Смекни!
smekni.com

Константин Багрянородный «Об управлении империей» (стр. 9 из 10)


К ГЛАВЕ 44

Византия, захватив Тарон, начала наступление на те области Армении, которые давались под владычеством арабских эмиров, а затем и на пограничные армяно-грузинские княжества: Тайк (Тао) и Кларджк (Кларджети) - удел ивирских Багратидов.
1. Апахунис (арм. Апахуник) - четырнадцатый гавар области Туруберан (Еремян С. Т. Армения. С. 36; см. карту), локализуется примерно на месте современного Мелаэгерд-ского санджака (совр. Турция) на обоих берегах Восточного Евфрата (Арацани). Владетели - князья Апахуни в эпоху раннего средневековья. С 60-х годов IX в. Апахуник перешел в руки мусульманских кайсиков (из арабского племени сулайм) (Тер-Гевондян А. И. Арабские эмираты. С. 96 и след. (на арм. яз.); Копантин. С. 224, примеч. 2).
2. Манцикиерт (Манцикерт, арм. Маназкерт) - город на границе гаваров Харк и Aпахуник Тарона. Основан в начале I тысячелетия до н.э. Исследователи связывают топоним с именем урартского царя Менуа (VHI в. до н.э.). В IX в. - административный центр эмирата кайсиков. Среди жителей города преобладали армяне (Хюбшман Г. Топонимы. С. 193 (на арм. яз.); Еремян С.Т. Армения. С. 36, 65; Акопян Т.Х. Историческая география. С. 169-170 (на арм. яз.).
3. Перкри (арм. Беркри) соответствует гавару Арберани области Васпуракан Великой Армении, с центром в Беркри. Как область, так и город принадлежали в раннее средневековье армянскому роду Гнуни, с VIII в. перешли в руки арабского племени утманик. С 80-х годов IX в. вошли в состав армянского царства Багратидов. Расположен в 20-25 км к северо-востоку от оэ. Ван (Honigmann E. Die Ostgrenze. Karte IV; Canard M. Histoire. P. 184, carte VI; P. 188, note 283).
4. Халиат, Хлиат (Ахлат, Хлат) - город и гавар на северо-западном берегу оз. Ван в об-яасти Бзнуник Великой Армении. В раннее средневековье принадлежал княжескому дому Бзнуни, потом частью перешел к армянской церкви, а частью вошел в царский домен. С VIII в. им овладели Багратиды. В 880 г. Ашот Багратид отдал Хлат одному из своих вассалов Абу-л-Варду (Тер-Гевондян А.Н. Арабские эмираты. С. 104).
5. Арцес (арм. Арчеш.). Город в гаваре Алиовит области Туруберан Великой Армении на северном берегу Ванского озера. Во второй половине VII в. арабы заняли город и превратили его в крепость, где стоял арабский гарнизон. Город играл важную роль в арабо-византийской пограничной зоне. С середины IX в. Арчешем владели каисики которые находились в вассальной зависимости от армянских Багратидов (Хюбшман Г Топонимы. С. 195-196; Еремян С.Т. Армения. С. 39).
6. Тиви (арм. Двин). Город в гаваре Востан Дана области Айрарат Великой Армении, Основан царем Аршакидской Армении Хосровом Котаком (330-336/7). В 428 г. после ликвидации государственности Восточной Армении Двин стал административным центром Марзпанской Армении. Главный опорный пункт арабов в Армении до 80-х годов Х в. и резиденция наместника "Арминии". При Ашоте I Востан ("Царская область") с Двином находилась под властью армянского царя. Некоторые время Двин подчинялся Смбату I, но в 894 г. здесь надолго утвердились Саджиды. В 921 г., согласно Н. Адонцу, ромейские отряды под командованием доместика (возможно, доместика схол Иоанна Куркуаса) проникли в Армению и осадили Двин, но не овладели им. Городом в это время правил эмир Субук (Adontz N. Etudes. P. 218, note 1). С. Рэнсимен обратил внимание на тот факт, что Иоанн Куркуас стал доместиком не ранее 922г., когда и состоялся, по его мнению, поход на Двин (DAI. II. Р. 164; ср.: Константин. С. 232, примеч. 19). Не исключено, однако, что Асолик, на сведения которого опирается Н. Адонц, имеет в виду события 927 г. В 927-931 гг. Иоанн Куркуас предпринял ряд походов против мусульманских правителей Армении, в том числе и неудачный поход против Двина, когда ромеи оставили на поле боя 10000 убитых (Vasiliev А.А. Byzance et les Arabes. Vol. II. Partie 2. P. 260-261; DAI. 45.55-58; Тер-Гевондян А.Н, Арабские эмираты. С. 138-139; Юзбашян К.Н. Армянские государства. С. 126).
7. Херт и Саламас (арм. Хер и Саламас). Территории севернее и северо-западнее оз. Урмия или Капутан. Соответствовали девятому и седьмому гаварам области Парскахайк - Херу и Зарэхавану (Еремян С. Т. Армения. С. 52, 63; Canard M. Histoire. Р. 193-194). О зависимости этих территорий от Ашота I говорится только у Константина.
8. Цермацу упомянут еще один раз (кроме заглавия). И. Маркварт полагал, что его следует отождествить с населенным пунктом у горы Серманц, находившейся к северо-западу от Харка (ныне Бингель-Даг). Эту точку зрения поддержали M. Канар, А.Н. Тер-ГевонДЯВ. С. Рэнсимен, P.M. Бартикян и др. (Константин. С. 224, примеч. 10). По мнению Э. Хо-нигманна, Константин имеет здесь в виду местность Джермадзор в Мокке (Honigmann Е. Die Ostgrenze. S. 147, 197). К.Н. Юзбашян так же считает, что в известии о Цермацу нашла ошибочное преломление информация, относящаяся к Джермадзору в Мокке (Юзбашян К.Н. Армянские государства. С. 127). С этим, однако, трудно согласиться. так как власть кайсиков не распространялась так далеко на юг.
Все вышеперечисленные области и города, находившиеся на берегу оз. Ван и севернее, принадлежали эмирам из племени Кайс. Беркри со своей округой был во владении Утманидов, но и он в начале Х в. (не ранее 902 г.) оказался под властью кайсиков Маназкерта (Canard M. Histoire. Р. 473; DAI. И. Р. 167). История кайсиков достаточно детально изучена в современной историографии (Marquarl J. Sudarmenien und die Tigrisquellen nach griechischen und arabischen Geographen. Wien, 1930. S. 299-305, 501, 505-508: Canard M. Histoire. P. 471-477; Тер-1'евондяч A.H. Арабские эмираты. C. 96-100. 120-124, 143 -147; DAI. II. P. 169).
9. Армянский царь Ашот I Багратуни (885-890).
10. Юсуф Абу Касим ибн Абу-л-Садж, востикан, наместник Азербайджана (901-919) (древнего Атрпатакана), бывшего в VII-Х вв. обширной провинцией Арабского халифата. которая включала обычно территорию совр. Южного (Иранского) Азербайджана и часть областей нынешней Азербайджанской ССР (к югу от излучины Куры и Аракса и на северо-восток от Куры). Центром провинции чаще всего был Ардебиль. С распадом халифата, уже в IX в., правители Атрпатакана стремились к независимости от Багдада. Юсуф ибн Абу-л-Садж, по происхождению дейлемит (ирано-язычные обитатели южного побережья Каспийского моря, области Дейлем), пытался сделать Атрпатакан полуавтономным владением своего рода, но был вынужден выступать и в роли проводника политики халифа в Закавказье. Когда Смбат I при поддержке Византии подчинил своей власти не только армянские земли, но и почти все Закавказье, среди феодалов Закавказья возникла оппозиция армянскому царю, а после того как Смбат захватил царя Эгриси (Западная Грузия) Константина, который претендовал на Гугарк, царь Картли (Восточная Грузия) Адарнасе (Атрнерсе), ранее союзник Смбата, стал его врагом. Этим воспользовался Юсуф, сумевший создать сильную коалицию против Смбата, в которую вошел влиятельный армянский владетель Гагик Арцруни, правитель Васпуракана. Смбат потерпел поражение, был вынужден сдаться Юсуфу и погиб (История армянского народа. Ереван, 1976. Т. III. С. 33-39).
11. Ашот II Еркат (Железный) Багратуни (914-929). Воспользовавшись распрями Саджидов с халифом, провозгласил себя шаханшахом ("царем царей" - титул, идущий от сасанидских времен). Титул шаханшаха давал царям Армении юридическое главенство над другими владетелями Армении и Закавказья. Он упоминается во многих лапидарных надписях вплоть до падения династии Багратидов (Тер-Гевондян A.H. Армения и Арабский халифат. С. 248). Ашотик - уменьш. форма (см. коммент. 12 с.гл. 44).
12. Аббасик (уменьш. от Аббас). С. Рэнсимен пытается объяснить частое употребление диминутивных форм в именовании армянских владетелей то необходимостью различать одноименных родственников, то стремлением подчеркнуть (как в данном случае) старшинство одного из них (Аббас - младший брат Ашота II. См.: DAI. II. Р. 168). Однако наиболее вероятное объяснение предложено P.M. Бартикяном: дело в традиции, до сих пор распространенной в Армении при разговорном общении - преимущественное употребление уменьшительных форм личных имен (см. гоммент. 3. к гл. 43). Аббас I (929-953) стал царем после смерти брата и перенес столицу Багратидов из Еразгаворса в Каре. Будучи преемником Ашота, он не унаследовал его титула "архонт архонтов". Этим титулом империя в то время именовала Гагика Васпураканского (DAI. II. Р. 168). Политическая позиция Аббаса была, возможно, проарабской (Константин. С. 225, примеч. 15).
13. Термин возник в эллинистическую эпоху (в начале II в. до н.э.) для обозначения одного из восстановленных тогда армянских царств (другое называлось Малой Арменией и, в отличие от Великой, располагалось к западу от реки Евфрат). После 112 г. до н.э., когда Малая Армения перестала существовать в качестве политически независимой единицы (она вошла в состав Понтийского царства Митридата Евпатора), термин "Великая Армения" остался как официальное название царства Арташесидов и затем царства армянских Аршакидов вплоть до окончательной его ликвидации в 428 г. В такой форме название засвидетельствовано в армянских, древнегреческих, латинских, иранских, грузинских, арабских и древнерусских источниках. Великая Армения охватывала территорию от Евфрата до Куры и Каспийского моря, до Кордуенских гор и оз. Урмия (Еремян С.Т. Армения. С. 66-70).
Восстановив в 885 г. Армянское царство, Багратиды восстановили и название арташесидских и аршакидских времен Великая Армения (в позднесасанидский и арабский периоды марзпанство и арабское наместничество назывались просто "Армения" - "Армн", "Арминия"). "Великая Армения" Константина - не географический, а политический термин, который византийцы, как и армяне, связывали Багратидским царством. Впоследствии это название упомянет Скилица в рассказе об анийских царях Иоанне-Смбате и Гагике II, оно иногда входило и в именование византийской фемы Ивирия ("Армения и Ивирия", "Великая Армения и Ивирия") в которую вошли владения Багратидов (Арутюнова- Фиданян В.А. Еще раз о феме Ивирия // Кавказ и Византия. Ереван, 1979. Вып. 1. С. 49-51). Великая Армения Константина - это прежде всего земли Ширакских Багратидов, экономический политический и культурный центр Армении.
14. Каре - город и крепость в гаваре Вананд области Айрарат Великой Армении. Впервые в армянских источниках упомянут в связи с событиями IX в., когда крепость приобрела особенно важное значение в экономическом и в военном отношении. В 888 г. князь Вананда Саак восстал против Ашота I Багратида, мятеж был подавлен, а Вананд с Карсом были присоединены к царскому домену. Каре был крупным центром ремесла и торговли, через город шли пути и международной торговли.
15. Эмир Абу-л-Вард - кайситский правитель Манцикерта, вассал Ашота Багратуни, царя Армении (DAI. II. Р. 169; Константин. С. 225, примеч. 17).
16. Абд ал-Хамид, младший сын Абу-л-Варда (DAI. II. Р. 169; Константин. С. 226, примеч. 19).
17. Абу-Савада, старший сын Абу-л-Варда.
18. Абу-л-Асвад, брат Абу-Савады.
19. Абу-Салим, брат Абу-Савады.
20. Командующий центральными тагмами (отрядами), главнокомандующий, замещавший императора. Разделение должности на две (доместик схол Востока и доместик схол Запада) произошло при сыне Константина Романе II (Oikonomides N. Les listes. Р. 329). Имеется в виду знаменитый Иоанн Куркуас, армянин по происхождению (Константин. С. 226, примеч. 23). В 928 г. он осадил Хлат и Балеш (Битлис); жителя капитулировали, после чего Куркуас приказал убрать из соборных мечетей этих городов минбары и установить кресты (Canard M. Histoire. Р. 739; Тер-Гевондян А.Н. Арабские эмираты. С. 148). В 931 г. по призыву Гагика Арцруни ромеи напали на Беркри и Хлат. Часть мусульманского населения была уничтожена, часть взята в плен (Canard M. Histoire. P. 740; Тер-Гевондян А.Н. Арабские эмираты. С. 148; Vasiliev A.A. Byzance et les Arabes. Vol. II, Pal-tie 2. P. 266). Это и заставило Абу-Саваду с братьями признать сюзеренитет империи.
21. Кора. С. Рэнсимен полагает, что это Хорхоруник (DAI. II. Р. 170), впоследствии включенный в "Армянскую географию" как шестнадцатый гавар области Туруберав (Еремян С. Т. Армения. С. 55). В действительности "Кора" - находящийся северозападнее Хорхоруника Кори, пятнадцатый гавар Туруберана (Там же. С. 61; Константин. С. 227, примеч. 24).
22. Харка (арм. Харк). Девятый гавар области Туруберан Великой Армении, в верхнем течении реки восточный Евфрат (Арацани). До IV в. принадлежал нахарарам Манавазянам. В первой половине IV в. Хосров Котак уничтожил княжеские дома Манавазянов и Ордуни, и их владения передал церкви. В числе этих владений был и Харк (Акопян Т.Х. Историческая география. С. 169-170; Хюбшман Г. Топонимы. С. 193-194; Еремян С.Т. Армения. С. 62, 107, 116).
23. Алцике (арм. Арцкэ, Арцак). Город в гаваре Бзнуник области Туруберан, на мысе северного берега оз. Ван. Во второй половине VII в. арабы, заняв город, назвали его Дат ал-Джауз, отчего и возникло его современное название Алджаваз (или Адильджаваз). В 852 г. город заняли кайсики, он находился в их руках и при Багратидах В начале XI в. Арцкэ вместе с другими городами на берегу оз. Ван, принадлежавшими мусульманским эмирам, вошел в состав Византийской империи (Хюбшман Г. Топонимы. С. 194; Еремян С.Т. Армения. С. 39, 45; Арутюнова-Фиданян В.А. Фема Васпуракан // ВВ. 1977. Т. 38. С. 85-88).
24. По сведениям Константина, кайсики после смерти Смбата I начали платить подати, прежде предназначавшиеся царю Армении, императору ромеев. В середине Х в. через территорию Западной Армении совершал ежегодные походы против Византии владетель Диар Бакра Хамданид Сайф ад-Даула. К 966 г. он захватил города кайсиков (Тер-Гевондян А.Н. Армения и Арабский халифат. С. 246).
25. Повторы (см. выше), возможно, указывают на то, что по этому вопросу были получены сведения от разных информаторов, и их записи не были должным образом отредактированы. Не разобравшись в информации о кайсиках, Константин отождествляет Арцкэ и Беркри, которые находились на значительном расстоянии друг от друга.
26. Абд ар-Рахим.
27. Абу-л-Муйиз.
28. Основная идея этой главы, несмотря на повторы (а может быть, благодаря им), проведена достаточно четко: те города, которые находятся в вассальной зависимости от вассалов империи, подвластны Византии. До Ашота I Беркри, Хлат и Арчеш подчинялись "Персиде", т.е. эмирам Атрпатакана. Став царем Великой Армении, Ашот I подчинил себе эти города, равно как и Двин и Хер с Саламасом. Маназкерт принадлежал Абу-л-Варду, и Ашот передал ему также Хлат, Арчеш и Беркри. Абу-л-Варду наследовал его младший сын Абд-ал-Хамид, а после него старший - Абу-Савада. После смерти царя Смбата I Абу-Савада, утратив сюзерена, стал полновластным владетелем Маназкерта и прочих городов и областей. Эти территории периодически подвергались нападениям ромеев, и тогда Абу-Савада и его братья отдали их императору и стали платить дань. Таким образом, подводит итог Константин, до воцарения Ашота II Хлат, Арчеш и Беркри находились под властью армянского царя и платили ему дань. Также и Маназкерт с Апахуником, Кори с Харком подчинялись армянскому царю, пока Абу-Савада с братьями не подчинился императору и не стал платить дань за эти земли. Поскольку армянский царь является вассалом императора, принадлежавшие ему города и области принадлежат тем самым василевсу ромеев. Подчинившись императору, Абу-Савада с братьями не перестают, с точки зрения Константина, быть вассалами армянского царя. А это, по мнению К.Н. Юзбашяна, создает дополнительные основания для притязаний Византии: власть императора распространяется на кайсикских эмиров - и как на вассалов империи, и как на вассалов вассала империи (Юзбашян К.Н. Армянские государства. С. 128; ср.: Canard М. Histoire. P. 474).
Судя по гл. 44, Византия стремилась утвердиться на северном побережье оз. Ван. "Персидское" войско не может проникнуть в Романию, поскольку, находясь между Романией и Арменией, Хлат, Арчеш, Беркри и Арцкэ - заслон на пути движения вражеских отрядов (DAI. 44. 125-128). В середине Х в. сложная система связей с вассалами оказалась нарушенной. Эта система мало отвечала истинному соотношению местных сил с Византией, навязывалась Византией и являлась для империи необходимой предпосылкой военного вмешательства (Юзбашян К.Н. Армянские государства. С. 129-130). Окончательно города кайсиков (кроме Хлата) были завоеваны уже при византийских наместниках фемы Васпуракан в 1026-1027 и 1033-1034 гг. (Арутюнова- Фиданян В.А. Фема Васпуракан. С. 85-88). Генеалогию кайсиков см.: DAI. II. Р. 169; Константин. С. 225, примеч. 17, 18; С. 227-228, примеч. 27 и указанную там литературу.

