Концепция Фрейда оказала огромное влияние не только на психологию и медицину, но и на развитие искусства, литературы и культуры в целом. Фрейд действительно совершил коперникианский переворот, оказав влияние на интеллектуальную жизнь современного общества. По выражению Ф. Виттельса, «Фрейд воспламенил мир».
Подведём итог:
* Всё, что происходит в сознании, не может быть случайным.
* Содержание сознания – это ребус, который надо ещё уметь разгадать.
* Сознание способно обманывать само себя. Человек, например, всегда объясняет свое поведение, но не всегда то, что его сознанию кажется логичным объяснением поступка, в действительности соответствует его реальной причине.
* В психической сфере существуют разные блоки (инстанции), отличающиеся друг от друга степенью осознанности.
* Осознание до этого неосознанной информации может положительно влиять на эмоциональное состояние.
* Должны существовать какие-то механизмы, принимающие решение, какая информация в какие конкретно блоки должна поступать. В том числе решает, какая информация может появиться в сознании и быть полностью осознанной, а какая – нет.
* Эти механизмы защищают сознание от нежелательной информации (как бы ни понималась эта нежелательность).
Революция от гештальта
В начале XX в. М. Вертгеймер – основоположник школы гештальт-психологии – в очередной раз призвал психологию вернуться к жизни. Вертгеймер писал, что в психологической науке существуют многочисленные поучения, сведения, указания на связи, но после знакомства с ними чувствуешь себя беднее, чем раньше: то, о чем там говорится, сухо, нежизненно и совершенно несущественно.
Сам Вертгеймер писал мало. Единственное более или менее полное изложение теории – книга «Продуктивное мышление» – была выпушена им внезапно, лишь за несколько недель до смерти в 1943 г., после приблизительно двадцати лет подготовки к печати. Он, по-видимому, производил сильное впечатление на молодёжь. Во всяком случае как личность он вдохновил молодого А. Маслоу на изучение творческих людей, достигших внутреннего совершенства (самоактуализировавшихся, как назовёт их Маслоу).Тем не менее, славу гештальт-психологии в большей мере принесли публикации блистательных соратников Вертгеймера.
Гештальт-психологи предприняли попытку сохранить непосредственную связь объективного и субъективного, не обращая при этом практически никакого внимания на революцию Фрейда. Сознание, сказали они, реагирует не на отдельные элементы реальности, а на целостную ситуацию. А целое нельзя раскладывать на элементы – тогда это целое пропадает. Вот в чём, по их мнению, роковая ошибка В. Вундта и его последователей. Например, человек опознаёт мелодию, сыгранную в другой тональности, как ту же самую даже тогда, когда ни один звук нового исполнения этой мелодии не совпадает ни с одним звуком прежнего исполнения. Человек, тем самым, реагирует на мелодию как на целое, а не на отдельные составляющие эту мелодию звуки.
Высказанная ими идея, конечно, не претендует на коперникианский переворот во взглядах, как у 3. Фрейда – гештальтисты скромнее. Устами К. Левина они говорят о переходе от аристотелевского стиля мышления к стилю мышления Галилея.
М. Вертгеймер в 1910 г. обнаружил эффект, сыгравший ключевую роль в становлении гештальт-психологии. Идея эксперимента так поразила учёного, что он сошёл с поезда, на котором ехал в отпуск, купил в магазине игрушечный стробоскоп и прямо в отеле стал проводить исследование. М. Г. Ярошевский излагает схему опытов Вертгеймера так: через две щели – одну вертикальную и вторую, отклоненную от нее на 30 градусов, – пропускался с различными интервалами свет. Когда интервал между предъявлениями был большой (более 200 мс), два раздражителя воспринимались раздельно: как две линии, предъявленные друг за другом. При совсем коротком интервале (менее 30 мс) они воспринимались как предъявленные одновременно. При интервале около 60 мс у испытуемого возникало восприятие движения – линия, предъявленная первой, как бы быстро перемещалась в направлении второй. При чуть большем интервале у испытуемого возникало странное ощущение: он осознавал, что движение происходит, но происходит без перемещения линии. Явление было названо «фи-феноменом». Его трактовали так: наше сознание воспринимает два разных элемента не по отдельности, а в целом, и из-за этого видит даже то, чего на самом деле нет! Целостный результат восприятия неразложим на составляющие его элементы.
