Темой отдельного обсуждения достойно стать повальное увлечение прослушиванием музыки за рулем автомобиля. Само по себе это показывает, что нужда в функциональной музыке в водительском труде имеется. Первые звуковые устройства в машинах – радиоприемники – начали использоваться в 1940-х годах; в 1960-х стали устанавливаться магнитофоны, а в 1980-х – проигрыватели компакт-дисков[10]. В нашей стране «музыка» (т.е. соответствующая аппаратура) в машинах как массовое явление бытует второе десятилетие. О возрастающем интересе СМИ к проблеме «музыка за рулем» свидетельствует появление на телеканале НТВ соответствующего сюжета в программе «Главная дорога» (эфир 15.12.2007, подготовка сценария и съемки осуществлены с нашим участием). Появляется немало других сообщений, но серьезных научных исследований (особенно психологической стороны вопроса) в нашей стране пока не проводится. В современном учебнике «Автотранспортная психология» (Романов А.Н., 2002) не говорится о воздействии на водителя не только музыки, но и вообще звука.
В западной научной печати имеются некоторые публикации на тему психологического воздействия музыки на водителей. По результатам проведенного интервью, для 50% отвечавших машина – место, где они находят уединение и могут беспрепятственно послушать музыку по своему выбору; 11,3% опрошенных говорят, что большую часть своих музыкальных впечатлений получают именно за рулем. Один респондент социологического исследования заявляет: «Только в машине я могу включать музыку так громко, как захочу»[11]; подобная установка, скажем прямо, не способствует безопасности дорожного движения. Но для такой категории водителей, как «дальнобойщики», безусловно, показано использование музыки как средства преодоления монотонности труда и предупреждения сонливости.
На поведение за рулем больше всего влияет музыка, которая нравится, или, напротив, вызывает раздражение[12]. Изучено влияние музыкального сопровождения при выполнении водительских заданий на точность и на бдительность разного уровня сложности. Влияние музыки на выполнение простых заданий на точность вождения отсутствует. Во всех условиях улучшалась реакция на сигналы, возникающие в центре поля зрения, однако при выполнении сложных заданий с музыкальным сопровождением высокой громкости реакция на сигналы, поступающие с периферии поля зрения, ухудшалась. Результаты подтверждают ранее обнаруженное возрастание избирательности внимания, связанное с возбуждающим действием музыки, а также положительное влияние музыки средней громкости на эффективность выполнения заданий на бдительность[13].
Недавно появились сведения о специально составленных программах функциональной музыки для водителей, предлагаемых компанией «Маркет Радио»[14]. Выпущенные альбомы музыки для водителей имеют подзаголовки: «Расслабься в дороге!» и «Встряхнись!».
Еще одно явление, которое также можно отнести к области функциональной музыки, имеющее важное военно-прикладное значение – это музыкальные сигналы и позывные – обычно короткие (продолжительностью до 15-20 секунд) музыкальные отрывки. За ними всегда «закреплено» определенное содержание, они всегда представляют собой знак. Однако их функция, как нам представляется, заключается не только в том, чтобы сообщать о чем-либо, но и в том, чтобы создавать определенный эмоциональный настрой. Издревле сигналы боевой тревоги были музыкальными – для людей, которым предстояла встреча с опасностью (прежде всего для войск) подавались звуки музыкальных инструментов (духовых, ударных), которые не только о чем-то сообщали, но и обязательно воодушевляли, объединяли для совместных действий, поднимали «боевой дух». Одним из вероятных истоков происхождения музыки считается сигнализация на расстоянии, заставлявшая фиксировать звук на определенной высоте; одновременно звучавшие несколько голосов стихийно выстраивались в простейшие интервалы – октаву и квинту[15]. Здесь музыка выполняет социально-психологическую функцию организации совместных действий людей, как и трудовые песни. В ряде случаев некоторые стандартные сообщения, закодированные музыкальными сигналами, передаются более эффективно, чем речь (во всяком случае, если это речь на современных тембральных языках, а не на более древних – тональных, в которых, как в цейлонском языке ведда, звуковысотные перепады несут смысловую информацию). Эти сигналы более помехоустойчивы, в чем просто убедиться, слушая «грязный» радиоэфир – слова не разобрать, а позывные слышно отчетливо. В пожарной охране прежних времен весь процесс тушения управлялся сигналами трубы, каковых насчитывалось до 60 сочетаний. Чтобы их запомнить, пожарные придумывали к ним нецензурные поговорки[16]. В нашей публикации[17] предлагался проект музыкального сигнала тревоги для пожарных частей, чтобы заменить устрашающие звонки, ревуны или сирены. За основу был взят старинный британский канон “Scotland’s burning”, изначально тематически связанный с пожаротушением. Было учтено, что темп и громкость сигнала должны нарастать постепенно, как в современных электронных будильниках, – тогда он мобилизует людей, не вызывая реакции испуга. Теперь всё чаще звонки, гудки и другие подобные звуки повсюду заменяются более приятными для слуха музыкальными сигналами. Благодаря распространению мобильных телефонов мы слышим их постоянно.