К ГЛАВЕ 45

1. Ивирами названы "люди куропалата", т.е. подданные ивирской ветви Багратидов (здесь: владетелей Тайка и Кларджии) (DAI. II. Р. 170). Тайк (груз. Тао), как и Кларджк (груз. Кларджети), принадлежали к землям, лежащим на армяно-грузинской границе, а колебания пограничной линии включали их в орбиту то Армении, то Грузии. Это отразилось и в двойственности топонимов (Тайк-Тао, Ишхан-Ишхани, Панаскерт-Панаскерти). Вместе с тем Тайк и Кларджк (Кларджия) были объектом притязаний Византииской империи, стремившейся использовать их как свой форпост на Кавказе. Армянское население этих областей было неоднородно в конфессиональном отношении, включая в себя как армян-монофиситов, так и армян-халкидонитов (Арутюнова-Фиданян В,А. К вопросу об армянах-халкидонитах // Вести, обществ, наук АН АрмССР. 1971. N 3. С. 95-98). Все это делало Тайк "узловым пунктом", где сплетались интересы трех народностей: греческой, армянской и грузинской (Георгий Мерчул. Житие св. Григория Хандзтийского / Введение, издание, перевод Н. Марра // Тексты и разыскания по армяно-грузинской филологии. СПб., 1911. Кн. VII. С. 101). Некоторые моменты истории Тайка и Кларджии освещены в трудах армянских, грузинских и зарубежных ученых (Toumanoff G. The Bagratids of Iberia from the eight to the eleventh century // Le Museon. 1961. LXXIV; Idem. Studies. P. 435-499).
Тайк - область в бассейне р. Чорох. Территория ее делилась на восемь гаваров (Еремян С. Т. Армения. С. 110- 111, 118; см. здесь же карту).
До VIII в. Тайк входил в состав Армении, и большей его частью владел дом Мамиконянов (Адонц Н.Г. Армения. С. 309). Для Леонтия Руисского Тайк - армянская страна (Toumanoff F. Studies. P. 452). В начале VIII в. представители ивирской ветви Багратидов начали вторгаться в Тайк из своих владений на р. Чорох. А после неудачного восстания армян против арабов в 774-775 гг., в котором главную роль играли Мамиконяны, могущество этого рода было серьезно поколеблено, и Багратиды окончательно захватили Тайк. Ашот I Великий (середина IX.в.) владел всей территорией Тайка (Ibid. Р. 486-487), а также Холарзеной (Кларджией), Шавшией и рядом других земель (Георгий Мерчул. Житие св. Григория Хандзтийского. С. XVI). В начале X в. правителем Тайка и Кларджии стал энергичный и деятельный Гурген II Великий К 941 г. он сосредоточил в своих руках Тайк, Кларджию, Ачару и Нигали и, по-видимому, даже часть Джавахети (город Тирокастрон - Квелисцихе, который он передал своему тестю), т.е. ббльшую часть земель ивирских Багратидов (Toumanoff С. Studies Р. 495). Гурген II носил византийский титул магистра, что подчеркивает внимание империи к этому династу. Византия из века в век стремилась установить сюзеренитет над ивирскими Багратидами, даруя им титулы дук, магистров и куропалатов Багратиды, владетели Тайка, были связаны вассальными отношениями с армянскими Багратидами Ширака, являвшимися по отношению к ним "азгапетами". После смерти Гургена II тайкская линия Багратидов угасла и ее владения были поделены между представителями других ветвей этого дома и частично царем Абхазии. Южный Тайк Ардаан, Шавшия и часть Джавахети, захваченная Гургеном II, армянский гавар Басен а также титул куропалата перешли к старшей линии ивирского дома (Ibid. P. 497). Младшая линия этого дома получила северный Тайк, а Кларджия (Холарзена) перешла к своим исконным владельцам - артануджским Багратидам. С середины Х в. и до начала XI в. Тайк входил во владения Давида Куропалата (966-1001). В 1001 г. южный Тайк вошел в византийскую фему Ивирия, а северный Тайк - в Грузинское царство (Арутюнова- Фиданян В.А. Еще раз о феме "Ивирия". С. 42-47; Типик Григория Пакуриана. С. 214-216).
Уже в V в. сложилась легенда о происхождении Багратидов от некоего Багарата (потомка еврейских царей), прямой предок которого был уведен вавилонским царем Навуходоносором после разрушения Иерусалима в Месопотамию, а затем перешел на службу к армянским царям, получив от них владения и право возлагать корону на царей Армении. Легенда о еврейском происхождении Багратидов в измененном виде позже попала в Грузию.
Вопрос о происхождении Багратидов остается дискуссионным. Н. Адонц, например, не согласен с версией о их еврейском происхождении, в то время как С. Рэнсимену она представляется вполне вероятной, а К. Туманов связывает появление легенд с урартской или хурритской традициями. Грузинская ветвь Багратидов берет начало с патрикия Армении Ашота Багратуни, ослепленного в 748 г. Мамиконянами (подробнее см.: DAI. II. Р. 170-172; Константин. С. 228-229; см. генеалогическую таблицу DAI. II. Р. 172; см. схему 2). Рэнсимен полагает, что при Адарнасе, сыне Васака, и его внуке Ашоте Великом домен ивирских Багратидов простирался на юго-запад в Тао (Тайк) и на северо-восток в Картли в долину р. Куры, и именно в то время эти владетели приняли халкидонитство, что сделало их менее близкими армянским родичам и более лояльными вассалами Константинополя (DAI. II. Р. 170; ср. также: Джанашиа С.Н. Сведения Константина Порфирогенета о Тао-Кларджетских Багратидах // Тр. Тбилис. ун-та. 1941. С. 69-85).
2. О мегистанах см. коммент. 4 к гл. 30. В Армении мегистану буквально соответствовал мецамец (выше звания нахарара и ишхана) (см., например, о "двух великих ишханах из мецамецов" - Повиннее Драсханакертци. История Армении. С. 139). В Грузии мегистанам соответствовали мтавари (букв.: "главные") и эристави (этимологически: главы народа-войска, где "эри" - первоначально все свободное население страны, обязанное участвовать в ополчении).
3. Иранское имя. В иранском эпосе упоминается Спандиат, сын Вистаспа (Адонц Н.Г. Армения. С. 447. В гл. 40 Книги второй "Истории страны Алуанк" упомянут "персидский бог Аспандиат"; см.: Мовсэс Каланкатуаци. История страны Алуанк / Пер. с древиеармянск., предисловие и комментарий Ш.В. Смбатяна. Ереван, 1984. С. 212-213, примеч. 153). С. Рэнсимен ошибается, считая его одним из вариантов армянского имени Смбат. P.M. Бартикян вслед за Р. Ачаряном отмечает, что это имя (вариант - Спандарат) встречается в армянских источниках еще в IV в. (Ачарян Р. Словарь личных имен. Ереван, 1948. Т. IV. С. 597-598 (на арм. яз.); Константин. С. 229-230, примеч. 3). В "Картлис Цховреба" упоминается Спандиат, сын легендарного персидского царя Вашташби (Виштаспа, Гистаспа).
4. Речь идет об ирано-византийской войне 602-628 гг., начатой шахом Хосровом II Парвизом под предлогом мести за убитого императора Маврикия. Персы дошли до Египта и даже угрожали Константинополю, но затем Ираклию удалось добиться перелома. Византийские войска заняли Закавказье, северную Месопотамию и другие области. Хосров II был убит заговорщиками, а его преемники согласились на мир. Реальным итогом войны было ослабление и Ирана, и Византии, что облегчило урпехи арабов и падение Сасанидского царства (Колесников А.И. Иран в начале VII в. // Палестинский сборник. Л., 1970. Вып. 22; Константин. С. 230, примеч. 4).
5. О связях Грузии и Иерусалима (до и после воцарения династии Багратидов в Закавказье) см.: DAI. II. Р. 172.
6. Адарнасе (Атрнерсех) Куропалат (888-923) - сын Давида, а не Ашота, как полагает Константин. Ср. коммент. 15 к гл. 43.
7. 1 сент. 951 - 31 авг. 952 г. Индикт указан верно.
8. Константин Багрянородный и его сын Роман II.
9. Фасиана - первый гавар Айрарата Басен (Еремян С.Т. Армения. С. 44; DAI. II. Р. 173; Константин. С. 231, примеч. 11).
10 Фема Армениаки расположена к западу от Халдии, образована при императоре Ираклии из части Каппадокии, прилегавшей к морю с центром в Амасии. Н. Адонц относит образование фемы к периоду после юстиниановых реформ (Типик Григория Пакуриана. С. 217, коммент, 5).
11. Лев Лалакона - куропалат и дука Армениаков (DAI. II. Р. 173).
12. Колония была частью фемы Армениаки. Названа по главному городу фемы, основанному еще в царствование Феофила (829-842). Первый стратиг фемы Колония упомянут под 863 г. (Theoph. Cont. P. 181. 12). Располагалась к северо-востоку от Севастии и граничила на западе с фемой Армениаки, на севере - с Халдией, на востоке - с Феодосиополем и на юго-востоке - с Месопотамией (Const. Porph. De them. P. 141; Toynbee A. Constantine Porhyrogenitus. P. 257). Колония и Халдия иногда объединялись, Варда Фока, который захватил Манчэкерт и срыл городские укрепления, был "дукой Халдии и Колонии" (Асолик. С. 183).
13. Месопотамия граничила с севера с фемами Халдия и Колония, с юга с фемой Ликанд, Ul-заиада с Севастией. Была клисурой, при Льве VI стала фемой и была увеличена Ч1в счет турм Камах и Екелесена, а при Романе I к ней были добавлены Ханзит и Романополь (Const. Porph. De them. P. 139-140; ch.: Toynbee A. Constantine Porphyrogenitus. P. 257).
14. О Халдии см. коммент. 25 к гл. 43.
15. Магистр Лев Катакалон, побежденный в византийско-болгарской войне в битве при Булгарофигоне (902 г.), оставался доместиком схол в течение шести лет после этого (DAI. II. 173-174; Константин. 231, примеч. 17). О доместиках схол см. коммент. 20 к гл. 44.
16. Карин (Арэан ар-Рум, совр. Эрзерум). Был отстроен и укреплен при Феодосии II (408-450) и взят арабами в середине VII в. (DAI. II. Р. 174). Захват Феодосиополя и его округи был одной из важнейших военно-политических акций империи в северной части "ас-сугур" - пограничной территории между Византией и халифатом. "Аc-сугур" проходила через Месопотамию, Сирию, Армению, где во второй половине VП - начале VIII в. арабы создали сильные укрепления для борьбы с империей (Тер-Гевондян А.Н. Первый этап образования арабской пограничной области (ас-сугур) // Кавказ и Византия. Ереван, 1980. Вып. 2. С. 21-27). Ключевая позиция Феодосиополя по отношению к арабским и армяно-грузинским политическим образованиям объясняет актуальность гл. 45, посвященной истории его завоевания.
Город несколько раз переходил из рук в руки. В 895 г. ромеи безуспешно осаждали Феодосиополь (Товма. С. 231). При Льве VI (около 901 г.) отряды стратига Армениаков патрикия Лалаконы, стратигов Колонии, Месопотамии и Халдии разорили Басен. Доместик схол магистр Катакалон (в 902 г.) подошел к Феодосиополю (возможно, взял город) и разорил окрестности. В 927 г. по дороге к Двину Иоанн Куркуас разорил Басен, а позже эту область опустошил его брат Феофил, назначенный стра-тигом Халдии. В 928 и 931 гг. Иоанн Куркуас вел военные действия против кайсиков Хлата, Балеша, Беркри и, возможно, вновь шел через Басен. Около 934-935 гг. или вскоре после этого византийцы заняли феодосиополь. Неподалеку от Феодоси-ополя ромеи выстроили город Хавчич (арабск. Хавджидж) к северу от Бингель-Дага, у истоков Аракса (Honigmam E. Die Ostgrenze. S. 79-80, 195). Когда в 939 г. Сейф ал-Даула приблизился к Феодосиополю, византийцы разрушили Хавчич. Уже в царствование Константина VII, т.е. после 944 г., отряды протоспафария и стратига Иоанна Арравонита, патрикия Феофила (брата Иоанна Куркуаса) и др. совершали набеги на Авник (ср. коммент. 17 к главе 45), а Иоанн Куркуас, не сумев взять Феодосиополь, который он осаждал в течение семи месяцев, занял Мастат(ср. коммент. 30 к гл. 45) и передал его протоспафарию Петроне Воиле (ср. коммент. 33 к гл. 45).
В 949 г. Феодосиополь был окончательно завоеван империей и, очевидно, стал центром одноименной фемы. Когда была написана гл. 45, стратигом Феодосиополя уже был Феофил (Асолик. С. 179; Honigmam E. Die Ostgrenze. S. 79; Тер-Гевондян A.H Арабские эмираты. С. 162-163; Юзбашян К.Н. Армянские государства. С. 130-131)
17. Авник (совр. Дживан кале) - самостоятельный арабский эмират, расположенный к востоку от Эрзерума (Honigmam E. Die Ostgrenze. S. 80; Еремян С. Т. Армения. С. 42).
18. Кецеон. С. Рэнсимен и P.M. Бартикян не локализуют эту крепость. Э. Хонигманн считает, что она входила во владения ивирских Багратидов, и сопоставляет ее с деревней Хндах или с крепостью Картлис-кели (турецк. Гурджи-богаз) на дороге из Феодосиополя в Тайк (DAI. II. Р. 175; Константин. С. 233, примеч. 22). Э. Даниэлян, однако, уверенно локализует Кецеон на месте селения Кес (или Кез) к западу от Эрзерума (Даниэлян Э. Локализация крепостей Кец и Маздат // Вести, обществ, наук 1976. N 8. С. 75-76).
19. О таксатах, или таксеотах, см. коммент. 7 к гл. 30.
20. Ашот (сын Адарнасе II) и его братья Давид, Баграт и Смбат.
21. Георгий - царь Абхазии (915/6 - 959/60). О терминах "эксусиаст, эксусиократор" см. коммент. 2 к гл. 10. Об Авасгии (Абхазии) см. коммент. 17 к гл. 42.
22. Гагик I Арцруни (908-943) - царь Васпуракана (Варданян В. Васпураканское царство. С. 120-154).
23. Цари из династии армянских Багратидов.
24. Командир турмы (подразделения, составляющего часть воинского контингента провинции) и комендант той части военно-административного округа, на которой расквартирована его турма (DAI. II. Р. 175).
25. P.M. Бартикян обратил внимание на то, что в главе упомянуты "караваны" (*карваниа), слово, заимствованное из персидского языка (Константин. С. 234, примеч. 29).
26. Посланцем ивирского куропалата мог быть тот Зурванел, который упоминается в помете на рукописи (Paris, 2009) как "Зурванел, отец синкелла Торника" (DAI. 20. 5-6). Это Чордванел, сыновьями которого были Иоанн Торник и его брат Иоанв Варазваче. Иоанн Торник - вассал Давида Куропалата (961-1001) - постригся в монахи на Афоне, был одним из основателей Ивирона, выполнял ответственные поручения Василия II, а в 979 г. одержал решающую победу над войсками Варды Склира (Каждан А.П. Армяне. § 15. С. 47-48). В грузинском колофоне к греческой рукописи Иоанна Златоуста из Синодальной библиотеки (Государственный исторический музей. 75/62) Иоанн Торник упоминает своих родителей Чордванела и Мариам, братьев отца Ашушу и Абухарба, своих братьев - Иоанна Варазваче, Баграта, Ашушу и Абухарба, сыновей Иоанна Варазваче - Микаэла и Чордванела - и других членов своего рода (Peelers P. Un Colophon georgien de Thornik Ie moine // Analecta Bollandiana. 1932. 50. P. 361). Тайкские Торникяны (Торник - уменьшительная форма от арм. Торн - "внук") встречаются в греческих, грузинских и армянских источниках, и их этническая принадлежность вызывает дискуссии. Действительно, кем может быть Иоанн Торник (дядя знаменитого Евфимия Ивира), основатель грузинского монастыря на Афоне, активно содействовавший переписыванию грузинских рукописей и переписывавший их сам? Многие исследователи (А. Натроев, М. Тархнишвили, М.Д. Бердзенишвили и др.) однозначно считают Торникянов грузинами (Каждан А.П. Армяне § 15. С. 48, примеч. 6, 9, 10; DAI. II. P. 175). С другой стороны, Н. Адонц, Н. Акинян и другие исследователи полагают, что тайкские Торникяны - армяне. Адонц собрал все документы, относящиеся как к самому "монаху Торнику", так и к его родственникам (Adontz N. Etudes. P. 302-318). В числе прочего (колофонов, сочинений Скилицы, Асолика, Яхьи Антиохийского и т.п.) находятся два эпиграфических памятника: надписи на армянском языке на хачкарах (составляющих неотъемлемую часть армянской материальной культуры). Первый хачкар оставил близ Карина (Феодосиополя) Иоанн Торник: "Во имя бога я Иоанн..., сын Чордванела, поставил сей крест во времена Василия и Константина", т.е. соправителей Василия II Болгаробойцы (976-1025) и его брата Константина VIII (1025-1028). Второй хачкар с надписью оставил брат Иоанна Торника Иоанн Варазваче в армяно-халкидонитском соборе в Ани (Adontz N. Etudes. P. 317-318). Акинян считает тайкских Торникянов ветвью рода Миконянов, переселившейся в Тайк после поражения восстания 774-775 гг. против халифата и принявшей халкидонитство (Акинян Н. Историко-филологические исследования. Вена, 1938. Т. IV. С. 253; на арм. яз.). Акинян составил генеалогию тайкских Торникянов. Мы приводим ее здесь в части, ближайшей к нашему Чордванелу (см. схему 3).
Существовал и второй Чордванел. О нем рассказывает Асолик как об одном из соратников мятежника Варды Фоки: "Чордванел магистр, сын брата монаха Торника", продолжал сражаться с войсками Василия II "в областях Дерджана и Тарона". Он погиб в гаваре Дерджан в 990 г. (Асолик. С. 251). Исследователи указывают на родственные связи между тайкскими Торникянами и Мамихонянами-Торникянами Тарона и Сасуна, которые (в особенности это касается таронских Торникянов) исповедовали имперскую ортодоксию и у которых имена Торник и Чордванел были родовыми, так же как и у тайкских (Даниэлян Э.Л. Мамиконяны - Торникяны Тарона и Сасуна // Историко-филологический журнал. 1979. 2. С. 136-153; см. там же генеалогическую таблицу на С. 145).
В противовес суждению об армянском происхождении Торникянов, равно как и об их рузинском происхождении, А.П. Каждан выдвигает тезис об "армяно-ивирских семьях", представители которых именуются в источниках то армянами, то ивирами, что, по мнению ученого, "могло иметь место не только благодаря переходу части армян в халкидонитство, но и в результате интенсивного взаимного социокультурного проникновения обеих этнических групп" (Каждан А. П. Армяне. С. 144). Это положение поддерживает и К.Н. Юзбашян, полагая, что "в Тайке мы имеем дело с переливом части аристократии из армянского общества в грузинское", что армяно-грузинские семьи мыслимы в границах "только грузинского общества", а "их специфика задавалась армянским началом" и движение происходило "от армян к грузинам, а не наоборот" (Юзбашян К.Н. Рец. на кн.: Каждан А.П. Армяне в составе господствующего класса Византийской империи в XI-XII вв. Ереван, 1975 // ВВ. 1978. Т. 39. С. 238). Нужно отметить, что и Каждан, и вслед за ним Юзбашян выдвигают предположение, что армяно-ивирская аристократия - не армяне и не грузины, но особое этническое образование, возникшее в армяно-грузинской контактной зоне (Тайке) Каждан А.П. Армяне. С. 145; Юзбашян К.Н. Рец. на кн.: Каждан А.П. Армяне. С. 239).
Оба исследователя, с одной стороны, сужают проблему армян-халкидонитов, игнорируя армяно-греческие сближения, а с другой - изобретают новую популяцию.
Армяне-халкидониты, в силу конфессиональной принадлежности оказавшиеся на стыке трех культур: армянской, греческой и грузинской, - явление сложное и малоизученное из-за гетерогенности, дискретности и недостаточности источниковедческой базы, а также определенной методической предвзятости. Историки церкви, внимательно рассматривая догматические и вероисповедные различия между монофиситской (армянской) и халкидонитской (греческой и грузинской) церквями, почти совсем не касались армян-халкидонитов как таковых. Для них, как и для монофиситов средних веков, армяне-халкидониты не были истинными армянами, а их противники обычно не выделяли армянских приверженцев халкидонитства из греческой или грузинской паствы. Эту точку зрения бессознательно усвоили и светские историки.
Тем не менее исследованиями последних десятилетий установлено, что на протяжении ряда столетий (VII-XIII вв.) армяне-халкидониты составляли значительную часть арянского этноса, а их епархии дислоцировались от Тарона до Тайка.
Греческий и грузинский языки, входя как необходимые составные части в культуру армян-халкидонитов через богослужебные книги, светскую литературу и даже язык общения, не вытесняли армянский. Армяно-халкидонитские общины не только на родине, но и за ее пределами сохраняли свой язык, письменность, бытовые особеенности, и эта культурная обособленность вызывала явную неприязнь их греческих и грузинских единоверцев. Армяне-халкидониты называли себя "армянами" в основном до IX-Х вв., позже влияние конфессии, интенсивное общение с единоверцами (при нежелании и невозможности слиться с ними из-за этнического и культурного своеобразия) вводит двойственное обозначение армян-халкидонитов как "армян-грузин", "армян-греков" ("ромеез", "ивиров") и даже заставляет армян-халкидонитов осознавать себя иногда как особый "азг" (арм. род, племя). Однако самоназвания для всей группы в целом так и не нашлось. Пожалуй, только "цаты" явились специфическим обозначением армян-халкидонитов, впрочем и цаты именуются то "полугреками", то "обращенными в грузин".
Разумеется, возникновение надэтнических конфессиональных общностей, которые сами по себе обладают четким самосознанием, противодействует процессу этнической консолидации, облегчает размывание границ этноса. Однако армяне-халкидониты - феномен в большей степени не этнической, а культурной трансформации.
Н.Я. Марр полагал, что армянам-халкидонитам обязана армянская литература "если не возникновением, то углублением и усилением эллинофильского течения" что им "принадлежит пересадка на армянскую почву греческой схоластики и философии", а также, что у "армян существовала целая халкидонитская литература, которая не исчерпывалась одними полемическими и догматическо-богословскими трактатами". Он полагал, что грузинские переводы с армянского относились как к древней эпохе единения грузинской и армянской церквей, так и к более позднему времени, когда переводы делались с армянских халкидонитских памятников (Марр Н.Я. Аркаун, монгольское название христиан в связи с вопросом об армянах-халкидонитах // Прил. к ВВ. 1905. Т. XII. С. 2 и след.).
Армяне-халкидониты переводили богословскую литературу с греческого и грузинского языков на армянский и с армянского на грузинский с прозелитскими целями и для своих единоверцев (Арутюнова- Фиданян В.А. Армяне-халкидониты. С. 47, примеч. 2, 3, 4, 5; С. 75-88).
Впитывая и перерабатывая культуру трех народов, армяне-халкидониты служили своего рода культуртрегерами христианского Востока.
В работах A.M. Лидова предложена концепция особой художественной культуры армян-халкидонитов. Главным источником для реконструкции этой культуры служат халкидонитские росписи XI11 в. на территории Армении (их особенности: ориентация на византийские образцы; тесная связь с национальной армянской традицией; тема армяно-грузинской общности). Иконографические программы этих росписей вполне способны, по справедливому замечанию исследователя, заменить не дошедшие до нас политические и богословские трактаты армян-халкидонитов (Лидов A.M. Росписи Ахталы и искусство армян-халкидонитов //Из истории древнего мира и средневековья. М„ 1987. С. 121-136).
Их культуру, очевидно, можно считать типом особой культуры армянского этноса, обогащенной влияниями народов, от церквей которых они восприняли конфессию. Представители этой группы играли значительную роль в жизни Армении, Грузии и Византии (Арутюнова- Фиданян В.А. Армяне-халкидониты. С. 106-169; ср. коммент. 26 к гл. 46). Очевидно, армяне-халкидониты занимали ведущее положение среди "людей куропалата", одним из которых и был "азат Чордванел".
27. Азат (ир.-арм. термин: иранское значение "агнат" см.: Периханян А.Г. Сасанидскии судебник. Ереван, 1973. С. 445). В раннее средневековье азатами в Армении именовали в широком смысле всех феодалов как таковых, а в узком - их низшие и средние слои. Здесь слово употреблено в узком смысле. Показательно, что использовав именно термин "азат", тогда как его грузинским эквивалентом было бы "азнаур (от ср.-перс. азнавар). Употребление термина "азат" еще раз доказывает, что информаторами Константина были армяне (см. коммент. 26 к гл. 46).
28. Точная формулировка обязательств одного из восточных вассалов империи, выполнение которых должно повести к подчинению "востока" ромеям.
29. Куропалат Адарнасе (Атрнерсех) умер в 961 г.
30. Мастатон - крепость (у Аристакэса Ластивертци - Маздат). Г. Алишан предположительно локализует ее на месте поселения Массад к востоку от Эрэерума (Даниэлян Э. Локализация крепостей Кец и Маздат // Вести, обществ, наук АН АрмССР. 1976. N. 8. С. 79-80; см. там же карту).
31 Название передано как "Е'ра^ (Еракс) в отличие от обычного Арй^т)^ (Араке) греческих памятников (ср.: Scyl. P. 436). несомненно, это Ерасх армянских средневековых источников (Армянская советская энциклопедия. Ереван, 1974. Т. 1. С. 702_703). Здесь нет смешения Аракса с Фасисом (Рионом), как полагают исследователи (Константин. С. 234, примеч. 34), но согласно "Ашхарацуйцу" (Армянской географии VII в.) Араке в верхнем течении назывался Басеном (???) (Еремян С. Т. Армения. С.110.)
32. См. о нем: DAI. II. Р. 176; Guilland R. Recherches. T. II. P. 105.
33. С. Рэнсимен полагает, что появление Воилы на Востоке связано с тем, что он был катепаном армянских военных сил, расквартированных в Никополе в феме Колония (а не в Никополе - морской феме в Эпире (DAI. II. Р. 177). О семье Воил см.: Константин. С. 235, примеч. 37).
34. Баграт, брат куропалата Ашота, отец магистра Адарнасе (Атрнерсеха), умер в 945 г. (Константин. С. 236, примеч. 40).
35. О системе связей Византии и ее восточных вассалов см.: введение к коммент. к гл. 43.
36. Левый берег Аракса - берег северный, где находится Феодосиополь, в то время как Авник - на правом, южном берегу. У Константина же "правый" и "левый" берега обозначены, очевидно, с точки зрения наблюдателя, обращенного лицом к Константинополю (DAI. II. Р. 177).
37. Гааар Алори к югу от Феодосиополя (Ibid.).

