В своих ранних работах С. Стернберг использовал в качестве стимульного ансамбля набор цифр от 0 до 9, из которого выбиралось положительное множество (n=1, 2, 3, 4, 5 или 6), предъявлявшееся испытуемым со скоростью одна цифра в 1–2 с. Затем следовала небольшая пауза (обычно 2 с), по истечении которой предъявлялся тестовый стимул. Этот стимул с равной вероятностью брался из положительного и из отрицательного множеств. В ходе эксперимента один и тот же стимул мог выступать как отрицательный и как положительный.
Опознание по Стернбергу идет как ряд последовательных сравнений того, что надо опознать (тестового стимула) с эталоном, содержащимся в памяти. Время, необходимое для одного сравнения приблизительно равно 40 мс. Этот поиск продолжается до полного перебора элементов репрезентированного в памяти эталона.
Модель очень проста и подтвердилась в целом ряде исследований, однако обнаружены и факты, противоречащие ей, в частности, факт ускорения ответов на стимулы, два или более раз предъявлявшиеся в ознакомительной последовательности. Поэтому модель Стернберга (оказавшаяся этапной в исследовании памяти) сегодня рассматривается только как частный случай, который должен быть включен в более общую модель.
Такой более общей моделью стала модель Аткинсона и Джуолы, основанная на представлении о двухступенчатости процессов поиска в памяти. Эти авторы предполагают, что каждый распознаваемый объект ассоциируется (сравнивается) с некоторой величиной знакомости, которая определяется тем, как часто и как давно данный объект предъявлялся ранее.
Если человек уверен, что хорошо знаком с объектом узнавания (высокие значения знакомости), он быстро дает ответ «Да, знаю», если значения знакомости низкие, то быстро даются ответы «Нет, не знаю». Промежуточные значения знакомости не позволяют надежно различать объект, время опознания увеличивается за счет более или менее развернутого поиска в памяти.
Но ни эта, и ни одна из подобных моделей, пока не может объяснить все особенности процессов узнавания, даже если речь идет о буквенно-цифровом материале.
НАРУШЕНИЯ ПАМЯТИ
Мозг - очень хрупкий орган. Он состоит из сотен миллиардов нейронных цепей, в каждую из которых входят сотни синапсов. Все эти цепи повреждаются при сотрясениях, травмах или кровоизлияниях. Работа их может также серьезно нарушаться при злоупотреблении некоторыми лекарственными препаратами или просто из-за ускоренного старения нервной системы.
Одним из первых признаков таких нарушений часто бывает более или менее глубокое и специфическое забывание какого-то приобретенного опыта. При амнезиях человек забывает о тех или иных событиях. При агнозиях нарушается зрительное, слуховое или тактильное восприятие и человек не узнаёт предметы или людей. При апраксиях больной не может воспроизводить определенные действия. Наконец, при афазиях затрагивается одна из областей мозга, ответственных за речь.
Амнезии (нарушения памяти на события)
Как известно, для переноса следов события в долговременную память требуется от 15 минут до часа. Это время называется периодом консолидации следов. Если в этот период у человека произойдет, например, сотрясение мозга, то события последних минут, предшествовавших сотрясению, могут не запомниться.
Невозможность вспомнись события, предшествующие травме, называется ретроградной амнезией. Как правило, при этом страдает та информация, которая уже закреплена в долговременной памяти. Однако в ряде случаев хронической алкогольной интоксикации или маразма, обусловленного преждевременным старением нервной системы разрушаются целые блоки памяти, и человек иногда не может даже вспомнить свое имя или способ обращения с таким привычным предметом, как, например, вилка (примером может служить болезнь Альцгеймера).
Напротив, при антероградной амнезии информация не может переходить из кратковременной памяти в долговременную. Такие больные не могут усваивать новую информацию или новые формы поведения. Подобные нарушения тоже могут быть связаны с травмами мозга или сенильными психозами.
Агнозии (нарушения восприятия). При агнозиях рецепторы не затрагиваются и информация нормально поступает в область мозга, ответственную за ее переработку. Однако вследствие повреждения этой области информация не расшифровывается или расшифровывается плохо.
