы заставляли учиться говорить или ходить. Я никогда не видел ребенка, который бы начал учиться ходить, упал, отказался подняться и заявил, лежа на полу лицом вниз: “У меня опять не получилось. Думаю, я никогда не научусь ходить”. Я только видел детей, которые вставали и падали, вставали и падали, вставали и падали, а затем наконец вставали и начинали ходить, а впоследствии бегать. Дети от рождения запрограммированы на обучение самой природой. С другой стороны, я встречал некоторых детей, которые скучали в школе или выходили из ее стен обозленными или оканчивали ее, чувствуя себя неудачниками, или же бросали школу с клятвой никогда снова не переступать ее порог.
Очевидно, что у этих детей в промежутке между рождением и окончанием школы что-то произошло с их природным стремлением к учебе. Мой папа говорил: “Самая главная работа родителей заключается в том, чтобы поддерживать таланты своих детей и их любовь к учебе, особенно если они не любят школу”. Если бы он не сделал этого для меня, я бы бросил школу задолго до окончания, но мой умный папа постоянно поддерживал во мне любовь к учебе. Я остался в школе, несмотря на всю свою ненависть к ней. Он поддерживал во мне любовь к учебе, поощряя меня развивать свои таланты даже несмотря на то, что в школе я не проявлял никаких академических талантов.
Глава 3
Дайте вашим детям силу, прежде чем давать деньги
Однажды мой одноклассник Ричи пригласил меня провести уик-энд с его семьей на вилле у океана. Я страшно обрадовался. Ричи был одним из самых крутых ребят в школе, и каждый хотел стать его другом. И вот меня пригласили в святая святых, в его виллу на побережье, расположенную в частном поместье примерно в 30 милях от моего дома.
Мама помогла мне упаковать сумку и поблагодарила маму и папу Ричи, когда те приехали за мной. Я сказочно провел время. У Ричи была собственная лодка и много других классных игрушек. Мы играли с утра до вечера. К тому времени как его родители доставили меня домой, я загорел, едва волочил ноги, но был счастлив.
В течение нескольких следующих дней дома и в школе я говорил только об этом уик-энде. Я говорил о развлечениях, об игрушках, о прекрасной еде и о красоте дома на побережье. К среде моя семья устала слушать эти рассказы. В четверг вечером я спросил маму и папу, не могли бы мы купить домик у океана рядом с домом Ричи. Услышав это, мой папа взорвался. С него было достаточно.
— Уже четыре дня мы только и слышим, что рассказы о твоем уик-энде в доме Ричи. Я уже сыт по горло этими рассказами. Теперь ты хочешь, чтобы мы купили домик у океана. Это последняя капля. Ты думаешь, что я сделан из денег? Мы не покупаем изысканный домик у океана потому, что не Можем себе этого позволить. Мне едва хватает денег на оплату счетов. Я гну спину на работе весь день, прихожу домой и вижу счета, которые не могу оплатить, а теперь ты хочешь, чтобы я купил дом на побережье, купил тебе лодку. Ну, знаешь, я не могу себе этого позволить. Я не .так богат, как родители Ричи. Хватит того, что мне кое-как удается прокормить и одеть вас. Если ты хочешь жить, как Ричи, почему бы тебе не переехать к нему?
Позже этим же вечером мама пришла в мою комнату и тихо прикрыла за собой дверь. В руке она держала пачку конвертов. Присев на край моей кровати, она сказала:
— У твоего папы большие финансовые затруднения. Я лежал в темной комнате и в полном смятении смотрел на маму. Мне было всего девять лет, я был расстроен, потрясен, рассержен и разочарован. Я не хотел огорчать папу. Я знал, что мы переживали экономически тяжелые времена. Я только хотел поделиться с семьей своим маленьким счастьем, показать картину хорошей жизни —жизни, которую можно купить за деньги, жизни, к которой, может быть, мы могли бы приобщиться.