К ГЛАВЕ 46

1. Об "Ивирии" часто упоминают византийские авторы, писавшие до IX в. и в первой половине XI в. Писатели же, повествовавшие о событиях конца IX-Х в., почти не употребляют этого хоронима. Так, у Льва Диакона вообще не говорится ни об Ивирии, ни об ивирах (Leon. Diac. Hist.). "Хронография" Льва Грамматика сообщает о некоем Григоре Ивирице, посланном Львом VI на подавление восстания Андроника Дуки (907 г.) (Leon. Gramm. Chron. P. 281. 11-13), а также упоминает о куро-палате Ивире, прибывшем в столицу империи 20 февраля 10 индикта (922 г.) непосредственно вслед за венчанием на царство Софии, супруги императора Христофора (сына и соправителя Романа Лакапина) (Ibid. P. 307. 7-15). Продолжатель Феофана в ряде мест говорит об Ивирии, но имеет в виду Западную Ивирию - Испанию (Theoph. Cont. P. 73. 15-17, 20-21). Впрочем, при описании восстания Фомы Славянина (820-823) он назвал ивиров среди восточных народов, участвовавших в восстании, наряду с египтянами, индусами, персами, сирийцами (Ibid. Р. 55. 6-7). Продолжатель Феофана рассказывает о Григоре Ивирице и о прибытии в Константинополь куропалата Ивира (Ibid. P. 372. 14-19; 402. 8-21) почти в тех же выражениях, что и Лев Грамматик, что с несомненностью свидетельствует об общем источнике сведений. Те же сведения содержатся в "Хронике" Симеона Магистра и в сочинении Григория Амартола (Ibid. Р. 733. 16-23; 894. 14-19). За исключением этих данных, памятники Х в. не содержит никаких сведений об "ивирах". "Ивирия" же в них не упоминается вовсе. Впервые (в памятниках Х в.) восточная "Ивирия" появляется у Константина. Этот факт весьма важен тем более, чтo сведения о ней достаточно широки. Уже в одном из хрисовулов, изданных в 920-922 гг. от имени Романа I (920-944) и Константина VII (913-959), перечислены владетели ивирского дома Багратидов той эпохи: Адарнасе IV, царь и куропалат Ивирии; Гурген II, дука Тайка; Гурген I, дука Холарзены (900-923); Давид (ум. 937), старший сын и наследник Адарнасе; Давид "Мабалис" (ум. 943), владетель Ачары и Нигали. По словам Константина, куропалату Ивирии были подвластны владетели четырех областей: Ивирии архонта *ту Вериасах, Ивирии архонта *ту Карнатаэс, Ивирии архонта *ту Куэл и Ивирии архонта *ту Атсара (Toumanoff С. Studies. Р. 492-493). Области названы по их главным городам: Таос-Карни (Карнатаес) - в северном Тайке; Вериасах (арм. Верхняя сторона) - в Кларджии; Квели (или Квелисцихе) - в Джавахети; Ачара. Итак, в Х в. в византийских источниках упоминаются две Ивирии: Испания и Ивирия - владения ивирских Багратидов, куда входили Танк, Холарзена, Джавахети, Ачара, Нигали. Интересна традиционность географических представлений византийцев, восходящих к античности. В XI в. понятие Ивирии в византийских памятниках значительно расширяется: это и Грузия, и фема Византийской империи, и Испания. Соответственно этноним "ивир" уже не имеет одного или двух значений: "ивир" в XI в. - испанец, грузин, уроженец фемы Ивирия армянин-халкидонит, принявший конфессию от грузинской церкви, и, наконец монах монастыря Ивирон (Типик Григория Пакуриана. С. 124-134).
"Ивиры" же Константина - это ивирские Багратиды, а "Ивирия" - их владения. К. Туманов включает Ачару, Нигали, Тайк, Кларджию, Джавахети, Артаан и других областей в так называемые "armeno-georgian Marchlands" (Toumanoff С. Studies. P. 498-499). "Большая часть этих территорий - исторически не менее, чем географически, - армяно-грузинские пограничные области и поэтому являлись полем боя между обоими царствами. Битва за них еще продолжается - на поле боя историографии" (Ibid. P. 440-441).
Попытки Византии утвердиться в Тайке и Кларджии непосредственно связаны с военными действиями в Басене. В IX-Х вв. эти области дробились на множестве уделов, где правили представители ивирской ветви Багратидов.
2. Адрануци (Артанудж) - город гавара Кларджия наханга Гугарк Великой Армении Расположен на берегу горного притока р. Чорох, в VII в. разрушен арабами в начале IX в. восстановлен Ашотом Багратидом. По данным грузинских памятников, Ашот "обнаружил в Кларджети в лесу скалу одну, где впервые Вахтанг Горгасал воздвиг крепость по имени Артануджи. Была она разорена Глухим из Багдада. Восстановил ее Ашот и выстроил вновь крепость, а перед крепостью у ее подножия, построил город. Внутри крепости воздвиг церковь святых апостолов Петра и Павла и уготовил там же усыпальницу свою, и обосновался на жительство в той же крепости. Затем вновь завладел странами до врат города Бардава" (Сумбат Давитис-Дзе. История и повествование о Багратионах / Пер., введение и примеч. М.Д. Лордкипанидзе. Тбилиси, 1979. С. 31). При ивирских Багратидах, согласно гл. 46, Артанудж играл значительную роль в международной торговле (Манандян Я.А. О торговле и городах Армении в связи с мировой торговлей древних времен. Ереван, 1954. С. 216).
3. Смбат Артануджский - владетель Тайка и Кларджии (ум. 889 г.). Имел двух сыновей: Баграта (Панкратий), владетеля Артануджа и Кларджии (ум. 909), и Давида "Мабалиса" (ум. 943). С- Рэнсимен отмечает у Константина неверный перевод на грческий язык: "Мабалис" - не "всесвятой", а "властитель" (груз. мампал) (DAI. II. Р. 177). Можно предположить, что либо информатор Константина не знал грузинского языка, либо толкование прозвища Давида принадлежало самому императору (о генеалогии Багратидов см. коммент. 1 к гл. 46). И Смбат Багратид, и Баграт, и Давид носили титул мампала (Очерки истории Грузии. Тбилиси, 1973. Т. II С. 459-460 (на груз. яз.).
4. Кискаси (груз.) - "живой, проворный". P.M. Бартикян сближает это прозвище с патронимом Вхкаци, который в греческой Эгрекской надписи 1006/7 г. звучит как KHXKATZI, при этом подмена "беты" "каппой" характерна для всей надписи; правильным было бы написание BHXKATZI (Константин. С. 237, примеч. 5). Однако. как замечает К. Туманов, Кискаси - прозвище Ашота, а Вхкаци - патроним. так что сближение невозможно, не говоря уже о том, что в огласовке Вхкаци не имеет с Кискаси ничего общего (Toumanoff С. Caucasia and Byzantium // Tra-ditio. 1971. 27. P. 134, note 93).
5. Гурген Тайкский - магистр (ум. 941), глава старшей ветви ивирских Багратидов (см. коммент. 1 к гл. 46).
6. Тирокастрон ("сырная крепость") - перевод с груз. Квелис-цихе; в сочинении "О церемониях" этот город обозначен грузинским наименованием *ту Куэл, Квелис-цихе - центр области Джавахети (Джавахк) (Константин. С. 237, примеч. 7). Расположен к северо-востоку от Артануджа.
7. Река Ачара - правый приток р. Чорох несколько выше устья, служила границей с Византией (совр. Аджарисцкале, в ее долине расположена большая часть территории Аджарской АССР). В раннем средневековье здесь находился гавар Ачара, который упоминается в "Ашхарацуйце" как западная окраина царства Картли. В древности р. Ачара называлась Ноете (Еремян С. Т. Армения. С. 72). Колсрином, по мнению Рэнсимена, именовался пограничный округ (DAI. 11. Р. 178). К. Туманов считает, что до сих пор неизвестно, чему соответствует этот топоним (Toumanoff С. Studies. P. 495, note 264), P.M. Бартикин полагает, что Колорин соответствует либо гавару Кол (груз. Кола, совр. турецк. Геле), либо это шестой гавар Тайка Окале (его урартское наименование - Кали) (Константин. С. 238, примеч. 9). Однако с этим невозможно согласиться, так как оба гавара достаточно далеки от Ачары. Возможно, имеется в виду страна Колика поздних античных и ранних христианских источников, в которых упоминается эта страна как приморская именно в юго-восточном углу Понта.
8. См. о нем коммент, 21 к гл. 45.
9. Большой pa6ai. Здесь четко прослеживается деление передневосточных мусульманских и христианских городов на две части: собственно город (араб. "медина" и перс. "шахристан"), где обитала привилегированная часть населения, преимущественно феодалы и их семьи, крупные торговцы; находилась часть рынков, общественных зданий и т.д. и часть города, воэаикшая именно в IX-Х вв., вследствие дальнейшего развития торговли и ремесла. Она-то и именовалась рабат, т.е. предместье (см.: Бартолъд В.В. Соч. IvL, 1971.7.7. С. 42 и след.).
10. Мы усматриваем в "хорополисе" город - центр области, такие города и имели рабаты. Эти новые города уже не обязательно были только административными центрами или резиденциями феодалов, в большей мере они являлись центрами ремесла и торговли. В Закавказье Х в. именно в таких городах появились элементы самоуправления, городские верхи боролись с феодальной знатью. О средневековых городах мусульманского Востока см.: Беленицкий A.M.. Бентович И.Б., Большаков О.Г. Средневековый город Средней Азии. Л. 1973, Большаков О.Г. Средневековый город Ближнего Востока V!i--X!li вв. М., 1984. Библиография с. 304-329.
11. Коммеркий - совокупность торговых пошлин (Литаврин Г.Г. Византийское общество. С. 231)
12. ??? - арабское: "земли, территории" - равнозначно греч. ??? (DAI. II. Р. 178; Константин. С. 238-239).
13. Мисхии - мссхи, жители области Самцп (Месхети) В средние века Месхети при-близительно идентична Верхней Картлг, в узком значении в Х в. - область городов Одзрхе и Ахалцихе (Мусхелишеи.л Д.Л. Основные вопросы. С. 43; Еремян С. Т. Армения. С. 79).
14. C. Рэнсимен полагает, что это Константин Гонгила (DAI. II. P. 179).
15. Титул воина из отряда телохранителей императора.
16. Иматий - специальное одеяние, соответствовавшее титулу и выдаваемое из казны.
17. Никомндия - город в Вифиник на восточном берегу Мраморного моря (Ныне Измир).
18. Имеется а виду Иерусалим,
19. Форма правительственных указов (простагм) (Яковенно П. Исследования в области византийских грамот Юрьев, 1917. С. 104,107-108). Иногда простагма употреблялась как хрисовул для подгверждения привилегий (Dolger F. Byzantinische Diplomatik. S. 48). В группу простагм входят орисмос, келевсис, простаксис, питтакий. Простагмы писались обычным шрифтом на бумаге квадратного формата небольших размеров, датировались месяцем и индиктом. Завершалась простагма подписью императора без пышного титулования Форма простагмы в соответствии с ее целями была очень простой. Обращение к троице обозначалось просто крестом (Ibid. S. 46-48: Rouillard G. Note de diplomatique byantine // Pyz.antion 1933. S. P. 117).
20. Главный писец, начальник канцелярии, главный секретарь, С. Рэнсимен вслед за Дж. Бьюри и Ф. Дэльгером идентифицирует протоасикрита Симеона с Симеоном Логофетом, автором "Хронографии" (DAI. Ii. р. 180).
21. Сын Адарнасе Куропалата, курочалат С)23.-.954). Ему ьаследовал его брат Смбат (ум 958). Его братья Давил и Баграт носили титулы ма; негров (cs. коммент. 1 к гл. 45).
22. Лакуна в рукописи.
23. Акампсис - река Чорох, Мургу.чы - Мургул-су. На Чорохе (совр Турция) и поныне есть городок Мургул. Акампса и Мургулы - восточные турмы пограничной фемы Халдия,
24. Очевидно, доместик Востока (главнокомандующий в;еми военными силами империи на Востоке) Иоанн Куркуас (см. о "ем коммент. 20 к гл. 44).
25. Эти события происходили между 923 (когда Ашот наследовал своему брату Гургену) и 937 г. (смерть магистра Давида) (DAI. II. Р. 179).
26. Во Введении к комментарию глав 43-46 отмечалось, что у Константина привелдены разнообразные и по большей части уникальные сведения об укреплении позиций Византии а Закавказье. Действительно, труд Константина позволяет воссоздать кар-тину постепенного проникновения империи в Тарон и подчинения кайситских эмиров, а также уточнить вопрос о попытках Византии захватить Артанудж и Тайк (до правления Константина ни в Тайк, ни в Кларджию ромеям проникнуть не удалось). Документы константинопольской канцелярии легли в основу свидетельств авторов главы 43 о взаимоотношениях Византии с Таронитами. Покровительствуя "стратигам" - Таронитам, византийский двор стремился в то же время ограничить их власть, о чем достаточно красноречиво сообщается в гл. 43 (особенно в связи с имением "Дом Варвара" и уступкой Торником своих владений империи). В Тарон прибывали византийские чиновники - посланцы императора. Сюда должен был явиться евнух Синут, но его оклеветал переводчик Феодор, и Синут был послан в Ивирию, а в Тарон был направлен протоспафарий Константин Липе. Раздел Тарона был произведен протоспафарием Кринитом, переводчиком. Как показал Н. Адонц, все эти лица - армянского происхождения (Adontz N. Etudes. P. 221-230).
И здесь мы вплотную подходим к вопросу о возможных информаторах Константина. В своей политике в Закавказье империя опиралась на армян-халкидонитов Немало их находилось на службе империи, они занимали иногда высокие посты и легко находили общий язык с таронскими Багратидами, также исповедовавшими халкидонитство, широко распространенное в Тароне уже во времена патриарха Фотия (Арутюнова-Фиданян В.А. Армяне-халкидониты. С. 91). Имперская ортодоксия гарантировала Константинополю лояльность его армянских дипломатов, военачальников и переводчиков, а их принадлежность к армянскому этносу, языку и культуре давала им возможность разбираться во внутри- и внешнеполитическом положении Тарона с ясностью, недоступной их греческим единоверцам (Ср. коммент. 26 к гл. 45).
Одновременно с проникновением в Тарон Византия настойчиво пыталась утвердиться и в тех областях Армении, которые продолжали оставаться под владычеством арабских эмиров, и в пограничных армяно-грузинских княжествах Тайка и Кларджии, составлявших уделы представителей боковой (по отношению к армянской) линии Багратидов. Гл. 44 рисует военно-политическую программу империи вее стремлении на восток, в центральные области Армении. Области, к которым относится географическая номенклатура этой главы, имели различный политический статус. Области и города, находившиеся на берегу оз. Ван, принадлежали мусульманским эмирам, и вместо обычных дипломатических приемов, активно использованных в Тароне (пожалование титулов и поместий владетелям, интриги с целью разобщить их и т.д.), здесь имел место прямой военный нажим как и по отношению к Феодосиополю, одному из основных опорных пунктов арабской укрепленной пограничной территории ("ас-сугур") на севере. Военные действия против арабов вел главным образом Иоанн Куркуас, армянин-халкидонит на службе Византийской империи, почти два десятка лет бывший доместиком Востока. Стратигом Феодосиополя стал его брат Феофил. Переговоры с Константином о феодосиополе вел Чордванел, армянин-халкидонит, азат тайкского курочалата из семьи тайкских Торникянов.
Таким образом армянские информаторы 43-45-й глав представляются наиболее вероятными не только потому, что именно им принадлежала ведущая роль в военных и дипломатических акциях империи на Востоке, но и потому, что в самом тексте мы встречаем чисто лексические подтверждения их роли (отмеченные выше в комментарии). Приближенный куропалата Чордванел назван азатом - согласно нормам армянской средневековой стратификации (см. коммент. 27 к гл. 45); географическая номенклатура передана в формах, либо близких к армянским (в переогласовке на греческий - см. наименования армянских городов во владении кайсиков), либо совершенно совпадающих с армянскими, таких как именование Аракса в форме Ерасх (как у Мовсеса Хоренаци и в других средневековых армянских источниках).
А главное, в ткань повествования проникает живая речевая традиция армянского языка с ее уменьшительными формами личных имен ряда владетелей (см. коммент. 3 к гл. 43 и коммент. 11-12 к гл. 44).
Источниками гл. 46, посвященной генеалогии Багратидов, могли быть, помимо актов имперской канцелярии, отразивших переписку Романа Лакапина со своими дипломатами и военачальниками, также копия питтакия, направленного друнгарию Константину, послания ивирским Багратидам, отчеты армян, должностных лиц империи и т.д. Возможно, для какой-то части главы информаторами могли быть грузины, но, очевидно, не для всей главы, так как люди, не знавшие, что "мампал" - не "всесвятой", а "властитель", и называющие Квелис-цихе даже не Куэлом, а Тирокастроном, грузинами быть не могли. Именно в гл. 46 встречаются термины, указывающие на близость мусульманского мира, его влияние и проникновение его реалий в Закавказье.
43-46-я главы явно выделяются своей актуальностью - это современный Константину политико-дипломатический справочник. В самом деле, другие разделы труда, в той или иной мере касающиеся административного устройства империи (гл. 14-42), по большей части не содержат современного Константину материала. Предположение авторов лондонского комментария, что материал для большинства глав этого раздела готовился одновременно со сбором материала для труда "О фемах" (т.е. тогда, когда замысел Константина VII относительно трактата "Об управлении империей" не созрел окончательно), по-видимому, вполне обоснованно, так же как и утверждение, что материалы этих глав фиксируют положение в империи на время до середины IX в. (DAI. II. Р. 2-5). Напротив, главы 43-46 - это рассказ о тех политико-дипломатических мероприятиях, которые начались при Льве VI, продолжались при Романе Лакапине и Константине Багрянородном и должны были послужить руководством к действию для его сына Романа, как это явствует из заключительного абзаца главы 46.

К ГЛАВЕ 47

Главы 47 и 48 тесно взаимосвязаны. По мнению Р. Дженкинза, гл 48 была отчасти источником гл. 47 и включена в труд по недосмотру (она составляла лишь сырой материал). Время написания гл. 47 и окончания гл. 48. 22-32 он относит к периоду, когда уже определился характер подготавливаемого труда (951-952 гг.), т.е. гл. 47 была написана одной из последних и отвечает выраженному во введении замыслу - дать представление о народах, окружающих империю, и о внутренних делах (DAI. Р. 21- 24; DAI. II. Р. 5, 180-181).
1. Трудно сказать, о каком захвате острова арабами идет речь. Их первый набег Г. Острогорский датирует 649 г. (Ostrogorsky G. Geschichte. S. 97), Х.-Г. Бек - 648 г. (Beck H.-G. Kirche. S. 199), как и Р. Дженкинз (DAI. II. P. 181). Но в результате остров не стал безраздельным владением арабов. Может быть, уже с этого времени установился своеобразный статус Кипра - кондоминиум, совместное арабско-византий-ское владение. Дженкинз считает гл. 47 доводом в пользу концепции, согласно которой Кипр не принадлежал империи ни до 648 г., ни в 952 г. (исключая краткий период в семь лет при Василии I). Кондоминиум осуществлялся по крайней мере с 688 г. по специальному соглашению с халифом. По мнению Дженкинза, события в начале гл. 47 представлены в обратной последовательности; на деле не нападение арабов вызвало переселение киприотов, а их переселение повлекло за собой обвинение арабов в нарушении Юстинианом II договора 688 г. и нападение на остров в 691/2 г. (DAI. II. Р. 181). Так же расценивает ход событий и Острогорский: переселение киприотов - одно из звеньев политики перемещения населения, проводимой Юстинианом II - опустошенные берега Мраморного моря, в частности Кизик, остро нуждались в пополнении людьми, способными к морской службе (Ostrogorsky G. Geschichte. S. 110; ср.: Browning R. Byzantium and Islam in Cyprus in the Early Middle Ages // EEBЕ. 1979. IX. E. 101-108).
2. Набеги арабов и переселение киприотов сократили число жителей острова. Но вряд ли остров оказался совершенно ненаселенным.
3. Церковь Кипра с 431 г. имела право избирать епископа без вмешательства патриарха Антиохии. Архиепископией епархия Кипра стала с Халкидонского собора (451 г.) с резиденцией в Константиниане. Набег арабов в 648/9 г. заставил перенести резиденцию в Фамагусту (архиепископ сохранил титул "константинианского"). Иоанн занимал трон архиепископа в конце VII в. (см.: Beck H.-G. Kirche. S. 199-200).
4. "Народ" архиепископа - это, скорее всего, духовенство, зависимые люди, военные. Вряд ли массы простых киприотов прибыли с Иоанном в Константинополь.
5. Император Юстиниан II (685-695, 705-711).
6. Перевод условен: термин "онкономия" многозначен и философски сложен (Beck H.-G. Kirche. S. 77, 90, 284, 288 etc.).
7. Шестым вселенским собором именовался иногда Трулльский (по залу дворца, в котором он состоялся). Заседал с зимы 691 до весны 692 г.
8. Город на южном берегу Мраморного моря, защищал подступы к столце
9. Посвящение в духовный сан, как и сама церемония рукоположения.
10. Традиция, объявляющая Юстиниана II киприотом, недостоверна (DAI. II. Р. 118).
11. Здесь: глава церкви Кизика.
12. Т.е. в 698 г., если считать с начала заседаний собора (691 г.), но "побужден был" не Юстиниан II, а Тиверий III (Апсимар) (698-705).
13. Об "амермумнах" см. коммент. 27 к гл. 25. Резиденцией халифа был тогда Дамаск. Багдад стал столицей халифата лишь при Аббасидах в 750 г.
14. Значение этого слова не установлено (DAI. II. Р. 181).
15. О василиках см. коммент. 1 к гл. 7.
16. Возможно, эти киприоты были уведены арабами в Сирию в 653/4 и 691 гг. (DAI II. Р. 182). Х.-Г. Бек полагает, что набег произошел после переселения части киприотов (Beck H.-G. Kirche. S. 199).
17. Артикли t(o (дважды) предполагают слово Дера в дат. пад. (т.е. "в феме Кивирреотов и в феме Фракисиев"). Имеются в виду прибрежные (близ Эгейского моря) фемы империи. Именно сюда легче всего было бежать морем киприотам. Текст не оправдывает, однако, вывода, что Кипр вошел в сферу византийского владычества. Автор не включает Кипр в состав Романии: договор 698 г., вероятно, возобновлял положение о кондоминиуме.

К ГЛАВЕ 48

1. См. коммент. 7 к гл. 47. Строки 3-21 - цитата из 39-го канона Трулльского собора (DAI. II. Р. 182). Текст обладает рядом преимуществ документа. Здесь не утверждается, что после переселения киприотов остров совершенно обезлюдел; определенно указано, что архиепископ (с его "народом") обосновался не в самом Кизике, а по соседству, в специально созданном поселении Новый Юстиниануполь.
2. Ссылка на 8-й канон Третьего (Эфесского) вселенского собора, утверждающий незыблемость древних прав каждой епархии (DAI. II. Р. 182).
3. Существовал и другой Юстиниануполь (прежний Мокисос), возведенный Юстинианом I в ранг митрополии (Beck H.-G. Kirche. S. 159).
4. Здесь - множ. число, а выше (48.4, где речь идет о "Геллеспонтской епархии") -ед. число. Видимо, в ед. числе сказано об административном районе Геллеспонт (земли, примыкающие к проливу того же имени, ныне - Дарданеллы), а во множ числе - о его епископских кафедрах (епархиях), подчиненных теперь архиепископу Константин ианы.
5. Епископ Кизика занимал к этому времени пятое место среди епископий империи, его епархия считалась одной из богатейших. Теперь он был низведен до положевШ подчиненных архиепископу Кипра прочих епархий Геллеспонта и лишен прав первенства среди них. По мнению Х.-Г. Бека, это новшество, введенное по настоянию императора, вряд ли было принято собором без трений и осложнений (Beck H.-G Kirche. S. 163, 200).
6. Дальнейший текст гл. 48. 22-32 не имеет никакого отношения к ее заголовку Р. Дженкинз относит все дальнейшее к последнему разделу труда (DAI. II. Р. 182). Как и в случае с "дипломатическим" разделом секции, Константин дает здесь и краткое заключение к разделу "О народах", и столь же краткое введение к последнему разделу. Фраза со слов "...мы столь детально изложили..." перекликается с программным заявлением Предисловия (Prooimion, 19-24) и вступления к разделу "О народах" (гл. 13. 195-200), а ее продолжение, служащее введением к последнему разелу (гл. 48. 23-27), более пространно, чем заявление на я от счет в Предисловии ко всему труду (Prooimion, 23-24). Нет сомнений в том, что этот пассаж принадлежит самому Константину и вписан им на последнем этапе работы в условиях спешки, отразившейся на состоянии всего последнего раздела. Конечно, гл. 52 целиком и почти вся гл. 53 представляли собой сырой материал и не подлежали включению в труд. Р. Дженкинз делит последний раздел на три фрагмента в соответствии с их сюжетами (порядок которых композиционно перепутан): 1) гл. 49-50. 168; 2) 51. 192-204, 53. 512-535 составляют фрагмент об организации провинциального управления; гл. 50. 169-221, 51. 5-191 - фрагмент об управлении флотом, включая гл. 48. 28-32 и 53. 493-511 - о "греческом огне"; 3) гл. 50. 222-256 - фрагмент о граж-данских делах. Вероятно, указания императора и состояли в том, чтобы подобрать материал для этих трех тем, но возможно деление последнего раздела и на большее число фрагментов. Дженкинз, выделив основные темы раздела, убедительно показал, как зачастую неудачно композиционно разбросан материал (DAI. II. Р. 182). Редактор ориентировался на поспешно выбранные случайные критерии, а не на ясное представление о трех-четырех сюжетах, вокруг которых собран материал. Интересно также наблюдение Дженкинза, что первая (49-я) глава последнего раздела (о провинциальном управлении) повествует о землях, отвоеванных у врагов (в противоположность главам 43-46, где идет речь о землях, которые империя стремилась вернуть) (DAI. II. Р. 183).
7. Константин советует сыну превосходить других (т.е. придворных и чиновников) в знании административной истории империи, уверяя его, что такие знания повысят его авторитет у подданных. См. об этом Введение.
8. Р. Дженкинз не отвергает предположения Г. Манойловича, что данный отрывок о "жидком огне" возник под пером (или под рукой при отборе материала) Константина VII по ассоциации с Кизиком: именно здесь в 674-678 гг. был впервые в морской битве с арабами применен "греческий огонь" (DAI. II. Р. 182). На фоне других небрежностей композиции этого раздела такое предположение кажется вполне правдоподобным: ведь и прочие вставки к разделу включены в материал по случайным, поверхностным ассоциациям. 9. Отцом Константина IV был Констант II .(641-668).
10. Сирийский архитектор, перебежавший на сторону императора.
11. Город к северу от Дамаска, известный впоследствии под названием Баальбек. 12. О "жидком огне" см. коммент. 33 к гл. 13.