В. Кёлер – соученик великого физика М. Планка – имел хорошую подготовку по физике и верил в существование связи между физическими полями, не сводимыми к действию отдельных частиц, физиологическими процессами и целостностью восприятия в психологии. Однако современники интересовались не столько его спекулятивными конструкциями об изоморфизме физического, физиологического и психологического, сколько его исследованиями поведения животных. Вот, например, его опыты на курицах. Двух из четырех кур дрессировали до тех пор, пока они не научались безошибочно выбирать полоску более светлого оттенка серого цвета из двух предъявленных, а у двух других, наоборот, вырабатывался навык выбора более тёмной полоски. Затем следовал критический опыт. Первой паре кур предъявлялась новая пара полосок: одна – светлая полоска из первого опыта, вторая же – новая полоска серого цвета, но ещё более светлая. Второй – наоборот: тёмная полоска из первого опыта и ещё одна, более тёмная полоска. Что выберет курица? Если полоску, которая ранее подкреплялась, то она реагирует на абсолютное значение воспринимаемого качества. Но нет! Оказалось, что в 85 критических опытах курицы 59 раз реагировали на отношение оттенков, т. е. на целостную ситуацию: первая пара кур выбирала более светлую полоску, а вторая – более тёмную, хотя выбранные полоски ранее вообще не предъявлялись. Только 26 раз из 85 случаев курицы предпочли «старые» полоски. Младенцы в подобных опытах всегда осуществляли выбор, опираясь не на абсолютный цвет, а на соотношение цветов.
Наличие объяснительного принципа (восприятие целого определяет восприятие его частей) дало право гештальтистам высказывать свои предположения о ненаблюдаемом. Что, например, видит новорожденный ребенок, впервые в жизни открыв глаза: хаос световых пятен, постепенно складывающийся в образы предметного мира, или, наоборот, одно большое гомогенное пятно, из которого постепенно выступают предметы? Прямо ответить на этот вопрос в экспериментальном исследовании невозможно – никто из умеющих говорить не помнит, что он видел в самый первый момент своей жизни. Тем не менее, один из самых ярких гештальтистов, К. Коффка, приводит опытные аргументы (конечно, косвенные), из которых он выводит: в начале было однородное пятно как целое.
Как конструируются аргументы о непосредственно ненаблюдаемом? Если бы теория первоначального хаоса была верна, рассуждает Коффка, то следовало бы ожидать, что сперва «простые» раздражения должны возбуждать интересы и действия ребёнка, «потому что простое должно раньше выделяться из хаоса». Однако лицо матери младенец опознаёт на втором месяце жизни (независимо от того, как это лицо изменяется в зависимости от поворота головы, освещённости, наличия шляпки, косметики и т. д.), хотя в этом возрасте ещё не реагирует на элементарный не изменяющийся синий цвет. Другой аргумент: в состоянии ослабления сознательной деятельности – например, в состоянии сильной рассеянности и усталости – мир воспринимается не пёстрым, а однородным. Поскольку у младенцев сознание слабее, то они должны воспринимать мир скорее однородным, и т. д.
Как идеи гештальтистов соотносятся с другими достижениями в психологии? Как, например, они объясняют закон Фехнера? Вертгеймер: «Издавна считали так: если есть определённый раздражитель, то я имею определённое, соответствующее ему ощущение. Этому вопросу было посвящено много исследований; они принадлежат к самым основным и, в то же время, наиболее скучным разделам старой психологии». Вот так, скучно мыслите, г-н Фехнер! «Не ближе ли к истине другое положение: возникающее ощущение является результатом воздействия раздражителя как части какого-то целого?» Затем Вертгеймер сообщает, что специальные эксперименты подтверждают его позицию. Но как быть с результатами исследований Вебера-Фехнера? Да лучше о них не вспоминать, у них там, в психофизике, огромные трудности, все зависит от всевозможных факторов: «от каких-то причин, суждений, заблуждений, от внимания и т. д.» Поэтому лучше заниматься гештальт-психологией и проводить гораздо более интересные эксперименты.
Действительно, наверное, ни одна психологическая теория не сможет существовать без интерпретации результатов их остроумных экспериментов. Сами же они всё объясняли влиянием структуры целого (это они и связывали с понятием geshtalt – т. е. образ, форма) на осознание отдельных элементов. Деятельность сознания, с их точки зрения, вообще нельзя выводить из элементов, она является непосредственной функцией от целого, порождается этим целым. Гештальтисты сформулировали и экспериментально обосновали целый ряд законов восприятия и мышления. Так, они экспериментально продемонстрировали ряд законов об объединении предъявленных элементов в один класс (или, пользуясь их терминологией, в целостную перцептивную структуру – гештальт): по близости этих элементов друг к друг; по их однородности (вместе воспринимаются элементы одной формы, одного цвета, одного направления движения и т. д.); по их возможности вместе образовать замкнутый контур или какую-либо «хорошую форму» (симметричную, периодичную и т. п.)
Однако бессознательное, которое так активно исследовал Фрейд, практически исчезает из круга проблем гештальтистов. Они говорят иначе и про другое. Всё, что человек сознательно воспринимает, он воспринимает как фигуру на фоне. Фон аморфен, неструктурирован, не вычленяется сознанием, но без него сознательное восприятие фигуры невозможно. Одна и та же фигура на разном фоне будет восприниматься по-разному. Фон – это не пустота, а актуально представленное оформление фигуры. Вообще говоря, субъект принимает специальное решение, что является фигурой, а что – фоном. В частности, гештальтисты экспериментально показали, что человек имеет тенденцию при предъявлении изображения выделять в качестве фигуры такие конфигурации, которые ему знакомы по прошлому опыту и ранее уже выделялись в качестве фигур.