Так, например, один из крупнейших физиков ХХ в. П.Л.Капица в 50-е годы писал, основываясь на данных, которыми располагала тогда наука: “Можно заключить,… что отравление атмосферы даже после самой крупной атомной войны не приведет к прекращению жизни на Земле. К тому же нельзя забывать, что, как показывает история человечества, даже при эпидемиях самых ужасных болезней всегда находились лица, имевшие природный иммунитет, которые не гибли и не теряли жизнеспособности”. В чем-то этот выдающийся отечественный ученый в своих мыслях оказался близок к китайскому лидеру Мао Цзэдуну, призывавшему в 60-е годы не страшиться последствий ядерной войны.
Подобные “оптимистические” оценки служили основой для военно-стратегических расчетов. В советских публикациях конца 40-х - начала 50-х годов, включая первые годы после испытания в 1949 году советской атомной бомбы, содержалось немало насмешек над “дефективной” буржуазной стратегией, будто бы копирующей германскую стратегию военного времени. Говорилось о том, что “атомный вариант блицкрига” имеет еще меньше шансов на успех, чем стратегия гитлеровских захватчиков. Сталин подчеркивал, что в ядерной войне могут быть уничтожены десятки и сотни тысяч мирных жителей, но до миллионов он не поднимался. В таком же духе мыслили и многие наши военные, что нашло свое отражение в многочисленных высказываниях относительно достижения “решающей победы” социализма над капитализмом в будущей ядерной войне. Не было недостатка в таких высказываниях и со стороны американских военных и гражданских стратегов.
В таком дух были выдержаны, в частности идеи книги “Военная стратегия” под редакцией Маршала Советского Союза В.Д.Соколовского, выдержавшей четыре издания в СССР и множество переводных изданий на Западе, прежде всего в США.
К 70-80-м годам отношение мирового сообщества к разрушительной мощи созданного им же ядерного Левиафана изменилось, и это было особенно заметно в общественно-политических и научных кругах разных стран. Большой вклад в разработку проблемы того, каковы могут быть последствия ядерной войны для жизни на Земле, внесли гражданские ученые и специалисты. В 1972 г. тот же П.Л. Капица на основе новых знаний о ядерном оружии, с учетом резко возросших его запасов, отметил: “Общепризнанно, что такая война, где бы она ни возникла, в несколько часов могла бы отравить весь земной шар и прекратить жизнь человека”.
Сейчас опять уместно вспомнить о том, что последствия применения ядерного оружия весьма многообразны. Это не только первичные поражающие факторы ядерного взрыва, но и вторичные и третичные последствия, которые в первой половине 80-х годов, в период очередного обострения международных отношений, весьма подробно исследовали отечественные и зарубежные ученые – климатологи, физики, медики и биологи. В отечественной науке можно отметить труды Г.С.Голицина, Н.Н.Моисеева, Е.И.Чазова, Е.П.Велихова, А.А.Гинзбурга, В.А.Александрова и др. Оценки ученых вызывали часто неприятие и критику у профессиональных военных, предпочитавших говорить только о первичных последствиях применения ядерного оружия. Это оборачивалось завышением при расчетах наряда необходимых сил и средств для проведения военных действий, и, как следствие, - повышением количественных “потолков” сил, обеспечивающих политику сдерживания.
* * *
Параллельно с развитием стратегических ядерных сил СССР и США развивалось многообразное оружие оперативно-тактического и тактического назначения (ТЯО), в том числе так называемое “оружие поля боя”, вплоть до боеприпасов для советских и американских гаубиц калибром 152 и 155 мм соответственно. Миниатюризация ядерного оружия была действительно крупным научным и инженерным достижением, и здесь как СССР, так и США намного обошли другие ядерные державы. Характерно, что в отличие от ракет средней дальности, быстро обнаруженных на Кубе в 1962 г., выявить советское ТЯО американцам тогда не удалось, и о его присутствии в тот период на острове стало известно лишь совсем недавно.
В обеих странах в то время ТЯО - от инженерных боеприпасов (ядерные фугасы) до ракет класса “воздух-воздух” – рассматривалось, прежде всего, не как средство сдерживания, а как инструмент вооруженной борьбы, средство прямого усиления огневой мощи сухопутных войск, тактической авиации, военно-морских сил общего назначения, сил противовоздушной и противоракетной обороны. Как писал в свое время Н.В.Огарков, ядерное оружие в то время разными способами стремились приспособить к существовавшим формам и способам ведения военных действий.