К ГЛАВЕ 49

Глава породила огромную литературу, которая (до 1975 г.) учтена Ив. Дуйчевым (Cronica di Monemvasia), а затем О. Крестеном (Kresten О. Zur Echtheit. S. 15-77). Помимо проблемы достоверности источников, главное внимание уделялось двум вопросам: во-первых, о времени и обстоятельствах первого появления славян на Пелопоннесе и судьбах местного автохтонного населения; во-вторых, о формах и характере зависимости, в которой оказались побежденные славяне, отданные по приказу Никифора I митрополии Патр (Hrochovd V. Problemes des agglomerations slaves du Peloponnese // EB. 1976. N 1. P. 128-130; Zaslerova В. Zu einigen Fragen aus der slawischen Kolonisation auf dem Balkan // Studien zum 7 Jh. in Byzanz. В., 1976. S. 59-65; Huxley G.L. The Second Dark Age of Peloponnese // ???. 1977. 3. ?. 84-110; Weithmann M.W. Die slawische Bevolkerung auf der griechischen Halbinsel. Mu'nchen, 1978; Malingoudis Ph. // Zeitschrift fur Balkanologie. 1980. Bd. 26. S. 212, 219; Idem. Toponymy and History. Observation concerning the Slavonic Toponymy of the Peloponnese // Cyrillomethodianum. 1983. Т. VII. P. 99-111; Graebner M. The Slavs in Byzantine Population transfers of the seventh and eighth Centuries // EB. 1975. N 1. P. 40-52; Koder J. Zur Frage der slavischen Siedlungsgebiete im mittelalterlichen Griechenland // BZ. 1978. Bd. 71. H. 2. S. 315-331; Idem. Arethas von Kaisareia und die sogenannte Chronik von Monembasia // JOB. 1976. Bd. 25. S. 75-80; Ztlsterovd B. Die Slawen und die byzantinische Gesellschaft im 8. und 9. Jh. // Studien zum 8. und 9. Jh. in Byzanz. В., 1983. S. 89-94. Знаменательно, что все более глубоко и убедительно обосновывается достоверность свидетельств этой главы и подтверждающих их известий Монемвасийской хроники. Заголовок к гл. 49 - одно из наиболее важных доказательств того, что он был предпослан собранному материалу с самого начала. Скорее всего и материал подбирался для именно так сформулированного самим Константином сюжета: в заголовке упомянуты славяне, тогда как в -первой строке главы они обозначены местоимением "они" (см. подобное же соотношение текста и заголовка в гл. 9. 1-9.9; 40.1-2 - 40 3-4). Глава представляет своего рода оправдание перед возможным со стороны "спрашивающих" обвинением Константина в непоследовательности его политики: он издавал новеллы против роста крупного привилегированного землевладения знати и церкви и в то же время ничем не ущемлял богатую митрополию Патр (Литаврин Г.Г. Из комментария. Р. 1349-1353).
1. См. о *пактон гл. 9.9, 109; 29.40; ср. коммент. 13 к гл. 27. Глагол ??? ("служить") употреблен в трактате Константина еще трижды (см.: 25.53; 32.116, 134) в широком а не в техническом значении,
2. По спорному вопросу о времени восстановления и положении Патр в период от вторжения славян до правления Никифора I (802-811) мы придерживаемся мнения О. Крестеиа, согласно которому Патры не были под властью славян, составляя последний опорный пункт империи на полуострове (Kresten О. Zur Echtheit. S. 15-25). Однако церковное значение Патр не выходило, видимо, за пределы города: церковная организация на Пелопоннесе была в совершенном упадке до эпохи Никифора I. Х.-Г. Бек, Г. Острогорский и другие исследователи датируют возвышение Патр в ранг митрой полии примерно 805 г. (Beck H.-G. Kirche. S. 179; Ostrogorsky G. Geschichte. S. 161) 3. Согласно Монемвасийской хронике, Пелопоннес (исключая, очевидно, Патры) 218 лет (с 587 до 805 г.) находился под властью славян (Cronica di Monemvasia. P. 15. 134-140). Обычно 805 г. признают достоверной датой осады славянами Патр. Однако а гл. 49 сказано, что славяне до их восстания и осады Патр уже признавали власть империи. В связи с этим не исключено, что они (как и славяне Греции) были подчинены уже в результате похода логофета Ставракия в 783 г. и что тогда и была создана фема Пелопоннес (Ostrogorsky G. Geschichte. S. 160-162). Если это так, тогда следует признать недостоверной либо число лет славянского господства (218), либо дату вторжения славян на полуостров (587 г.). Выход из положения - в допущении, что власть империи на Пелопоннесе с 783 по 805 г. была чисто номинальной, что и дало повод автору Монемвасийской хроники пренебречь тем периодом, за которым при Никифоре I (после 805 г.) наступила пора подлинного утверждения здесь власти Византии.
В греческой историографии (например: Karayannopulos J. Zur Frage der Slawensiedlung auf den Peloponnes // RESEE. 1971. 9. N 3. S. 443-460) отрицалось присутствие славян на полуострове до конца VII или даже до середины VIII в. именно потому, что славянская колонизация представлялась одновременно как почти полное бегство или переселение местных греков из этих районов. При таком подходе к вопросу не находили объяснения данные о значительных греческих поселениях на Пелопоннесе в IX в., причем такие данные трудно было отнести за счет "регрецизации" фемы посредством крупных переселений на ее земли греков из других фем. Поэтому проводилась мысль о медленном "просачивании" славян, о лишь кратковременной утрате империей контроля над полуостровом, о недостоверности сведений о господстве в этих местах славян и т.п. Возможно, вскоре после вторжения славяне расселились на Пелопоннесе в непосредственном соседстве с тамошними жителями: согласно гл. 49, порой поселения, и даже сами дома славян и автохтонов находились поблизости друг от друга
Здесь, как мы понимаем, речь идет о славянах, живших вблизи Патр. Тот факт, что славяне, восстав, напали и на греческие поселения, свидетельствует о начальной (несмотря на двухсотлетнее общение с греками) стадии эллинизации славян, а также о том, что до восстания они находились в каких-то политических отношениях с греками, которые, по-видимому, были их данниками. Если судить по аналогия с другими восстаниями пелопоннеских славян в IX и в Х вв., то можно допустить, что незадолго до 805 г. имперские власти попытались заставить недавних получателей дани с греков уплачивать налоги фиску, а возможно, и принять христианство (уплата налогов, подданство и христианское исповедание составляли в представлении византийцев нерасторжимое единство). Не случайно Х.-Г. Бек склонен относить утверждение реальной власти империи к периоду до восстания, уже к рубежу VIII-IX вв., а митрополией епископия Патр стала, следует думать, именно после победы над осаждавшими город славянами; ей были подчинены также Мефона, Лакедемон и Корона (в установлении Льва VI упомянута также Болена, или Олена) (Beek H.-G. Kirche. S. 179). По нашему мнению, в повиновении византийским властям отказали славяне всего Пелопоннеса, недовольные резким изменением своего реального статуса (уравнение с их прежними данниками). Но ход восстания в других регионах полуострова не известен: внимание автора сосредоточено на наиболее важном событии, связанном с восстанием. Известно, что Никифор I, подчиняя славян в Македонии, переселял сюда византийцев из разных фем империя (Atntoljak S. Die makedonischen Sklavinien // La Maci'doine et les Macedoniens dans le passe. Skopje, 1970. S. 40). Подобную политику он проводил и на Пелопоннесе, усилив тем самым враждебность славян к новым поселенцам.
В гл. 49 мы находим необычное для Константина и для византийской историографии вообще употребление этнонима "греки" для обозначения подданных империя вместо обычного "ромеи"). Известно, что этноним "греки" римляне распространили на все одноязычное население Балкан, впервые вступив в контакт с племенем греков на западном побережье Пелопоннеса. Этот пассаж, таким образом, - свидетельство использования в главе местного источника (ВИИНJ. С. 66. Бел. 248).
5. Видимо, после утверждения власти империи, еще до восстания, население города было пополнено. Монемвасийская хррника сообщает о возвращении Никифором I жителей в их город; правда, время этого акта не известно (Cronica di Monemvasia. P. 20.; ВИИНJ. С. 67. Бел. 252).
6. Разорение округи укрепленного города - обычный грием даже регулярной армии при осаде крепостей: осажденные лишаются возможности во время вылазок пополнять запасы продовольствия; несомненно, имел место и просто грабеж населения.
7. Здесь - арабские воины флота Фатимидов, который на рубеже VIII-IX вв. и в первой половине IX в. разорял берега Сицилии, Италии, Далмации и стремился овладеть шадными областями империи. В рукописи усматривали ошибку: предлагали читать *Африкус a *Асрикус считая, что эти сарацины - из Атрики на Пелопониесе, где пленные арабы были якобы поселены властями империи, а затем приняли участие восстании (ВИИНJ. С. 66. Бел. 249; DAI. II. Р. 184). Согласно Феофану (Theoph. Shron. P. 483), в 808 г. арабы напали на о. Родос, а не на Патры; по арабским источникам, арабский флот находился в византийских водах в 807 г. Поэтому ряд ученых либо относил восстание славян к 807 г., либо признавал недостоверным участие африканских арабов в осаде Патр (DAI. II. Р. 183; Lemerle P. La chronique. Р. 16 sq.). Другие, напротив, считали этот факт несомненным, но арабам отводили главную роль, а славянам - вспомогательную (Zakythenos D. 01 E).dpoi. S. 50; Idem. Byzantinische Geschichte. S. 101). Догадки эти слабо аргументированы. Если опираться на данные источников, то следует думать, что договоренность славян с арабами о совместной осаде Патр была достигнута еще в период подготовки к восстанию. Арабский флот был нужен для блокады города со стороны моря. Ничто не оправдывает гипотезы о главенствующей роли арабов: они упомянуты вскользь, и их участие было, вероятно, кратким эпизодом в начале осады.
8. Стремление овладеть укрепленным городом находится в определенной связи с углублением социального и политического развития славянского общества: так, "Чудеса св. Димитрия" свидетельствуют об упорном стремлении славян овладеть Фессалоникой. Племенная верхушка славян надеялась обрести опорный пункт для своего господства над округов, создать центр своей государственно-политической организации. Продолжительность осады не известна. Главные воинские силы греков находились далеко от города; восстание явилось неожиданностью; город не был к ней подготовлен. Запасы продовольствия истощились едва ли не через один-два месяца (следовательно, натуральные налоги еще не были собраны и свезены в городские склады).
Переговоры со славянами и возможное соглашение с ними о подчинении им города предполагают, что славяне находились под властью достаточно авторитетных вождей. Безопасность и право проживать в городе и после его подчинения славянам были, по-видимому, единственным условием, которое жители Патр были намерены поставить славянским вождям перед сдачей города.
9. Вопрос о стратиге остается спорным. Как упоминалось (см. коммент. 3 к гл. 49), фема Пелопоннес могла быть организована до восстания славян. Тогда оправданно усматривать в стратиге наместника фемы, что, на наш взгляд, и подтверждает контекст главы: "тогдашний стратиг" "на границе фемы", далеко от Патр, находился временно; вернувшись же, именно он оповестил императора о событиях. Б. Ферьянчич отмечает лишь один контрдовод: почему стратиг находился в Коринфе который был центром особой фемы Эллада, образованной еще на рубеже VII-VIII вв.? Но этот же исследователь указал на печать конца VIII в. царского протоспафария и стратига Пелопоннеса Исайи (ВИИН.1. С. 66-67. Бел. 250). Г. Острогорский, полагая, что в гл. 49 идет речь о пелопонесском стратиге, высказал догадку о неверном прочтении на печати имени стратига: стратиг, чье имя стоит на печати, - это, скорее всего, Склир, упомянутый в Монемвасийской хронике и в схолии Арефы (Острогорски Г. Постанак. С. 72). В. Зайбт пришел к заключению что поход Ставракия в 763 г. упрочил влияние Византии на полуострове, но не подкрепил его созданием новых опорных пунктов с гарнизонами и что какое-то время после похода Ставракия Пелопоннес оставался турмой фемы Эллады (Seibt W. Die Skleroi. S. 19-20. Anm. 5).
Нет оснований отвергать гипотезу, что стратигом Пелопоннеса, ставшего незадолго до восстания фемой, был Склир, который, таким образом, анонимно фигурирует в гл. 49. Его временное пребывание в Коринфе могло быть вызвано множеством не известных нам причин. Склир, видимо, и укрепил Патры и подчинил часть славян на полуострове. Зайбт предполагает, что при нем и началось то заселение ряда районов полуострова "неславянскими" переселенцами из разных фем (в том числе армянами), о котором упоминает Монемвасийская хроника (Cronica di Monemvasia. P. 18. 144-146); тем более что сам Склир происходил из Малой Азии и его род уже в IX в. приобрел на Пелопоннесе значительное влияние (Seibt W. Die Skleroi. S. 20). Энергичные меры Склира и могли побудить славян к восстанию. Несомненно, Патры имели значительное население и были укреплены еще до событий 805 г. Поскольку налоги в империи обычно взимались в сентябре, то можно датировать этим временем и само восстание (протест против взимания налогов). Тогда был бы понятнее и быстрый уход арабского флота: осада затягивалась, наступила осень (октябрь-ноябрь), и арабы покинули своих союзников.
10. Противоречие, не вполне разрешенное выше: "на границе" какой фемы? Если Пелопоннеса, тогда контекст предполагает, что Коринф входил в фему Пелопоннес. Но это невозможно: известно, что Коринф был столицей фемы Эллада. Если же "на границе" фемы Эллада, тогда Пелопоннес - еще не фема, и речь идет о стратиге Эллады. Выход из противоречия мы видим в допущении, что граница между фемами проходила близ Коринфа и что стратиг Пелопоннеса находился вне своей фемы, в резиденции стратига Эллады, возможно, оказывая ему военную помощь. Т.е. выражение "на границе фемы в крепости Коринф" не совсем точно отражает существо дела.
11. Слово "архонты" может обозначать здесь подчиненных стратигу фемы командиров (ВИИHJ. С. 67. Бел. 251), но более вероятно, что это все наиболее значительные лица города: и светские, и духовные чины, поэтому ниже автор говорит о постановлении "жителей города".
12. От Патр до Коринфа по прямой около 100 км. Учитывая гористый рельеф и опасности на пути посланца, надо думать, что стратиг узнал о нападении славян на Патры лишь через пять-семь дней после начала осады. В таком случае его поведение трудно объяснимо: либо он не усматривал в нападении серьезной опасности, либо его задерживали не менее серьезные причины, касавшиеся Коринфа и "находящихся к востоку (от Патр) частей гор". Не пришлось ли стратигу на пути к Патрам приводить к повиновению восставших славян в иных местах? Приводимые в гл. 49 подробности, по-видимому, легендарны.
13. Отчаянное положение осажденных заставляет думать, что блокада была весьма плотнйй. Но посланец отправился на разведку даже верхом. Видимо, осажденные сохраняли связи с греческим населением округи. Может быть, и сам посланец был из окрестных жителей, а не из самих Патр. "Фламмул" - знамя, значок, штандарт, которые с римских времен имело каждое воинское подразделение войска, империи
14. Возможно, победа была достигнута до возвращения стратига. В таком случае следует допустить, что гарнизон был сильным либо осада не была слишком затяжной, либо осаду предприняла только часть восставших славян.
15. Святой всадник, идущий впереди войска и обеспечивающий ему победу над "варварами", - топос византийской литературы.
16. В первые века новой эры - командир сотни воинов, а также военачальник вообще. Здесь, однако, термин употреблен в фигуральном значении.
17. Храм св. Андрея (ср. ниже: 49.33) находился где-то в окрестностях, не слишком близких к стенам Патр. Важно, что о храме говорится как о действующем, т.е. церкви на этой территории действовали, видимо, еще до восстания. Обычай искать спасения в храме был свойствен, как правило, христианам. Однако по добной детали нельзя судить о религии славян: они могли попросту знать о истианском запрете проливать кровь в храме, где к тому же было легче обороняться. В храме могла найти убежище лишь малая часть осаждавших. Эта часть была, по всей вероятности, взята победителями в плен, если вообще нечто подобное (поиск спасения в храме) имело место.
18. Северная часть Пелопоннеса, прилегающая и к Патрам; через нее шел стратиг из Коринфа. Ряд историков, указывая на победу гарнизона отнюдь не крупного города и на сообщение о разорении лишь "краев Ахайи", считают, что восстание было узко локальным (ВИИHJ. С. 68. Бел. 253). Но гл. 49 говорит не о восстании славян только в Ахайе, а об их набеге на Ахайю. Кроме того, если стратигом был Склир, то его действия и до восстания, и после него выходили, очевидно, за пределы Ахайи: восстанавливались города и церкви, возвращалось некогда эмигрировавшее местное население, производилось переселение из других фем на Пелопоннес, в том числе в Лакедемон, т.е. в места, отдаленные от Ахайи (Cronica di Monemvasia. P. 20, 22).
19. Очевидно, на рубеже VIII-IX вв. Патры были все-таки и столицей, и церковным центром новой фемы. Е.Э. Липшиц толковала этот пассаж как доказательство роста крупного (в данном случае церковного) землевладения, основанного на труде зависимого крестьянства (Липшиц Е.Э. Очерки. С. 44-45, 48). Б. Ферьянчич также не сомневался, что побежденные славяне были превращены в зависимых крестьян митрополии (ВИИHJ. С. 68; ср. также: Ostrogorsky G. Geschichte. S. 161). О. Крестей, подкрепляя этот вывод, сослался на "очень сходный сигиллий" Юстиниана II от 688 г. в пользу храма св. Димитрия в Фессалонике, выданный после победы, одержанной с помощью св. Димитрия" над осаждавшими город славянами (сведения телями, составляла "стась" - основной объект налогообложения в импепи У славян она включала два-три поколения взрослых людей, т.е. была большой семьей. Может быть, именно это обстоятельство, отраженное в сигиллии Никифора I, нашло - через устную традицию - отзвук в упоминании о родичах и обо всех, "им принадлежащих" (даже рабах). Все ли пленные были переданы митрополии? Все ли осаждавшие город были взяты в плен? Все ли они жили в окрестностях Патр? Гарнизон Патр захватил, конечно, только часть отступивших славян; указ Никифора I скорее всего не распространялся на села славян вне непосредственной округи Патр. Пленников из отдаленных селений, не переданных храму св. Андрея, могла ждать совсем иная участь.
20. Мы согласны с О. Крестеном (Kresten О. Zur Echtheit. S. 41. Anm. 98a), что перевод Р. Дженкинза "этот подвиг в борьбе" (this exploit in the contest) ошибочен: речь идет не о подвиге святого при осаде Патр, а о его мученических подвигах, совершенных в этой области.
21. Вид императорского указа. Вопрос о сигиллии Никифора I митрополии Патр - это прежде всего вопрос о письменных источниках к гл. 49. Видимо, ко времени написания труда указ Никифора I не сохранился, но Лев VI, подтверждая и уточняя права митрополии Патр, располагал этим сигиллием, как убедительно доказал О. Крестен. Помимо устной традиции, авторы гл. 49 использовали, возможно преамбулу указа Льва VI. Р. Дженкинз не отвергает данных гл. 49 и Монемвасийской хроники, но считает опрометчивым полагаться на них в вопросе о статусе Пелопоннеса на рубеже VIII-IX вв. (DAI. II. Р. 183). Наиболее спорными остаются вопросы о статусе славян до осады 80S г., о времени назначения стратигом Склира и укрепления Патр после длительного периода ее упадка.
22. Прямая ссылка автора на устную традицию, насчитывавшую с 805 до 932 г. (предполагаемый год составления Монемвасийской хроники, если только Константин действительно опирался на нее) 127 или примерно 100 лет (если события излагались по сигиллию Льва VI).
23. Обычный в дипломатической практике того времени прием - обеспечивать выполнение заключенных с иноземцами договоров содержанием в столице под стражей (или постоянным надзором) заложников, чаще - родственников главы государства или народа-контрагента (ср. коммент. 10 к гл. 1).
24. Под "стольниками" (храпеСрлоюш,) имеются в виду, разумеется, не исполнители придворной или какой-либо сходной церковной должности распорядителей трапезы (т.е. не "трапезиты" - *трапезитаи), а просто прислуживающие при принятии пищи указанным выше лицам.
25. Славяне, превращенные в держателей церковной земли, помимо уплаты в пользу митрополии пакта (государственного налога) и взноса за держания, содержали, кроме того, ксенодохию (постоялый двор), в которой названные выше официальные лица получали бесплатный кров и пищу. До передачи славян митрополии она содержала ксенодохию в качестве государственной повинности (Zakythenos D. ???. Р. 49. N 2, 3).
26. Д. Закитинос, указывая на термин *омадос ("община"), полагает, что переданные митрополии славяне составили налоговую общность в Византии. Она характеризовалась прежде всего взаимной ответственностью перед государством за уплату сполна всей суммы государственного налога (Zakythenos D. ???. P. 49). Размеры индивидуального телоса (димосия - основного налога) с каждого двора определялись в IX- XI вв. в деревне чиновниками, но так называемые ангарии (натуральные, отработочные повинности) нередко распределялись внутри данной налоговой общности самими общинниками, в соответствии с возможностями каждой семьи. Чиновники фиска устанавливали лишь общий объем ангарии. Повинность, о которой здесь идет речь, являлась ангарией подвида митат, или псомодземия. Долю участия каждого в ее выполнении славяне определяли на общинном сходе. Впрочем, приведенное выше замечание Закитиноса об общине свидетельствует о том, что он разделяет широко распространенную теорию фискального происхождения общияы в империи (государство "конструировало" в фискальных целях связанные круговой порукой перед казной налоговые общности, которые якобы и составили общины). Но не всякая налоговая общность - община. Взаимной ответственностью фиск связывал самые разные налоговые единицы, не становившиеся от этого общинами.об этом сигиллий сохранила надпись в храме). Император передал храму права на все солеварни в городе и в его окрестностях, освобождая одновременно храм от повинностей и налогов (Kresten О. Zur Echtheit. S. 17 sq.; см. также: Липшиц Е.Э. Очерки. С. 39-40, 45). Однако надпись в храме св. Димитрия не позволяет сделать вывод о том, что церковь стала собственницей всех указанных солеварен: для этого их нужно было предварительно отнять у их владельцев, среди которых были и фессалоникийцы, участвовавшие в отражении врага. Скорее всего, Юстиниан П предоставил храму св. Димитрия солемний, т.е. право сбора в свою пользу налогов с солеварен, ранее вносившихся в казну. Не отвергая важности сопоставления указов Никифора I и Юстиниана II, мы не можем пренебречь значительностью хронологического интервала между ними и отличиями в существе дела. По имперским законам, земли, отвоеванные у врага, вместе с их населением (разумеется, иноплеменным) становились собственностью короны, как нередко и земли подданных, восставших против центральной власти (Литаврин Г.Г. Византийское общество. С. 42, 48-49). До отнятия государством титула собственности у свободных лиц император не мог дарить их имущество да и самих его владельцев кому бы то ни было. Имущество же побежденных славян (и как поверженных врагов, и как мятежников) переходило в ведение казны, и император передал какую-то часть их имущества вместе с ними самими митрополии Патр в качестве особой милости. Речь не идет ни о солемний, ни о патронате. Под имуществом мы здесь понимаем прежде всего обрабатываемую славянами землю. Как следует из дальнейшего, славяне должны были предоставлять по указанию митрополии разные землевладельческие продукты; видимо, участки славян как свободных мелких землевладельцев, обязанных выполнять повинности и платить налоги в казну, стали теперь собственностью митрополии, а сами славяне - ее зависимыми держателями (Литаврин Г.Г. Из комментария. Р. 135 sqq.). He случайно, конечно, и упоминание о семьях и родичах (семья, т.е. домохозяйство со всеми его обитаНе создание налоговой общности влекло за собой установление общинного распорядка, а община использовалась фиском, превращавшим ее в налоговую общность. Переданные митрополии деревни (или деревня) составляли и до этого акта соседские общины, где имелись большие семьи и существовали общинные порядки землепользования в отношении пахотной земли и угодий. Видимо, подобные поселения славян еще до восстания были включены в систему византийского налогообложения. Теперь же, став церковными париками, славяне в соответствии с этой системой - как община - были обязаны в том же порядке платить ранее вносившийся в казну налог (телос) храму св. Андрея и, сверх того, платить пакт в качестве держателей чужой земли и выполнять ангарию, лежавшую ранее на митрополии (Литаврин Г.Г. Византийское общество. С. 7-42, 206-224).
27. Сигиллий Льва VI относят обычно к первым годам Х в. (901-907) (DAI. II. Р. 183). Издание сигиллия связано с незаконным увеличением митрополией требований к славянам и с их жалобой императору. Лев VI, как видно, утвердил традиционные нормы поборов и обязательств. Вряд ли произвол был допущен "византийскими чиновниками" (DAI. II. Р. 185). Скорее всего это сделал сам митрополит: ему адресует император свои запреты, да и льготный характер владений митрополии предполагал слабое вмешательство властей в ее дела.
28. Заслуживает внимания указание на зависимость славян прежде всего от главы местной церкви ("приписанные к митрополиту").
29. Фраза часто и по-разному толковалась. Е.Э. Липшиц (как и Г.И. Ласкин) полагает, что Лев VI запретил переводить оброки и повинности крестьян на деньги (так она передает смысл глагола ??? - Сост.) (Липшиц Е.Э. Очерки. С. 44-45). Р. Дженкинз перевел: Лев VI издал указ, запрещающий "продавать их" (to sell them) (DAI. II. P. 231, 233). Примечательно, что Константин определил этих славян термином, имевшим некогда техническое значение, - "энапографумены" (т.е. энапографы - крепостные колоны в империи в VI в., часто происходившие из военнопленных и "варваров"-поселенцев: История Византии. Т. 1. С. 81, 83-84, 241-245; Kresten О. Zur Echtheit. S. 45, 69). Действительно, в "Эклоге, измененной по Прохирону", статьи об энапографах не только сохранены, но подвергнуты толкованию, причем энапографы сближены с рабами и, во всяком случае, трактуются как крепостные (Ecloga privata aucta ad Prochiron mutata et Epanagoge aucta/Ed. C.E. Zachariae a Lingenthal. Lipsiae, 1856. X. 15). Энапографов действительно запрещалось продавать без земли (История Византии. Т. 1. С. 242); они в самом деле не могли жаловаться в суд на господ, произвольно увеличивавших поборы (Там же. С. 83, 244). Но не ближе ли "энапографумены" митрополии к "анагеграммунам" (приписным парикам), отданным казной церкви "для возделывания мест церковных" (Epistoliers byzantins du X-e siecle / Ed. parJ. Darrouzes. P. 1960. P. 116. 10-14, 21-24; см. также: Литаврин Г.Г. Византийское общество. С. 66-67)? Что касается глагола ???, тo, на наш взгляд, предпочтительнее переводить его не словом "продавать", а словами "обирать", "лишать последних денег" (серебряных денег, может быть, даже женских серебряных украшений).

