47 Д. Пиментел, 1987. Цит. по: Там же.
48 Кинг А., Шнайдер Б. Первая глобальная революция. М: Прогресс, 1991.
49Чернышевский Н.Г. Происхождение теории благотворности борьбы за жизнь (Предисловие к некоторым трактатам по ботанике, зоологии и наукам о чело-
\600\
Кроме того, Мальтус предлагал совершенно конкретные механизмы замены «нерассудительности массы народа в деле размножения рассудительностью». Иными словами, механизмы ограничения рождаемости тех, чье размножение плодит в стране нищету. «Вместо того, — эпатировал Т. Мальтус читательскую аудиторию, - - чтобы рекомендовать бедным чистоту, нам следует поощрять противоположные привычки. В наших городах мы должны улицы делать более узкими, заселять в дома больше людей и добиваться возвращения чумы. В сельской местности нужно строить деревни около застоявшихся прудов и особенно поощрять заселение болотистых и вредных для здоровья мест. Но помимо всего этого, мы должны отвергнуть применение специализированных лекарств при опустошительных эпидемиях... »50
Эта циничная доктрина вновь была взята на щит западной цивилизацией во второй половине XX в., но адресатом ее распространения теперь стал весь мир, а методика сокращения населения была завуалирована. Основная ставка была сделана на сознательный, формулирующийся под воздействием соответствующий пропаганды отказ от высоких темпов рождаемости. Так появилось неомальтузианство. На этой идейной платформе возникают программы «планирования семьи», поддерживаемые в США на государственном уровне, начинается «демографическая война» США против других стран за сокращение их народонаселения.
В настоящее время Международная федерация планирования семьи объединяет более 180 стран мира. Имея в виду повсеместное распространение в третьем мире программ ограничения рождаемости, современный репродуктивный упадок являет собой скорее не объективный процесс, а следствие целенаправленного управленческого воздействия51.
веческой жизни). Собр. соч. в 5 т. Т. 4. М., 1974. Электронная версия. Режим доступа: <www.Hb.ru>.
50Мальтус Т.С. Опыт о законе народонаселения или изложение прошедшего и настоящего действия этого закона на благоденствие человеческого рода, с приложением нескольких исследований о надежде на отстранение или смягчение причиняемого им зла. СПб., 1868.
51 Население мира: демографический справочник. С. 347-350; Бойко В.В. Рождаемость: Социально-психологические аспекты. М., 1985. С. 65.
\601\
Российская Федерация тоже длительное время официально реализовывала стратегию сокращения рождаемости. Российская ассоциация планирования семьи была учреждена при прямом содействии правительства в декабре 1991 г. Активно реализовывалась Федеральная целевая программа «Планирование семьи», получившая с 1994 г. статус президентской. Соответствующие региональные программы были приняты более чем в 50 субъектах Федерации. Существенную финансовую помощь в этом оказывали и международные организации, правительственные и частные зарубежные фонды. Только в 1997-1998 гг. Государственная дума лишила программу «Планирование семьи» финансирования из федерального бюджета. Внедрение программ сексуального образования в школах было также приостановлено.
Вместе с тем очевидно, что признание роста численности населения бедных стран причиной их слабой развитости — это искажение реальности. Проблема слабой развитости хорошо изучена и рост численности населения — скорее следствие, чем причина52 (точнее, имеет место порочный крут, созданный колониализмом).
Кроме того, вследствие ограниченности ресурсной базы планеты и необходимости поддержать стандарты потребления на Западе, более жестко стал отрицаться суверенитет народов над ресурсами: «Собственностью человечества является вся планета в целом, а не ресурсы, находящиеся в отдельных странах. Национальный суверенитет неспособен справиться с такими проблемами, как парниковый эффект, кислые дожди или загрязнение океана»53. Те силы, которые обладали экономической и военной мощью для того, чтобы формулировать принципы «нового мирового порядка», по сути, объявили свое право владения и распоряжения ресурсами всего мира.
Таким образом, от осмысления будущего западной цивилизации, начатого Д. Беллом, последующая западная футурология перешла к целям не только прогнозирования, но и конструирования нового мирового порядка. Так теория Белла стала приобретать идеологические черты. Хотя сам Д. Белл отмечал в своей
52;Якунин В.И. и др. Государственная политика вывода России из демографического кризиса. М.: Научный эксперт, 2008 г.
53Хейфиц, 1991. Цит. по: Кара-Мурза С.Г. Концепция «золотого миллиарда» ...
\602\
методологии, что не ставит целью разработку всеобщей теории развития мира: «Вместо создания глобальной теории я оперирую тенденциями и пытаюсь исследовать их смысл и последствия, если рассматриваемые изменения в общественной структуре достигнут своих логических пределов»54.
