Излагая монолог-молитву Дмитрия Донского перед сражением, ╚Сказание╩ упоминает Ярослава Мудрого и Александра Невского. Причем образ ╚прадеда╩, князя Александра, неоднократно встречается в этом памятнике. При решении о переправе русского войска через Дон для сражения с Мамаем некоторые военачальники напомнили Дмитрию Ивановичу о Невском: ╚Александр Неву реку перешед, короля победи╩. И так ╚Сказание╩ осеняет именем Александра Невского рать князя Дмитрия, вступающую в стремительный бой с заклятым врагом Руси.
Но вот одержана победа над полчищами Мамая на Куликовом поле. Князья и воеводы, разыскав раненого Дмитрия Ивановича, обращаются к нему со словами: ╚Радуйся, о вседрагии наш княже, вторый Александр и Ярослав новый, победитель врагом нашим╩.
51
В одном иллюстрированном экземпляре ╚Сказания╩ эти слова переданы так: ╚Радуйся, княже наш, первый еси Ярослав, новый Александр, победитель врагом╩.
Есть еще один эпизод в этом источнике, опять-таки связанный с именем Александра Невского. После разгрома рати Мамая, согласно обычаю, Дмитрий Донской благодарит небесные силы за победу и при этом упоминает Александра Невского, который нанес поражение ╚хвалящемуся римскому королю Магнушу╩.
Между прочим, в многочисленных русских летописях встречается весьма интересный документ под названием ╚Рукописание Магнуша, короля Свейскаго╩ (то есть шведского). Это как бы завещание потомкам, и завещание знаменательное. Магнус Эриксон (лицо реальное) вспоминает о неоднократных попытках шведских правителей вторгнуться в русские пределы. Все эти войны завершались печально для шведской стороны. Князь Александр Ярославич разбил Биргера на Неве и Ижоре, его сын, Андрей Александрович, также нанес поражение шведам, а сам Магнус был побит новгородцами. В начале и в заключение документа Магнус пишет о том, чтобы шведы никогда больше не дерзали наступать на Русскую землю, ╚а хто наступит, на того огнь и вода╩.
Вряд ли есть основания относить данное ╚рукописание╩ к подлинным документам шведского короля. Но это литературное произведение в качестве самостоятельного имело широкое хождение в тогдашнем обществе, будучи отражением реальных исторических событий. Его появление связывают с Новгородом, который наряду с Псковом стоял на страже северных и северо-западных пределов Руси. ╚Рукописание╩ вошло также в состав многочисленных списков ╚Хронографов╩ ≈ своеобразных руководств по всеобщей истории.
Рассказывая об эпохе Куликовской битвы, упомянем об одном немаловажном факте церковной истории, прямо относящемся к нашей теме.
Церковные власти в 1380≈1381 гг. объявили мощи Александра Невского во Владимире, то есть произвели князя в святые. Приобщение князя-победителя к лику святых, как видим, совпало по времени с Куликовской битвой. Такое совпадение трудно считать простой случайностью. Для людей той эпохи было знаменательно и то, что Куликовская битва произошла в день праздника Рождества Богородицы.
╚Житие╩ Александра Невского стало одним из самых читаемых произведений русской литературы Средневековья. Этот интерес пережил века. В науке есть мнение, что первоначально возникло жизнеописание Александра Невского в светских кругах общества, где подробно рассказывалось о подвигах князя и его товарищах по оружию на Неве и на льду Чудского озера. И лишь потом это сказание было переработано в духе церковного ╚жития╩, из него исключили многие гражданские мотивы, добавили материал религиозного характера, причем со временем последний усиливается в ╚Житии╩ Александра Невского.
Религиозная идеология эпохи наложила свой отпечаток и на трактовку личности Дмитрия Донского. А недавно в связи с празднованием 1000-летия крещения Руси Православная церковь провозгласила Дмитрия Донского святым.
В княжеской среде издавна было популярно имя Дмитрий ≈ в честь Дмитрия Солунского, согласно церковной истории, причисленного к лику хорошо известных на Руси святых. Поэтому вполне закономерен тот факт, что именно в 1380 г. икона Дмитрия Солунского была перенесена из Владимира в Москву. Духовный стих о Дмитрии
52
Солунском рассказывает о победе над Мамаем, приписывая исход битвы неземным силам. В дальнейшем, после Куликовской битвы, имя Дмитрий приобретает еще большее значение в московском великокняжеском (позже царском) доме. Оно обычно присваивалось первенцу.
Во многих списках распространилось произведение под названием ╚Слово о житии и преставлении╩ Дмитрия Донского.
Автор ╚Задонщины╩, произведения, возникшего вскоре после великого сражения, обращаясь к своим читателям, пишет проникнутые трепетной любовью к Родине строки: ╚Сойдемся, братия и друзья, сыновья русские, составим слово к слову и возвеличим землю Русскую╩.