К ГЛАВЕ 50

Глава 50, справедливо отнесенная Р. Дженкинзом к разряду глав о внутренних делах империи (гл. 48. 22-53), весьма разноплановая по содержанию. Заголовок к ней соответствует лишь первым двум пассажам. Остальное содержание главы также распадается на четыре никак не связанных друг с другом сюжета - свидетельство особенно небрежной аранжировки последних глав труда.
Заголовок был составлен, вероятно, еще до сбора материала - как задание императора. Записки о милингах и эзеритах и жителях Майны оказались объединенными, ибо речь шла об одном и том же районе Южного Пелопоннеса и об одной теме - о доходах с него в виде даней. Прочее было подверстано к гл. 50 вне всякой видимой связи, возможно, в последний момент, когда труду была придана окончательная композиция.
1. О феме Пелопоннес см. коммент. 3 к гл. 49.
2. Только эти два славянских племени на Пелопониесс известны по имени. Но являются ли их этнонимы самоназваниями, остается дискуссионным, особенно в отношении милингов; название "эзериты" возводят к славянскому "озеро", так как они действительно жили близ побережья, называвшегося по-гречески "Элос" (в переводе "Озеро") (Georgakis D. The Mediaeval Names Milingi and Ezeritae of Slavic Groups in the Peloponnesus // BZ. 1950. Bd. 49. S. 327-330; Glykatzi-Ahrweiler H. Une inscription meconnue sur les Melingues du Taugete // Etudes sur les structures administratives et scciales de Byzance. L., 1971; Avramea А. ??? - ??? // ???. 1974, 16. ?. 288-300). Однако в таком случае нужно признать, что славяне, переведя греч. Лос, на родной язык, сами и образовали этноним от топонима "Озеро". Согласуется ли с этим чисто греческий суффикс наименования -??? ?
3. О пактах см. коммент. 18 к гл. 9 и коммент. 13 к гл. 27. Мы переводим здесь *пактон как "дань", исходя из контекста: размеры побора, взимаемого фиском со славян и жителей Майны, и порядок сбора пакта не позволяют видеть в нем обычный государственный налог (телос, димосий).
4. Город-крепость Майна лежал на южной оконечности полуострова к западу от Лаконского залива.
5. Время этого второго в IX в. восстания славян Пелопоннеса, как указано в главе, приходится на кратковременный период соправительства Феофила (829-842) и его сына Михаила III (842-867), который был коронован в конце 839 г. Иначе говоря, наиболее вероятны 840-841 гг. (ВИИHJ. С. 69-70. Бел. 259; DAI. II. Р. 185). Причины восстания Р. Дженкинз усматривает в произволе византийских властей, отмечая при этом, что археологические исследования Коринфа свидетельствуют о том, что достаточно прочно господство империи утвердилось там именно в правление Феофила. Восстание охватило значительную (если не основную) часть славян Пелопоннеса. Все это не позволяет переоценивать успехи Склира в его действиях против славян около 805 г. (согласно Монемвасийской хронике, "напав, взял народ сфлавинов войною и уничтожил окончательно", а остальные "крестились и присоединились к вере христианской" - Cronica di Monemvasia. P. 20, 22). Восстание могло быть вызвано уже одним распространением на славян византийской налоговой системы, а также лишением их части земель ввиду размещения на полуострове греков, возвращавшихся после вынужденного бегства и переселяемых из других фем империи. Изгнав или уничтожив представителей местной власти (став "самостоятельными"), восставшие, как и 36 лет назад, если судить по тексту гл. 50, разграбили имущество местного иноязычного населения.
6. По-видимому, стратиг - предшественник Феоктиста или погиб, или был смещен с поста как не оправдавший надежд.
7. О протоспафариях см. коммент. 35 к гл. 32.
8. Попытки идентифицировать Феоктиста Вриенния со "стратигом Далмации" Вриеннием, чье имя упомянуто на двух печатях, оказались неудачными: Я. Ферлуга показал, что фема Далмации была создана лишь около 867 г., а стратиг Пелопоннеса, удостоенный уже в 842 г. (когда он был отправлен подавлять восстание славян) титула протоспафария, не мог около 867 г., если бы он Зчтем был назначен в Далмацию, носить меньший титул (стратиг Далмации Вриенний был спафарием) (Ferluga 3. L'amministrazione. P. 161-168; ВИИHJ. С. 70. Бел. 260; DAI. II. Р. 186).
9. Вриенний- знатный византийский род, особенно возвысившийся в Х-XI вв. Здесь - их первое упоминание.
10. Примечательно, что стратиг явился для подавления восстания, получив войска нескольких фем. Следовательно, восстание было крупным и вызвало тревогу правительства. Названы Фракия и Македония, среди же "прочих западных" фем остаются для этого времени Стримон, Фессалоника, Эллада, Диррахий, Кефаллиния, Никополь. Не были ли войска по крайней мере двух из них также переданы Феоктисту? (о времени создания европейских фем см.: Ostrogorsky G. Geschichte. S. 162-!63). Впрочем, первые две фемы упомянуты не через написание их названий, а через указание на воинов этих фем ("фракийцы, македонцы"). Иначе говоря слово "фема" здесь имеет его первоначальное техническое значение - "отряд, рекрутируемыя в определенной провинции" (Советы и рассказы. С. 341 и след.). Время похода Феокткста (как и его назначение стратигом Пелопоннеса) следует скорее всего относить ко времени до 20 января 842 г. (смерть Феофила) (ВИИHJ. С. 71. Бел. 265).
11. Под "прочими не подвластными", помимо восставших славян. Следует, видимо, понимать остатки романизованного населения (подобного жителям Майны - см. в гл. 50 ниже), может быть, также армян, переселенных сюда при Никифоре I; во всяком случае, имеется в виду иноязычное по отношению к грекам население Пелопоннеса (ср.: Zakythenos D. O'l S^dpoi. P; 51, п.5). Возможно, они либо выступили вместе со славянами, либо воспользовались их восстанием, чтобы также отказать в повиновении византийским властям.
12. Т.е. в первом походе Феоктист не смог подчинить милинго" и эзеритов.
13. Долина реки Эврота.
14. Приморский район южнее Лакедемона (ныне в провинции Лаконика), а также низина у устья Эврота.
15. Т.е. "Пятипалая" - имеется в виду Тайгет.
16. Б. Ферьянчич справедливо отметил, что у автора главы нет четкого представления о месте расселения милингов и эзеритов. Предлагалось разное решение вопроса (ВИИHJ. С. 71. Бел. 264). Р. Дженкинз помещает милингов севернее, близ Лакедемонии, на западном склоне Тайгета, а эзеритов - южнее, в приморском районе Эзеро-Элос (DAI. II. Р. 186). Это мнение приемлемо в его первой части, но вряд ли эзериты жили на приморской низменности. Константин пишет, что они жили на противоположном по отношению к милингам склоне Тайгета, т.е. также в горах, в "трудно доступном месте"; кроме того, их подчинение было весьма затруднительно (обстоятельство, не легко объяснимое, если бы они жили у моря, близ устья Эврота и к западу от него: местность здесь лишена естественных укреплений и укрытий). Видимо, милинги действительно жили к северу от эзеритов, недалеко от Лакедемонии и Спарты, но на западном склоне Тайгета, тогда как эзериты обитали южнее, около Элоса, на восточном склоне того же горного хребта.
17. Здесь содержится указание на второй поход Феоктиста, уже только против милингов и эзеритов. Поход, по всей вероятности, последовал вскоре за первым. В одном из житий упоминается некий Феоктист Вриенний, бывший в регентство Феодоры, т.е. между 842 и 855 гг., послом к болгарам (DAI. II. 186). Столкновения с болгарами (после истечения в 845 г. срока 30-летнего мира) произошли в 847-850 гг. и сменились новым мирным периодом. Если этот Феоктист Вриенний идентичен стратигу Пелопоннеса, то послом в Болгарию он был скорее всего в пору временного обострения отношений с Болгарией, будучи, разумеется, уже освобожден от должности на Пелопоннесе. Тогда его поход на милингов и эзеритов можно датировать приблизительно 842-850 гг. Эту дату принял и П. Лемерль (Lemerle P. Phi-lippes et la Macedoine orientale a 1'epoque chretienne et byzantine. P., 1945. P. 127; Златарски В. История. Т. I, ч. 1. С. 444-446).
18. Характер выплат в казну и разница в суммах между милингами и эзеритами объяснялись по-разному. Р. Дженкинз подчеркивает, что мысль о большем плодородии земли эзеритов или их большей численности не объясняет последовавшего затем уравнения сумм для обоих племен (см.: 50.48-52; DAI. II. Р. 186). С. Рэнсимен полагает, что, говоря об уравнении сумм, Константин "мог быть просто дезинформирован" (Runciman S. Emperor Romanus. P. 73-74, п. 1). Б. Ферьянчич не берется решать этот вопрос, указывая, со ссылкой на А.А. Васильева (Славяне в Греции // ВВ. 1898. Т. 5. С. 426), что милинги и эзериты должны были впредь, помимо указанной выплаты дани, нести также воинскую службу и принимать правителя, назначенного стратигом (см. ниже - 50. 30-32). Добавим, что упомянуты и "иные службы для казны". Однако, по мнению Ферьянчича, они оказались все-таки в лучшем положении, чем славяне Ахайи, "которые потеряли не только политическую, но и личную свободу" (ВИИHJ. С. 71. Бел. 267). В целом мы согласны с этим мнением, хотя не считаем, что все славяне Ахайи были переданы митророполии Патр и потеряли личную свободу. Разницу в размере тягот для славян Ахайи и для тех двух племен мы видим в том, что милинги и эзериты уплачивали только дань, а не регулярные налоги а пользу казны. К сожалению, для рассматриваемой нами эпохи нет данных об абсолютных размерах (в пересчете на деньги) налогов со свободного крестьянина-налогоплательщика. Столетием позже полнонадельный крестьянин платил 1-3 номисмы. Если для 40-х годов IX в. снизить указанную сумму вдвое, то и тогда следует, что племя милингов насчитывало от 120 до 240 семей. Вряд ли такое допущение возможно: оказавшее упорное сопротивление регулярной армии племя должно было быть гораздо многочисленнее. Следовательно, пакт (ср.: 49.48) в 60 номисм был скорее всего не идентичен синоне и капникону, взимавшимся в то время со всех землевладельцев в империи. Если бы это было так, сумма должна была бы быть многократно большей. Видимо, милинги и эзериты подчинились на определенных условиях: их пакт - взнос, свидетельствующий о зависимости от империи, а не регулярный, обычный телос с ее подданных. Во всем труде Константина нет ни одного случая употребления термина "пакт" в более позднем (для Х-XI вв.) значении - "арендная плата" или "ординарный государственный налог", или "частновладельческая поземельная рента". Лишь в гл. 30. 124-133 пакт как будто приравнен к "податям" (*фороус), но при этом сказано, что пакт составляет для целых крепостей-городов всего от 100 до 200 номисм. Здесь же и пояснено, что платить пакт означает быть "подплатежными" (*упофора). Указываемые размеры пакта слишком малы для государственного налога, да и в раскладку пакта среди плательщиков здесь никак не вмешивается государство. Во всех случаях, когда Константин сообщает о пакте, его плательщиками выступают либо города, либо племена, либо вожди соседних народов. Ни разу такой термин не употреблен в значении налога с жителей империи вообще (Константин использует для этого слово *апаитэсиос - "взыскание", ординарное для византийских текстов Х-XI вв. - см. гл. 51, 193, 197; 52.1).
19. Точные цифры налога в империи не только с отдельных налоговых округов, но и с каждой деревни и каждого домохозяйства фиксировались в кадастрах фиска, хранившихся в ведомстве геникона (налоговый секрет). Здесь же вновь ссылка на устную традицию, т.е. и это место подтверждает высказанное в ком-мент. 18 предположение о пакте милингов и эзеритов.
20. Имеется в виду время автократорства (самодержавия) Романа I Лакапина (921-944). Однако точная дата нового бунта милингов и эзеритов - предмет неоконченной дискуссии: предлагались даты от 921 до 941 г. (в частности, 923, 924, 934 гг. - ВИИHJ. С. 72. Бел. 269). Р. Дженкинз выступает за 920-921 гг., ссылаясь на следующие факты: вскоре за принятием новых военных мер против милингов и эзеритов последовал мятеж Варды Платипода; узурпация Романом I всей власти (именно в 920-921 гг.) сопровождалась мятежами в провинции и заговорами в столице; одновременно с мятежом Платипода на Пелопоннес вторглись "слависианы" (их Дженкинз идентифицирует со славяно-болгарами, которые в ходе второй войны Симеона примерно в то же время прорвались на Пелопоннес через Коринфский залив Uenkins R.J.H. The Date of the Slav Revolt in Peloponnese under Romanus 1 // Late classical and medieval Sudies in honor of Albert Mathias Friend. New Jersey, 1955. P. 205-207). Б. Ферьянчич относит восстание к 927-930 гг. (ВНИHJ. С. 72. Бел. 269), Г. Острогорский, видимо, принимает эту дату (Oslrogorsky G. Geschichte. S. 185. Anm. 2).
Донесение Иоанн Протевон отправил, конечно, не тотчас после отказа славян повиноваться, а скорее всего после неудачных попыток вернуть их к повиновению. Поскольку речь идет об отказе славян выполнять "службы для казны", следует думать, что они не внесли названный выше пакт. Внесение же всех основных платежей в казну совершалось, как правило, в сентябре-октябре. Поэтому новое восстание логично отнести к концу (осени) года, а донесение стратига - к зиме того же или началу следующего года.
21. Иоанн Протевон не известен по другим источникам. Он упомянут еще раз в гл. 51.200- 201, где сказано, что во время его полномочий на Пелопоннесе как стратига, при Романе I, славяне добились замены воинской службы выплатой денег и поставкой боевых коней. Р. Дженкинз впадает, таким образом, в противоречие, датируя новое восстание (при Протевоне) концом 920 г., а упомянутую замену службы материальной компенсацией - первыми тремя месяцами 921 г. (DAI. П. Р. 186-187, 204). Конечно, славяне и других районов Пелопоннеса могли воспользоваться восстанием милингов и эзеритов, чтобы избежать участия в походе в Лангобардию, но для названной замены нужно было согласие Романа I, а император, как следует из рассказа, распорядился жестоко подавить восстание, едва о нем узнав. Хотя оба события (коммутация воинской службы и восстание) произошли при Протевоне, они, на наш взгляд, были разделены гораздо большим промежутком времени. Восстания в феме Лангобардия и вторжения в нее африканских арабов случались в царствование Романа I неоднократно в 20-х и 30-х годах. И как раз менее всего вероятно, что император намеревался отправить военную экспедицию в Италию именно в 921-922 гг. (когда еще был стратигом Пелопоннеса Протевон), так как узурпация Романа I Лакапина, еще не упрочившегося на троне, вызвала резкое обострение отношений с Болгарией именно в 921-922 гг. Видимо, события развивались в иной последовательности: сначала отказ славян Пелопоннеса от участия в походе и выплата ими материальной компенсации, затем - отказ милингов и эзеритов повиноваться властям. Именно эти два инцидента и стали причиной смещения Иоанна Протевона с поста стратига. Иначе говоря, мы за датировку Б. Ферьянчича.
22. Неповиновение выразилось, вероятно, в отказе от воинской службы и от выполнения отработочных повинностей, в особенности - экстраординарных: лишь в таких случаях провинциальные власти получали особые распоряжения, которые не требовались при выполнении регулярных ангарий и налоговых повинностей.
23. Очевидно, что славяне Пелопоннеса (в том числе милинги и эзериты) и до их подчинения империи, и в период восстания "самоуправлялись", т.е. имели собственную политическую организацию. Без нее было невозможно ни организовывать военные предприятия, ни мобилизовывать материальные ресурсы, ни обеспечивать оборону, ни вести переговоры с властями провинции, ни отправлять послов к императору. Нет никаких оснований предполагать некое отставание именно славян Пелопоннеса от болгар, сербов, хорватов в их общественном развитии. Ведь именно эти славяне находились столетиями в более тесном контакте с местным, несомненно более развитым обществом (Иванова О.В., Литаврин Г.Г. Славяне и Византия. С. 57-90).
24. Под "архонтом" здесь иногда понимают византийского чиновника (Kougeas S. ??? // ???, 1950. Т. 15. С. 28). Напомним в этой связи, что В. Лоран высказал идею, согласно которой печати с надписью "архонт Росии" принадлежали также византийским официальным лицам (Laurent V. // BZ. 1960. Bd. 53. S. 279). Вряд ли такое мнение можно признать сколько-нибудь отвечающим действительности. Б. Ферьянчич воздержался от собственных выводов на этот счет (ВИИНJ. С. 71. Бел. 267). С. Кугеас пишет, что если бы речь шла о вожде милингов и эзеритов, то Константин употребил бы термин "жупан". Действительно, Константин резко противопоставляет термин "архонт" термину "жупан" (см. гл. 29. 65-68). Но из гл. 30. 104-106, 120 следует, что жупаны - правители более мелких подразделений страны, подвластные архонту. Согласно 30.90-93, Хорватия делилась на 11 "жупаний". Д. Моравчик проследил употребление этого термина в отношении подчиненных хану Болгарии представителей его администрации в провинциях (Moravcsik Gy. Byzantinoturcica. Bd. I. S. 131-132). Ныне широко признана гипотеза, согласно которой "жупа" и "жупан" имеют иранское или тюркское происхождение. Точка зрения Кугеаса как раз и предполагает, что этот термин должен был быть (как и сам институт) занесен на Пелопоннес аварами: в Монем-васийской хронике и в иных источниках этнонимы "славяне" и "авары" употребляются как равнозначные. Как установил В.П. Грачев, "жупан" уже Х в. имел значение правителя территориального округа, часто подчиненного повелителю более широкого политического объединения. К моменту появления в письменных источниках (в том числе в труде Константина) термина "жупан" им "обозначали не столько институт, представляющий племенную организацию, сколько один из элементов государственной надстройки" (Грачев В.П. Сербская государственность. С. 200-201). Если считать Аварский хаганат сильным раннесредневековым государством и если усматривать в "жупане" (в соответствии с теорией тюркского происхождения термина и аварского завоевания Пелопоннеса в VI в.) представителя организованной власти, то действительно нужно признать существование определенных форм политической жизни славян под властью аваров на Пелопоннесе до установления господства империи и в периоды, когда Византия теряла контроль над занятыми славянами землями (ср.: Malingoudis Ph. Die Institution des 2upans als Problem der fruhs-lavischen Geschichte // Cyrillomethodianum. Thessalonique, 1972-1973. Vol. II. P. 61-76). Но все это крайне слабо обосновано источниками. См. на этот счет коммент. 18 к гл. 29 и коммент. 23 к гл. 30. Независимо от того, какой термин ("жупан" или "архонт") был бы употреблен в отношении милингов и эзеритов, и тот, и другой для этого времени означали бы определенную форму политической организации славянского общества. В комментируемом месте использован термин "архонт", и проблема ставится иначе: имеется ли в виду вождь тех двух племен или византийский чиновник. Как нам представляется, :то обстоятельство, что архонта милингам и эзеритам назначал стратиг фемы, отнюдь не означало, что этим архонтом был чуждый славянам византийский чиновник. Он лоялен к византийским властям угоден им в своей роли правителя славян, но избирался из их собственной среды его кандидатура согласовывалась с влиятельными людьми той местности, которой он должен был впредь управлять. Дело обстояло примерно так, как в отношениях империи с сербами и хорватами при Василии I: император "поставил для них архонтов, которых они сами хотели и выбирали из рода, почитаемого и любимого ими" (ср. коммент. 21 к гл. 29). Иначе говоря, подчинение славян на Пелопоннесе, во всяком случае - милингов и эзеритов, было не полным ни в 805 г., ни в 842 г., ни в правление Романа I: признавая власть империи, выплачивая пакт и выполняя воинскую службу, они сохраняли некоторую автономию. Именно поэтому Константин в трактате "О фемах" говорит об Элладе и Пелопоннесе: "ославянилась вся страна и стала варварской" (De them. P. 53. 18-19). 25. Видимо, о "беспорядке" в феме император узнал раньше, чем прибыло донесение Иоанна. Мало того, до получения его донесения он уже был снят с должности, вместо него был назначен Аротра Кринит, которому и было поручено подавить восстание.
26. Известный с Х в. византийский знатный род. Некий Кринит (примерно, от того же времени и с таким же титулом - протоспафарий) упомянут в гл. 43. 137, 170, 172, 177, но его идентификация с тем, который назван здесь, затруднительна. "Протоспафарий и стратиг Пелопоннеса Кринит", упомянутый в сохранившемся моливдовуле, и протоспафарий и стратиг Эллады Кринит из "Жития св. Луки" идентичны, по мнению Б. Ферьянчича, данному Криниту. Он был сначала стратигом Эллады, а затем был переведен на Пелопоннес (ВИИШ. С. 72. Бел. 268). Р. Дженкинз готов согласиться с этим, однако замечает, что в "Житии", идет речь о начале 40-х годов Х в., и тогда перемещение Кринита имело иную последовательность: с Пелопоннеса в Элладу (DAI. II. Р. 186). В пользу этой точки зрения можно указать на то, что фема Эллада была выше рангом, чем фема Пелопоннес. В таком случае перевод Кринита - награда и повышение по службе, тогда как понижение (перевод из Эллады) плохо сочетается с одновременным ответственным поручением - подавить восстание на Пелопоннесе.
27. Новый стратиг должен был, конечно, опираться в своих действиях против милингов и эзеритов на силы своей фемы. В таком случае славяне-воины фемного войска Пелопоннеса участвовали в карательной экспедиции. Не исключено, впрочем, что новый стратиг привел с собой (как это было около ста лет назад) отряды из других европейских фем империи.
28. Военные действия против милингов и эзеритов заняли, следовательно, не менее восьми месяцев (с марта по ноябрь). Это лишний раз подтверждает высказанную выше мысль, что домохозяйства названных выше славянских племен исчислялись никак не несколькими десятками или одной-двумя сотнями. Жатва хлебов на Пелопоннесе приходится обычно на вторую половину июня. Тогда, видимо, после трех месяцев боев стратиг и сжег посевы повстанцев: хлеб уже поспел и был доступен огню.
29. Милинги и эзериты сложили оружие в ноябре именно потому, что в преддверии зимы оказались под двойной угрозой (голода и неравной борьбы в зимних условиях). В связи с этим выскажем предположение: горцы на Балканах, как правило, с древнейших времен занимались перегонным скотоводством. На зиму (с октября по апрель-май) скот перегоняли с горных пастбищ в долины и на морское побережье, где и климат был мягче и было больше корма на зимних пастбищах (так называемых зимниках) (Литаврин Г.Г. Влахи в византийских источниках Х-XIII вв. // Юго-Восточная Европа в средние века. Кишинев, 1972. С. 107 и след.), Но в этих местах уже укрепились отряды стратига, защищаться здесь было несравненно труднее, чем в горах. Милинги и эзериты оказались перед перспективой лишиться вслед за гибелью посевов также скота, последней их надежды пережить зиму. И они пошли на переговоры с Кринитом.
30. Различие пропорции, в которой пакт был увеличен как наказание за восстание (для милингов он возрос в 10 раз: с 60 до 600 номисм, для эзеритов - только в 2 раза: с 300 до 600 номисм), дает, вероятно, повод думать, что милинги пользовались ранее какими-то льготами не в силу их малочисленности и бедности, а, напротив, благодаря прочности своей позиции, позволившей им более успешно отстаивать свои интересы. Теперь они побеждены, и власти империи, так сказать, припомнили им старое, наказав их десятикратным увеличением поборов. Опираясь на свое войско, Кринит в ноябре и взыскал первый раз повышенные суммы пакта. Наличие этих сумм у славян свидетельствует, несомненно, об участии милингов и эзеритов во внутреннем торговом обмене на полуострове, об их связях с городом.
31. Государственное (императорское) казначейство.
32. Ср. коммент. 26 к гл. 50. Время этого перемещения неизвестно.
33. Варда Платипод не упоминается в других источниках.
34. Среди соратников Платипода названы титулованные лица (протоспафарии) и некие "архонты". Ср. коммент. 23 к гл. 50: среди архонтов, поддержавших претензии Платипода, могли находиться и вожди славян.
35. Трудно решить, кем был Лев Агеласт. Наиболее вероятны две гипотезы: либо это новый стратиг, присланный на смену мятежному, но не допущенный им на полуостров, либо судья фемы, являющийся по должности ближайшим коллегой стратига. Тон повествования, однако, таков, что читателю должно было быть все понятно. Видимо, эти события во время написания главы хорошо помнили в деталях. Восстание милингов и эзеритов и мятеж Платипода произошли, когда Константину ;было не менее 16-17 лет (даже при самой ранней датировке) и он о них был, конечно, хорошо осведомлен.
36. Этноним *Склавэсианои не равнозначен этнониму "славяне". Б. Ферьянчич выделяет три основные точки зрения на этот счет. Согласно первой, речь идет о славянах, переселенных при Ираклии (610-641) в Опсикий в Малой Азии в качестве военнообязанных поселенцев. Под названием *Склавэсианои они упоминаются впервые в книге "О церемониях", где сообщается, что слависианы фемы Опсикий-участвовали в сборе средств для похода византийского войска на Крит в 949 г. (De cerem. I, Р. 662, 22-663. 1). Причем с трех предводителей ("кефалий") слависианов было взято по 5 номисм, а с прочих - по 3; для самого похода из слависианов было (призвано 220 воинов (Ibid. Р. 666. 15-16). Для 127 воинов-слависианов (оставшихся в живых? - Сост.) была определена плата: трем "главам" по 5 номисм, а прочим - по 3. Указана общая сумма - 5 литр 27 номисм (подсчет совершенно точен) (Ibid. Р. 669. 10-12). Об участии в другом (победном) походе слависианов на Крит в 961 г. сообщает Продолжатель Феофана (Theoph. Cont. P. 474, 481). Но почему, если это были слависианы фемы Опсикий, в трактате Константина "Об управлении империей" они выступают в качестве врагов империи, совершивших нападение на Пелопоннес? На такой вопрос сторонники данной точки зрения не могут убедительно ответить. Согласно второй гипотезе, в "слависианах" здесь следует видеть славян Эллады или Эпира (вторгшихся через Коринфский залив) или даже славян Фракии и Македонии, которым походы Симеона против Византии дали толчок к последнему их набегу на Грецию и Пелопоннес. Наконец, сторонники третьей точки зрения усматривают в слависианах мятежников-болгар, восставших против Петра во главе с его братом Михаилом, которые около 930 г., после смерти своего предводителя, вторглись на территорию империи и дошли до Никополя на Коринфском заливе, как об этом сообщает Продолжатель Феофана (Theoph. Cont. P. 420). Таково и мнение Б. Ферьянчича (ВИИШ. С. 73. Бел. 274).
Д. Закитинос, приведя свидетельство "Жития св. Петра", епископа Аргоса, о том, что варвары", подвергнув Пелопоннес страшному разорению и лишив его начисто былого благосостояния и всякого жизненного порядка, владели полуостровом в течение трех лет, относит это нападение к 923 г.: вслед за Р. Дженкинзом он датирует восстание милингов и эзеритов концом 921 г., а подчинение их Кринитом - 922 г. (Zakythinos D. Byzantinische Geschichte. S. 152-153).
Мы считаем первую и последнюю из перечисленных гипотез наименее вероятными. Решению загадки могло бы помочь определение точного значения термина "слависианы". Если он обозначает славян, переселенных имперскими властями на новые места и превращенных в полнонадельных стратиотов (военнообязанных крестьян), то напавших на Пелопоннес слависианов следует искать, видимо, .не в Болгарии а в ближайших к Пелопонессу фемах. Вопрос остается не решенным.
37. Единственный раз в этом сочинении Константина (гл. 50.66) этноним "славяне" встречается в форме ???. Видимо, это в данном случае след особого источника - может быть, донесения Льва Агеласта.
38. Поведение милингов и эзеритов при вторжении слависианов и во время мятежа Платипода отличали две особенности: во-первых, они сохраняли нейтралитет, не присоединяясь ни к одной из сторон и не опасаясь какой-либо из них; во-вторых, они дали понять императору, что его неуступчивость может толкнуть их в лагерь врагов империи. По-видимому цели мятежного стратига не имели ничего общего с интересами славян на Тайгете. Не желали они почему-то присоединяться и к слависианам, может быть, имело значение и пережитое ими недавнее разорение во время борьбы с Кринитом Аротрой. Былая невысокая дань и военная служба в фемном войске представлялись им наиболее благоприятной формой их подданства империи - добиться восстановления этих условий они и решили, используя затруднения правительства в его пелопоннесских делах. Любопытно, что подобный случай имел место и в 1066/67 г.: восставшие в Фессалии болгары и влахи требовали от Константина Х ликвидации налоговых надбавок как условия прекращения мятежа (Советы и рассказы. С. 260. 17-23, 535 и след.). По-видимому, оба славянских племени, состоявшие в длительном союзе, уже убедились в том, что ни мятеж Платипода, ни хозяйничанье слависианов не продлятся долго. Посольство милингов и эзеритов отправилось к Роману I скорее всего весной-летом: важно было получить льготу до наступления времени внесения в казну всевозможных платежей и даней. Константин пишет (и это, возможно, имеет значение) о вероятном присоединении не милингов и эзеритов к слависианам, а наоборот - слависиан к милингам и эзеритам.
39. Термины ??? ("простить") и ??? ("добавки") здесь употреблены в их обиходном, а не в техническом значении (Литаврин Г.Г. Еще раз о симпафиях и класмах налоговых уставов Х-XI вв. // Byzantinobulgarica. 1978. V. Р. 73-94).
40. Еще одно указание на то, что силы милингов и эзеритов были значительными: по смыслу слов Константина, если бы к ним присоединились слависианы, то это означало бы "гибель этой фемы", т.е. потерю ее Византией.
41. О хрисовулах см. коммент. 33 к гл. 43. Этот хрисовул находился, видимо, в распоряжении автора главы.
42. Размеры дани, следовательно, стали вновь такими, какими они были 100 лет назад, тогда как в это время (в первой трети Х в.) полнонадельное крестьянское хозяйство (а большинство хозяйств милингов и эзеритов подходило, по нашему мнению, под эту категорию) уплачивало в качестве налога от 1 до 3 номисм (Литаврин Г. Г. Византийское общество. С. 204 и след.). Если бы каждый двор в поселениях милингов уплачивал только номисму, то и тогда все их племя исчислялось бы только 60 домо-хозяйствами, что невозможно. Речь здесь идет, конечно, не о регулярном государственном налоге. Ср. коммент. 18 к гл. 50.
43. Пассаж о крепости Майна (см. коммент. 4 к гл. 50) был предусмотрен, судя по названию главы, еще до ее написания (см. выше преамбулу к коммент. к гл. 50). Объединение этого сюжета с рассказом о милингах и эзеритах обусловлено тем, что, как и славяне, жители крепости не столь давно были подчинены империи и имели - даже под ее властью - статус, отличающий их от прочих подданных василевса.
44. Обычно в литературе (Runciman S. Emperor Romanus. P. 72; DAI. II. P. 167; Zakylhinos D. Byzantinische Geschichte. S. 4) термин *Ромаиои переводят словом "ромеи", понимая под ним подданных империи, а в данном случае - истинно греков. Нам не представляется такое толкование единственно возможным в этом месте. Константин, правда, предугадывал возможную путаницу и вводит в гл. 29-33, 35 и 36 специальный термин для обозначения древних римлян - *Романои ("романы"). Но в ряде случаев он нарушает этот порядок: в гл. 29.72-73 он транскрибирует латинское слово, замечая, что так оно звучит на "языке ромеев" (*Ромаион); несколько раз он обозначает и римлян эпохи правления Диоклетиана также как *Ромаиои (гл. 53.6,46, 47 etc.). Сознавая эту небрежность, в одном месте сам Константин обронил замечание, имеет в виду "римлян, которых император Диоклетиан переселил из Рима" (гл. 33. 4-6). Иначе говоря. отнюдь не абсолютно ясно, словом "римлян" или "ромеев" следует переводить здесь термин *Ромаион речь могла идти и о потомках подлинных римлян, так как. здесь же дан еще и эпитет - "древних". Мало того, у византийских авторов термин "ромеи" неизменно имеет и конфессиональную нагрузку (предполагает именно христиан, подданных христианской империи). Мог ли император обозначить этим словом язычников-греков? В гл. 24.9 он также называет их, как делали обычно и другие авторы Х-XII вв., "эллинами", т.е. язычниками. Язычниками ("эллинами" - гл. 50.73, 75) именует он здесь и ромеев Майны. Мы не решаемся определенно утверждать, говорится ли здесь о потомках древних греков, не знавших христианства в этом захолустном уголке, или о потомках древних римлян (латинян), которые поселились на Пелопоннесе уже в I в. н.э.
45. Указывая на тот факт, что Константин в тщательно отредактированном им самим жизнеописании своего деда Василия I не упоминает о крещении при нем жителей Майны, исследователи ставят это известие под сомнение (DAI. II. Р. 187). Но такое умолчание легко объяснить незначительностью в глазах автора этого события - на фоне широкой и успешной политики христианизации основателя Македонской династии. Сам же Р. Дженкинз приводит свидетельства Генесия и житийной литературы, что традиции язычества стойко держались в районе Майны до Льва VI (DAI. II. Р. 187).
46. Упоминание об оливах показывает, что жителям Майны принадлежали окружавшие город земли, а недоступным был только тот район на южном крае Пелопоннеса, где был расположен сам город Майна.
47. Р. Дженкинз отмечает неточность в локализации Майны Константином: город лежал не на краю ("у грани") мыса Малея, а в его западной части. Может быть, недоступность этого района для имперских властей отчасти объяснялась тем, что с севера мыс "прикрывали" поселения эзеритов.
48. Перечень обязательств жителей Майны сходен с тем, который был приведен выше в отношении милингов и эзеритов. Ср. коммент. 18, 42 к гл. 50.
49. С "давних времен" означает здесь как будто годы правления Василия I (867-886), когда майниоты были подчинены и крестились.
50. Видимо, восстания милингов и эзеритов никак не отразились на жизни майниотов, связанных в смутные периоды на Пелопоннесе с властями провинции морскими коммуникациями. Денежные обязательства жителей Майны перед фиском обозначены, как и в случае с милингами и эзеритами, термином "пакт". Согласно Лампсакской писцовой книге, небольшой приморский город в конце XII - начале XIII в. насчитывал 173 домохозяйства (Литаврин Г.Г. Византийское общество. С. 117-122). Вряд ли Майна Х в. была крупнее Лампсака. Закономерно допущение, что пакт в 400 номисм предполагал в среднем более двух золотых монет с каждого городского дома. Известно, что в Х-Х1 вв с каждых 30 масличных деревьев взималась 1 номисма (Там же. С. 205). Но майниоты имели, конечно, помимо оливковых садов, и рыбные "стаей" ("эпохи"), и ремесленные предприятия. Но в данном случае чиновники фиска не облагали в городе, как обычно в других районах, каждого домохозяина в соответствии с индивидуальной оценкой имущества. На это указывает и цельность круглой суммы пакта (400 номисм), и ее неизменность "с давних времен" до момента написания главы. Горожане, следовательно, сохранили некоторую автономию (как милинги и эзериты) и сумму пакта раскладывали по городским (пригородным?) подворьям самостоятельно.
51. Далее следуют те четыре пассажа, которые не имеют отношения к названию главы (см. преамбулу к коммент. к гл. 50). В соответствии с задачами издания ограничимся минимальными примечаниями. Первый из этих четырех пассажей трактует проблему перемен в фемной (административной) карте империи в период с правления Льва VI (886-912) до царствования Романа I (920-944). Эти данные были неоднократно подвергнуты анализу вместе с данными трактата "О фемах" (Pertusi A. La formation. S. 1-40; Острогорски Г. Постанак. С. 64-75; Karayannopoutos J. Die Entstehung-Oikonomides N. Les premieres mentions des themes dans la Chronique de Theophane// ЗРВИ. 1975. Кн.. XVI. C. 1-8). Основное внимание уделено в главе малоазийским фемам. Их частичная перекройка и появление новых фем связаны с успехами борьбы с арабами за истекшие полвека.
52. Административная область, во главе которой стоял стратиг, т.е. фема.
53. Лежала в центральной части Малоазийского полуострова. О ее административном статусе см.: DAI. II. Р. 188.
54. Военно-территориальное подразделение фемы во главе с турмархом (ср. коммент 24 к гл. 45).
55. Собственно - Анатолик (в ед. числе), одна из важнейших фем в Малой Азии, образованная еще при Ираклии. Название фемы во множеств, числе имеет в виду ее военные контингенты (ибо и само слово "фема" первоначально означало отряд, размещенный в определенной области).
56. О. Корфу с прилегающими островами, фема с конца VIII в.
57. О "Лагувардии" см. коммент. 2 к гл. 27.
58. Имеется в виду Лев VI.
59. На юге Италии. Превращение ее в фему было связано с потерей империей Сицилии в начале Х в. (ср. коммент. 2 к гл. 27).
60. Латинский эквивалент турмы.
61. В центре Малоазийского полуострова. Фема - с 70-х годов IX в.
62. Собственно - Армениак на востоке Малоазийского полуострова. Одна из важнейших фем, образована при Ираклии (ср. коммент. 10 к гл. 45).
63. К северу от Каппадокии и Армениака, с выходом к Черному морю. Фема с середины VIII в.
64. Подразделение турмы, букв.: "штандарт", фламмул (см. коммент. 13 к гл. 49).
65. Букв.: "охраняемое место". Здесь - явно синоним банды.
66. Следуют названия небольших пограничных фем, существовавших очень короткое время.
67. Небрежность: здесь банда приравнена и к турме, и к топотирисии.
68. О сарацинах (арабах) см. коммент. 26 к гл. 29.
69. Города в феме Месопотамия. Речь идет о 30-х годах Х в.
70. Жители города Мелитина на востоке Малоазийского полуострова, одного из ключевых пунктов обороны империи в этом регионе после отвоевания этого города у арабов в 934 г. Здесь речь идет о периоде до этого успеха византийского оружия. О клисуре см. коммент. 9 к гл. 29.
71. Район в феме Месопотамия.
72. Армянский князь, находившийся в зависимости от императора.
73. Фема с 60-х годов IX в., образована у восточных границ фемы Армениак.
74. Фема к северу от Колонии, на берегу Черного моря. Образована в первой половине IX в.
75. Создана в самом конце IX в.
76. Иначе говоря. Лев VI сумел захватить Текис, задержав Мануила в столице и, видимо, оставив его на своей службе.
77. Сыновья Мануила в сочинении "О фемах" (De them. P. 31.2-3) названы (кроме первого) иными именами; перечислены здесь не четверо, а только трое сыновей. Причем в трактате "О фемах" Константин пишет, что эти лица сами перешли к императору, передав свои "кастелы", т.е. крепости (De them. Р. 31.2-5). Видимо, после акции Льва VI с их отцом им ничего не оставалось другого.
78. Командир (доместик) тагмы иканатов, одного из императорских гвардейских отрядов, созданного при Никифоре I. Тагма иканатов иногда квартировала не в столице, а в одной из провинций.
79. Р. Дженкинз полагает, что это не мог быть Никополь на Адриатическом побережье - центр фемы Никополь (ср.: гл. 45.147): такой пост не мог быть отдан армянскому перебежчику; это - Никополь в феме Колония, и термин "стратиг" здесь не имеет технического значения (DAI. II. Р. 190). Но укажем на то, что командир центральной тагмы (здесь тагмы иканатов) был по рангу выше стратига фемы, а Панкратука стал доместиком иканатов, так что мог получить и пост стратига фемы Никополь на Балканах. Примерам, когда представители армянской знати получали в Х-XI вв. крупные военные посты в европейских фемах, несть числа.
80. "Царская земля" (или "государственная земля") - собственность казны, расширяемая в результате завоеваний и конфискаций имуществ осужденных и резко отличаемая юридически от частных и общинных земель. Речь идет, следовательно, о дарении сыновьям Мануила земель казны в собственность или условное владение в районе крупного приморского города, столицы фемы Халдия.
81. Под "достоинствами" имеются в виду почетные титулы.
82. См. коммент. 75 к гл. 50.
83. Происходящий из Харсиана. Этот Орест был, возможно, племянником доместика тагмы нумеров (см.: Шангин М.А. Византийские политические деятели первой половины Х в. / / Византийский сборник. М.; Л., 1945. С. 229-230; DAl. II. Р. 190).
84. Не фессалийская, а малоазийская Лариса в Армениаке.
85. Местоположение Кимвалея и Симпосия не установлено (DAI. И. Р. 190).
86. Ликанд стал фемой позже, около 915 г.
87. Пассаж повествует о сложной игре империи на восточных границах, где она использовала местных армянских князей, таких, как Мелиа (см.: DAI. II. Р. 191; Runciman S. Emperor Romanus. P. 13j., 133, 137).
88. Т.е. армянские князья готовы сдать свои крепости за почетные должности, титулы и награды.
89. Главы клисуры (см. коммент. 9 к гл. 29).
90. Точное местоположение неизвестно. Предполагается, что она была турмой фемы Севастия (создана около 910/11 г.).
91. Т.е. арабы, владевшие Мелитиной. Ср. коммент. 70 к гл. 50.
92. О магистрах см. коммент. 36 к гл. 32.
93. О доместиках схол см. коммент. 20 к гл. 44.
94. Представитель знатнейшего рода. После мятежа 906 г. с целью захватить престол (в мятеже участвовали и упомянутый выше Евстафий Аргир и армянские князья) находился в Багдаде, вернулся оттуда в 907 г. Был прощен и получил назначение, о котором здесь говорится.
95. Термин "турмархат" равнозначен термину "турма".
96. Константин VII. Он родился в 905 г. В его малолетство империей сначала управляли регенты во главе с его матерью Зоей.
97. О феме Ликанд см. коммент. 86 к гл. 50.
98. Т.е. при Романе I Лакапине.
99. Здесь начинается второй из четырех пассажей, не охваченных названием гл. 50. Речь идет о неурядицах в управлении фемой Кивирреоты (создана в первой трети VIII в.) и расположенными в ней мардиатами - воинственным племенем, исповедующим христианство и состоящим на службе у империи с VII в. (в район фемы Кивирреоты их переселил с границ Ливана Юстиниан II в конце VII в.). Главы эти подтверждают высокий ранг катепана - главы воинского отряда в провинции (ср. коммент. 37 к гл. 27). Согласно трактату "О церемониях" (De cerem. P. 654.2-6), он командовал в это время (т.е. во время создания обоих трудов) войском численностью до 5087 воинов-мардаитов. 100. Р. Дженкинз подчеркивает, что здесь автор переходит от провинциального управления на суше к делам флота, так как мардаиты чаще служили на флоте (да и сама фема Кивирреоты была морской) (DAI. II. Р. 192). Описанные ниже события произошли в 906-911 гг.
101. Главный город фемы Кивирреоты, морской порт.
102. В обязанности катепана мардаитов входил также сбор налогов с определенной местности (но не со всей фемы: этим ведал стратиг). Возможно, часть собранных сумм катепан по праву расходовал на содержание воинов. Но здесь он превысил свои полномочия.
103. Писец, нотарий секрета, столичного ведомства.
104. Этот Евстафий не имел ничего общего с упоминавшимся (гл. 50.136) Евстафием Аргиром и с Евстафием - флотоводцем, упомянутым в гл. 51.85 и след.
105. Полномочный представитель видного должностного лица (здесь - самого императора).
106. Логофет дрома (см. коммент. 37 к гл. 32). Имерий -.известный политический деятель и флотоводец в правление Льва VI. В 908 г. разгромил флот арабов в Эгейском море, но в 911 г. потерпел тяжелое поражение у Крита.
107. Полномочия Евстафия были столь велики, что он считал свою временную должность равной посту стратига фемы.
108. Т.е. император предпочел доверить дела фемы своему "эк-просопу".
109. Александр, император (912-913). Сменяя должностных лиц, пользовавшихся доверием Льва VI, он не упразднил, однако, столь необычный институт "двоевластия" в феме.
110. Здесь проявилась неприязнь Константина не только к своему дяде Александру, но _ и к окружавшим его людям: Александр убрал верных Льву VI людей с ключевых постов, облегчив тем самым в дальнейшем дорогу к трону Роману I Лакапину
111. Конечно, Хасе мог сохранить свою старую религию (мусульманство) лишь втайне: носитель титула и должности не мог быть иноверцем.
112. Рабы знатных лиц (как правило, иноплеменники) достигали порой в Х-XII вв. высоких постов, вливаясь в состав имперской знати. Сохраняя верность своим господам юридически они, однако, уже не были рабами: раб не мог занимать государственную должность (ср.: DAI. II. Р. 193).
113. Имя брата Хасе, Никита, - чисто христианское (ср. коммент. 111 к гл. 50).
114. Зал Большого дворца в столице. Возведение в сан сопровождалось строго предписанной церемонией. Титул получали из рук императора.
115. Итак, катепаном мардаитов стал сын Никиты, а сам Никита уже был стратигом (навархом) фемы Кивирреоты. Ср. коммент. 107 к гл. 50: не имел ли "эк-просопу" Евстафий власть не только над мардаитами, но и над всей фемой?
116. Мардаиты после их переселения в район Атталии, видимо, утратили былые привилегии: катепана им присылал василеве (ср. наши заключения об архонте славян Пелопоннеса в коммент. 24 к гл. 50).
117. Новый сюжет (о паракимоменах) композиционно приурочен к этому месту, по-видимому, из-за упоминания в предыдущем пассаже патрикия Дамиана (тезки паракимомена Дамиана, жившего почти столетием раньше), т.е. ассоциация для аранжировки материала - весьма поверхностная,случайная.
118. Феофил, император (829-842). Должность паракимомена (см. коммент. 30 к гл. 43), высшая для дворцовых евнухов, была введена при нем. Р. Дженкинз полагает, что этот пассаж был написан и вставлен в трактат в связи с назначением паракимоменом (из протовестиариев) Василия Нофа. Незаконный сын Романа I от "скифянки" (видимо, славянки), Василий вместе со своей сестрой по отцу Еленой держал сторону Константина VII в его борьбе с Лакапинидами. Василий Ноф получил огромную власть, его влияние имело порой решающее значение. Паракимоменом он был (с перерывом) вплоть до 985 г. Назначен Василий паракимоменом был, видимо, через несколько лет после низвержения Лакапинидов, непосредственно перед написанием этой главы (DAI. II. Р. 7, 193).
119. Букв.: "привратник", дворцовая должность чиновника церемониальной службы. Занимали ее, как правило, евнухи.
120. Михаил III, император (842-867).
121. Дамиан, по происхождению славянин, был паракимоменом менее года. Его сменил происходивший из Македонии Василий.
122. Будущий император Василий I был паракимоменом с 865 по 867 г. Он был единственным не-евнухом среди паракимоменов. Именно этот пост позволил ему сблизиться с Михаилом III, а затем организовать его убийство, захватить трон и стать основателем Македонской династии. Паракимомены нередко были главной пружиной заговоров и переворотов. Может быть, именно поэтому, помня о своем опыте, Василий I во время своего царствования паракимоменов не назначал.
123. Самона бьигарабом по происхождению, в конце правления Льва VI был пострижен в монахи.
124. Константин стал паракимоменом в 908 г., отстранен в 912 г., восстановлен в должности в 914 г. и окончательно снят в 919 г.
125. Не известен другим источникам. Предполагают, что и он не был евнухом, но эта гипотеза основывается лишь на его прозвище (Варват означает "Бородатый").
126. Выдающийся политический деятель и флотоводец, в 941 г. одержал победу над флотом киевского князя Игоря.
127. Р. Дженкинз думает, что после ??? предполагается ??? (genitivus absolutus): "когда Константин вторично стал автократором". Мы принимаем это предложение.
128. См. о нем коммент. 118 к гл. 50. Лишь при Романе II, с конца 959 до августа 963 г., Василия сменил на этой должности Иосиф Вринга.
129. Последний сюжет из четырех, не отвечающих заглавию, был, по мнению Р. Дженкинза, связан также с присвоением одному из оставшихся в живых Лакапинидов, племяннику паракимомена Василия Михаилу, высокого титула магистра. Михаил был также клириком, и в соответствии со строгостью закона он не мог носить этого титула. Необходимо было указать на прецедент, и Константин нашел его в действиях своего отца Льва в отношении клирика Ктены (DAI. II. Р. 7, 193-194). Не исключена здесь и случайная ассоциация: пассаж помещен тотчас после рассказа о паракимоменах, среди которых был Самона - покровитель Ктены. На наш взгляд, изложение этого последнего сюжета главы не лишено юмора. Император не боится обидеть память отца - величайшего "законника", рассказав, как Лев VI сам нарушил закон, соблазнившись выгодой. Эпизод с Ктеной подвергался пристальному анализу, так как он помогает уяснить основания и нормы выплаты из казны знатным титулованным и должностным лицам роги (руги). В эпизоде усматривали и свидетельство о реформе при Льве VI (изменение положения клириков) (DAI. II. Р. 194-195; Литаврин Г.Г. Византийское общество. С. 200-201; Yamopulos P.A. Une liste des themes dans Ie "Livre des Ceremonies" de Constantin Porphyrogenete // BYZANTINA. 1983. Т. 12. P. 233-246). Вряд ли, однако, этот случай можно истолковывать как типичный.
130. Здесь - церковная должность певца (или руководителя) хора.
131. Одна из привилегированных церквей близ Большого дворца, посещаемая императором во время церковных празднеств.
132. Непереводимо - особый костюм, полагающийся носителю этого титула и выдаваемый из казны. Перевод Р. Дженкинза "мантия" (the mantle) условен, и он готов заменить его на "рубашка" (the shirt) (DAI. II. Р. 194).
133. Зал дворца, где император регулярно, на воскресных приемах, встречался с евнухами-протоспафариями; служители церкви при этом никогда ранее не присутствовали.
134. Выплата роги (см. коммент. 31 к гл. 43) была обусловлена внесением в казну соответствующей достоинству титула суммы денег, из которой в размере 6-9% от этого капитала выплачивалась ежегодная рога. Ктеной двигают престижные соображения, и он соглашается на ничтожный размер роги (на 2,5% от внесенной суммы, а затем и на 1,66%).
135. О литре см. коммент. 13 к гл. 28.
136. Иными словами, Ктена успел из 60 литр вернуть в виде роги только 2 литры. Сумма, внесенная в обеспечение роги (если она не была исчерпана ежегодными выдачами), наследникам умершего не возвращалась.