Мама начала показывать мне счета, многие с цифрами, выделенными красным цветом.
— Мы уже превысили кредит в банке, а все эти счета еще не оплачены. Некоторые из них просрочены на целых два месяца.
— Я знаю, мама. Знаю, — сказал я. — Я не хотел его расстраивать. Я только хотел принести нам немного радости и счастья. Хотел только рассказать всем, какой может быть жизнь с деньгами.
Мама потрепала мою челку и откинула волосы назад.
— Я знаю, что ты хотел как лучше. Знаю, что в нашей семье в последнее время дела идут не очень хорошо. Но в данный момент у нас есть проблемы. Мы люди небогатые и, возможно, никогда такими не будем.
— Почему? — спросил я, почти умоляя об объяснении.
— У нас просто слишком много счетов, а твой папа не может заработать столько денег. Ко всему, его мама, твоя бабушка, только что написала, не можем ли мы прислать денег, чтобы помочь им выпутаться. Твой папа только сегодня получил это письмо и очень обеспокоен тем, что они тоже попали в трудное положение. Мы просто не можем позволить себе вещи, которые могут позволить родители Ричи.
— Но почему? — настаивал я.
— Я не знаю почему, — сказала мама. — Я знаю только, что мы не можем позволить себе того, что могут позволить они. Мы не так богаты, как они. А теперь закрывай глаза и поспи немного. Утром в школу, а, чтобы добиться успеха в жизни, тебе необходимо хорошее образование. Если ты получишь хорошее образование, тогда, возможно, ты сможешь стать таким же богатым, как родители Ричи.
— Но у папы хорошее образование. И у тебя хорошее образование, — тихо сказал я, подумав. — Так почему мы не богаты? Все, что у нас есть, — это счета. Я не понимаю. Не понимаю.
— Не бери в голову, сынок. Не беспокойся о деньгах. Мы с твоим папой решим наши денежные проблемы. Утром тебе в школу, так что надо хорошо выспаться.
В конце 1950-х годов моему папе пришлось уйти из аспирантуры в Гавайском университете, потому что ему нужно было оплатить слишком много счетов. Он планировал остаться в университете и получить докторскую степень. Но у него была жена и четверо детей, а счета росли как снежный ком. Затем заболела мама, заболел я, заболели обе мои сестры, а мой брат упал со стены, и пришлось положить его в больницу. Единственный, кто не болел и не нуждался в медицинской помощи, — это папа. .Он оставил аспирантуру, переехал с семьей на другой остров и поступил на работу помощником директора Департамента образования острова Гавайи. Со временем он получил повышение и вернулся в Гонолулу на должность директора Департамента образования всего штата Гавайи.
Вот по этой причине у нашей семьи было столько счетов. Чтобы их оплатить, понадобились годы, но вскоре после того, как удалось разделаться с одним пакетом счетов, мы оказались должны деньги за что-то еще, и семья снова оказалась в финансовой яме.
К тому времени, как мне исполнилось девять, и я подружился с ребятами вроде Ричи, я уже знал, что существует большая разница между моей семьей и семьями многих из моих одноклассников. В “Богатом папе, бедном папе” я рассказал о том, как, благодаря счастливому стечению обстоятельств, связанных с территориальным делением городских районов, вместо того чтобы учиться с детьми бедняков и представителей среднего класса, я попал в начальную школу с детьми из богатых семей. Наличие богатых друзей у мальчишки в нежном девятилетнем возрасте, чья семья была по уши в долгах, стало поворотным пунктом во всей моей жизни.
Разве для того, чтобы делать деньги, не нужны деньги?
Очень часто мне задают один и тот же вопрос: “Разве для того, чтобы делать деньги, не нужны деньги?” Мой ответ: “Нет, не нужны”. А затем я говорю: “Деньги возникают из ваших идей, потому что сами по себе они всего лишь идея”.