работа по дисциплине «История русского языка» на тему: «Графико-орфографические особенности русских рукописей XI-XII веков» (стр. 5 из 5)
- дат. п. ед. ч. м. р. прил. на -/-: , , , , .
2. В области глагольных форм:
- имперфект стяженный на --/-- : ,, , ;
- суффиксы действительных причастий настоящего времени --/-- : , , , , , , , ;
- действительное причастие прош. вр. основы на –i– --/-- : , , , , , , , , , , , , , , , , .
Таким образом, можно сделать заключение о том, что данные минея принадлежит русскому изводу церковнославянского языка.
Заключение
Уже в русской письменности XI в. рельефно выступают диалектальные отличия в говорах отдельных областей. Новгородские памятники XI в. отражают смешение ч и ц, близость jь к и и некоторые другие черты севернорусской фонетики и морфологии. К новгородскому говору был близок говор полоцко-смоленский. Гораздо позже (в памятниках XIII-XIV вв.) засвидетельствованы своеобразные особенности псковского говора (смешение ш - с, ж - з, мена ч и ц и др.). Эти говоры (новгородский, псковский и полоцко-смоленско-витебский) соответствовали племенным объединениям словен и кривичей. Эта группа говоров северо-западного угла древней России явно обособлялась от остальных восточнославянских говоров особенностями фонетического и грамматического строя. Отмечались и своеобразия их словаря, а также некоторая близость их лексики к западнославянским языкам.
Гораздо более спорным является вопрос о языковых особенностях других древних племенных, а позднее, в X-XI вв., государственно-областных объединений и делений восточного славянства. Акад. А. И. Соболевский, обособляя северо-западную ветвь (Новгород, Псков и Полоцко-Смоленскую землю), считал прочие говоры древнейшей эпохи - говоры южной, западной и северо-восточной части древней Руси - "почти тождественными": все их отличительные черты заключались в различной звуковой окраске очень немногих слов (дъжжъ и дъжчъ) и в различных окончаниях очень немногих форм (Юсме и Юсмо). На самом же деле диалектальное дробление и тут было резче и разнообразнее.
В то время как в северо-западных и южных объединениях восточных славян рано обнаруживаются резкие языковые отличия, об особенностях наречия восточнорусов приходится строить догадки, исходя из показаний современных южновеликорусских говоров. На эти догадки пока еще полагаться трудно, так как происхождение основной отличительной черты южновеликорусского наречия – аканья – остается еще не вполне ясным: время возникновения аканья не установлено. Во всяком случае, те языковые особенности, которые приписываются акад. А. А. Шахматовым восточнорусской группе, проявились в письменных памятниках очень поздно. Культура и образованность в древней Руси сосредоточивались преимущественно в областях, занятых наречием северным (центры – Новгород, Псков, Ростов, Владимир) и южным (центры – Киев, Чернигов, Переяславль и др.).
Процесс перевода памятников византийской и западноевропейской латинской литературы на старославянский язык сопровождался творчеством новых слов для передачи новых идей и образов или приспособлением старых слов к выражению отвлеченных понятий. Переводились сочинения церковно-богослужебные, догматические, исторические, научные, поэтические. "Славянский язык, на долю которого выпало сразу воспринять такое накопленное веками наследство чужой культуры, вышел из этого испытания с большою для себя честью. Его словарный запас оказался настолько обширным, что и труднейшие тексты не останавливали переводчиков" (акад. В. М. Истрин).
Понятно, что этот литературный язык, вступая на новую этнографическую почву, переходя в Киевскую Русь, проникается здесь элементами живой восточнославянской речи и в свою очередь оказывает сильное влияние на устную речь культурных слоев общества, на общий разговорный язык Киевской империи.
Уже в половине XI в. русские книжники могли свободно владеть общеславянским книжным литературным языком. Такие блестящие и разнообразные по языку и стилю древнерусские произведения XI в., как "Слово о законе и благодати" митр. Иллариона и летопись, такие замечательные памятники каллиграфического искусства, как Остромирово евангелие и Изборник Святослава, говорят о высоте литературно-языкового развития древней Руси XI в.
Библиография
1. Дурново Н. Н. Избранные работы по истории русского языка / Н. Н. Дурново. – М.: Языки славянской культуры, 2000. – 780 с.
2. Живов В. М. Восточнославянское правописание XI-XIII вв. / В. М. Живов. – М.: Языки славянской культуры, 2006. – 312 с.
3. Лингвокультурологический тезаурус «Гуманитарная Россия» / Под науч. ред. М. Л. Ремневой. – 2009 [Электронный ресурс]. URL: http://tezaurus.oc3.ru/library.php?view=d&course=1&raz=4&pod=1&par=1 (дата обращения: 4.01.2010).
4. Миронова Т. Л. Как формировалась древнерусская орфография: социолингвистическая реконструкция книгописания конца XI века / Т.Л. Миронова // Древняя Русь: вопросы медиевистики. – 2003. – № 11. – С. 48–62.
5. Шляпкин И. А. Русская палеография. / И. А. Шляпкин. – СПб.: Товарищество Р. Голике и А. Вильборг, 1913. – 102 с.
6. Щепкин В. Н. Русская палеография / В. Н. Щепкин. – М.: Издательство «Наука», 1967. – 225 с.
7. Щепкин В. Н. Рассуждение о языке Савиной книги / В. Н. Щепкин. – СПб.: Типография Императорской Академии наук, 1899. – 350 с.
8. Энциклопедия «Кругосвет». – 2001 [Электронный ресурс]. URL: http://slovati.yandex.ru/dict/krugosvet/article/3/34/1008071.htm (дата обращения: 15.12.2009).
Приложение 1.
Рис. 1. Устав русских рукописей XI–XIV веков.
[1] 1. Мстиславово евангелие (1115 г.), 2. Юрьевское евангелие (1120 г.), 3. Галицкое евангелие (1144 г.), 4. Стихирарь праздничный нотный (1157 г.), 5. Стихирарь праздничный (1160 г.), 6. Добрилово евангелие (1164 г.), 7. Грамота князей Мстислава и Всеволода новгородскому Юрьеву монастырю (ок. 1130 г.), 8. Вкладная грамота игумена Варлаама Хутынскому монастырю близ Новгорода (ок. 1192 г.). Недатированных памятников XII в. гораздо больше.