Память о павших в сражениях на Веже и на Куликовом поле отражали синодики (помянники), которые известны с конца XIV в. К сожалению, время не донесло до нас синодиков рядовых церквей, где, без сомнения, были записаны сотни и тысячи оставшихся безымянными героев.
В честь бойцов Куликова поля были построены церкви в Москве, Новгороде и других местах.
Углубленное изучение источников открывает перед нами некоторые новые грани Куликовской битвы, ее отражения в сознании современников и последующих поколений русских людей.
В 1792 г. был издан один из первых путеводителей по Москве, подготовленный Львом Максимовичем. Эту редкую книгу напечатала типография Московского университета. В первой части книги описаны достопримечательности Кремля, во второй ≈ Китай-города, в третьей ≈ Белого города. Последняя часть посвящена Земляному городу.
Чем интересна эта книга для нашего рассказа? Прежде всего тем, что в ней воспроизведены разнообразные надписи, которые находились на стенах зданий, гробницах, пушках, колоколах, сосудах, книгах.
Знакомство с некоторыми надписями, воспроизведенными в первой части путеводителя, открывает немало интересного и даже неожиданного.
В данном случае хотелось бы привлечь внимание к тем старинным текстам, которые восходят к концу XIV ≈ первой трети XV в. и связаны с памятью о Куликовской битве.
В путеводителе при описании собора Михаила Архангела (Архангельского) в Кремле приводятся надписи на гробницах лиц великокняжеского рода. В этом соборе покоится прах великого князя Московского Дмитрия Ивановича Донского ≈ предводителя русской рати в битве на Куликовом поле с полчищами Мамая в 1380 г. Текст на усыпальнице называет Дмитрия Ивановича Донским. Здесь все ясно. Однако мало кто знает, что современники Куликовской битвы и их ближайшие потомки дали прозвание Донской не только одному Дмитрию Ивановичу.
Сподвижник Дмитрия, его двоюродный брат, серпуховской князь Владимир Андреевич, тот самый, который вместе с Дмитрием Боброком возглавил засадный русский полк в решающий час битвы, тоже носил почетное прозвание Донского. Еще историк С. М. Соловьев (1820≈1879) в своем огромном труде ╚История России╩ упомянул
53
Владимира Андреевича Донского. Но в последующей исторической литературе это как-то не отразилось. Ссылки на источник Соловьев не дал. А вот надпись, опубликованная в путеводителе: ╚В лето 6918 (1410) августа во 12 день преставись (то есть умер) благоверный князь Владимир Андреевич Донской╩.
Итак, Дмитрия Ивановича и Владимира Андреевича объединяет общее прозвание. С точки зрения не только людей той эпохи, но и нынешних историков, это не противоречит признанию заслуг обоих князей, разделивших славу Куликовской победы. Серпуховской князь, переживший своего двоюродного брата на 21 год, в последующей историографии получил прозвание Храброго. Для истории остался Донским только Дмитрий Иванович. И в этом нет ничего удивительного. Ведь прозвания по сути своей индивидуальны. Не умаляя заслуг предков, время, история произвели своего рода отбор и в прозваниях князей. Более жизнестойкой оказалась летописная традиция, а точнее, память народа. Именно в ней запечатлен Дмитрий Донской.
Возвысилась роль Москвы в качестве признанного центра объединения русских земель, что ускорило процесс формирования Русского централизованного государства. Пройдя сквозь четвертьвековой период междоусобной феодальной войны середины XV в., Русь не пала духом и была готова к продолжению борьбы за освобождение от ордынского господства.
Воздействие Куликовской битвы на культурное развитие и общественную мысль Руси было огромно. Весь XV в. прошел под знаком этого великого события, приблизив час окончательной ликвидации зависимости от Орды. Гений Андрея Рублева, творения Епифания Премудрого выросли на этой основе ≈ основе духовного подъема на Руси. Ученые подметили чрезвычайно характерное явление той эпохи ≈ энергичную и плодотворную работу по обновлению русской письменной традиции. Невиданный до того размах получает деятельность переписчиков, переводчиков, писателей.
О чувствах людей того времени к Родине можно судить по запискам тверского купца Афанасия Никитина о путешествии в 1466≈1472 гг. ╚за три моря╩ в сказочную Индию. Находясь далеко от родных мест, Никитин посвящает Отчизне проникновенные слова: ╚А Русскую землю Бог да сохранит!.. На этом свете нет страны, подобной ей╩. Но автора терзает мысль о княжеских неурядицах на Руси, причиняющих зло стране и ее народу. ╚Но почему, ≈ страстно вопрошает Никитин, ≈ князья земли Русской не живут друг с другом как братья! Пусть устроится Русская земля, а то мало в ней справедливости╩. Здесь запечатлены мысли и чаяния наших предков о безопасности и процветании Отечества, желание видеть его государством справедливости.