Господин. Что ж ты о ней толкуешь битый час? Зачем мы тратим на нее время?!
Якуб. Вы меня перебиваете, господин, это дурная привычка.
Господин. Я уже так ждал, как ты ее...
Якуб. Я говорю вам, что лежу с простреленным коленом, что мучаюсь от боли, а вы думаете только о распутствах. И еще впутываете туда какую-то Агату.
Господин. Не напоминай мне о ней, Якуб!
Якуб. Вы сами о ней вспомнили.
Господин. Случалось ли тебе когда-нибудь очень сильно желать женщину и постоянно получать от нее отказ?
Якуб. Да. Жюстина...
Господин. Жюстина? Это она лишила тебя невинности?
Якуб. Она.
Господин. Ты должен мне об этом рассказать.
Якуб. Только после вас, господин...
Явление 2
На возвышении в глубине сцены уже некоторое время находятся несколько фигур. На лестнице сидит Чертов сын, рядом с ним стоит Жюстина. На противоположной стороне возвышения - другая пара: на стуле, принесенном шевалье Сент-Уэном, сидит
Агата, шевалье стоит пред ней.
Сент-Уэн (окликает Господина). Друг мой!
Якуб (вместе с Господином оглядывается на зов; кивает в сторону Агаты). Это она? (Господин утвердительно кивает.) А этот с ней?
Господин. Мой друг. Шевалье Сент-Уэн. Он меня с ней познакомил. (Глазами показывая на Жюстину.) А это твоя?
Якуб. Да. Только ваша мне нравится больше.
Господин. А мне, наоборот, твоя. Она не такая тощая. Не хочешь поменяться?
Якуб. Об этом следовало подумать раньше. Сейчас уже поздно.
Господин (со вздохом). Сейчас уже поздно. А кто этот здоровяк?
Якуб. Чертов сын. Мой приятель. Мы оба хотели ее заполучить. Но по какой-то совершенно непонятной причине добился успеха он, а не я.
Господин. У тебя произошло то же, что и у меня.
Сент-Уэн (переходит от Агаты к Господину, останавливается на краю возвышения). Друг мой, очевидно, ты вел себя неосторожно. Ее родители опасаются, как бы она не стала предметом сплетен.
Господин (возмущенно, Якубу). Проклятые мещане! А против того, что я осыпал их дочь деньгами, они ничего не имеют?
Сент-Уэн. Нет, нет, они тебя уважают. Они только хотят, чтобы ты яснее высказался о своих намерениях. В противном случае, говорят, что ты должен перестать бывать у них.
Господин (возмущенно, Якубу). И ведь он сам ввел меня к ним! Еще обнадеживал, обещал, что она будет уступчива!
Сент-Уэн. Друг мой, я только передаю их слова.
Господин (Сент-Уэну). Ладно. (Поднимаясь на возвышение.) Тогда передай им в ответ вот что: затащить меня под венец у них не получится! А Агате скажи, что если она не хочет потерять меня, то ей следует быть поласковее. Я не желаю тратить время и деньги, которые в другом месте могу употребить с большей пользой!
Сент-Уэн, выслушав Господина, кланяется и отходит по направлению к Агате.
Якуб. Превосходно, господин! Вот таким вы мне нравитесь! Неужели вам и правда однажды случилось быть мужественным?
Господин (Якубу, оставаясь на возвышении). Да, иногда это происходит и со мной. Я перестал бывать у них.
Сент-Уэн (снова приближается к Господину). Я передал им все, как вы пожелали. Но мне кажется, что вы все-таки были немного чересчур суровы.
Якуб. Мой господин? Суровый?
Сент-Уэн. Придержи язык, слуга. (Господину.) Вся семья напугана вашим исчезновением: вы не приходите, не отвечаете на письма. А Агата...
Господин. А Агата?
Сент-Уэн. Агата плачет.
Господин. Плачет.
Сент-Уэн. Плачет. Дни напролет плачет.
Господин. Значит, вы, шевалье, думаете, что мне следовало бы их навестить?
Сент-Уэн. Это было бы ошибкой! Именно теперь нельзя идти на попятный. Если ты сам вернешься, то все проиграешь. В конце концов, хуже не будет, если ты научишь этих торгашей манерам...
Господин. А если они меня больше не позовут!
Сент-Уэн. Еще как позовут.
Господин. А если ждать придется слишком долго!
Сент-Уэн. Ты хочешь быть господином или рабом?
Господин. Но она плачет...
Сент-Уэн. Это лучше, чем если бы плакал ты.
Господин. А если они меня не позовут!
Сент-Уэн. Я же тебе говорю, что позовут. Но сейчас ты должен извлечь все выгоды из своего положения. Агата поймет, что отнюдь не так крепко держит тебя, и пусть постарается, примет меры... Но по совести, шевалье, ведь мы друзья: ты действительно ничего у нее не добился?
Господин. Нет.
Сент-Уэн. Ты хочешь быть деликатным.
Господин. Мне жаль, но это чистая правда.
Сент-Уэн. Неужели она ни разу не проявила слабости?
Господин. Нет.
Сент-Уэн. Боюсь, не вел ли ты себя несколько глуповато? Это свойственно честным людям.
Господин. Ну а вы, шевалье? Вы не хотели заполучить ее?
Сент-Уэн. Конечно, хотел. Столько попыток предпринял. Но потом появился ты, и для Агаты я мигом стал не заметнее воздуха! Мы остались друзьями, но не более того. Есть у меня одно утешение. Если с ней переспит мой лучший друг, это будет все равно, как если бы с ней спал я. Поверь, я сделаю все, чтобы ты наконец оказался в ее постели...
