В современной литературе под идеалом часто понимают духовное выражение определенной нормы, отличающейся от повседневной действительности и обладающей побудительной силой и действием, тот образ совершенства, ориентир, на который равняются люди в своей деятельности[148]. В.Е.Давидович приводит различные определения идеала, имеющиеся в отечественной философской литературе, на основе которых можно сформулировать рабочую дефиницию политического идеала. У Э.В.Ильенкова идеал выступает формой целеполагания во всех областях общественной жизни. У А.И.Яценко идеал «выступает конечной общей, самой существенной целью объекта. Он есть тот ориентир, который направляет социально-формирующую сознательную деятельность субъекта. Идеал является самоцелью деятельности - «целью целей». По мнению О.Г.Дробницкого в идеалах «отражены конечные цели индивидуальности и совместной деятельности, принявшие вид общеобязательной программы»[149].
В связи с этим политический идеал можно определить как совершенный образец политической действительности и как высшую цель политической деятельности. В политическом идеале выражена позиция субъекта в отношении к политической действительности, который оценивает ее с высоты должного в рамках осуществленного политического выбора.
В структуре политического менталитета, наряду с представлениями и ценностями, мы выделяет также политические установки и аттитюды. Понятие установки было введено в науку в конце XIX - начале XX в. немецкими психологами. Одни из них использовали это понятие для обозначения обусловленного прошлым опытом фактора, определяющего скорость реагирования на воспринимаемую ситуацию (Л.Ланге), другие для описания некоторых иллюзий восприятия (Г.Мюллер, Т.Шуман), третьи для характеристики возникающего при постановке задачи неосознаваемого состояния готовности, обусловливающего направленность различных психических процессов[150].
В социологии понятие социальной установки (аттитюда) впервые было использовано У.Томасом и Ф.Знанецким при анализе связей между индивидом и социальной группой (обществом). Понятие установки (аттитюда) они употребляли для обозначения субъективных ориентаций индивидов как членов группы (или общества) на те или иные ценности, предписывающие индивидам определенные социально-принятые способы поведения. В основе установки (аттитюда), по их мнению, лежит психологическое переживание индивидом смысла и значения социального объекта[151].
В социальной философии понятие установки используется при изучении отношений личности как члена группы к тем или иным социальным объектам; механизмов саморегуляции; устойчивости и согласованности социального поведения; процесса социализации; а также при прогнозировании возможных форм поведения личности в определенных ситуациях[152].
Большой вклад в изучение природы социальной установки внесли такие западные психологи, как Г.Олпорт, М.Смит, К.Ховланд, Л.Герстоун, Р.Ликерт, Л.Гутман, которые анализировали ее с позиции взаимодействия личности и социальной среды[153]. В советское время термин установка в научную литературу был введен грузинским ученым Д.Н.Узнадзе, который определял ее как специфическое состояние субъекта, которое характеризует его готовность к совершению действия, направленного на удовлетворение данной потребности в данной ситуации. Установка, по мнению Д.Н.Узнадзе, предшествует действию, являясь его начальным этапом, настроем на действие. Тем самым он связал установку, с одной стороны, с ситуацией, а с другой - с потребностью[154].
Установка как промежуточная переменная, опосредует внешние стимулы, идущие от ситуации, и внутренние стимулы, определяемые потребностями личности. Установка включена в мотивационные механизмы поведения и сознания человека в силу того, что она, во-первых, служит для настройки деятельности на определенный объект, а, во-вторых, обеспечивает относительно устойчивую форму потребностей и мотивов.
Концепция Д.Н.Узнадзе была направлена против характерного для современной ему психологической науки «постулата непосредственности» - представления о том, что объективная действительность непосредственно и сразу влияет на сознательную психику[155]. При этом он утверждал, что реагирование субъектом на ситуацию не обусловлено исключительно самой ситуацией, а так же способностью на нее реагировать субъектом[156].
Представление об установке, сформулированное Д.Н.Узнадзе, прочно утвердилось в отечественной научной литературе. Так, по мнению А.Г.Асмолова, установка представляет собой готовность, предрасположенность субъекта, возникающую при предвосхищении им появления определенного объекта и обеспечивающую устойчивый целенаправленный характер протекания деятельности по отношению к данному объекту[157].
