"Инструкция Генерал-Гевальдигеру" 1714 г. касалась осуществления указанных функций преимущественно во флоте и устанавливала правила его деятельности. Так, гевальдигер обязан был иметь о арестованных особую ведомость и следить за "благосохранением их." После получения арестованного он должен был представить ведомость "дежур-генерал-майору от дивизии", который уже доносил вышестоящему воинскому начальнику, а затем о результатах этого рассмотрения сообщал для исполнения гевальдигеру (ст.ст.33-35 Инструкции.)
Деятельность профосов подробно регламентировалась Воинским уставом, а именно: гл.43 "О штаб-генерал профосе", гл.58 "О кордегардиях и караульных домах, како оные в бережении и чистоте содержать", гл.59 "Гауптвахта".
Собственно о военных палачах в Воинском уставе 1716 года упоминается также неоднократно. В частности, в главах 23, 41 Артикула содержатся указания о том, что заплечный мастер, ученик заплечного мастера действуют через профоса и подчиняются ему.
Полковые профосы по Воинскому уставу, несмотря на некоторую нечеткость и расплывчатость их функций, представляются первым в России специальным военным уголовно-исполнительным органом, обеспечивающим правосудие.
Обязанности профоса состояли в наблюдении за чистотой и порядком (включая распорядок) в лагере. Кроме того, он имел в своем распоряжении палочный караул для охраны задержанных и исполнения телесных наказаний, а также палача и священника или даже "ученого священника" - для духовного исправления арестованных. К профосу присылались офицеры полка для отбывания ареста под нечестным (т.е. позорным ) караулом - наказания против чести. Кроме того, на профосов возлагалось и исполнение других принудительных мер: передача преступника палачу на месте казни; нанесение удара по лицу тому, кто причинил такое же оскорбление другому; заявление от имени клеветника о том, что он солгал при несогласии последнего сделать это добровольно; раздевание "блудниц" при изгнании их из лагеря во время наведения порядка и т.п.
Чтобы поддержать авторитет крайне непопулярных в военной среде профосов и гевальдигеров, закон приравнивал оказание им сопротивления к преступному нарушению воинской дисциплины.
Сами профосы подчинялись Штаб-Генерал-Профосу и также могли подлежать наказанию по Воинскому артикулу. Например, "за упуск" арестованных, торговлю вином и иную коммерцию, лихоимство, беспорядок в лагере и прочее.
В военное время, боевой обстановке, на марше полномочия профосов и гевальдигеров значительно расширялись. В их распоряжение назначалась целая команда, составлявшаяся из командируемых от каждого батальона по 2 нижних чина. При исполнении своих служебных обязанностей профосы и гевальдигеры могли требовать "вспомоществования от всякого командира", которым в свою очередь вменялось в обязанность "не чинить в чину их помешательства."
По штату 1711 г. в Российской армии полагалось иметь не менее 750 профосов из русских чинов ( включая 2 генерал-профоса, 75 полковых, 666 - ротных) и некоторое количество из иностранцев.
В главе 43 Воинского устава "О штаб-генерал-профосе" говорилось, в частности, что он "имеет надзирание над арестантами, и все преступники у него за караулом держатся, которые по состоянию дела от его служителей в железа посажены бывают. Все полковые профосы суть под его командою. А егда кто из оных долг свой во содержание чистой квартиры как в поле, так и в гарнизоне не соблюдет со тщанием, и над арестантами теми, которые отдаются под караул, не поступит опасно и порядочно, о том в полк дает знать, где по состоянию его вины штрафован быти надлежит."
В целом следует признать, что уголовно-исполнительная функция в войсках оставалась достаточно неопределенной, сложной и выполнялась не только указанными должностными лицами, но и другими военно-административными органами. Так, Генерал-кригс-комиссар (должность, соответствовавшая военному министру) заведывал хозяйственной и инспекторской частью в армии. Поэтому на него также возлагалось преследование нарушений казенного интереса. Непосредственно в войсках и на местах он выполнял свои функции через полномочных представителей - Генерал-пленипотенциаров (Глава 15 Устава Воинского).
7. Общий принцип разделения властей не исключал и ныне не исключает особенностей реализации судебной власти в условиях вооруженных сил. На различных этапах исторического развития объем этих особенностей не оставался равнозначным.
