Галлюцинации, как и предчувствия, могут, разумеется, иметь характер пророчества, но это бывает редко. В английском сборнике таких примеров очень мало, и это совершенно понятно. Сны и предчувствия получают пророческий смысл только при сопоставлении их с последующими событиями, и только сбывшиеся из них запоминаются, почему лишь небольшое число снов признаются вещими. Такие необыкновенные явления, как галлюцинации, гораздо легче удерживаются в памяти, чем обыкновенные сны и предчувствия, а между тем и из галлюцинаций лишь немногие вследствие случайного совпадения с последующими событиями могут быть признаны вещими, большая же их часть в этом смысле не имеет никакого значения. Только те люди, которых часто посещают галлюцинации, имеют время от времени и вещие галлюцинации. У Сократа и Жанны д'Арк такие явления бывали довольно часто.
Бессознательные (автоматические) движения. Этим термином мы назвали такие движения, которые не зависят ни от находящихся в данную минуту в сознании представлений, ни от внешних раздражений и являются, таким образом, одной из форм проявления деятельности бессознательной сферы. Если считать предчувствия и галлюцинации неожиданными сновидениями наяву, то такие движения можно назвать "лунатизмом при бодрствовании". В то время как мысль занята какими-нибудь предметами, члены тела исполняют целый ряд сложных движений, не имеющих никакой связи с содержанием сознания, так что от них остается в мозге только неясное ощущение.
В обыденной жизни мы встречаем на каждом шагу такого рода явления.
Дамы, например, могут заниматься какой-нибудь сложной работой и вместе с тем принимать живейшее участие в разговоре.
Многие мужчины любят вертеть что-нибудь в руках во время спора и при этом нередко, не замечая .того, ломают очень крепкие вещи. Другие покрывают целые листы бумаги рисунками, монограммами, изречениями и т. п.; если отнять бумагу, то субъект не замечает этого и не помнит, что он делал. При таком пачканий бумаги зрение большею частью принимает участие, но иногда и нет.
Очевидно, что все подобного рода действия направляются известными представлениями, но индивидуум их не сознает. От таких простых движений уже очень недалеко до более сложных, в результате которых оказываются те удивительные сообщения, образчики которых мы получаем на спиритических сеансах, при помощи планшетки, психрографа или просто карандаша.
Опыт показал, однако, что не каждое лицо обладает способностью производить "автоматическое письмо", имеющее какой- нибудь смысл. Многие не идут дальше черчения ничего не значащих штрихов, но зато одаренные этой способностью - писать автоматически в то время, когда мысль занята другим, - могут путем упражнения довести ее до высокой степени и получить весьма интересные результаты. Нужно только продолжить путь для того, чтобы бессознательная деятельность могла найти себе внешнее выражение. Мы видели, что бессознательные представления находят доступ в сознание гораздо легче в том случае, когда субъектом овладевает особое состояние сильной рассеянности или полусна, хотя бы вызванное произвольно искусственными приемами. Для получения автоматических движений такая предварительная подготовка сознания оказывается излишней; для этой цели достаточно только развить высокую возбудимость двигательного аппарата, что достигается упражнением на почве природного предрасположения. Следовательно, для приобретения способности давать связные сообщения посредством автоматичео кого письма необходимо иметь значительное развитие природной медиумической способности.
Весьма нередко можно обнаружить ясную связь между сообщениями не только одного сеанса, но даже нескольких, следующих друг за другом. Это напоминает случаи, где сновидения продолжались несколько ночей подряд, и, подобно последним, намекает на начинающееся развитие у субъекта двойной психической жизни. Часто, даже тогда, когда медиум - не спирит, все сообщения подписаны одним и тем же именем. У некоторых, особенно непривычных медиумов, попадаются иногда анаграммы, то есть РЯД букв, по-видимому, не имеющий смысла, но получающий его, если переставить известным образом буквы. Подобное же проявление бессознательной деятельности мы уже видели при описании зеркальных видений.
При большем развитии медиумических способностей, то есть при более легком проявлении бессознательных процессов, получаются еще более замечательные явления. Различные сообщения бывают подписаны различными именами, и каждый из пишущих духов имеет свой почерк, по которому его можно узнать, при этом часто делаются сообщения о вещах, о которых сообщающий не имеет понятия, и на языках, ему неизвестных.