Сегодня, по мнению президента Академии военных наук генерала армии М.А.Гареева, "ядерное оружие, подвергаясь неуклонному сокращению, перестает быть оружием поля боя и превращается в средство стратегического сдерживания". Данный тезис имеет полное право на существование, однако к нему надо подходить с определенной осторожностью в связи с новой ролью ядерного оружия, закрепленной в новой Военной доктрине России в 2000 г.
Следует отметить, что деление ядерного оружия на стратегическое и тактическое является достаточно условным. В качестве основного критерия отнесения к тому или иному классу используется дальность их доставки. К “стратегическим” были отнесены средства, которые обеспечивали СССР и США нанесение ударов по территории друг друга с национальной территории каждой страны и с морских акваторий с использованием баллистических ракет, а к тактическим (оперативно-тактическим) - ракеты с радиусом действия до 1000 км, авиабомбы самолетов фронтовой авиации, артиллерийские снаряды, мины, фугасы. При этом БРПЛ оказывались стратегическими, а КРМБ - тактическими, даже если превосходили их по дальности полета.
Однако очевидно, что при одинаковой дальности средства, считающиеся в России или США тактические, становятся стратегическими в условиях Индии или Пакистана, не говоря уже об Израиле, где счет идет на десятки километров. ТЯО может быть стратегическим, т.е. способным решать задачи стратегического масштаба в ходе боевых действий, - но только размещенным на тактических средствах доставки.
В настоящее время в развитии ТЯО наметились следующие основные тенденции: дуализм средств доставки (создание одних систем в различном снаряжении - ядерном и обычном); миниатюризация ядерного оружия, повышение избирательности его действия и уменьшение побочных эффектов. Указанные тенденции - и дуализм и понижение мощности в результате ведут к размывание границы между ТЯО и обычными вооружениями, ликвидируя психологический барьер - табу на применение ядерного оружия.
* * *
Отмеченный дуализм средств доставки относится, прежде всего, к крылатым ракетам*. В связи с этим важно отметить, что проводя сокращения своих стратегических вооружений, США стремятся сохранить соответствующий потенциал средств доставки которые не ликвидируются, а “переориентирует” на выполнение неядерных задач. Как известно, тяжелые бомбардировщики типа B-1B, применявшиеся и в Ираке, и в Югославии, не подлежат зачету по условиям Договору СНВ-2.
Принято решении о переоборудовании четырех ПЛАРБ типа "Огайо" в носители КРМБ (одна лодка будет способна нести до 154 ракет). В случае его реализации количество крылатых ракет на американских подводных лодках практически удвоится. Учитывая же то, что перспективные КРМБ США будут обладать способностью перенацеливания в полете и малой заметностью, они гипотетически будут представлять значительную угрозу для российских объектов СЯС.
С точки зрения стратегической стабильности опасность подобного дуализма связана, прежде всего, с тем, что в условиях конфликта невозможно определить, какие - ядерные или обычные боеприпасы находятся на борту вылетевшего бомбардировщика или в каком - ядерном или обычном оснащении находится на борту корабля или ПЛ крылатая ракета.
Серьезной проблемой в организации борьбы с атакующими КР является низкая эффективность систем обнаружения их стартов. Наибольшие проблемы создают КРМБ, запускаемые с подводных лодок, поскольку они могут быть скрытно развернуты в любом районе Мирового океана, и ракеты могут атаковать цели практически с любого направления.
В связи с этим КР в принципе могут рассматриваться как одно из средств “асимметричного ответа” на различные варианты систем ПРО - как стратегической, так и на ТВД. Как существующие, так и перспективные РЛС обнаружения, которые планируется применять в системах ПРО, рассчитаны на баллистические цели и будут иметь очень ограниченные для перехвата малозаметных низколетящих КР. В связи с этим можно предположить, что активность США и их союзников в области ПРО послужит дополнительным стимулом для развития данного класса средств доставки в различных государствах* .
* * *
Вторая тенденция эволюции ТЯО - его миниатюризация. По имеющимся открытым сведениям, разработчики ядерного оружия в США стремятся получить разрешение на разработку ядерных зарядов сверхмалой мощности, для которые предлагается следующая градация: “мининьюки” (сотни тонн тротилового эквивалента), “микроньюки” (десятки тонн), “тайниньюки” (единицы тонн).