В работах А.Х.Халикова, Г.А.Архипова, П.Н.Старостина азелинская культура рассматривается как основа древнемарийских племен. По их мнению, сложение пермских групп населения шло севернее и северо-западнее, на что указывают данные топонимики, исторические материалы, сведения марийского и удмуртского фольклора. А.Х.Халиков исключает возможность сложения удмуртов на основе пьяноборско-азелинской (южных удмуртов), гляденовско-осинско-поломско-чепецкой (северных удмуртов) культур, а коми на – ванвиздинско-вымской (коми-зырян) и ломоватовско-родановской (коми-пермяков) культур, так как в традициях материальной культуры каждого из них имеются значительные и несовместимые различия, что не позволяет считать их истоками близкородственных народов, какими являются пермские группы. Археологически прослеживается связь лишь между вычегодскими коми (зырянами) и носителями вымской археологической культуры X–XI вв., которая, по мнению А.Х.Халикова, резко отличается не только от ломоватовской и родановской культур, хотя некоторые исследователи этнос носителей этих культур определяют как коми-пермяцкий. Исторически коми-пермяки от коми-зырян не отделяются до XV–XVI вв., а лингвистически они до сих пор считаются почти одним народом.
Важным элементов в изучении этногенеза пермских финнов являются языковые включения, заимствования в материальной и духовной культуре, позволяющие выявить этнокультурные контакты с другими народами. В.Ф.Генинг и Р.Д.Голдина отмечали, что в этногенезе удмурт участие принимала верхутчанская культура, сложившаяся на основе пьяноборско-мазунинских племен. В материалах памятников этой культуры ими прослежены этнические включения кушнаренковского (угорского), именьковско-романовского (славянского, балтского), поломского (пермского) и иных типов.
Иное мнение представлено в работах А.Х.Халикова, Е.П.Казакова, отрицающих участие азелинских, мазунинских, верхутчанских, племен в этногенезе пермских финнов. Они считают, что следов балтского и раннеславянского (именьковско-романовского) воздействия на удмуртов и их предков отсутствуют. Свои предположения А.Х.Халиков основывал и на результатах исследований лингвистов, не выявивших древневенгерские заимствования в удмуртском языке и наоборот, но отмечавших наличие венгерских основ слов в пермских языках аналогичных в большинстве своем подобным заимствованиям в чувашском и в других тюркских языках. Присутствие таких включений лингвисты объясняли контактами пермских финнов с уграми (ханты и манси) Приуралья и или тюрко-уграми (ломоватово-поломоские и болгарские истоки), но не с венгеро-мадьярскими (кушнаренковская культура) связями. От древних венгров (кушнаренковцев) предки удмуртов, по мнению А.Х.Халикова, были отрезаны ломоватовско-поломским миром.
В целом конце эпохи бронзы и начале раннего железа (рубеж II-I тысячелетий) возникают предпосылки сложения ананьинской историко-культурной общности, ставшей основой формирования восточных финских племен. К этому времени, вероятно, относятся и проникновение индоиранских заимствований, сохранившихся в языке коми, но утраченные в удмуртском языке. Объяснения более позднего проникновения, представляются невозможными вследствие отсутствия контактов прапермских племен с ираноязычным населением после прекращения существования ананьинской общности.
В IV-III вв. до н.э. в результате распада этой общности происходит образование пьяноборской, кара-абызской и гляденовской культур, ставших этнокультурной основой формирования восточных финнов. Многие элементы гляденовской культуры становятся характерным для материальной и духовной культуры пермских финнов. В V в. южные (прикамские) районы расселения гляденовских племен проникают пришлые племена, в следствие, чего в районах Прикамья, по мнению исследователей, оформляется новая культура, получившая название ломоватовской. Большая часть гляденовских племен, очевидно, перемещается в северные и северо-западные районы (бассейн Вычегды, Вятки), где в IV-V вв. возникает ванвиздинская культура. До сих пор спорным остается вопрос об этносе пришельцев, начавших формирование ломоватовской культуры. Некоторые исследователи считают, что это угроязычные племена, которые до XII-XIII вв. проживали затем в бассейне Среднего и Верхнего Прикамья. А.Х.Халиков не исключает возможность, что в их составе были и древние тюрки, а также считает, что к концу I тыс. н.э. еще сохранялась прапермская общность, археологически выраженная памятниками ванвиздинской культуры в бассейне р. Ветлуги, Верхней и Средней Печоре, Верховьях Вятки.
Эта культура, несомненно, продолжала гляденовские традиции: сочетание обряда трупоположения и трупосожжения, глиняная округлодонная посуда с гребенчатым и шнуровым орнаментом в сочетании с однорядными ямочными вдавлениями. Вероятно, что в бассейне р. Вятки на основе ванвиздинской культуры под влиянием постананьинского населения пьяноборско-азелинского круга шло формирование праудмуртов, близких в культурном отношении к ванвиздинским традициям.
