Музыка становится функциональной благодаря тому, как используется; она – средство осуществления определенных воздействий на психику и организм человека (она может действовать биологически значимо и на животных, и даже на растения, но всё же ее функциональность относится преимущественно к человеку). А функциональное использование музыки суть деятельность со всеми атрибутами ее психологического содержания (А.Н. Леонтьев, 1975, и др.). Важнейшей психологической характеристикой деятельности является ее мотивация; по нашему мнению, относительный упадок функционального использования музыки в 1980-90-е годы был обусловлен именно недостаточным пониманием мотивов, направлявших деятельность тех, кто этим занимался. В одном из первых обзоров на данную тему (Перроте А.А., 1962) утверждалось, что в буржуазном обществе функциональная музыка нужна для максимального извлечения прибыли, а в социалистическом – для сохранения здоровья трудящихся. Иначе говоря, в качестве ведущих декларировались «высшие» социально значимые мотивы. Безусловно, важными мотивами развития «производственной эстетики», к которой относили и функциональную музыку, были мотивы творческой реализации и познания. О мотивах личной или «корпоративной» выгоды по понятным причинам и речи не заводилось, хотя и изучался экономический эффект от применения функциональной музыки (Гольдварг И.А., 1973), к выгоде для отдельных лиц отношения не имевший. В «постперестроечные» времена мотив выгоды выдвигается на первый план; набирает силу и мотивация социальной значимости: звучание на производстве и в офисах специально составленных музыкальных программ, формирующих имидж учреждения, становится престижным. В сфере использования музыки силовыми ведомствами приобретают значимость мотивы деструктивного плана в отношении противника, о чем будет сказано в следующих главах. Мотивы не тождественны целям или предполагаемым результатам; мотив – личная значимость результата для того, чьими усилиями оный достигается.
Немаловажен вопрос о субъекте и предмете деятельности по функциональному использованию музыки. Основной ее предмет – организм человека и его психика, (психические процессы, состояния и свойства). Музыкальные произведения, а также устройства, обеспечивающие их звучание, являются средствами этой деятельности; но они же становятся и ее предметом. Так, произведения, предназначаемые к функциональному использованию, могут подвергаться обработке: меняется темп, динамика, тембры, добавляется речь, шумы и т.д. Работать с техникой также приходится с учетом функционального назначения того, что будет звучать.
В научных публикациях встречается выражение «музыка воздействует на человека», хотя на самом деле человек воздействует на человека музыкальными средствами. Стоя на рационалистических позициях, невозможно приписывать музыке как таковой качества субъектности. Субъект и предмет функционального использования музыки вполне могут совмещаться, если человек использует музыку сам для себя; такой случай благоприятен усилением мотивации данной деятельности, но и заключает некоторые препятствия, т.к. субъективная предпочтительность музыки может вступать в противоречие с ее «функциональным качеством» – целевым назначением. «Объект воздействия» музыкальными средствами всегда есть «субъект восприятия», т.к. восприятие всегда активно, даже в случаях применения принципа «слышать, но не слушать», когда музыка используется в «фоновом режиме».
Важно также понимать соотношение понятий «функциональное использование музыки» и «музыкальная терапия». Если понимать терапевтические функции максимально широко, то эти термины оказываются фактически синонимами, а функциональную музыку рабочих мест даже «вписывают» в разновидности музыкотерапии (Блинова О.А., 2002). Если же понимать терапию традиционно – как коррекцию состояний, носящих болезненный характер, – то музыкотерапия является видом функционального использования музыки.
Для определения «функциональности» музыки решающими являются цели ее использования, причем цели внеэстетического плана. Различение, впрочем, не всегда четко проводимо: если цели воздействия на биологическом и психофизиологическом уровне (тонизация, релаксация, анестезия, иммуномодуляция и др.) явно не имеют отношения к эстетике, то уже при воздействии на уровне эмоций такой определенности нет, не говоря уже об уровне ценностно-смысловом. Всё же критерием функциональности использования музыки мы считаем сознательную постановку цели воздействия музыкальными средствами субъектом этой деятельности, будь то музыкант, «ди-джей», психолог или просто слушатель.
