Гармония на уровне libertas и civitas, когда выбывание из группы совпадает со всем комплексом изменений в правовом положении лица – priorisstatuspermutatio, – указывает на гражданскую общину как на ту социальную группу, в рамках которой достигается освобождение личности. Принадлежность к ней более отвечает гуманистической задаче осознания индивидуальных интересов. Гражданская община, говоря языком гегелевской диалектики, отрицает семью, которая строится на неосознанном отказе от собственной личности и подчинении целям воспроизводства группы. Полагая условием гражданского состояния личную свободу – libertas, она обеспечивает социальное признание лицам вне potestas– singuli, privati, становясь колыбелью первого свободного индивида – гражданина (civis) как члена civitas. Цивилизаторское начало, отправляясь от равенства свободных (не рабов) в публичной сфере, утверждая и развертывая эту свободу в частноправовой сфере, вторгается и в патриархально-семейную сферу, наделяя подвластных ограниченной частной правоспособностью (в рамках семейного принципа).
Правовое положение римских граждан характеризуется правоспособностью и дееспособностью.
Правоспособность – качество субъекта права – признается за человеком с момента рождения, который устанавливается эмпирически. Известно, что последователи Лабеона считали необходимым показателем момента рождения крик новорожденного (emitterevocem), тогда как авторы другой школы признавали любое иное проявление жизни (С. 6,29,3,1).
Институты опеки (tutela) и попечительства (cura– надзор, забота) связаны с категорией дееспособности: правоспособные лица, в отношении которых право усматривает общий дефект формирования воли, связанный с половозрастными и психическими особенностями личности, и соответствующую неспособность к распоряжению (auctoritas– способность быть auctor, субъектом юридического деяния), ставятся под опеку или под надзор дееспособного лица, которое, восполняя указанный недостаток, способствует их участию в обороте.
Римский гражданин обладает самыми широкими распорядительными полномочиями: он может отчуждать вещь, даже уничтожать ее (iusabutendi в средневековой терминологии). Собственник признается владельцем (если владение не перешло к другому лицу), так что он может защищать свою связь с вещью от нарушений со стороны третьих лиц посредством владельческих интердиктов, а не только посредством исковых средств (негаторного иска и искового возрождения о собственности), а, утратив вещь – прибегнуть как к интердикту для восстановления владения, так и к иску о праве собственности (виндикации). В норме собственнику принадлежат все плоды и приращения вещи, приобретения, сделанные рабом и проч.
Существенные черты права собственности демонстрируют поземельные отношения классического периода, когда индивидуальная автономия собственника представлена как привилегия римского гражданина. В рамках римского национального права собственность – dominiumexiureQuiritium (господство по праву квиритов) – выступает как всеобщее полномочие.
4.Правовое положение детей
Институты опеки (tutela) и попечительства (cura– надзор, забота) связаны с категорией дееспособности: правоспособные лица, в отношении которых право усматривает общий дефект формирования воли, связанный с половозрастными и психическими особенностями личности, и соответствующую неспособность к распоряжению (auctoritas– способность быть auctor, субъектом юридического деяния), ставятся под опеку или под надзор дееспособного лица, которое, восполняя указанный недостаток, способствует их участию в обороте.
Правоспособность – качество субъекта права – признается за человеком с момента рождения, который устанавливается эмпирически. Известно, что последователи Лабеона считали необходимым показателем момента рождения крик новорожденного (emitterevocem), тогда как авторы другой школы признавали любое иное проявление жизни (С. 6,29,3,1).
У малолетнего, если он являлся personasuiiuris, отсутствие дееспособности до достижения совершеннолетия компенсировалось обязательным участием в сделках на его стороне зрелого мужчины – опекуна (tutelaimpuberum).
Для совершения юридически значимого действия лицом под опекой требуется одобрение и утверждение акта со стороны опекуна auctoritatisinterpositio.Auctor (действующим лицом) юридического акта со стороны опекаемого считается опекун. Трактовка обязательства малолетнего из сделки, заключенной без auctoritas опекуна, как obligationaturalis (натурального обязательства) относится к более позднему времени (Ulp. D. 46,2,1,1; Paul. D. 12,6,12,1) и не отрицает недействительность такой сделки, хотя более и не полагает ее ничтожной.