К ГЛАВЕ 51

Глава 51 почти полностью, исключая конец, посвящена организации особой царской флотилии, обслуживающей непосредственно императорскую семью (подробнее см.: DAI. II. Р. 195-205; ср.: Ahrweiler H. Byzance et la mer). Ограничиваемся краткими примечаниями.
1. Крупное военное судно, имевшее более 100 гребцов, помимо воинов на палубе. Здесь речь идет о дромонии, хотя и сохранявшем военное значение, но специально оборудованном для поездок императора.
2. Корабельная должность, связанная с обеспечением верного курса корабля, может быть, ведал рулевым управлением судна (рулевыми? "штурман"?).
3. Бассейн близ дворца, давший название зданию суда. Протоспафарий фиалы - судья моряков.
4. Имеется в виду Лев VI, отец Константина VII. "Царский флот" этого времени был исключительно военным, стоявшим в гаванях близ столицы и охранявшим подступы к ней. К кораблям, обслуживавшим императора, он не имел никакого отношения.
5. Грузовое судно. По расцветке судов (корпуса, а возможно, и парусов) аграрии делились на алые (красные) и черные, соответственно назывались и обслуживающие их моряки.
6. Имеется в виду Василий I.
7. Бани Прусы (ныне Бруса) на естественных горячих источниках, славятся целебными свойствами с античности до наших дней.
8. Местечко в 18 км к западу от Константинополя. Мостик через устье р. Вафиния существовал с доюстиниановских времен. Видимо, Лев VI его ремонтировал или перестраивал.
9. Т.е. несущие службу на Стеноне (Босфоре).
10. О хеландиях см. коммент. 1 к гл. 8.
11. Местечко на южном берегу Мраморного моря. Дворец, построенный здесь Василием I, получил то же наименование.
12. Пригородная резиденция близ юго-западных стен Константинополя.
13. Дворец на азиатском берегу Мраморного моря, близ устья Босфора.
14. Также на азиатском берегу Мраморного моря, южнее Иерии, напротив Принцевых островов.
15. Бруса - не на море, а в 20 км к югу от Мраморного моря.
16. Здесь архонты - высшие чины империи. Ср. коммент. 10 к гл. 8.
17. О синклите см. коммент. 27 к гл. 13.
18. Принимаем конъектуру Р. Дженкинэа ??? (у нас "их") вместо ??? ("это") рукописи.
19. Один из высших военачальников империи, ведавший охраной дворца.
20. О друнгариях флота см. коммент. 31 к гл. 29.
21. О логофетах дрома см. коммент. 37 к гл. 32.
22. Об этериархах см. коммент. 23 к гл. 43.
23. Личный (букв.: "тайный") секретарь императора.
24. Глава (логофет) специального ведомства (секрета) по рассмотрению жалоб и ходатайств подданных.
25. О доместиках схол см. коммент. 20 к гл. 44.
26. О паракимоменах см. коммент. 30 к гл. 43.
27. Евнух, ведавший императорским гардеробом.
28. Евнух, ведавший императорской спальней и относившимся к ней имуществом.
29. ???. Р. Джснкинз предпочитает переводить "Attache" - "привязанный", "следующий на буксире" (DAI. Р. 247; II. Р. 198).
30. Горы (ныне Кешиг-даг) в Малой Азии, близ Эгейского моря, славившиеся монастырями. Лев VI бывал здесь с благочестивыми целями.
31. Прибрежный городок в Малой Азии.
32. Корпус центрального наемного войска.
33. Место гл. 50.40-45 признается испорченным. О споре Р. Гийана и Р. Дженкинза о понимании здесь текста см.: DAI. II. Р. 198. Принимаем мнение Дженкинза, считая, что во время военных действий экипаж одного из дромониев оставался на ипподроме, чтобы нести вместо тагмы арифма ночную службу по охране дворца, тогда как экипаж другого дромония уходил на войну.
34. Слово odoiav P. Дженхинз и здесь перевел complement, чтобы подчеркнуть свою мысль (ср. коммент. 33 к гл. 51).
35. Букв.: "черные", т.е. моряки с судов черного цвета (см. коммент. 5 к гл. 50).
36. Иначе говоря, императрица для своих поездок в окрестности столицы имела также свой придворный флот.
37. Р. Дженкинз отмечает, что все три лица названы здесь протоспафариями, так сказать, с опережением событий: когда они служили протокаравами и исполняли должность протоспафария фиалы, у них еще не было самого титула протоспафария (DAI II Р. 199).
38. О манглавитах см. коммент. 15 к гл. 46.
39. Букв.: "первый гребец" - начальник гребцов на военном судне и одновременно мастер, отвечавший за действие сифонов с "греческим огнем".
40. Мы усматриваем здесь некоторую несообразность: и гребцы, и оба протокарава с каждого дромония отправлялись в поход, но текст в гл. 51.81-82 можно понять так, будто оба протокарава находились только на первом дромонии. Из дальнейшего следует, что оба протокарава отсутствовали и их нужно было заменять. Поэтому предполагаем пропуск после прютои (например, xai Seutfepol) - "и второго").
41. Известный флотоводец империи в начале Х в.
42. Р. Дженкинз заполняет по смыслу лакуну в рукописи после слова *каи ("и") словом *Михаэл (имеется в виду Михаил Варкала - см. в тексте ниже).
43. На ипподроме или близ него также функционировал суд с несколькими судьями, один из которых и являлся помогать Подарону.
44. Командующий подразделением царского военного флота. 45. Снова (ср. коммент. 40 к гл. 51) говорится о двух протокаравах одного дромония. Не является ли ??? стилистической небрежностью?
46. Заместитель протэлата.
47. Речь идет о событиях 895 г.: во время византийско-болгарской войны посланный на Дунай византийский военный флот переправил через реку союзных империи венгров, когда войска Симеона воевали против Византии во Фракии (Златарски В. История. Т. I, ч. 2. С. 296-298).
48. О "лесах" (канатах) см.: Советы и рассказы. С. 442.
49. Вновь о двух протокаравах одного дромония (ср. коммент. 40 и 45 к гл. 51).
50. Р. Дженкинз предполагает здесь описку: вместо "Подарен" следует читать "Лев Армянин" (DAI. II. Р. 202).
51. Именно это место главы, носящей отчетливые следы внимательной редакторской работы Константина (DAI. II. Р. 202), лишний раз убеждает в том, что с воцарением Романа I (в 921 г.) Константин не считал себя автократором (высшая власть перешла к Роману I - ср. коммент. 56 к гл. 13). Свое автократорство (первое) он относит, следовательно, к 913-921 гг., а второе - начиная с 944 г. Это место, кроме того, - еще один аргумент в пользу конъектуры Р. Дженкинза в гл. 50.233. Сам ученый не указал на эту параллель.
52. Фиала, следовательно, находилась на берегу моря, может быть, в районе Вуколеона.
53. Имеется в виду Константин VII. Как полагает Р. Дженкинз, этот пассаж (51.141-188) настолько переработан, что трудно определить, какая его часть восходит к первоначальному тексту (DAI. II. Р. 202). В переводе пассаж этот - от слов "И когда василевс входил..." до слов "И с тех пор утвердился порядок...".
54. См. о нем коммент. 124 к гл. 50.
55. Феодот в 921 г. организовал заговор против Романа I, который использовал именно эти события для объявления себя автократором.
56. Серия титулов низшего класса, в порядке возрастания их ранга.
57. Автор хочет сказать, что в нарушение существующего поря ка Феодоту был дан слишком высокий титул.
58. Снова личный выпад Константина против тестя - Романа I.
59. Высокий титул, созданный Василием I.
60. Зоя Карвонопсида, вдова Льва VI.
61. Р. Дженкинз справедливо отметил, что в совете ректора Иоанна и протокарава Константина Лориката, как и в поступке (реформе) Романа I, отнюдь не было ничего легкомысленного: сам Роман I пришел к власти, опираясь на командиров флота; состав личного флота императорской семьи был слишком приближен к трону, чтобы можно было пренебречь мерами предосторожности (все интриги против Романа I имели центром притяжения как раз августу Зою и Константина, представлявших законную династию). Сам Константин, хотя и рассказывает о реформе Романа I с осуждением, не отменил, став автократором, введенного Романом нового порядка в императорской флотилии.
62. Здесь начало последнего сюжета, случайно попавшего в гл. 51. Все три отрывка этого пассажа написаны самим императором. Их место было бы композиционно более оправданным в гл. 50.182 и след.
63. Датировка всех трех эпизодов в деятельности фиска затруднительна. Возможно, первая замена личной службы материальной компенсацией имела место в начале Х в. в связи с экспедицией в Италию. См. гл. 50.
64. Р. Дженкинз предполагает, что Лев Цикана, или Чикана, был стратигом всех западных (европейских) фем и имел резиденцию в Фессалонике (DAI. II. Р. 203-204). Это сомнительно. Как следует из очередной фразы, чрезвычайный сбор вместо личной службы осуществлялся через уполномоченного императора, не занимавшего особого поста в провинции (а тем более не начальствовавшего над всеми провинциями Запада). Лев Цикана, на наш взгляд, - либо стратиг одной из фем, получивший временно дополнительные полномочия (на проведение только этой меры), или вообще военный ("стратиг" не в техническом смысле слова, т.е. не правитель фемы). Касаясь сущности мероприятия, Дженкинз делает два интересных предположения: либо усилившаяся в военном отношении империя (за счет включения армянских земель с крупными воинскими силами) не нуждалась в это время в воинах западных фем, предпочитая укрепить армию материально, либо правительство убедилось в это время в ненадежности славянских отрядов европейских фем (DAI. II. Р. 203). Оба предположения кажутся вполне резонными, в особенности второе. См. гл. 49 и 50.
65. Видимо, воинам было предоставлено право выбрать: или участие в походе, или уплата определенной суммы денег.
66. Возможно, на этот раз такая же операция была произведена в связи с подготовкой экспедиции с целью отвоевания Крита у арабов в 911 г. Здесь Р. Дженкинз счел возможным допустить, что с одних фем Запада потребовали воинов, а с других - деньги (DAI. II. Р. 204).
67. Об этом эпизоде см. коммент. 21 к гл. 50. Р. Дженкинз датирует его 921 г., а мы 935 г когда имела место экспедиция в Лангобардию.
68. Отличие материальной реквизиции-компенсации на этот раз состояло в том, что она коснулась только Пелопоннеса и состояла не только в уплате денег, но и в поставке боевых коней в полном снаряжении. Из текста следует (см. также гл. 52), что предпочли компенсацию не только славяне, но и все прочие жители Пелопоннеса. Замечание о предпочтении "с большой готовностью" уплатить, а не ходить в поход, дает основание думать, что в правление Романа I полуостров переживал период благосостояния (DAI. II. Р. 204).
69. Тысяча лошадей со снаряжением и 7200 золотых монет (кентинарий) - видимо округленные цифры. Они не были определены правительством заранее. От казны были даны лишь указания - сколько и что брать с каждого представителя той или иной имущественной категории. При таком порядке сбора не могло получиться тех круглых цифр, которые здесь указаны. Деньги шли в кассу военного ведомства, боевые кони ~ в распоряжение ведомства "стад", которое распределяло лошадей и других животных между воинскими частями. Весьма любопытно, что Пелопоннес славился в то время коневодством; разведением их занимались, несомненно, и славяне. Поставки сбруи (прежде всего седел) предполагают развитое кожевенное производство и в городах и в селах полуострова.