Проводившиеся в нашей стране в 1960-80-е годы крупные разработки в области функциональной музыки и цветомузыки для рабочих мест ограничивались большей частью сферой промышленного труда, лишь незначительно затрагивая непроизводственные отрасли. Поэтому до недавнего времени почти отсутствовали программы функциональной музыки для военных и правоохранительных органов.
Цели использования музыки неразрывно связаны с ситуациями, в которых оно осуществляется. Применительно к типовым ситуациям деятельности сотрудников силовых структур нами с помощью экспертов были выделены важнейшие цели использования музыки и сопутствующих средств психологической регуляции (словесных и визуальных):
· Улучшить настроение, развеселить
· Повысить работоспособность, прогнать сонливость
· Преодолеть скуку или однообразие работы, обстановки
· Побороть страх, прибавить храбрости
· Снизить нервное напряжение, успокоить, помочь уснуть
· Воодушевить на дело, вызвать энтузиазм
· «Выплеснуть» накопившиеся переживания, эмоции
· Усмирить агрессивно настроенных людей
· Объединить людей, улучшить взаимоотношения
· Создать чувство погружения в другую реальность.
Основные сферы, или направления функционального использования музыки, образуются как целенаправленно, так и стихийно. Мы придерживаемся на следующей их классификации:
1. Музыкальная терапия.
2. Музыка на рабочих местах.
3. Музыка на транспорте.
4. Музыка в спорте.
5. Музыка в торговле.
6. Музыка в образовании и воспитании.
7. Музыкальные сигналы.
В рамках данного пособия мы не станем подробно освещать все эти явления, а лишь бегло затронем некоторые из них.
Еще до 1-й мировой войны французский предприниматель Ж. Вернье приступил к организации «Национального движения за воскрешение музыки в цехах». В послевоенные годы в США была широко известна «танцевальная прачечная», владельцы которой целыми днями проигрывали работницам на граммофонах пластинки с записями синкопированных танцевальных ритмов. Это, по словам представителя компании, «решило проблемы добровольного повышения производительности труда лучше любого мастера и начальника цеха»[2]. К концу 1920-х годов в США насчитывалось свыше 670 предприятий, применявших функциональную музыку[3].
На массовый «поток», на широкую коммерческую «ногу» функциональная музыка была впервые поставлена англо-американской корпорацией «Музак»[4] – ныне наиболее известным ее поставщиком. Ее основателем в 1934 году явился американец Джордж Оуэн Склаур. Компания достигла успеха, когда стала ориентироваться на музыку для рабочих мест. В годы Второй мировой войны их программы звучали на английских военных заводах, на отдельных предприятиях в США. Особую славу этой фирме принесли записи успокаивающих мелодий для пассажиров первых лифтов манхэттэнских небоскребов: чтобы они не нервничали при долгом подъеме в механической коробке, там звучала так называемая «лифтовая музыка»[5]. К 1970-м годам их собственными заказчиками стали большинство крупнейших банков, индустриальных и страховых компаний мира. Слушают их программы и в Пентагоне; они включены в список дополнительного оснащения американской армии[6].
В Советском Союзе на производстве было рекомендовано использовать 4 вида программ функциональной музыки в зависимости от степени монотонности и сложности труда, причем чем проще и монотоннее был труд, тем больше использовалось вокальных произведений, т.е. тем больше музыка была «переднеплановой», а не «фоновой»[7]. Музыкальных передач за смену было, как правило, от 7 до 9, и занимали они чаще всего от 90 до 120 минут; их количество и общая продолжительность различались также в зависимости от времени суток и года: в ночную смену и зимой музыка передавалась на 1-2 раза чаще или на 15-20 минут дольше. Эти рекомендации во многом явились развитием идей, почерпнутых из разработок французского консультативно-коммерческого бюро (ДМС): виды работ там были классифицированы по степени загрузки внимания, и считалось, что нужда в функциональной музыке тем выше, чем эта загрузка меньше[8]. Как показано в исследовании В.К. Липинского, музыкальное сопровождение, составленное на основе «фоновой» концепции, абсолютно не улучшало качество операторской деятельности в условиях сенсорной депривации и монотонности «в силу однообразия самого музыкального материала[9]». Для деятельности в таких условиях «оптимальной» по функциональному действию оказалась наиболее разнообразная по жанрам и высокохудожественная музыкальная программа.