Положение пункта 1 статьи 6 Федерального закона о установлении срока рассмотрения Советом Федерации одобренного Государственной Думой проекта закона Российской Федерации о поправке к Конституции РФ не позднее четырнадцати дней со дня поступления из Государственной Думы противоречит статье 108 Конституции РФ, которой не устанавливается конкретного срока рассмотрения Советом Федерации федерального конституционного закона, а также статье 136 Конституции РФ, в соответствии с которой поправки к главам 3-8 Конституции РФ принимаются в порядке, предусмотренном для принятия федерального конституционного закона.[5]
Статьей 9 Федерального закона дополнительно регламентируется порядок рассмотрения поправок к главам 3-8 Конституции РФ законодательными (представительными) органами государственной власти субъектов Российской Федерации, что, по мнению Президента РФ, является необоснованным вмешательством в сферу реализации предметов ведения субъектов Российской Федерации. Кроме того, не были учтены рекомендации, содержащиеся в постановлении Конституционного Суда РФ о том, что федеральный законодатель вправе регулировать порядок направления принятых поправок в законодательные (представительные) органы государственной власти для их рассмотрения, порядок проверки соблюдения необходимых процедур одобрения поправок, а также вопрос о том, каким способом одобренная поправка учитывается в конституционном тексте.
Президент РФ считает, что положения пункта 4 статьи 11 Федерального закона не могут рассматриваться как установление процедуры проверки, поскольку не предусмотрено, кто может ставить вопрос о несоблюдении законодательными (представительными) органами государственной власти субъектов Российской Федерации установленной ими процедуры, а также не решен вопрос о процессуальном порядке рассмотрения таких споров Верховным Судом.[6]
Кроме того, Президент РФ отмечает, что ряд положений Федерального закона подлежат исключению, как не относящиеся к предмету регулирования данного закона (часть вторая статьи 1), не соответствующие конституционной логике законодательного процесса (часть третья статьи 9) или не имеющие смысла (пункт 4 статьи 9).
Глава 2. Принятие, изменение и отмена Конституции зарубежных стран
В некоторых странах политическая элита стремится править помимо конституции. Этот процесс сопровождается как официальным культом конституции, так и теоретическим обоснованием необходимости и целесообразности внеконституционного правления.
Примечательно следующее высказывание американских профессоров Д. Корри и Г. Эбрегэма: "Конституция - это рама или шасси, на котором установлен работающий двигатель правительства. В границах определенной терпимости тип и система двигателя могут быть модифицированы без изменения самой рамы. Конституция вообще должна приспосабливаться к известным изменениям работающих механизмов правительства".
Получается, что, с одной стороны, конституция нужна, так как без нее не может обойтись ни одно демократическое государство. С другой стороны, конституция вступает в противоречие с действиями политической элиты.
В настоящее время насчитывается более ста действующих конституций. Некоторые из них приняты свыше ста лет назад. Наиболее старыми являются конституции США 1787 года, Норвегии 1814 года, Бельгии 1831 года, Аргентины 1853 года, Люксембурга 1868 года, Швейцарии 1874 года.[7]
До второй мировой войны были приняты и ныне действуют конституции Австралии, Мексики, Ливана, Ирландии. Однако большинство конституций появилось после второй мировой войны.
Это конституции стран Азии, Африки, Америки. В послевоенный период были приняты или существенно изменены конституции многих стран Америки (Бразилия, Боливия, Гондурас, Доминиканская Республика, Сальвадор, Канада), Европы (Италия, Франция, ФРГ, Дания, Греция, Испания, Португалия), Азии (Япония, Турция, Ю. Корея, ЮАР, Филиппины).
Конституция США (преамбула): "Мы, народ Соединенных Штатов... торжественно провозглашаем и устанавливаем настоящую конституцию...". В преамбуле перечисляются "цели образования более совершенного Союза", но ничего не говорится о власти и ее носителях. Конституция Бельгии 1831 года: "Все власти исходят от народа. Они осуществляются установленным Конституцией порядком" (ст. 25).