К ГЛАВЕ 52

Глава 52 состоит из выписок из документов, на которые опирался автор главы 51 и которые, видимо, не предназначались к включению в трактат. Выписок две: первая касается порядка сбора лошадей и сбруи для предстоящей военной экспедиции, вторая - о взыскании денег вместо военной службы в походе (DAI. II. Р. 204). Заголовок отражает, однако, только первый сюжет. Заглавие интересно также прямой ссылкой на гл. 51, и это может быть расценено как довод против предположения Р. Дженкинза, что выписки были лишь сырым материалом и попали в состав труда по небрежности. Особое внимание Константин уделил именно второй выписке - о денежном сборе: именно здесь есть следы его редакторского вмешательства ("Должно знать, что..."), тогда как чиновник, готовивший для императора материал, свое внимание сосредоточил, напротив, на первой части, только ее и отразив в заглавии. Можно пойти еще дальше, поддержав гипотезу о ненадежности славянских контингентов западных фем как главной причине, побудившей правительство предложить фемным воинам откупиться от личного участия в походе.
1. Р. Дженкинз, опираясь прежде всего на книгу "О церемониях", говорит, что реквизиции, в особенности лошадей, для крупных кампаний были обычной практикой, но нормы этих реквизиций были намного более скромными, чем в данном случае. По необычно высокой норме были произведены и денежные сборы с военнообязанных крестьян: содержание воина в походе обходилось в 949 г. казначейству в 3, а не в 5 номисм (De cerem. P.. 662.16). В середине Х в. типичным зевгаратным (т.е. полноценным) считалось хозяйство, владевшее парой волов и пахотной землей в 25 модиев первого качества (или в 50 модиев второго). Телос (основной налог) с такого крестьянина составлял 1 номисму и состоял из двух главных частей: из синоны в размере 0,5 номисмы и капникона в такую же сумму. Неимущие (актимоны), т.е. не имевшие земли и волов и живущие за счет других источников дохода (скот, ремесло, работы по найму и т.д.), платили только капникон, т.е. 0,5 номисмы (Литаврин Г. Г. Византийское общество. С. 204 и след.) Воины, служившие в фемном войске, не были освобождены от уплаты телоса, который взимали по тем же нормам, что и с не военнообязанных крестьян. Взимая с имущего воина Пелопоннеса 5 номисм, казначейство брало впятеро больше нормативного телоса. Точно такое же соотношение между сбором на военную экспедицию и телосом (5:1) имело место и в отношении неимущих воинов. Именно поэтому военный побор и представлен Константином в гл. 51 как нечто необычное. Тем более поразительно, что славяне пошли на это " с готовностью".
2. В Х в. на Пелопоннесе было едва ли более 7-8 епископий (помимо митрополий Патр и Коринфа) и полуостров отнюдь не отличался тогда широким монашеским движением, сравнительно с другими фемами (Beck H.-G. Kirche. S. 178, 225). Монастырей на полуострове также было не более десятка, так что в общем табуне число коней, полученных от представителей духовенства, едва ли превышало несколько десятков.
3. Из дальнейшего противопоставления разных категорий лиц, несущих царскую службу, ясно, что речь идет о титулованных "через посох" (???), а не "через слово" (василевса) (???), т.е. о тех, кто, имея титул, не исполняют определенной государственной должности. Любопытна при этом посылка, из которой исходили деятели фиска: кто имеет более высокий титул, тот является и более состоятельным (Oikonomides N. Les listes. P. 282).
4. Монастыри различаются здесь по их церковно-иерархической подчиненности: патриаршие, царские, частные. Но, видимо, не все виды монастырей имелись на полуострове в это время. Любопытно противопоставление митрополичьим, епископским и архиепископским монастырям монастырей "неимущих" (критерий совершенно иной): обители, находившиеся во власти князей церкви, явно считаются более богатыми, чем монастыри мирян. Все это наводит на мысль, что светские монастыри (с них требовали только одного коня в складчину - от двух обителей) были крестьянскими; о такого рода монастырях, их нищете и о посягательстве на них богатых и влиятельных лиц говорится в новелле Василия II от 996 г. (Zachariae a Ungenthal С. Jus graeco-romanum. Lipsiae, 1856. Т. 111. P. 313-315). Возможно, названные в главе представители местной знати (протоспафарии, страторы, спафарокандидаты), среди которой было немало славянских архонтов и вождей, еще не приступили к основанию фамильных монастырей, как это уже происходило, например, во Фракии и в фемах Малой Азии.
5. Не ясно, какие архиепископские монастыри имеются здесь в виду. На Пелопоннесе в то время не было диоцеза в ранге архиепископии. Может быть, слова "монастыри архиепископов" попали в главу (выписку) просто из общего формуляра?
6. Обладатели титулов, исполняющие официальные должности, освобождались от военного сбора, а нередко - и от регулярных налогов вообще. Специальное упоминание об их избавлении от побора дает, однако, основание думать, что такого рода льгота предоставлялась не всегда, что подтверждает и книга "О церемониях" (De cerem. Р. 460 sq.: о сборах вьючных животных для похода с "официалов", т.е. занимающих должности). В этой льготе чиновным лицам Пелопоннеса можно также усмотреть свидетельство о напряженном положении в феме, где славянское население было еще недостаточно послушно императорским властям.
7. Моряки в любом случае должны были служить на флоте лично, о чем говорит и продолжатель Феофана (Theoph. Corn. P. 304. 1).
8. Ловцы раковин и изготовители пергамена, видимо, вообще были в привилегированном положении в силу важности их профессий для государства: из раковин особого вида моллюска изготовлялась пурпурная краска, предназначенная для расцветки именно императорских одеяний; в пергамене же нуждались многочисленные правительственные учреждения (DAI. II. Р. 205). Пергамен изготовляли по преимуществу из телячьей кожи. Можно, таким образом, думать, что пелопоннесцы (в том числе славяне?) разводили и имели не только лошадей, но и много крупного рогатого скота - необходимое условие для производства и пергамена, и седел.
9. Вернемся теперь к общему в гл. 51 числу реквизированных и снаряженных коней - одна тысяча. Как следует из документального материала гл. 52, все эти кони были собраны только из хозяйств духовной и светской знати. Как уже отмечалось (см. коммент. 2 к гл. 52), доля духовенства здесь вряд ли составляла более 10%. Конь, в особенности боевой, ценился в Византии Х в. в несколько раз выше рабочего вола - от 4 до 12 номисм (Литаврин Г.Г. Византийское общество. С. 147-148, 232). А здесь идет речь еще о полностью снаряженных боевых конях. Даже если мы оценим каждого такого коня в 8-10 номисм, табун в тысячу лошадей можно оценить в 8- 10 тысяч номисм, т.е. не меньше, чем было взыскано с воинов фемы (кентинарий = = 100 литр = 7200 номисм). Если телос с полнонадельного крестьянина составлял 4,166% его имущества (Schilbach E. Byzantinische metrologische Quellen. Diisseldorf, 1970. S. 50.1-10), т.е. 1/24 от официальной оценки, и равнялся 1 номисме, то крестьянский тягловый двор оценивался в 24 номисмы. Однако по императорским новеллам Х в. известно, что хозяйство состоятельного налогоплательщика оценивалось в 50 номисм - сечь идет как паз о том времени, когда была произведена реквизиция на Пелопоннесе. Как выше сказано, денежный побор был сделан по норме, в 5 раз превышающей норму взыскания регулярного налога (см. коммент. 1 к гл. 52). Если принять такую же пропорцию (как в оценке крестьянского имущества и в норме реквизиции по отношению к регулярному налогу) применительно к владениям представителей знати, то недвижимое имущество протоспафария нужно оценить примерно в стоимость шести полнонадельных крестьянских дворов. В самом деле: протоспафарий поставил три снаряженных коня, стоивших вместе около 30 номисм. Имение же его соответствено оценивалось в сумму от 150 до 300 номисм. Но не следует забывать, что уже в это время и сбор регулярных налогов, и чрезвычайные поборы с представителей знати осуществлялись нередко по льготным нормам. Так или иначе, но можно предполагать, что в правление Романа I пелопоннесская знать, как и динаты прочих фем империи, переживала период быстрого роста своих земельных владений. Упоминания о неимущих военнообязанных крестьянах подтверждают это положение: именно Константину VII пришлось издавать специальную новеллу с целью помешать разорению стратиотов, среди которых появилось немало "складчиков" и "сокопейщиков", способных выставить и снарядить одного воина только объединенными усилиями.
10. В число подвергнутых денежному побору за отказ от участия в походе входили лишь пешие фемные воины. Моряки с их морскими стратиями (земельными наделами связанными с обязательным несением военной службы) не имели права выбирать между походом или уплатой денег. Кроме того, не все свободное полнонадельное крестьянство было военнообязанным. Хозяйства крестьян, приписанных к ведомству дрома, поставщиков угля для железоделательных печей, определенных видов продуктов для столицы и т.д., не несли военной службы. Поэтому сумма, собранная с пехотинцев фемы, может дать представление не об общем числе крестьянских хозяйств свободных налогоплательщиков на полуострове, а лишь об общих размерах войска фемы. Если бы все воины были состоятельными, то 7200 номисм составились бы от взносов 1440 домохозяев. Если, напротив, все воины были бы "совершенно неимущими" то эту сумму можно было бы собрать с 2880 домохозяев. Следовательно, пешее фемное войско Пелопоннеса исчислялось цифрой между этими двумя крайними показателями. Мы считаем, что не слишком погрешим против истины, если допустим, что неимущим был примерно каждый 8-й - 10-й воин. В таком случае войско фемы было равно приблизительно 1500 воинам.

