Свинг, как исполнительское качество, выражался в особой легкости импровизации, свободе музицирования. Особое внимание уделялось легкому, безостановочному движению. Звучание инструментов характеризовалось чистым звуком без использования вибрации. Для кула характерен яркий тематизм, использование редких ладов.
Стиль «прогрессив», как один из вариантов соединения джаза и симфонической музыки, развивался несколькими оркестрами и экспериментальными составами. Они создавали специальный репертуар «серьезной», часто программной направленности. В этой лаборатории разрабатывались новые методы аранжировки современной джазовой музыки, привлечения симфонических приемов, создание концертных форм джаза. Разработка этого стиля не имеет прямого продолжения в наше время, но она явилась хорошей базой для создания симфоджазовых конгломератов, а также заинтересовала джазовых музыкантов методами и языком современной (авангардной) академической музыки и, таким образом, способствовала появлению многих форм «нового джаза»[6].
В этих оркестрах работали многочисленные музыканты бопа и кула. Им принадлежали и многие аранжировки и композиции. Поиски оркестров стиля «прогрессив» носили весьма глубокий и радикальный характер, вплоть до введения приемов додекафонии. Одним из главных шагов в этом направлении была запись оркестром Стэна Кентона в 1943 году пьесы «Artistry In Rhythm», основанной на теме Мориса Равеля. Ее аранжировка предусматривала структуру и наполнение в духе европейской академической музыки.
Таким образом, оркестр стиля «прогрессив» представлял собой большой бэнд с полной группой саксофонов, резко контрастной по отношению к меди, состоящей из высоко звучащих трyб и низких тромбонов. Т.е. это была сильная медь, саксофонная группа, играюшая стаккато, и несколько тяжеловесный ритм. В историческом отношении «прогрессив» – это практически второй из самых первых стилей современного (или «модерн») джаза.
Это уже концертная (а не танцевальная) фаза развития классического свинга в контакте с тональными и гармоническими новшествами европейской музыки нашего времени. Заслугой стиля «прогрессив» является разработка новых методов аранжировки современной джазовой музыки, привлечение в джаз некоторых симфонических ресурсов и создание новых концертных форм джаза. За всем этим стояло стремление наполнить оркестровый джаз определенным образным содержанием.
Термин «третье течение» (third stream) был введен критиком Джоном Уилсоном (John Wilson). Он обозначил альтернативу, а точнее - варианты синтеза первого и второго течения, т.е. академической музыки и джаза[7].
Направление это сформировалось в 50-е годы и не связано с определенным стилем. Экспериментальные работы разных музыкантов захватывали симфоджаз, джаз-рок, авангардные направления. Джаз, как один из наиболее своеобразных видов музыкального искусств XX века, постепенно стал завоевывать весь мир и, в конце концов, приобрел интернациональный характер.
Это произошло, прежде всего, благодаря тому, что его композиторы и исполнители в своем творчестве нередко обращались к музыке других стран и народов - индийской, южноамериканской, арабской и, конечно, к собственному фольклору. Важнейшим источником вдохновения для джазменов в поисках новых направлений эволюции своего жанра явились также лучшие образцы европейской классической музыки и ее несколько более популярных разновидностей.
«Третье течение» упоминается именно в джазовой истории, потому что к нему тогда пришли со своей стороны джазмены, а не классики. Это было экспериментальное направление современного джаза, представители которого пытались создавать развернутые произведения для смешанных составов оркестров, включавших как академических исполнителей, так и джазовых импровизаторов.
Для композиций «третьего течения» характерно более органичное слияние европейской композиторской техники с джазовыми традициями. Наиболее яркими представителями этого направления в США были музыканты и композиторы Гюнтер Шуллер, Джон Льюис (руководитель «Модерн джаз квартета»), Гэри МакФарленд, Джимми Джуффри и др[8].
Существенный вклад в третье течение сочинениями для джазового квартета и симфонического оркестра внес Дэйв Брубек. Традицию объединения симфонического оркестра и джазового ансамбля или даже оркестра продолжает Уинтон Марсалис (Wynton Marsalis) и его оркестр Линкольн-Центра.
Музыка бывает как инструментальной, так и вокальной, но исторически первым инструментом человека, несомненно, был его голос. В джазе существуют свои особенности пения, которые постепенно менялись параллельно с общей эволюцией джаза. Джазовый вокал является одним из важнейших средств джазовой выразительности. Вначале участие человеческого голоса в джазе было несколько аномальным явлением, т.к. вместо свободной импровизации (как у инструменталиста) исполнитель имел лишь образец текста. Тем не менее, они (голос и музыка) могут быть эквиваленты - например, джаз и пение Луиса Армстронга, с которого в 20-х г.г. фактически и начался джазовый вокал.