«Готовность» является ключевым словом в определении социально-политической установки, которого придерживается Г.Г.Дилигенский. Связывая установку с потребностью, Г.Г.Дилигенский считает, что «понятие установки важно прежде всего тем, что оно раскрывает механизм формирования такого важного качества потребностей и мотивов, как относительная устойчивость их предметной формы. Благодаря установкам субъекту не нужно постоянно определять, в чем состоят его потребности и способы их удовлетворения: они уже зафиксированы в его установках»[158].
По мнению Е.Б.Шестопал, установка также является особым состоянием субъекта, которое характеризует его готовность осуществлять определенные действия. Установка призвана удовлетворять определенные потребности в какой-то ситуации. Установка как бы предвосхищает действие или событие, являясь отправной его точкой. Взаимосвязь установки с ситуацией и потребностью обусловлена, по мнению Е.Б.Шестопал, тем, что установка опосредует как отдельные ситуативные внешние стимулы, так и внутренние потребностные стимулы[159].
В современной русскоязычной научной литературе в качестве синонима термина «установка» часто используется понятие «аттитюд». Это обусловлено тем, что английский термин «аттитюд» переводится как «социальная установка». Г.Г.Дилигенский подчеркивает, что «будучи родственными, установка и аттитюд в то же время отнюдь не аналогичные понятия». Ссылаясь на современную научную практику, Г.Г.Дилигенский отмечает: «если при изучении аттитюда главное внимание уделяется его функциям в социальных отношениях и социальном поведении людей, то установка исследуется в общей психологии прежде всего с точки зрения ее роли и места в структуре психики. Далее, аттитюд чаще всего рассматривается как явление сознания, выражаемое в языке и вербальном поведении (на чем основаны и многие методы его изучения), а установка, как показано в частности в работах Д.Н.Узнадзе, имеет неосознанный характер»[160].
Установки и аттитюды, по мнению многих исследователей, непосредственно связаны с потребностями. В современной энциклопедической литературе потребность определяется как состояние недостатка в чем-либо, стимулирующее деятельность на восполнение этого недостатка, одна из отличительных черт всякой жизнедеятельности.[161] При этом выделяют как осознанные, так и неосознанные потребности. Первые обусловливают аттитюды, вторые - установки.
Кроме того, в современной литературе встречаются и такие определения потребностей, которые понимаются как «нужды», «требования организма», «отношения». По мнению И.В.Бестужева-Лады и Н.В.Кучевской, первое определение традиционно и наиболее распространенно. Оно вполне достаточно для внешнего описания потребностей, но не для выражения их сущности. Во втором определении причина развертывания активности скрыта в самом организме, а не в объектах среды. Согласно третьему определению, потребность - это не просто нужда и не просто требования, побуждения организма, а определенные отношения человека к объективной реальности.
Это позволяет учесть в потребности роль как субъекта, так и объекта. Исходным и самым глубоким смыслом данного определения является противоречие между субъектом и объектом. Следовательно, за потребностями, как идеальными явлениями, стоит определенная объективная реальность, в которой человек ищет не истину, а меру использования в своей жизни того или иного класса вещей. Он поставлен в данном случае в ценностное отношение к вещам, которое отражается в психике человека в виде потребностей[162]. Поэтому потребность часто трактуется как «объективно-субъективное» явление, которое включает как объективные отношения, побуждающие к деятельности, так и вызываемые ими внутренние состояния субъекта.
Бельгийский психолог Ж.Нюттен считает основой потребностей органически присущую природе человека и всех живых существ активность по отношению к среде[163]. Г.Г.Дилигенский также считает, что «потребности возникают из отношений человека с природой и социальной средой и представляют собой, с психологической точки зрения, порожденные этими отношениями состояния напряженности, связанные с отношением дефицита. Преодоление этого состояния может быть достигнуто лишь присвоением таких благ и условий, осуществлением таких видов деятельности, которые соответствуют отношениям, породившим дефицит. Психологическая напряженность является «энергетическим» источником, «силой», стимулирующей активность, направленную на поиск предмета потребности (то есть ее конкретизацию и осознание) и на ее удовлетворение. Мотив представляет собой «опредмеченную» потребность и непосредственный стимул деятельности»[164].