Опекун с необходимостью принимает на себя общее управление имуществом (bonorumadministratio) младенца, infans (Gai., 3,109), а также в случае отсутствия подопечного, когда даже ведение дел (gestio) женщины оказывается у опекуна. В этой ситуации наблюдается функциональное деление собственности, когда статичным и абстрактным собственником имущества является опекаемый, а его распорядителем и управляющим – опекун. Реальные права опекуна определяются, однако, лишь недееспособностью подопечного. После достижения совершеннолетия он выходит из-под опеки и оказывается собственником в полном объеме без какого-либо формального акта по передаче права; после смерти опекуна его наследники не имеют на имущество опекаемого никаких прав, сохраняя лишь ответственность в объеме обогащения наследодателя-опекуна перед подопечным.
Назначив в завещании наследником малолетнего, наследодатель мог предусмотреть ему опекуна даже в том случае, если он не обладал potestas в отношении наследника (например, домовладыка в отношении эмансипированного сына). Такая опека вступала в силу после изучения качеств предполагаемого опекуна (inquisitio) по декрету претора или губернатора провинции (D. 26,3,1 рг‑2; 26,3,10) и поэтому ближе к опеке, установленной решением магистрата(tuteladativa).
5.Понятие вещных и обязательственных прав. Их отличия друг от друга
Вещное право регулирует отношения между людьми по поводу вещей: формы принадлежности вещей отдельным лицам или группам лиц и способы установления общезначимого господства над вещами. Модельным и наиболее полным правом на вещь является право собственности (dominium). Собственника отличает абсолютная правовая позиция по отношению к вещи: в процессе о праве на вещь как таковой (inrem) он в принципе сильнее любого третьего лица (включая обладателя любого другого права на ту же вещь). Право собственности поэтому выступает как абстрактная принадлежность (proprietas) лицу вещи во всей полноте ее качеств. Сказать про вещь, что она принадлежит ему (meumesseaio), может только собственник. Поэтому prudentes не всегда строго различают право на вещь и обладание самой вещью.
Однако возможные формы принадлежности не исчерпываются правом собственности. Любая вещь обладает целым рядом свойств, и некоторые стороны полезности вещи могут стать предметом прав на чужие вещи (iurainrealiena), которые, будучи также основаны на непосредственной связи с объектом (данным свойством вещи, данной функцией), являются реальными (вещными – от слова «res») правами и значимы против всех (ergaomnes). Юридически значимая связь субъекта такого права с вещью не зависит от его связи с собственником, поэтому в этом отношении он оказывается сильнее собственника, исключая его притязание на данную функцию вещи.
Абсолютная правовая позиция, занимаемая субъектом вещного права, делает реальные отношения основой остальных (личных процессуальных) правоотношений. Вещное право выявляет самостоятельность воли субъекта, ее способность господствовать над вещами. Наиболее полное проявление автономии воли и наиболее адекватное правовому принципу овладение вещами достигается тогда, когда человек вступает в реальные отношения сам по себе, независимо от принадлежности к какой-либо группе, т.е. как отдельный индивид. При взаимодействии с предметной стороной действительности индивидуальная воля, направленная на вещь, получает признание в соответствии с утвердившимися в обществе представлениями о типичных интересах и становится знаком присутствия индивида в мире, свидетельством его правомочий. Правовое регулирование отношений по поводу вещей утверждает индивида в качестве центральной фигуры социального общения, ведет к признанию автономии воли и обеспечивает свободу развития личности.
Обязательством называется субъективная юридическая ситуация, основанная на личной связи между конкретными участниками гражданского оборота (сторонами), которая состоит в формальной возможности для одного из них (кредитора) требовать от другого (должника) определенного поведения (предоставления) в свою пользу. Притязанию кредитора соответствует обязанность должника, которая представляет собой, однако, подчинение не кредитору как отдельному лицу, а праву в целом как общепризнанной системе норм поведения. Воля должника, связанная обязанностью подчиниться кредитору свободна в том смысле, что признанием пользуется только нормативное притязание кредитора и от должника в принципе нельзя потребовать большего, чем соответствия общему стандарту поведения, установленному для случаев данного типа. Конкретное притязание кредитора есть лишь выражение всеобщего требования соблюдения права, действующего в данном обществе, которое гарантирует каждому возможность быть кредитором или должником. Соучастие должника в удовлетворении кредитора задано самим его членством в гражданском обществе, его правосубъектностью. Такое понимание нашло отражение в определении обязательства, данном римскими классическими юристами (возможно, Папинианом), которое приводится в Институциях Юстиниана.