После этих слов шевалье медленно уходит в глубь сцены к сидящей на стуле Агате.
Якуб. Господин, вы обратили внимание, как внимательно я вас слушаю? Я вас ни разу не перебил. Если бы вы следовали моему примеру!
Господин. Ты хвастаешься, что не перебиваешь, только для того, чтобы снова перебить меня.
Якуб. Если я и вмешиваюсь в ваш рассказ, то только потому, что вы сами подаете плохой пример.
Господин. Будучи господином, я имею право перебивать своего слугу, когда захочу. Но мой слуга не имеет права перебивать меня.
Якуб. Господин, я вас не перебиваю, я с вами беседую, так, как вам всегда это было угодно. Я хочу высказать вам свое мнение. Ваш друг мне очень не нравится, и провалиться мне на этом месте, если я не прав, и он не хочет женить вас на своей любовнице.
Господин. Хватит! Ты больше не услышишь от меня ни слова!
Господин рассерженно спускается с возвышения на сцене.
Якуб. Господин! Прошу вас! Рассказывайте!
Господин. О чем? Ты, со своей хвастливой и совершенно неуместной проницательностью, уже все разгадал! Черт бы побрал эту твою чрезмерную находчивость!
Якуб. Полностью согласен с вами, господин, однако продолжайте. Если я что-то и угадал, то только направление рассказа, но, смею вас уверить, я не догадываюсь ни о великолепных деталях из ваших речей с шевалье де Сент-Уэном, ни о поворотах интриги.
Господин. Ты рассердил меня, и я молчу.
Якуб. Я прошу вас!
Господин. Если хочешь мириться, то рассказывать будешь ты, а я буду тебя перебивать, когда мне взбредет это в голову. Я хочу знать, как ты лишился невинности. И будь уверен, я не раз перебью тебя, и не посмотрю на то, что это твой первый половой акт!
Явление 3
Якуб. Пожалуйста, господин, вам это не возбраняется. Посмотрите. (Указывает в сторону лестницы, по которой Жюстина с Чертовым сыном поднимаются наверх. Под лестницей стоит Черт-отец.) Мой крестный Черт-отец – в своей тележной мастерской. Лесенка на чердак, на чердаке постель, на которой спит его сын Черт...
Черт-отец (кричит наверх на чердак). Эй Черт, проклятый бездельник!
Якуб. Черт-отец спит в мастерской. Как только он засыпает, младший Черт слезает с чердака, впускает Жюстину и отправляется с ней наверх.
Черт-отец. Уже звонили к утренней, а ты все дрыхнешь? Что мне, подняться и согнать тебя вниз метлой?
Якуб. Ночью они так сильно утомились, что проспали.
Чертов сын (сверху). Не сердись, отец!
Черт-отец. Заказчик ждет, когда ты принесешь ему ось. Пошевеливайся!
Чертов сын. Уже иду!
Чертов сын спускается вниз, застегивая одежду.
Господин. Значит, ей некуда было скрыться!
Якуб. Она была в ловушке, господин.
Господин (смеется). Бедняжка, наверное, перетряслась от страха!
Черт-отец. Как влюбился в эту потаскуху, только и делает что храпит. Ну пусть бы она стоила этого! А то какая-то замарашка! Если бы это видела мать-покойница, эх и высекла бы она его розгой, а той бы глаза выцарапала в воскресенье перед церковью! А я, дурак, все терплю! Но с сегодняшнего дня этому конец! (Сыну.) Держи ось, отнеси ее заказчику!
Чертов сын уходит с осью.
Господин. А она сверху все слышала!
Якуб. Конечно.
Черт-отец. Черт подери, где моя трубка? Ну конечно, этот бездельник утащил ее к себе наверх...
Поднимается по лестнице.
Господин. А как же Жюстина? Как же она?
Якуб. Залезла под кровать.
Господин. А Чертов сын?
Якуб. Он отнес ось и прибежал ко мне советоваться. Я ему говорю: «Ты пока погуляй по деревне, а я уж как-нибудь выманю твоего папашу из мастерской, и тогда Жюстина сможет убежать. Только не торопи меня...»
Якуб поднимается на возвышение. Господин смеется.
Якуб. Почему вы смеетесь?
Господин. Нет, ничего.
Черт-отец (спустившись тем временем с чердака). Крестничек! Как я рад! Что так рано?
Якуб. В этом-то и все дело. Не знаю, как попасть домой.
Черт-отец. Крестничек, крестничек, ты становишься распутником.
Якуб. Не отрицаю.
Черт-отец. Ты да мой балбес – два сапога пара. Ты же всю ночь где-то шлялся!
Якуб. Не отрицаю.
Черт-отец. Поди ночевал у какой-то потаскухи.
Якуб. Да. Только мой отец с этим шутить не любит.
Черт-отец. И он прав, ему следовало бы тебя выпороть, как мне бы следовало выпороть своего бездельника. Но сначала давай позавтракаем. Откупоренная бутылочка нам поможет что-нибудь придумать.
Якуб. Крестный, я не могу. Я валюсь с ног от усталости.
Черт-отец. Видать, вчера много выпил. Надеюсь, что она стоила этого. Ну ладно. Сына моего нет дома, так что можешь идти на чердак и завалиться в его постель...
Якуб поднимается по лестнице.
Господин (кричит Якубу). Предатель! Подлец! Я так и знал!
Черт-отец. Ох уж наши дети, чертовы дети... (Сверху слышится шум, приглушенные стоны... ) Снится ему что-то... видать, бурная у него была ночь!