Для России в контексте мирового финансово-экономического кризиса 2008 г. тема переосмысления своего «постиндустриального» развития (точнее, деградации) более чем актуальна. Для этого прежде всего необходимо убедительно доказать, что постиндустриальная теория, во-первых, не прошла проверку временем, а во-вторых, служит прикрытием неоколониальной практики, латентной системы управления миром.
Идеологема постиндустриализма: противоречия концепта
и реалий
Постиндустриализм связывает перспективы грядущего мироустройства с развитием сервиса. Несомненно, сервис представляет собой один из самых «раскрученных» брендов постиндустриализма. Соответственно, как всякий бренд, он продуцирует различного рода классические для манипулятивных теорий мифологемы, которые в ряде случаев приобретают агрессивную форму манипуляции сознанием, в том числе политическим. Применительно к сервису, позиционируемому в качестве маркера будущего, мифологемы трансформируются в идеомифы. Они входит составной частью в новую глобальную идеологию «свободного мира».
Современные аналитики пишут о создании «глобального сервисного пространства», о тенденциях «сервисизации» мировой и национальных экономик. Широкое распространение получили дефиниции «новая экономика услуг» и «экономика сервисного типа»55. Но ведь очевидно, что не все занимаются сервисом. Кто-то еще пользуется этим самим сервисом. О них умалчивается, но догадаться нетрудно — это все те же бенефициары...
54Bel! D. Ihe Coming of Post-Indus trial Society. A Venture in Social forecasting. N.Y., 1973. ;;АтталиЖ. Избранное. М., 2001.
\603\
К слову, дефиниционная релятивизация, отсутствие общепринятых определений является одним из отличительных признаков массовых псевдонаучных идеологий.
Государствам мировой периферии и полупериферии, к каковым сегодня относится и Россия, навязывается стратегический ориентир сервисизации. Посмотрите, говорят им консультанты с Запада, как живут высокоразвитые страны. Признаком их развитости является переориентация структуры производства от индустриального сектора к сервисному.
Возникает, а точнее навязывается, иллюзия о возможности построения национальной экономики с опорой исключительно на сервисную парадигму развития. Индустрия и сельское хозяйство определяются в этой модели как архаические структуры. Их предполагается заменить новыми сервисными отраслями. Но триада «материальное производство, промышленное и аграрное, и сервис» существовала всегда и будет существовать также всегда.
Главным сервисным центром средневекового мира являлась Венецианская республика, сколотившая несметный капитал на посреднической торговле и финансовых махинациях. Далее, в XVI-XVII вв. роль мирового торгово-финансового центра перемещается в Голландию. Там же образуется сервисный центр Европы. Достигалось это, прежде всего, за счет включенности голландского населения в деятельность различных торговых компаний, таких как Ост-Индская (1602 г.) и Вест-Индская (1621 г.). Голландцы, писал К. Шмитт, стали «извозчиками» всех европейских стран. Широкое распространение (прямо как на современном Западе) получили различного рода страховые фирмы. Получает развитие система кредитования. Одновременно к Голландии переходит первенство от Венеции в мировой работорговле.
К концу XVIII в. положение мирового торгово-финансового гегемона все прочнее занимала Великобритания. А преобладающим видом экономической деятельности в Великобритании девятнадцатого века, как отмечал Ф. Бродель, являлись не земледельцы и не промышленные рабочие, а домашние слуги. Сервисная модель отраслевой занятости реализовывалась, таким образом, еще задолго до наступления стадии постиндустриализма.
Как сегодня весь мир говорит о «мыльном пузыре» американского доллара и деривативов, так в XVIII — начале XIX в. говори-
\604\
ли о грядущем крахе раздутого английского кредита. Уже в 1720 г. Д. Дефо сожалел о тех безвозвратно ушедших временах, когда «не было ни дутых предприятий, ни спекуляций на акциях... ни лотерей, ни капиталов, ни аннуитетов, ни покупки корабельных обязательств и государственных облигаций, ни находящихся в обращении билетов казначейства»56. Политика неограниченных займов составляла один из главных факторов британского экономического прорыва. По расчетам на 1824 г., из 38-40 миллиардов франков совокупного государственного долга европейских стран более 75% приходилось на Великобританию57. «Не нужно быть волшебником, -предрекал Д. Юм в середине восемнадцатого столетия, — чтобы угадать, каким будет продолжение. В самом деле, им может быть лишь одна из двух катастроф: либо нация уничтожит государственный кредит, либо государственный кредит уничтожит нацию»58.
Предсказываемой катастрофы, как известно, так и не произошло. Избежать ее удалось выстраиванием соответствующего курса английской политики, включающей нещадную эксплуатацию колоний и провоцирование военных конфликтов. Все это очень напоминает современную политику США, ставших преемником Великобритании в ее особой роли в мировой экономике.