В бассейне Вычегды в IX-X вв. на базе ванвиздинской культуры и участии западных (вепсы) и юго-западных (волжские финны) финноязычных племен складывается культура пракоми, называемая вымской археологической культурой (X-XIV вв.). В XII-XIII вв. области Вычегды и верхнего течения р. Вятки оказываются в сфере славяно-русского колонизационного движения145. В это время на р. Вятке на месте древнего Вотского городка возникает русская крепость. В этих условиях, очевидно, происходит массовое перемещение, вымских племен на Верхнюю Каму и начинается движение древнеудмуртских племен в бассейн р. Чепцы и южнее. Они, вероятно, проживали несколько западнее современной территории расселения. Современная территория Удмуртии, как показывает топонимический материал, была, очевидно, заселена чужими для удмурт племенами – порами (мари) (Западная Удмуртия), мосью (манси) и чудью (юрга, восточная и южная Удмуртия).
Вероятно, до XIV-XV вв. пермские финны еще носили общее имя – «пермь». Пермские финны этнически окончательно сформировались и отделились друг от друга (по крайне мере коми и удмурты) не ранее XV–XVI вв. Причем область их формирования не всегда совпадает с современной территорией расселения. В XV-XVI вв. начинают выделяться этнонимы «удмурт» и «коми». Удмурт, или вотяки, переводятся обычно как люди (мурт, морд – человек), также как и коми – «ком» (общеперм), – человек. Некоторые авторы отождествляют первое упоминание удмурт с названием «аров», обозначающим тюркское понятие «человек», но однозначное перенесение на этноним удмуртов представляется не вполне корректным и тем более отождествление с Арским княжеством.
Преимущественное вхождение пракоми племен в сферу политического и экономического и культурного воздействия Новгородской земли и Северо-Восточной Руси, а древних удмуртов в сферу Волжской Болгарии и Казанского ханства обусловили, очевидно, окончательный распад пермской общности. Это и обусловило значительное воздействие болгаро-татарского языка и культуры на древнеудмуртские племена и появление русских заимствований у коми народов.
В XV-XVI вв. под давлением славяно-русской колонизации Севера коми сдвинулись в восточном направлении. Исчезновение коми в низовьях р.Вашки, Пинеге, нижней Вычегде, Виледи, Яренге, нижней Лузе усилило и процесс распада этой общности. Вхождение всего Прикамья и Приуралья в XVI в. в состав Русского государства привело к переселению удмурт в более южные районы и к освоению ими современной территории расселения. В условиях единой государственной системы и в результате развития общих экономических связей в составе Русского государства коми-зыряне, коми-пермяки и удмурты начинают оформляться в отдельные народы.
С этого времени вплоть до начала ХХ в. происходило непрерывное расширение этнической территории коми. В XVI-XVII вв. они заселили верхнюю Вычегду, а в XVIII-XIX вв. – Печору и Ижму. В процессе взаимодействия с окружающими этносами в состав коми вошли ассимилированные группы вепсов, русских, ненцев и манси. Это отразилось на антропологическом облике и отдельных компонентах культуры коми, привело к образованию в составе коми отдельных этнолокальных групп. В XVII в. происходит переселение значительных групп коми на Урал, в Сибирь и на Дальний Восток. В XVIII - начале XX вв. большинство коми проживало в Яренском и Усть-Сысольском уездах Вологодской губернии, а также в Печорском уезде Архангельской губернии.
В 1920 г. создается Удмуртская автономная область, преобразованная в 1934 г. в Удмуртскую АССР, с 1991 – Мордовская ССР, с 1993 – Республика Мордовия. В 1921 г. организуется Коми-зырянская автономная область, преобразованная в 1936 г. в Коми АССР, с 1991 г. Коми ССР, с 1992 г. Республика Коми. В 1925 г. создается Коми-Пермяцкий национальный округ в составе Пермского края.
Литература
Акимова М.С. Антропология древнего населения Приуралья. М., 1968.
Алатырев В.И. Вопросы удмуртского языкознания. Ижевск, 1959.
Археология Республики Коми. М., 1997.
Буров Г.М. Вычегодский край. Очерки древней истории. М., 1965
Владыкин В.Е. Удмурты // ВИ. 1969. № 11.
Воронцова О.П., Галкин И.С. Топонимика Республики Марий Эл: Историко – этимологический анализ. Йошкар. 2002.
Генинг В.Ф. Азелинская культура. //ВАУ. Вып. 5. Свердловск, 1964.
Голдина Р.Д. Древняя и средневековая история удмуртского народа. Ижевск, 1999.
Голдина Р.Д. Ломоватовская культура в Верхнем Прикамье. Иркутск, 1985.
Жеребцов А.Н. Этнические и культурно-исторические связи коми с финно-уграми и самодийцами. Сыктывкар, 1974.
Збруева А.В. История населения Прикамья в ананьинскую эпоху //МИА. №30. М., 1952.
Иванов А.Г. Этнокультурные и экономические связи населения бассейна р.Чепцы в эпоху средневековья: конец V – первая половина XIII в. Ижевск, 1997.
Иванова М.Г. Истоки удмуртского народа. Ижевск. 1994.
Иванова М.Г. Погребальные памятники северных удмуртов XI-XIII вв. Ижевск, 1992.