В некоторых конституциях (итальянская, французская, западногерманская) концепция разделения властей не выражена семантически точно, она как бы подразумевается, из нее исходят. В других (американская, датская, японская) принципы разделения властей четко сформулированы в соответствующих статьях. Принцип разделения властей, дополненный "системой сдержек и противовесов", положен в основу американской конституции. Три первые главы конституции начинаются следующими положениями: "Все законодательные полномочия, сим установленные, предоставляются конгрессу Соединенных Штатов..." (Глава 1, ст. 1); "Исполнительная власть принадлежит президенту Соединенных Штатов Америки..." (Глава II, ст. 1); "Судебная власть Соединенных Штатов предоставляется одному Верховному суду..." (Глава III, ст. 1).[8]
Конституция США ничего не говорит о форме правления всего Союза, но закрепляет республиканскую форму правления для штатов: "Соединенные Штаты гарантируют каждому штату в настоящем Союзе республиканскую форму правления..." (Глава IV, ст. 4). В преамбуле к конституции Индии сказано: "Мы, народ Индии, торжественно решив учредить Индию как суверенную демократическую республику... ". Монархическая форма правления большей частью определяется косвенно или выводится логически из текста конституции, хотя прямых положений по этому поводу может и не быть. Так, в конституции Нидерландов говорится о "территории Королевства Нидерландов" (Глава 1, ст. 1).
Форма правления Японии не определена в тексте основного закона, но поскольку главой государства является наследственный император, власть которого ограничена в сфере законодательной и исполнительной, естественно предположить, что Япония - парламентарная монархия. Аналогичное положение о форме правления содержится в Конституции Швеции 1974 года: "В государстве главой государства является Король". В Конституции Испании 1978 года о форме правления сказано прямо: "Политической формой испанского государства является парламентарная монархия".
Конституции устанавливают и закрепляют форму государственного устройства - унитаризм или федерацию, хотя в самом тексте основного закона могут отсутствовать прямые предписания об этом (Франция, Япония). В этом случае как бы предполагается, что само умолчание о форме государственного устройства является констатацией унитаризма как наиболее распространенного способа национально-политической организации территории страны. Но и в федеративных государствах далеко не всегда встречается сам термин "федерация" или его производные. В ряде случаев конституция пользуется синонимами. Так, конституции США и Индии говорят о Союзе, конституция Австрии содержит термин "Союзное государство". Конституции Канады и Швейцарии говорят также о Союзе, но в официальных документах и публикациях они иногда именуются конфедерациями. Прямое упоминание о федерации содержится в конституциях ФРГ, Аргентины, Бразилии, Венесуэлы, Мексики.[9]
В первоначальном тексте конституции США не было специальной статьи или раздела о правовом положении личности, и лишь спустя несколько лет были приняты первые десять поправок, которые обычно называют Биллем о правах. Во Французской конституции об этом говорится в преамбуле: "Французский народ торжественно провозглашает свою принадлежность правам человека и принципам национального суверенитета, как они определены Декларацией 1789 года, подтвержденной и дополненной в преамбуле к Конституции 1946 года".
В науке конституционного (государственного) права неоднократно предпринимались попытки классифицировать конституции зарубежных стран по различным основаниям. Скажем, в зависимости от формы государственного устройства предлагалось делить конституции на унитарные и федеративные, в зависимости от характера политического режима - на демократические и реакционные, в зависимости от предполагаемой продолжительности применения - на постоянные и временные. Соответствующие термины довольно часто встречаются в литературе, когда возникает потребность в дополнительной характеристике того или иного основного закона. Однако проверка временем показала, что наиболее устойчивой оказалась самая старая классификация, предложенная еще в прошлом веке и применяющаяся до сих пор.[10]
Несмотря на формализм признаков, положенных в основу этой классификации, она в наибольшей степени отвечает потребностям индивидуализации конституций. По способу объективирования основного закона, т. е. по тому, как объективно выражена во вне воля учредителя, конституции подразделяются на две группы. Писаные конституции составлены в виде единого документа, построенного по определенной системе. Обычно писаная конституция состоит из преамбулы, основного текста и переходных положений или сопроводительных приложений.
Преамбула обычно содержит в себе торжественную формулу провозглашения конституции, цели принятия конституции, отсылки на прежнюю конституцию и некоторые другие документы. По общему правилу преамбула, хотя она и является интегральной частью конституционного текста, не носит нормативного характера. Ее положения считаются чисто декларативными, за исключением тех, которые являются отсылочными нормами.
Многие современные конституции (Австрия, Бельгия, Дания, Исландия, Италия, большинство стран Латинской Америки) не имеют преамбулы, но общая тенденция все-таки сводится к тому, что новейшие конституции (Бангладеш, большинство стран Африки) предваряются преамбулой. Основной конституционный текст обычно подразделяется на части, главы, разделы, статьи. Так, например, текст Итальянской конституции состоит из раздела "Основные принципы" и двух частей - "Права и обязанности граждан" и "Государственный строй Республики". Части подразделяются на главы, главы на разделы, разделы на статьи. Схожую структуру имеют конституции ФРГ, Японии, Франции, Индии, Малайзии и некоторых других стран. Обычно наиболее крупные структурные подразделения текста имеют названия, но их может и не быть (США). [11]