К ГЛАВЕ 53

Текст гл. 53.1-491, вероятнее всего, не принадлежит Константину, но представляет собой беллетризированную подборку выписок из местных херсонских хроник античного и позднеантичного времени (Шестаков С.П. Очерки. С. 5; IOSPE. I N 344; Ростовцев М.И.. Сириек - историк Херсонеса Таврического // ЖМНП. 1915. Т. 43, вып. 2. Отд-ние классич. филол. С. 151 и след.; Струве В.В. Древнейший историк СССР // Этюды по истории Северного Причерноморья, Кавказа и Средней Азия. Л., 1968. С. 147 и след.; Латышев В.В. Жития. С. 12-16). На это указывает, например, зачинное упоминание имен семи херсонских "венценосцев и протевонов", т.е. первых архонтов. Скорее всего, подборка должна была служить источником для Константина, однако использована им не была, а затем вошла в текст в непереработанном виде. Текст распадается на пять сюжетов. Первый (стк. 1-123) повествует о войне Савромата с римским полководцем Константом (Констанцием Хлором?) в Азии. Во втором (стк. 124-161) говорится о борьбе херсонитов по приказу Константина Великого против "скифов". Третий (стк. 162-178) рассказывает о выступлении боспорца Савромата, внука Савромата, против Херсона, завершившемся победой херсонитов. Четвертый (стк. 179-233) описывает неудачную попытку "другого" Савромата взять реванш у херсонитов, во главе которых стоял Фарнак. И, наконец, пятый (стк. 234-492), наиболее крупный и сильно беллетризированный, сообщает о подвиге Гикии, дочери херсонского "венценосца и протевона" Ламаха, спасшей родной город от происков своего мужа, сына боспорского правителя Асандра. Хронологическая атрибуция сюжетов не совсем однозначна. Предложенная самим текстом гл. 53 временная последовательность явно несостоятельна, что, начиная с Т. Моммзена (История Рима. М„ 1949. Т. 5. С. 270, примеч. 1), объявившего весь текст "херсонесскими сказками", надолго оставило этот источник за пределами интересов исследователей (Сапрыкин С.Ю. Асандр и Херсонес. С. 49). Благодаря статье Р. Гарнетта, констатировавшего реальную основу не только первых четырех сообщений, но и сюжета о Гикии (Garnett R. The Story), связав его с боспорским царем Асандром и отнеся его ко второй половине I в. до н.э. (Белов Г. Д. Херсонес Таврический. С. 98 и след.; Анохин В. П. Монетное дело Херсонеса. С. 74-76; Зубарь В.М. Из истории. С. 120-123; Сапрыкин С.Ю. Асандр и Херсонес. С. 48-57), изучение памятника продолжилось, хотя и со слабой интенсивностью. События первых четырех сюжетов датируются рубежом III-iv вв. и первыми двумя третями IV в. Нижнюю границу Я. Харматта, сопоставивший текст гл. 53 с сасанидской надписью из Пайкули, помещает в 291-293 гг. Долго оставался спорным вопрос, какие реально северопричерноморские племена имеются в ввиду под савроматами (сарматами) и скифами в трактате Константина. Исследователи прошлого считали их готами. Ныне возобладало мнение, что это - подлинно сарматы.
1. Диоклетиан, римский император 284-305 гг. Ср. коммент. 3, 49 к гл. 29.
2. Редкое греческое имя зафиксировано херсонской эпиграфикой один раз для III в. (Шангин М. Некоторые надписи Херсонесского музея // ВДИ. 1938. N 3. С. 80, N 10). Патронимик от него встречается в двух надписях из Одессоса (IGBR. I2. Р. 115-116, № 52в; Р. 139, N 79 bis в форме род. пад. на -и, характерной и для боспорской эпиграфики (КБН. С. 814-815). О протевонах см. коммент. 32 к гл. 42.
3. Пo нумизматическим данным, с 285 (Фролова Н.А. Монетное дело. С. 34-46) по 308/9 г. на Боспоре правил царь Фофорс (Gajdukevic V.E. Das Bosporanishe Reich. S. 460, 477-478, 574; ср.: Гацдукевич В.Ф. Боспорское царство. С. 459-461 и табл. VI, 96; Харко Л.П. Тиритакский монетный клад 1946 г.// ВДИ. 1949. N2. С. 79 и след. Табл. III, N3; Соломоник Э.И. Сарматские знаки Северного Причерноморья. Киев, 1959. С. 166; Голенко К.В. К датировке одной группы монет Фофорса // СА. 1958. N 2. С. 259-263; Он же. О характере выпуска некоторых монет Фофорса / / Материалы по археологии Северного Причерноморья. Одесса, 1959. Т. 2. С. 187-190). Р. Гарнетт считает этого Савромата Фофорсом (Garnet! R. The Story. P. 102). Я. Харматта объясняет появление имени "Савромат" вместо Фофорса (и идущих за ним Радамсада и Рискупорида) тем, что "Савромат" было "общим названием боспорских царей в херсонесской хронике" (Харматта Я. К истории. С. 206). Действительно, Боспор на протяжении более полутора веков имел по крайней мере четырех официальных царей с именем Савромат (I-93/4-123/24 гг.; II - 173/4-210/11 гг.; III - 229/30-231/32 гг.; IV - 275-76 гг.), причем два первых правили почти по трети века, а имя последнего связано со сложными внутриполитическими коллизиями третьей четверти III в. Патронимик Савромата (сын Крискорона) Э. Миннз считает испорченным именем Рискупорида (Minns E. Scythians and Greeks. P. 526), следуя за М. Кэри, полагавшим, что Савромат, сын Крискорона, это Савромат V, сын Рискупорида, по мнению Б.В. Кене, царствовавший на Европейском Боспоре, когда Фофорс царствовал на Азиатском (Кене Б.В. Описание музеума великого князя В.В. Кочубея. СПб., 1857. С. 173-175). Против Кене выступил В.В. Григорьев, указавший на необоснованность источниками такого соправительства (Григорьев В.В. Россия и Азия. СПб., 1876. С. 407). Н.A. Фролова пришла к заключению, что сведения трактата "Об управлении империей" об азиатском походе Савромата, сына Крискорона, нельзя связывать с именем Фофорса, но надо отнести к более позднему времени (Фролова Н.А. Монетное дело. С. 48, 51-52). Харматта видит Фофорса в отце Вахнама Фуфрусе сасанидской надписи из Пайкули (Харматта Я. К истории. С. 207-208), в чем сомневается Б.И. Надэль (Nadel В. Literary Tradition. P. 100, п. 85-87), хотя и придерживается мнения о реальности азиатского похода Фофорса и тождественности его Савромату, упомянутому в гл. 53 (Надэль Б. И. Из политической истории Боспорского царства в Крыму в начале IV в. н.э. // Ada antiqua. ASH. 1961. Т. IX. Fasc. 1-2. P. 233).
4. P. Дженкинз (DAI. II. P. 206) вслед за А.А. Васильевым (Васильев А.А. Готы. С. 289) считает этих савроматов-сарматов готами. Я. Харматта полагает, что речь идет о сарматах или аланах (Харматта Я.'К истории. С. 206-207). В гл. 53 этнонимы савроматы-сарматы употребляются синонимично. Географический трактат из ГИМ (N 415. Л. 76-77) (см.: Шангин М. Новый географический текст. С. 252-255) дважды упоминает Меотиду как "епархии" Азии (в переводе ошибочно (?) названа Европа: быть может, ошибка в самом тексте, который, к сожалению, сейчас не доступен) и Европы, отличая ее от Азиатской и Европейской Сарматий, Боспора Киммерийского и Таврического Херсонеса с Кафой и Сюмболоном. Употребление в гл. 53 беспредложной конструкции (???,) предполага как будто не название Азовского моря, а название области "Меотидское озеро" Характерно четкое разделение в гл. 53 побежденного боспорского войска на собстве но боспорян и "толпу" (???) с Меотиды (ср.: DAI. I. 53. Стк. 223-224).
5. Римляне (ср. коммент. 3 к Лемме и Предисловию). Других упоминаний об этой кампании нет. Р. Гарнетт датирует ее периодом до 292 г. (Garnett R. The Story, Р. 102). Р. Дженкинз - 284-293 гг. (DAI. II. Р. 206), Я. Харматта - 291-293 гг., располагая события так: 291 г. - отправление Савромата с войском из Боспора и завоевание страны лазов, 292 г. - вторжение его в Понтику и продвижение до р. Галиса, военные действия против Констанция, нападение херсонитов на Боспор и заключение мира между Савроматом и Римом, 293 г. - отступление войска Савромата на Боспор (Харматта Я. К истории. С. 205, 207-208). Действительно, в титулатуре Констанция и Галерия впервые появился соответствующий титул (sarmaticus maximus) в 294 г. (Barnes Т. The New Empire. P. 255. Table 5). Военным трибуном Констанций стал в начале 70-х годов III в. (Ibid. Р. 36-37). В титулатуре Диоклетиана этот эпитет появился впервые в 285 г., вторично в титулатуре Диоклетиана и впервые Максимиана - в 289 г., в третий раз у Диоклетиана, вторично у Максимиана и впервые у Галерия и Констанция - в 294 г. (Ibid. P. 255. Table 5). Н.А. Фролова относит эту и следующую кампанию к более позднему времени, чем правление фофорса и Рискупорида, не уточняя хронологии (Фролова Н.А. Монетное дело. С. 47-52). Б.И. Надэль, доказывающий реальность этой кампании, отмечает отсутствие сведений о ней в римских источниках и наличие в них сведений о военных предприятиях Рима против сарматов на Дунае в 286- 293 гг. (Nadel В. Literarv Tradition. P. 97; ср.: Barnes Т. The New Empire. P. 51).
6. Лазов античные авторы, начиная с Мемнона и Плиния, помещают в Колхиде Memn. LIV, 2; Arr. PPE, 15; Ael. Herod. VI, 143, 27 = Steph. Bys. s.v. Adi;oi; Ptol. V, 9, 4; Luc. Tox. 44; Plin. NH. VI, 12 etc.). Поздние источники отождествляют их с колхами и употребляют название "Колхида" и "страна лазов" синонимично.
7. разгромив её население" - Латышев, Малицкий. С. 34; "those, who were there" - DAI. 1. P. 259. Обозначения типа ??? употребительны с античности в обобщающе-затемняющем смысле при нежелании уточнять их состав.
8. Совр. р. Кызыл-Ирмак в Турции, впадающая в Черное море.
9. Я. Харматта считает Понтику тождественной римской провинции Pontus Polemoniaciii (Харматта Я. К истории. С 205; Шангин М. Новый географический текст. С. 254).
10. Констант (Констанций Хлор) (около 250-306 гг.), трибун, император (305-306 гг.), отец императора Константина Великого (Seston W. Diocletien et la Tetrarchie. I. Guerres et Reformes // Bibliotheque des Ecoles Francaises d'Athenes et de Rome. P., 1946. 162. p. 88-89; Barnes Т. The New Empire. P. 36-37).
11. Имена Хрест и Папий (в разных конечных огласовках) распространены в эпиграфике Северного и Западного Причерноморья, начиная с III-II вв. до н.э. (КБН, НО, НЭПХ, IOSPE, IGBR etc.). Предположение А. Бека (CIG. II. 2056с) о возможной принадлежности упомянутого декретом Хреста Херсонесита к тому же роду, что и Хрест, сын Папия, вызывает справедливое сомнение Г. Михайлова (IGBR. I2. N 39).
12. Пантикапей стал официально называться Боспором, вероятно, в IV а. (Кулаков-ский Ю.А. К вопросу об имени города Керчи // ???. Сб. статей в честь Ф.Е. Кор-ша. М., 1896. С. 187 и след.; Gajdukevil V.F. Das Bosporanische Reich. S. 497. Anm. 3), хотя и раньше это название употреблялось наряду с именем "Пантикапей" (Plin. NH. IV, 18: Panticapaeum quod aliqui Bosporum vocant; Ps-Arr. PPE, 56: ???). Византийские авторы именуют город "Воспором" (Гайдукевич В.Ф. Памятники раннего средневековья в Тиритаке // СА. 1940. VI. С. 190-204).
13. Выделение в DAI 53 "крепостей на Меотиде" как хоротерминологического единства представляется обоснованным и находит археологическое подтверждение. Сие тема античных крепостей прослеживается на азиатской (Миллер А.А. Таманская экспедиция ГАИМК // Сообщения ГАИМК. 1931. N 1. С. 28; Кругликова И. Т. Боспор С. 89-100), стороне Меотиды с рубежа новой эры. Европейская сторона, по существо вавшим до сих пор представлениям якобы подверглась сильному разрушению в последней трети III в. и на протяжении IV в. находилась в упадке (Кругликова и.т. Боспор. С. 57, 89), что достаточно аргументированно отрицает А. В. Сазанов, передатировавший соответствующие слои более поздним временем (Сазанов А. В. Позднеантичный Боспор: периодизация и историческое развитие // Тезисы докладов крымской научной конференции "Проблемы античной культуры". Симферополь, 1988. Ч. III. С. 215-216). Часть крепостей азиатского Боспора вплоть до Танаиса существует непрерывно или с перемежающимися периодами упадка до начала крепостного строительства Юстиниана (подробнее см.: Николаева Э.Я. Боспор после гуннского нашествия: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. М,, 1984. С. 12-14).
14. Наличие отряда баллистариев в Херсонесе конца IV в. подтверждается эпиграфически (IOSPE. I . N 449 - надпись датируется 370-375 гг.; Латышев В.В. Сборник греческих надписей христианских времен из Южной России. СПб., 1896. N 7). Надпись (IOSPE. I . N 450, относящаяся к 383-396 гг., сообщает о постое в Херсонесе римского гарнизона под командой трибуна Флавия Вита. "Жития св. епископов Херсонских" - памятник, написанный, видимо, не ранее второй половины IX в. (Латышев В. В. Жития. C.I 6-17), сообщает о 500 стратиотах, сопровождавших в 325 г. епископа Капитона при приезде его в Херсонес и оставшихся, вероятно, там вместе с епископом (Там же. С. 42. 62). Гл. 53, таким образом, свидетельствует о баллистариях-херсонитах конца III - начала IV в. Ср. DAI. 53. С. стк. 149-158.
15. Констант вскоре принял царство ромеев, когда Диоклетиан опять удалился (возвратился) в Никомедию. Видимо, имеется в виду не последнее перед отречением 305 г. возвращение Диоклетиана из Рима в Никомидию летом 304 г. (Barnes Т. The New Empire. P. 56), а, как считает Я. Харматта, возвращение имевшее место незадолго перед 1 марта 293 г. (назначение Галерия цезарем) (Харматта Я. К истории. С. 205).
16. Констанций Хлор умер 25 июля 306 г. в Эбораке (Йорке) после победы над пиктами. Его сына Константина, будущего Константина Великого, войско в тот же день провозгласило августом (Bames T. The New Empire. P. 5-8).
17. Константин заложил новую столицу (Константинополь) на месте древнегреческого Византия в 324 г., а освятил ее 11 мая 330 г. Известны его поход на Византии в янвape 317 г. и осада его в 324 г. (Barnes Т. The New Empire. P. 73-75).
18. Неясно, кто и когда поднял восстание "в Скифии". Поскольку Константин отправился смирять мятеж "к Византию" (ср. реминисценцию об угрозе скифского царя Византию в Clem. Alex., Strom. V. 5,31 = SC. I. P. 598), речь идет, очевидно, о территории, именуемой у античных авторов "Малой Скифией" (совр. Добруджа: Strab. VII, 4,5; 5,12; сp. Chrest. Strab. ex lib. VII; см. также: Блаватская Т. В. Греки и скифы в Западном Причерноморье // ВДИ. 1948. N 1. С. 206-213). Официальный список римских провинций 297 г. (Nomina provinciarum omnium, 4 = SC. II. P. 447) фиксирует Скифию как одну из провинций диоцезы Фракии; созданное в середине IV в. анонимное "Описание всего мира и народов" (Expositio totius mundi et gentium, 57 = SC. II. P. 448) там же помещает "варварское племя сарматов"; "Список имен всех провинций" Полемия Сильвия (449 г.) в Иллирике под N 6 называет провинцию "Скифия" (?), а во Фракии под N 4 - провинцию "Нижняя Скифия" (SC. II. Р. 416). О взаимозаменяемости этнонимов "скиф - сармат" уже с конца I в. до н.э. см.: Подосинов А. В. Овидий и Причерноморье: опыт источниковедческого анализа поэтического текста //Древнейшие государства на территории СССР. Материалы и исследования. 1983 г. М., 1984. С. 119-133.
Вероятнее всего, речь идет о кампании против сарматов летом 323 г. (Barnes T. The New Empire. Р. 75, п. 120; Р. 258, Table 8). He исключено, однако, что имеется в виду одна из сарматских кампаний Лициния (июнь 310г. или около 318г. - Ibid. P. 81, 82, 234-237; ср.: Соломоник Э.И. Латинские надписи Херсонеса Таврического. М., 1983. С. 78. N 57) или второй поход Константина против сарматов в 334 г. Есть гипотеза, что эта кампания велась против готов (Белов Г.Д. Херсонес Таврический. С. 129-130).
19. О посольстве Константина к херсонитам более ничего не известно. Р. Гарнетт датирует посольство Диогена" 323-337 гг. (Garnet! R. The Story. P. 102).
20. Одно из нередко встречающихся в Херсонесе греческих имен (Кадеев В. И. Херсонес Таврический в первых веках н.э. Харьков, 1981. С. 89). "Имена, повторявшие патро-нимиконы, за небольшим исключением, принадлежали вольноотпущенникам и их потомкам, которые благодаря своему богатству заняли видное общественное положение" (Там же. С. 59). Эти имена начали распространяться в Херсонесе с II-I вв. до н.э. (Там же. С. 56). Диоген - одно из наиболее распространенных имен боспорской эпиграфики; встречается в Ольвии, часто в эпиграфике Северо-Западного Понта.
21. Со времен Диоклетиана аннона - поземельный налог, в основном натуральный (зерно, мясо, шерсть и т.п.), регулярно взимавшийся с населения Римской империи.
22. Р. Гарнетт считает этого Савромата преемником Рискупорида VI, правившего до 342 г. (Garnet! R. The Story. P. 102). Выпуск его монет прекратился в 336/7 г. (Голенко К.В. К хронологии заключительных монетных выпусков Боспора // Зап. Одесск. археологич.об-ва. 1960. Т. 1(34). С. 336- 338). Ныне дата отодвинута к 341/2 г. (Фролова Н. А. О времени правления боспорских царей Радамсада и Рискупорида VI // СА. 1975. N4. С. 52-53).
23. Не идентифицирован.
24. Выражение "вне" (???) указывает на то, что граница Боспорского государства пролегал за Феодосией и только после неудачного похода Савромата, внука Савромата, сын Крискорона, она прошла через самую Феодосию. Во всяком случае, согласно датированной 306 г. надписи КБН, N 64 в 306 г. в Феодосии еще сидел боспорский наместник Аврелий Валерий Сог, сын Олимпа. Переименование Феодосии Кафой обычно относят ко времени после IV в. (Фролова Н.А. Монетное дело. С. 48-49). Отметим, однако что название "Кафа" фигурирует в небольшом географическом трактате из ГИМ составленном между 360 и 386 гг. (Шангин М. Новый географический текст. С. 253-254)
25. Описание битвы "другого Савромата" с Фарнаком, сыном Фарнака, произошедшей "через некоторое время", носит литературный характер. Р. Гарнетт считает, что между событиями прошло 15 лет (Garnett R. The Story. P. 103).
26. Р. Гарнетт справедливо полагает, что дальнейшая путаница хронологии в гл. 53 произошла в связи с идентичностью имен "венценосца и протевона" херсонитов Фарнака, сына Фарнака, победителя боспорского Савромата, и Фарнака, царя Боспора, сына Митридата Евпатора, предшественника Асандра на боспорском престоле (Garnett R. The Story. P. 105). Имя Фарнак, очень распространенное в боспорской эпиграфике вплоть до поздней античности, практически не встречается в эпиграфике Северо-Западного Причерноморья и Херсонеса.
27. Согласно географическому трактату из ГИМ (N 415. Л. 76-77; Шангин М. Новый географический текст. С. 252-255), содержание которого в основном не выходит за рамки 360-386 гг., Кафа и Сюмболон входили в епархию Херсонеса. 40 миль (около 60 км), указанные в гл. 53, дают не античный Киммерик, локализуемый у г. Опук (Гайдукевич В.Ф. О местоположении древней Тиритаки / / МИА. 1941. 4. С. 85 и след.), с которым отождествили Киверник Ф.К. Брун и Ю.А. Кулаковский (Брун Ф.К. Черноморье. Одесса, 1880. Ч. II. С. 300 и след.; Кулаковский Ю.А. Прошлое Тавриды. Краткий исторический очерк с 3-мя картами и 6-ю рисунками. Киев, 1906. Карта древних поселений на берегах Черного моря), а район античной Казеки Арриана и псевдо-Арриана (Агг. РРЕ, 30 = SC. I. Р. 335; Ps-Arr. PPE, 76-77 = SC. I. P. 283. Краткое описание городища С. Веребрюсова см.: Архив Института истории материальной культуры. Д. АК. N 7. 1882 г. Л. 21). О дальнейшем продвижении границы Боспора к востоку до Кит (античный Китей) можно судить по сообщению Псевдо-Арриана (V в.) и Стефана Византийского (VI в.) (Ps.-Arr. РРЕ, 76 = SC. I. P. 283; Steph. Byz. S.v. Кита = SC. I. P. 262).
28. Гибель, a точнее глубокий упадок, Боспорского государства традиционно связывают с гуннским нашествием и датируют 70 годами IV в. (ср.: Schmidt L. Geschichte der deutschen Stamme bis zum Ausgang der Volkerwanderung. Die Ostgermanen. Munchen. 1934. S. 253; Гайдукевич В.Ф. Боспорское царство. С. 478-484; Gaidukevic V.F. Das Bosporanishe Reich. S. 492-496; Блаватский В. Д. Боспорское царство в позднеантичное время // Блаватский В. Д. Античная археология и история. М., 1985. С. 251-255), что опровергается новейшими исследованиями (см. коммент. 13 к гл. 53).
29. Согласно хронологии гл. 53, события следовало бы датировать 80-ми годами IV в. (Garnet! R. The Story. P. 103), что невозможно. Р. Гарнетт, впервые отнесшийся к пятому сюжету гл. 53 как к аутентичному источнику, аргументировал датировку событий "легенды о Гикии" второй половиной I в. до. н.э. (Ibid. P. 103-105).
30. Редкое в античной ономастике имя. В двух херсонесских надписях 45 г. до н.э. (IOSPE. I . N 347, 691) имя одного из членов коллегии номофилаков восстанавливается как "Ламах, сын Даматрия". По сообщению Мемнона (Memn. XLII, 3), это имя носил гражданин метрополии Херсонеса Гераклеи Понтийской, пришедший к власти в этом полисе около 72 г. до н.э. Ламах - единственный в гл. 53 "венценосец и протевон", упомянутый без патронимика.
31. Назначенный Фарнаком наместником Боспора на период малоазийской кампании, Асандр в 47 г. до н.э. узурпировал власть в Пантикапее (Dio Cass. XLII, 46,4). После гибели Фарнака, пытавшегося вернуть престол (Strab. XIII, 4,3; Dio Cass. XLII, 47; Apр. Mithr. 120), стремился получить у римлян поддержку, затем расправился с боспорским ставленником Цезаря Митридатом Пергамским (Strab. XIII, 4, 3) и "узаконил" свое положение женитьбой на внучке Митридата Евпатора, дочери Фарнака Динамии (Dio Cass. LIV, 24), именуя себя, однако, на своих первых монетах 44-42 гг. "архонтом Боспора". Официально его признал боспорским царем уже Август в 42 или 41 гг. до н.э. (Ps.-Luc. Macr., 17; Gajdukevi! V.F. Das Bosporanische Reich. S. 325), после чего он чеканил золотые статеры с легендой - "царя Асандра" (Орешников А.В. Каталог собрания древностей гр. А.С. Уварова. М., 1987. С. 63-66). В.М. Зубарь датирует события "легенды о Гикии" 44-31 гг. до н.э. (Зубарь В.М. Из истории Херсонеса Таврического. С. 122). С.Ю. Сапрыкин высказывается за 45-40 гг., отмечая, что реальное отсутствие у Асандра в то время царского титула и обозначение его этим титулом в гл. 53 не составляет противоречия, поскольку "в византийское время и в трактате Константина Багрянородного, в частности, термином "царь" поинято было обозначать любого носителя верховной власти предшествующей эпохи" (Сапрыкин С.Ю. Асандр и Херсонес. С. 55-56).
32. Э. Миннз считает возможным происхождение имени "Гикия" из сокращенного "Гликария" (Minus Е. Scythians and Greeks. Р. 561; DAI. II. P. 208): так звали, возможно, жену Асандра до женитьбы на Динамии (КБН, N 913; Шкорпил В.В., Ростовцев М.И. Эпиграмма из Эль-Тегеня // ИАК. 1910. Вып. 37. С. 15-16, 21-22).
33. В.M. Зубарь сближает с сообщением о сыновьях Асандра информацию передатированного В.И. Кадеевым временем Августа херсонесского декрета IOSPE. I . N 355 (Кадеев В.И. Херсонес. С. 57; ср.: Шелов-Коведяев Ф.В. Новый декрет из Херсонеса // ВДИ. 1982. N 2. С. 83), соотнося упомянутых там чьих-то сыновей и дочь с "сыном Асандра" и "дочерью Ламаха" (Зубарь В.М. Из истории. С. 123), хотя Кадеев считает декрет "источником для истории Херсонеса 20-х гг." (Кадеев В.И. Херсонес. С. 57). С.Ю. Сапрыкин полагает, что в "легенде о Гикии" речь идет о сыновьях Асандра от брака его с Гликарией (Сапрыкин С.Ю. Асандр и Херсонес. С. 55-56).
34. В рукописи - Sououv, отвергнутое Д. Моравчиком. Сосы в гл. 53 являлись, по-видимому, одним из окраинных (стк. 306) кварталов прибрежной части (стк. 306, 312) нижнего (стк. 263) города. Полагают, что Сосы должны "согласно тексту легенды", находиться "в нижнем городе близ порта" (очевидно, юго-восточный квартал Херсонеса) (Сапрыкин С.Ю. Асандр и Херсонес. С. 50). Однако и текст гл. 53, и топография Херсонеса рубежа н.э. представляют две возможных локализации квартала - юго-восточную и юго-западную. Н.В. Пятышева, доказывая этническое содержание имени "Скиф" (что неверно. См., например: Кадеев В.И. Херсонес Таврический. С. 91-96), предполагает, что квартал с этим именем (она принимает огласовку ???) был местом жительства иранских купцов и "постоянных городских жителей родом из Ирана" (Пятышева Н.В. К вопросу об этническом составе населения Херсонеса в I-VI веках н.э. // Античное общество. М., 1967. С. 183-185).
35. В.И. Кадеев относит имя Зет к наиболее распространенным греческим именам в Херсонесе (Кадеев В.И. Херсонес Таврический. С. 89). С.Ю. Сапрыкин указывает на наличие патронимика Зет при имени Аполлония из двух херсонесских надписей 45 г. до н.э. (IOSPE. I. N 347, 691), представляющих собой список коллегии номофилаков, а также имени Зет в двух надписях рубежа старой и новой эры (IOSPE. IV. N 86, 96) (Сапрыкин С.Ю. Асандр и Херсонес. С. 56-50).
36. Имеется в виду Балаклавская бухта (Minns Е. Scythians and Greeks. P. 496; Латышев, Малицкий. С. 108, коммент. 69). Название зафиксировано античными авторами, начиная со Страбона, в форме ??? (Strab. VII, 4,2; Ptol. Geogr. Ill, 6,2; Ps-Arr. PPE, 81; Chrest. Strab. ex lib. VII // Strabonis Geographica recensuit, commentario critico instruxit Gustavus Kramer (Gymnasii regii Gallici Director). Berolini, 1892. Vol. III. P. 502) или ??? (Strab. VII, 4,3; Arr. PPE. 29; PS-Arr. PPE, 81), причем Страбон употребляет обе формы, не оговаривая различия, а Псевдо-Арриан специально его подчеркивает (ср. также: SC (ВДИ). 1948. N 4. С. 235, примеч. 7). Латинская традиция, представленная Плинием, дает в именит, падеже название как имя собственное: Symbolum portus. В аналогичной форме по-гречески оно стоит в географическом тексте из ГИМ (Шангин М. Новый географический текст. С. 253), а также у Феофана (Theoph. Chron. P. 704-705; ср.: Чичуров И.С. Византийские исторические сочинения. С. 127, коммент. 321), как и здесь - гл. 53, стк. 296, 302, 309.
37. ??? - конъектура Меурсия вместо ??? рукописи. Р. Гарнетт, приводя слово в форме ??? (по изданию Ж.-П. Миня), считает его "диалектным вариантом" ??? и источником "татарского" "лиман" или "этим самым словом, перенесенным в греческий язык", допуская, что оно обозначает Балаклавскую гавань (Garnett R. The Story. Р. 101, N. 1). Однако указание гл. 53, стк. 304-305 на расстояние примерно в 3 римских мили (ок. 4,5 км), на которое отходили боспориане от города в глубь хоры а потом возвращались к Лимону и переплывали к Сосам, исключает Балаклавскую бухту предполагая современную Карантинную бухту или, что вероятнее, - Песочную. В любом случае следовало бы оставить рукописное чтение ???, - вероятнее всего, контаминацию и переосмысление ??? с семантическим гнездом ??? и являющуюся здесь именем нарицательным для обозначения бухты.
38. Р. Гарнетт говорит о том, что в дохристианскую эпоху захоронения внутри города были обыкновенно запрещены (Gamett R. The Story. P. 102, N 2), отмечая "странность" просьбы Гикии похоронить ее именно в "черте города" для христианской эпохи, когда резоннее было бы ожидать просьбы о захоронении в базилике (Ibid Р. 103). С.Ю. Сапрыкин находит подтверждение просьбы Гикии захоронить ее в пределах города в археологических источниках: на территории юго-восточной части Херсонеса имелся ряд богатых захоронений IV в. до н.э., перекрытых оборонительной стеной III в. до н.э. и попавших таким образом в черту более позднего города (Сапрыкин С.Ю. Асандр и Херсонес. С. 50). Наличие захоронений IV в. (Жеребцов Е.Н Новое о херсонесском склепе 1012 // КСИА. 1979. N 159. С. 34-36) или V-IV sa. до н.э. (Зедгенидзе А.А., Савеля О.Я. Некрополь Херсонеса V-IV вв. до н.э. // Там же. 1981. N 168. С. 3-7) в черте, более позднего города, конечно, нельзя рассматривать как "подтверждение" в археологическом источнике просьбы Гикии, тем более что эти захоронения, перекрытые более поздними постройками, вряд ли были известны горожанам на рубеже новой эры иначе как по случайным находкам. Херсонесская ситуация, когда ранний некрополь попадает под более поздний город, не является исключительной и зафиксирована для многих греческих городов античной ойкумены.
39. С.Ю. Сапрыкин полагает, что резиденция Гикии была не в стенах Херсонеса, а представляла собой загородную укрепленную усадьбу (Сапрыкин С.Ю. Асандр и Херсонес. С. 50), поскольку башни характерны для архитектуры большинства укрепленных усадеб Гераклейского полуострова, начиная с II в. до н.э. (Pe'cirka J.. Country Estates of the Polis of Chersonesos in the Crimea // Ricerche Storiche ed Economiche in memoria di Corrado Barbagallo. Napoli, 1970. Vol. 1. P. 475; Кругликова И.Т. Земельные наделы херсонеситов на Гераклейском полуострове // КСИА. 1981. N 168. С. 14-15).
40. В гл. 53 упомянуты три статуи Гикии. В.А. Анохин считает, что описание второй статуи "полностью соответствует раннему монетному типу Девы" (по терминологии Анохина, "защищающейся"), добавляя, что "версия, именующая статую божества Гикией, появилась вне всяких сомнений, в позднее время как результат приспособления остатков языческих верований и "идолов" к новой христианской религии" (Анохин В.А. Монетное дело Херсонеса С. 76). Действительно, на реверсе ряда херсонесских монет, начиная с выпуска, датируемого Анохиным 63-47 гг. до н.э. (Там же. Каталог. N 199), появляется тип "дева в рост с луком и копьем", варианты которого существуют непрерывно почти до конца античного чекана, т.е. до второй половины III в. н.э. (Там же. Каталог. N 204-212, 215-216, 228-229, 233-257, 261-265, 267-269, 273-276, 286-290, 296-308). В действительности, описания статуи в гл. 53 просто нет, сказано лишь, что Гикия представлена "вступающей в борьбу и отвращающей злоумышляющих против полиса". Кроме того, реверс этого типа появляется как отмечает и Анохин (Там же. С. 76), еще "при Фарнаке", сыне Митридата Евпатора. Таким образом, сближение монетного изображения божества (Девы) с почетным скульптурным изображением конкретного исторического лица представляется не совсем корректным.
41. Не идентифицирован.
42. Город - наследник античной Гермонассы на мысу Таманского п-ва (совр. станица Таманская). Городище с толщиной культурного слоя более 10 м. трапециевидной формы площадью 300х200 м, частично смытое водой, ограничено глубокими оврагами и высохшим соленым озером или бывшим заливом. К Х в. город был густо заселен: кварталы застраивались примерно каждые 20 лет с заменой уличного мощения. В слоях хазарского периода есть находки и византийских монет, импортной керамики (Плетнева С.А. Хазары. С. 52-53).
Упоминание в русско-византийском договоре князя Игоря пункта об участии руских дружин в охране Корсуня (Херсона) от набегов черных булгар (из Приазовья) породило предположение о существовании уже в первой половине Х в. владений русских князей на Таманском полуострове. (Якобсон А.Л. Средневековый Крым; ср.: Насонов А.Н. Тмутаракань в истории Восточной Европы Х в. // Ист. зап. 1940. Т. 6. С. 79 и след.). Ал-Масуди, называя Черное море "Русским", указывает, что русские живут "на одном из его берегов" (Бейлис В.М. Сведения о Черном море в сочинениях арабских географов IX-Х вв. // Ближний и Средний Восток. М., 1962. С. 26). Однако русско-византийский договор мог иметь в виду и русские гарнизоны, находившиеся в это время в ряде византийских крепостей (ср.: Бейлис В.М. Ал-Мас'уди о русско-византийских отношениях в 50-х годах Х в. // Международные связи России до XVII в. М., 1961. С.23),а неТмутараканское княжество начала Х в. (ср.: Мавроди" В.В. Тмутаракань // Вопр. истории. 1980. N 11. С. 177-182), известия о котором относятся в основном к XI в. (Litavrin G.G. A propos de TmutoroKan // Byzantion. 1965. Т. 25. Р. 221-234).
43. Актуальность и важность для Константина сведений о районах нефтедобычи объясняется тем, что нефть была составной частью "греческого огня" (см. гл. 13 и 48), применение которого не раз приносило победу имперскому флоту, в том числе во время византийского похода Игоря 941 г., незадолго до составления труда DA1. Константин указвает местами нефтедобычи Таманский полуостров и территорию Адыгеи, что подтвердают и сведения ал-Масуди (DA1. II. Р. 208), а также, вероятно, район Армении (если верно отождествление фем Дерзина и Цилиаперт - см. коммент. 48 к гл. 53).
44. О Зихии см. коммент. 4 к гл. 6.
45. О Панагии см. момент. 14 к гл. 42.
46. За минимальный расчет расстояния в "день пути" принимают Зв-35 км (Рыбаков Б.А. Киевская Русь. С. 181).
47. Местность, известная также как Терцан, Дерган. Локализуется в Армении, между Келцином и феодосиуполем (Эрзерумом) (DA1. II. Р. 209).
48. Р. Дженкинз идентифицирует это название с искаженным то Пашерте (Паиперт), известным из хроники Продолжателя Феофана (Theoph. Cont. P. 404. 7). В таком случае эту область следует искать к северу от Дерзины (DA1. II. Р. 209).
49. Хотя Константин представляет Херсон форпостом византийской власти в регионе, его лояльность вызывала сомнения. Система удержания херсонитов в повиновении, возможно, предусматривалась постольку, поскольку еще свежа была память о восстаниях херсонитов и нескольких карательных экспедициях Юстиниана II в начале VIII в. (см. коммент. 14 к гл. 1),о мятеже в 896 г., последовавшем за византийским Поражением при Болгарофиге (Theoph. Cont. Р. 360. 14-16), об убийстве херсонского гтратига Симеона, после чего произошла реорганизация фемы (Const. Porph. De them. P. 183). Гарантией успешного проведения своих акций в Восточном Причерноморье император считал верность Херсона, которую, однако, надо было контролировать. Гревога за прочность позиций в Причерноморье к середине Х в. была оправданной.
50. О василиках см. коммент. 1 к гл. 7.
51. О феме Армениаки см. коммент. 62 к гл. 50.
52. О Пафлагонии см. коммент. 30 к гл. 42.
53. О феме Вукелларии см. коммент. 63 к гл. 50.
54. О литре см. коммент. 13 к гл. 28.
55. О пакте см. коммент. 13 к гл. 27. Здесь - плата за воинскую помощь.
56. О стратигах см. коммент. 39 к гл. 13.
57. Сведения о предметах печенежской торговли (ср. коммент.1 к гл. 1 и коммент. 4 к гл. 2). 58. Аминс, или Амис на южном побережье Черного моря. Сельские районы Юго-Западной Таврики не могли снабжать город продовольствием. Из археологических материалов здесь известны небольшие земледельческие поселки из одного-двух десятков глинобитных домов. Из-за отсутствия площадей для плужного земледелия хлеб сеяли на небольших террасах, только для себя, о чем говорят малые размеры жерновов, зернотерок и ступ (Домбровский О.И. Средневековые поселения и "Исары" Крымского Южнобережья // Феодальная Таврика. Киев, 1974. С. 18-19). На низкой продуктивности сельского хозяйства херсонской округи в конце IX - начале Х в. сказывались и последствия печенежских набегов (Якобсон А.Л. Раннесредневековые сельские поселения в юго-западной Таврике / MHAN 168. М., 1970. С. 10 и след., 155 и след.). Указание на районы, откуда Херсон импортировал хлеб, вино и прочие продукты, определяет зону внешних эономических связей Херсона. Отношения с Пафлагонией были для Херсона традиционными: еще в IX в. Никита Пафлагонский писал о торговле Северного Причерноморья с Амастридой (PG. Т. 105. Col. 421). Судя по гл. 53 (ср. также гл. 42), Константинополь видел во флоте Пафлагонии и окрестных южнопонтийских провинциях удобное средство экономического и политического давления на Херсон.