При зрительной агнозии больной видит то или иное лицо или предмет, но не может его распознать. Например, он зрительно не узнаёт вилку, но если его попросить принести эту вещь, то он тут же выполняет приказание (так как слуховое восприятие остается нормальным).
Напротив, при слуховой агнозии выдающийся музыкант, например, может после травмы не узнать мелодию, которую он много раз слышал и играл, однако при чтении партитуры он будет ее прекрасно узнавать.
Больные с тактильной агнозией не могут на ощупь с завязанными глазами узнать предметы, которые они раньше много раз держали в руках. Но стоит снять повязку с глаз, и предмет тотчас же узнается.
Апраксия (нарушения программирования движений) –невозможность выполнять какие-то движения. Иногда может быть обусловлена повреждением тех зон мозга, где в норме эти движения программируются или координируются. Однако некоторые симптомы позволяют отнести подобную патологию к нарушениям памяти.
При апраксии больные порой не могут осуществлять такие простые действия, как одевание, или же теряют способность правильно обращаться с бытовыми предметами. Например, один из таких больных пытался зажечь свечку, чиркая ею по спичечной коробке.
Афазии (расстройства речи). У словесного общения есть две стороны: экспрессивная (передача информации путем устной или письменной речи) и рецептивная (восприятие и расшифровка устной или письменной информации). При любом повреждении нервных центров, ответственных за речевые функции (а тем самым и за механизмы общения), какая-либо из этих функций может существенно нарушаться.
Такого рода расстройства можно рассматривать как нарушение способности пользоваться языком или «вспоминать» его. В зависимости от того, какие именно области мозга поражены, у больного может быть нарушено либо произнесение слов (при повреждениях в лобных долях), либо письмо (в теменных долях), либо понимание речи - устной (в височных долях) или письменной (в затылочных долях). Важно отметить, что в большинстве случаев нарушения возникают при поражении левого полушария.
Нарушения восприятия речи.
Расстройства понимания устной речи (афазия Вершке). Возникают при повреждениях слуховой коры в задних отделах височной доли. При этом больной говорит более или менее нормально, если не считать того, что порой он начинает заговариваться, подменять слова или составлять новые слова из различных «кусочков». Однако главная особенность такой афазии - то, что больной слышит почти все обращенные к нему слова, однако испытывает неимоверные затруднения в их понимании: он не может правильно расшифровать услышанное. Такое расстройство - частный случай слуховой агнозии - может доходить до полной «речевой глухоты».
Нарушения чтения (алексин). При повреждении в области зрительной коры (затылочная доля) у некоторых больных возникают затруднения в распознавании букв и слов, хотя они их видят. При этом больные чувствуют себя перед письменным текстом так, как чувствовал бы себя абсолютно не знающий французского языка перед французской книжкой. Однако разница между таким больным и иностранцем, не знающим языка, состоит в том, что у больного утрачивается восприятие текста на родном языке, на котором он говорил с самого раннего детства.
Описанные выше нарушения редко встречаются «в чистом виде», затрагивающем лишь какую-то одну сторону языкового общения. Трудности понимания и четкого описания афазии связаны именно с тем, что при повреждениях мозга эта аномалия обычно возникает не изолированно - она чаще всего сопровождается другими нарушениями двигательных функций или восприятия типа агнозий или апраксий, частным случаем которых по существу и являются афазии.
В контексте рассмотрения афазии интересно обсудить феномен свидетельств «очевидцев». Надежны ли их свидетельства? Во многих исследованиях было показано, что большинство описаний, сделанных людьми после какого-то события, при котором они присутствовали, неточно или даже абсолютно неверно. Часто в таких описаниях добавляются или опускаются многие подробности, а действительные факты бессознательно преувеличиваются. Так было обнаружено, что, когда требуется узнать человека по фотографии его лица, только треть всех испытуемых делает это правильно, еще одна треть вовсе его не узнает, а остальные уверенно дают ошибочный ответ.
Оказалось также, что воспоминания о событиях часто связаны с интересами, взглядами и ожиданиями свидетеля. Например, человек с расистскими взглядами склонен будет указать на «инородца», сексуально озабоченный индивидуум будет во многом видеть сексуальную агрессию, а человек в тревожно-мнительном настроении будет убежден, что «так и должно было случиться».