Эти процессы усложняются и тем, что не позднее середины II тыс. н.э. в лесостепную полосу Восточной Европы с востока проникают сибирские группы населения, принесшие совершенные бронзовое оружие и орудия труда так называемого турбино-сейминского облика. Не исключено, что отдельные представители этих племен достигали и Южной Финляндии, где известны находки литейных форм бронзовых кельтов сейминского типа. А.Х.Халиков предполагал, что носители турбино-сейминского круга, проникшие через Урал по Каме и Волге в Восточную Европу, могли быть и представителями племен алтайской языковой общности (прототюрки или тюрко-монгольские племена).
Во второй половине II тыс. до н.э. мир лесостепной Евразии от Волги на западе и до Оби на востоке испытывает сильное влияние степных андроновской и срубной культурно-исторической общностей. Все эти племена в условиях довольно бурного развития своего скотоводческо-земледельческого хозяйства начинают в третьей четверти II тыс. до н.э. активное движение в северные районы, заселенные финно-угорским населением. Значительно воздействие на лесостепной мир оказали племена срубной культуры, которые в середине и третьей четверти II тыс. до н.э. не только вплотную придвинулись к территории расселения местных племен, но и в значительной степени вошли на эту территорию, заняв территории балановской и части абашевской культур. В результате, в южной зоне лесостепной зоне начинается процесс формирования новых культур, среди которых наиболее активными оказалась маклашеевская
Абашевская, срубная и андроновская культуры были преимущественно европеоидными в антропологическом отношении. По мнению А.Х.Халикова, многочисленные индоиранские лексические заимствования, которые выявлены финно-угорских народов Евразии, особенно у восточно-волжских, пермских и угорских, возникли именно в это время благодаря контактам абашевско-срубного и андроновского населения с племенами лесостепи Восточной Европы и Западной Сибири. Под активным воздействием пришлых племен происходит распад фатьяновской культурно-исторической общности и формирование населения с культурой финальной бронзы, характеризуемой текстильной или сетчатой керамикой.
В Волго-Окском междуречье, Среднем Поволжье и Нижнем Прикамье под воздействием балановских, абашевских, срубных племен складывается поздняковская и маклашеевская культуры. На обширной территории от Прибалтики и Южной Финляндии на западе и до р. Суры и Ветлуги на востоке распространяется культура так называемой «текстильной» керамики. На востоке, почти все Волго-Камье занимают маклашеевская культура. Исследователи усматривают в этом разделение финно-пермской общности на западнофинскую и восточнофинскую, произошедшее до перехода к эпохе железа, так как в финно-пермских языках нет общих названий железа, стали, оружия. Однако, взаимные контакты между этими родственными группами продолжались и особенно активно они протекали в Среднем и Верхнем Поволжье, где имелась обширная контактная зона и наблюдались взаимопроникновение этнокультурных традиций. В условиях тесных межплеменных связей, развития хозяйства и роста роли медно-бронзовой металлургии усиливаются процессы консолидации отдельных сообществ. К рубежу II-I тыс. до н.э. возникают предпосылки к сложению протофинноязычной общности племен в лесной и лесостепной полосе Восточной Европы.
Аналогичные процессы проходили и в Западной Сибири, где во второй половине, особенно в последней трети II тыс. до н.э., в лесостепную полосу продвигаются андроновские племена, оказавшие огромное воздействие на местное лесостепное население. Здесь начинают формироваться культуры с андроноидными чертами, такие как черкасульская и еловская. Лесостепные культуры, по мнению М.Ф. Косарева, отодвигаются далеко на север и отрываются от андроновского влияния. Возможно, отдельные представители андроновских племен вместе со срубным населением проникали и в Среднее Поволжье, а отсюда на северо-запад до Финляндии.
В приуральской части Западной Сибири в XIV-XIII вв. идет активное формирование и распространение в лесные районы андроновских племен, оттеснивших далеко на север, в бассейн нижнего течения р. Оби протосамодийские племена с самусьской культурной традицией. На их место в Обско-Иртышском междуречье проникает население с гребенчато-ямной керамической традицией.
Приуралье складывается племена черкасульской культуры. В Прииртышье и Приобье со смешением традиций гребенчато-ямочной керамики и андроновского воздействия формируется сузгунская культура. Родственными сузгунским, очевидно, были племена еловской культуры, выросшие на сходной базе, но с сильным влиянием карасукской культуры, племена которой в последней четверти II тыс. до н.э. продвигались на запад. По мнению А.Х.Халикова, выделение сузгунской и еловской культур означало начало разделения древнеугорских племен на две группы – таежных угров (ханто-мансийских предков) и лесостепных угров (мадьярских предков – еловская культура). Носители традиций сузгунской и еловской культур в это время, очевидно, были отодвинуты в таежные области, где они находились до эпохи раннего железа.
Литература
Акимова М.С. Антропология древнего населения Приуралья. М., 1968.
Археология Республики Коми. М., 1997.