В следующих разделах мы перейдем к более подробному освещению отдельных сфер функционального использования музыки и ее сочетаний со словесными и визуальными стимулами, имеющих значение для деятельности правоохранительных органов и других силовых структур.
1.2. Психологическая регуляция и коррекция словесно-музыкальными и музыкально-цветовыми средствами.
В этом разделе мы коснемся ряда методик, применимых (но не столь широко реально применяемых) в работе психологов на базе т.н. кабинетов психологической разгрузки, всё чаще именуемых в нашем ведомстве иначе – кабинет психологической регуляции, либо «поддержки», что, в общем, верно отражает суть их назначения. Поскольку речь идет об аудиовизуальных технологиях, мы представляем методы и отдельные программы, в которых разным образом сочетаются основные задействованные в этих технологиях элементы – слово, музыка и визуальный ряд.
Самая «демократичная» форма музыкальной психотерапии, являющаяся по совместительству одним из способов применения музыки на рабочих местах – аудио-сеансы гетеротренинга, т.е. психологической регуляции с использованием словесных установок, исходящих извне – от ведущего (психотерапевта) или аудиозаписи. Их разновидности включают «нервно-мышечную релаксацию», «идеомоторную тренировку» и др. с музыкальным или (чаще) словесно-музыкальным сопровождением.
«Удельный вес» словесного и музыкального ряда бывает различен. Так, аудио-курс эмоционально-волевой саморегуляции «Щит» для сотрудников силовых структур, разработанный психологом В. Аникеевым с коллегами и композитором С. Муравьевым, состоит из непрерывно звучащей речи психолога на фоне музыки (не привлекающей внимания, довольно монотонной, преимущественно в восточном стиле); в этих и других подобных сеансах обычно содержатся четкие «указания», какую часть тела напрячь и расслабить, что себе представить и т.п.), а музыка обычно звучит тише, чем речь, иногда с перерывами (Гафт В.Л., Губин В.А., Аникеев В.И., 2000). Практически аналогичным образом были построены аудио-сеансы, разработанные в психологической лаборатории ВНИИ Противопожарной Обороны (Марьин М.И., Ловчан С.И. и др., 1998); однако имелись и отличия: использовались готовые музыкальные записи (ни о какой композиторской работе и речи не было), к работе привлекались профессиональные дикторы. Сравнивая указанные аудио-программы, мы пришли к выводу, что более целесообразно делать такого рода записи с участием профессионального психолога, нежели диктора. Несмотря на невысокое качество постановки голоса и артикуляции, психолог, имеющий опыт проведения сеансов психологической регуляции и привыкший видеть тех, к кому обращается, находит более «точную» интонацию произнесения слов; к тому же голос диктора вызывает устойчивую ассоциацию с радиопередачей, и сообщение воспринимается как исходящее из «далекого» и «чуждого» источника, т.е. человеку трудно воспринять слова как обращенные лично к нему.
В случае, когда в психорегулирующей программе главенствует речь, должна быть обеспечена ее хорошая слышимость на фоне музыки; разборчивость может быть увеличена за счет того, что у музыкального фона техническими средствами снижается интенсивность (амплитуда) звуков высоких частот (на этих частотах звучат многие согласные фонемы, несущие основную смысловую нагрузку речи). Кроме того, проблематично использование музыки с яркими тембрами инструментов, с выраженной мелодической линией и перепадами громкости (последнее может быть также сглажено технической обработкой фонограммы).
В альбоме «Млечный сад» соотношение музыкального и словесного ряда совсем иное. Он был назван альбомом «иатромузыки» (от слова «иатрос» – «врач»); создали его в 1993 году К. Брейтбург, более известный как бывший лидер рок-группы «Диалог», совместно с психотерапевтом В. Леви; в работе над альбомом автору данного пособия (М.В. Леви) довелось участвовать в качестве исполнителя на гитаре. Главная роль в психорегулирующем воздействии отведена музыке К. Брейтбурга; сопровождающие ее словесные внушения В. Леви произносятся с довольно длительными паузами между фразами, а местами слышны неотчетливо, «растворены» в музыке; от них можно легко отвлечься, и тогда они воспринимаются некритично – воздействие в большей степени направляется на подсознание слушающего. Примеры из «успокоительной» части альбома: «Отпускаю себя... всё само происходит... волны покоя обнимают меня... уносят...». Из «мобилизующей» части: «пробуждаюсь... раскрываюсь... имею право на хорошее настроение... наступит миг, когда обязательно захочется пошутить... Готов! Собран!...»[18].