Очень красивый пример мы имеем в произведенных в 1886 г. опытах двух братьев Шиллер, английских студентов, нисколько не склонных к спиритизму. При этих опытах участвовали не менее девяти духов, приводивших между прочим цитаты на греческом и древненорманнском языках. Медиум не знал этих языков, но не отрицал, что мог где-нибудь видеть эти цитаты. Некоторые фразы попадались на хиндустанском наречии, что еще удивительнее, так как хотя медиум родился в Индии, но покинул эту страну восьми месяцев от роду и, сколько помнил, никогда не слыхал этого языка. Впрочем, индийские слова были не вполне правильны.
Из этих опытов видно, что самые отдаленные представления, казалось бы совсем забытые, не исчезают бесследно и при благоприятных обстоятельствах могут вынырнуть из глубины бессознательной области. Поэтому нельзя придавать никакого значения заявлению медиума, что он никогда не слыхал о какой-нибудь вещи; всего вероятнее, что соответственные представления были где-нибудь в бессознательной области. При автоматическом писании проявляются не только уже имеющиеся у медиума представления, но могут обнаруживаться влияния, полученные им во время самого сеанса.
Подобно автоматическому письму, можно вызвать и автоматическую речь. Однако у нормального человека в бодрствующем состоянии это едва ли возможно. Собственно, "говорящие медиумы" всегда находятся в трансе, то есть высшей форме медиумизма.
Хотя наши познания о бессознательных психических процессах еще очень ограниченны, тем не менее мы видели, что они повинуются известным психологическим законам. Их исходная точка лежит всегда или во внешнем чувственном раздражении, или во внутреннем строе сознательных представлений. Мы можем думать, что сущность этих процессов, подобно известным нам сознательным процессам, заключается в воспроизведении рядов бессознательных представлений, которые обнаруживаются или проникая в сознание, или выражаясь в форме движений. Знание этих фактов важно для нас потому, что этим путем мы получаем ключ к пониманию целого ряда суеверий старых и новых и можем подводить их под известные психологические законы.
Однако остается еще ряд случаев, где при самом тщательном исследовании не удалось открыть, откуда ясновидящий почерпнул свои знания. Уже при разборе вещих сновидений мы видели, что иногда решительно невозможно объяснить, каким естественным путем сновидец узнал факты, которые он видел во сне, и 94 JI которые впоследствии оправдались на деле.
Наконец, в знаменитом труде Джернея, Мейерса и Подмора, мы находим отдельные факты самопроизвольных галлюцинаций, имевших пророческий характер. Общее во всех этих случаях - явление известных лиц другим в форме зрительных и слуховых галлюцинаций в течение 12 часов до или после смерти и далеко от места событий.
Многое в работе Бессознательного проявляет теория К. Юнга об архетипах.
Понятие архетип истолковывается в самых различных аспектах. В него включают биологические механизмы наследственности, социально-психологический контекст и даже усматривают в "коллективном бессознательном" некую кладовую всечеловеческого знания. Впервые теорию "коллективного бессознательного" выдвинул крупнейший швейцарский ученый Карл Густав Юнг (1875-1962).
По теории К. Юнга, "коллективное бессознательное" представляет собой всеобщую духовную основу человечества, его сверхличностную психологическую природу. "Коллективное бессознательное" - это универсальный фундамент духовной жизни всех и одновременно каждого отдельно взятого человека. Существенной особенностью "коллективного бессознательного" является то, что оно не поддается осознанию, рациональной обработке и поэтому никакая аналитическая техника не поможет его вспомнить, ведь оно не было вытеснено или забыто. "Коллективное бессознательное" более похоже на атмосферу, в которой мы живем, чем на что-то, что находится внутри нас" (1973).
Сердцевиной "коллективного бессознательного" является архетип, так называемые "первичные условия, или паттерны, психического формирования вообще". Человек наследует эти образы от своего родового прошлого, которое включает как его человеческих, так и предчеловеческих или животных предков. Поэтому архетип - это не столько фиксированные образы, сколько некие возможности определенным образом воспринимать мир и реагировать на него. Эти возможности современные люди унаследовали от древних времен в виде определенных форм мнемонических структур головного мозга. Иными словами, архетипы - это врожденные возможности представлений, регулирующие принципы формирования наших взглядов на мир, условия его понимания и осмысления.
Архетипы как первичные структурные формирующие элементы Бессознательного могут быть представлены двояко: в виде определенных, передаваемых от поколения к поколению структур, и в виде определенных ситуаций. Доминирующим способом представления архетипа, по К. Юнгу, является символ. Символизация - это главный и, пожалуй, единственный путь проявления Бессознательного - всеобщего основания психической жизни всех людей. "Как растение порождает цветок, - писал К. Юнг, - так и душа создает свои символы. Следовательно, символ можно определить как архетипический образ".