В петровскую эпоху военно-уголовный процесс был всецело подчинен целям военной организации государства. Поэтому активную роль в отправлении правосудия играло командование ("власть высокого начальства") через систему своих значительных полномочий на всех стадиях уголовного процесс: от сыска до исполнения приговора. Например, Главнокомандующим принадлежало право изменения вынесенного приговора ("конфирмации"), которым они часто пользовались, вследствие чего юридические нормы Воинского устава фактически заменялись наказанием по усмотрению командования. Известны реальные случаи, когда некоторые суды всем составом попадали на каторгу (до одного года) за постановление по военному праву легкого приговора. [Столетие военного министерства, ч.2, С.100.]
Во многом такое положение объяснялось еще недостаточной регламентацией процесса (в военных судах того времени был принят одинаковый порядок для производства как гражданских, так и уголовных дел). А так же слабостью судебной власти ( отсутствием профессиональных судей постоянного состава, назначением их командованием в конкретном случае из числа различных кадровых военнослужащих.) Действительно, для каждого дела созыв военных судов осуществлялся посылкой "указа" от Главнокомандующего к лицу, избранному им президентом (председателем) суда.
Вместе с этим председателю сообщались имена асессоров (заседателей) или же право их выбора передавалось на усмотрение председателя. Таким усложненным способом выполнялось государственное предписание об обязательности судебной процедуры: "Понеже правосудие всюду поддержано имеет быть, того ради потребно есть, чтобы сие при войске чинено было...Не дозволяется никого не точию наказывать, не ниже штрафовать без фергуренда (слушания дела) и воинского суда с постановлением решения." (Воинский устав, гл.41.)
Однако отмеченные издержки судебного процесса и иные объективные обстоятельства не исключали, а скорее объясняли право применения по сути уголовных наказаний и без суда, в дисциплинарном порядке по усмотрению командования "в делах маловажных и в случаях чрезвычайных."
Приведенными положениями военно-карательного характера роль эпохи Петра I в становлении уголовно-исполнительных правоотношений в войсках отнюдь не ограничивается. Однако в своей основе именно они составили концептуальную базу дальнейшего совершенствования, развития и современного реформирования в России правового регулирования военно-пенитенциарных отношений. И вовсе не случайно, что основные военные и уголовно-исполнительные законодательные акты петровского периода действовали с немногочисленными изменениями на протяжении ста лет и более.
Б). Послепетровский период (1725-1825г.г.)
C позиций рассматриваемого вопроса в обозначенном периоде следует отдельно выделить представляющий интерес этап истории, который связан с правлением императора Александра I (1801-1825 г.г.)
С его именем ассоциируется учреждение министерств в их современном понимании, в том числе военного, и многие преобразования, касавшиеся различных отраслей законодательства, включая военное и уголовно-исполнительное. Десятилетие вынужденных войн с азиатскими соседями, Швецией и с Наполеоновской Францией обусловили необходимость соответствующих военных и правовых реорганизаций: расширения армии и принятия новых современных актов военного законодательства, в которых немаловажная роль отводилась и военно-карательным вопросам.
Так, в 1812 г. была завершена десятилетняя разработка и издано "Учреждение для управления Большой Действующей Армией", предназначенное для организации войск во время войны. В нем в качестве составных элементов содержались "Устав полевого судопроизводства" и "Полевое уголовное уложение".[П.С.З.,Т.32,N 24975.] Эти и другие акты военного законодательства рассматриваемого периода (указанные в Приложении N 1) на долгое время концептуально определили состояние и направления дальнейшего развития отечественных военно-пенитенциарных отношений.
1. Развитие базисных и надстроечных, военных и уголовно-правовых отношений повлекло последующую и все большую ( по сравнению с Петровской эпохой) дифференциацию видов наказаний и их исполнения, применяемых к нижним чинам и к офицерскому составу. Это объяснялось не только определенной преемственностью законодательства, но, прежде всего, естественной неодинаковой ролью указанных субъектов в целом в военном деле.
Принятое Полевое уголовное уложение, характеризуясь лаконичностью, ясностью и целеустремленностью правовых норм, предусматривало новую систему наказаний военнослужащих. Она включала: смертную казнь, гражданскую смерть, лишение всех или некоторых чинов, изгнание из армии, телесные наказания, в том числе "прогнание сквозь строй", разжалование в рядовые, заточение, ссылку, исключение со службы, конфискацию и денежные взыскания.
Наиболее распространенными из них на практике в силу быстроты и экономичности исполнения, а также необходимости оставления осужденных на службе, были телесные наказания в отношении рядовых и разжалование в отношении офицеров. (Об этом художественно писал, в частности, Л.Н. Толстой, характеризуя данную историческую и военную эпоху в великом романе "Война и мир").