Бадер О.Н. О древнейших финно-yrpax на Урале и древних финнах между Уралом и Балтикой // Проблемы археологии и древней истории угров. М., 1972.
Бадер О.Н., Халиков А.Х. Памятники балановской культуры. САИ, ВI-25, М., 1976.
Баскаков Н.А. Введение в изучение тюркских языков. М., 1969.
Голдина Р.Д. Древняя и средневековая история удмуртского народа. Ижевск, 1999.
Гурина Н.Н. Древняя история северо-запада Европейской части СССР. МИА. № 87. Л., 1961.
Гурина Н.Н. Неолит лесной и лесостепной зон Европейской части СССР. МИА. № 166. М., 1970.
Иванова М.Г. Истоки удмуртского народа. Ижевск. 1994.
Косарев М.В. Древние культуры Томско-Нарымского Приобья. М., 1974.
Крайнов Д.А. Древнейшая история Волго-Окского междуречья. Фатьяновская культура. М., 1972.
Кузеев Р. Г. Народы Среднего Поволжья и Южного Урала: этногенетический взгляд на историю. Уфа, 1992.
Ласло Д. К вопросу о формировании финно-угров // Проблемы археологии и древней истории угров. М., 1972.
Лащук Л.П. Происхождение народа коми. Сыктывкар. 1961.
Мерперт Н.Я. Древнейшие скотоводы Волжско-Уральского междуречья. М., 1974.
Напольских В.В. Введение в историческую уралистику. Ижевск, 1997.
Обыденнов М.Ф. У истоков уральских народов: экономика, культура, искусство, этногенез. Уфа: Восточный ун-т. 1997.
Основы финно-угорского языкознания: Вопросы происхождения и развития финно-угорских языков. М., 1974.
Очерки археологии Пермского Приуралья: Учебное пособие для студентов и аспирантов. Пермь, 2002.
Проблемы этногенеза народа коми. Сыктывкар, 1985.
Проблемы этногенеза удмуртов. Устинов, 1987.
Старков В.Ф. Мезолит и неолит лесного Зауралья. М., 1980.
Третьяков П.Н. Финно-угры, балты и славяне на Днепре и Волге. Л., 1966.
Урало-алтаистика: Археология. Этнография. Язык. Новосибирск. 1985.
Хайду П. Уральские языки и народы. М, 1985.
Халиков А.Х. Древняя история Среднего Поволжья. М., 1969.
Халиков А.Х. Основы этногенеза народов Среднего Поволжья и Приуралья. Ч. 1. Происхождение финноязычных народов. Казань, 1991.
Халиков А.Х. Приказанская культура. САИ, В1-24, М., 1980.
Чернецов В.Н. Древняя история Нижнего Приобья. МИА. № 35. М., 1953.
Лекция 3
Этнокультуное формирование мордвы
Мордва, один из наиболее многочисленных финских народов России, насчитывающий по переписи 2002 г. 843, 4тыс.чел. (мокшан – 296,9 тыс.чел., эрзян – 517,5 тыс.чел.), проживает в основном в южных районов Среднего Поволжья, в том числе 283,9 тыс.чел. (32%) в пределах Республики Мордовия.
Происхождению мордовского народа уделяли внимание многие исследователи еще в XVIII в. Первые научные труды по этнографии и лингвистике мордвы связаны с описаниями Г.Ф.Миллера, Н.Н.Лепехина, П.С.Палласа, М.В.Ломоносова, установившими различие языков эрзи и мокши и отмечавшими общее их происхождение. В XIX в. выходят сочинения П.Орнатова, Н.Витзен, А.Альквиста, Г.Габеленца, Ф. Видемана, А. Шахматова, И.Н.Смирнова и др., посвященные изучению мордовских языков. В работах подчеркивалась общность происхождения мордовского и черемисского (марийским) языков из одной группы с финно-саамским языками. Были установлены территория первоначального расселения и выявлены этнокультурные взаимовлияния мордвы с соседними народами.
В предвоенные годы началось систематическое изучение этнографии мордовского народа. Вместе с этнографическим описанием ставились и решались вопросы этногенеза. Широкое этнографическое изучение мордвы было проведено объединенной экспедицией Института этнографии АН СССР и Мордовского научно-исследовательского института языка, литературы истории и экономики Мордовской АССР в 1953-1968 гг. Многими этнографами этногенез мордвы рассматривается как процесс выделения из общей этнической основы групп эрзи и мокши. Считается признанным существование единого мордовского праязыка, который в середине I тыс. н.э. распадается на язык мокши и эрзи. Имеются подходы, доказывающие сложение мокши на западе и эрзи на востоке в результате самостоятельного развития двух крупных этнокультурных общностей мордвы. Отмечается значительное отличие мокши и эрзи в быту, духовной культуре. Прослеживается также близость мокши к марийцам, а эрзя – к прибалтийским финнам. Лингвисты указывают на то, что в языке эрзя преобладают заимствования из русского языка, а в мокше – из тюркских (татарских, чувашских). Сейчас оба мордовских языка имеют статус самостоятельных литературных языков.