Хотя в действительности и не существует строгой формулировки джазового вокала, но если назвать его наиболее отличительные характеристики, тогда будет понятно, о чем идет речь, что же находится в центре (но при этом, как и любую музыку, его, главным образом, надо слушать, что и делают джазовые певцы, учась друг у друга). Джазовый вокал определяется индвидуальными качествами певца (как и музыканта), сюда относятся джазовая манера исполнения, характерные вокальные тембры, уникальные тональные качества и сверх того – джазовая фразировка, джазовая «атака»[9].
Со временем в процессе развития джазовой музыки вокалисты все чаще старались подражать в своих импровизациях инструменталиастам, что наиболее ярко проявилось в манере так называемого «скэт-пения» (т.е. фонетической импровизации, когда исполнитель использует не слова или фразы, а просто отдельные слоги).
Пение «фонемами» также является важнейшей отличительной чертой джазового вокала. Начало «скэту» положил в 1926 г. Луис Армстронг, будучи как певцом, так и инструменталистом, поскольку на своей трубе он исполнял практически те же ноты и фразы что и пел, и наоборот. В течение 40-х гг., в связи с появлением стиля «боп», джазовое пение значительно усложнилось, получив название – «боп-скэт», чему немало способствовала Элла Фитцджералд.
Исторически специфика джазового вокала во многом определяется его связью с фольклором североамериканских негров, и прежде всего с блюзом. Поэтому для него характерно расширение средств выразительности по сравнению с традиционной европейской техникой, проявляющееся в использовании глиссандо, фальцета, вибрации, носовых гортанных звуков, шепота или резкого форсирования нот, а также и других внешних звуковых эффектов.
В блюзе утвердились характерные особенности, унаследованные от музыки афроамериканцев, и четко определилась 12-тактовая форма (как наиболее типичная) и определилось гармоническое сопровождение на основе блюзового лада. Среди самых известных джазовых исполнителей блюза в 50-60-х г.г. были Джимми Рашинг (1903-1972) и Джо Вильямс (1918-1999).
В конце 40-х и начале 50-х возникла новая разновидность – «ритм-энд-блюз» - это была городская модификация классического блюза, получившая распространение в негритянских районах крупнейших городов США[10].
Используя основные мелодико-гармоничские средства блюза, «ритм-энд-блюз» отличается существенным усилением инструментального сопровождения, экспрессивной манерой исполнения, более быстрыми темпами, четко выраженным, ритмом и энергичным битом, который достигается в виде чередования массивного и гулкого удара на 1 и 3 долях такта с сухим и обрывистым акцентом на 2 и 4 долях. Исполнение характеризуется неослабевающим эмоциональным напряжением, громким звучанием, подчеркиванием «блюзовых нот», частыми переходами вокалиста на фальцет, масимальной интенсивностью (напором, «драйвом») звукового сопровождения и строится на антифоне коротких «рифов» певца и аккомпанемента.
Блюз не только оживил популярную музыку в целом, но и изменил ее прежнюю «белую» европейскую ориентацию и открыл двери широкому потоку нововведений и заимствований из музыкальных культур других районов земного шара, например, латиноамериканской музыки.
7. Биг-бэнды постсвинговой эпохи.
Тяжелые экономические условия после Второй мировой войны, изменения интересов публики и менеджеров радикально сказались на множестве биг-бэндов свинговой эпохи. Большинство из них исчезло навсегда. Однако в начале 50-х годов началось возрождение жанра. С трудом, но восстанавливались оркестры Бенни Гудмена, Каунта Бэйси, несколько позже - оркестр Дюка Эллингтона. Публика вновь захотела слушать довоенные хиты. Несмотря на существенное обновление составов и приход молодых музыкантов, лидеры, потакая желанию слушателей, восстанавливали старый репертуар. Из этих трех столпов эпохи свинга лишь Дюк Эллингтон шел по пути изменений. Это касалось широкого использования им сюитной формы, начатого еще в годы войны. В его репертуаре появились широкомасштабные сюиты с программным содержанием. Значительным этапом стало создание «Концертов духовной музыки» (1965-66 годы) для оркестра, хора, солистов и танцора.
В 70-е годы мощный импульс бэндовому движению дал оркестр, собранный из молодых и очень сильных музыкантов нью-йоркской джазовой сцены трубачом Тэдом Джонсом (Thad Jones), в прошлом участником бэнда Бэйси, и ударником Мэлом Луисом (Mel Lewis), игравшем в оркестре Стэна Кентона. В течение десятилетия этот бэнд считался лучшим, благодаря великолепным современным аранжировкам и высокому уровню инструменталистов. Оркестр распался из-за переезда Джонса в Данию, но его долгое время старался поддерживать Мэл Луис в содружестве с тромбонистом и аранжировщиком Бобом Брукмайером. В 80-е годы место первого в мировой иерархии занимает бэнд, созданный японской пианисткой и аранжировщиком Тосико Акийоси (Toshiko Akiyoshi) совместно с саксофонистом Лу Табакиным (Lew Tabakin). В 1985 году оркестр был расформирован, и Акийоси организовала новый бэнд под названием «Toshiko Akiyoshi's New York Jazz Orchestra»[11].