Медитируя в строгом уединении в долине Драгоценности Красной Скалы, Миларепа имел живое видение своего гуру Марпы. Ослабевший от голода, подавленный стихиями, он вышел из пещеры, чтобы собрать дров, - и потерял сознание. Придя в себя, он взглянул на восток и увидел там белое облако, тянувшееся в направлении, где жил Марпа. С великой страстью он запел песнь мольбы, говоря Марпе, как сильно ему хочется оказаться подле него. И вот ему в видении явился Марпа на белоснежном льве; Марпа сказал Миларепе что-то вроде следующих слов: "Что делается с тобой? Или это какое-то нервное расстройство? Ты постиг дхарму, поэтому продолжай медитацию". Миларепа обрел спокойствие и вернулся в свою пещеру для медитации. Его доверие к Марпе и зависимость от него в данном случае указывают на то, что он еще не освободился от понятия гуру как индивидуальной личности.
Однако вернувшись в пещеру, Миларепа обнаружил, что она полна демонов; их тела были не больше пальца, а глаза - широкими, как сковороды. Он испробовал все возможные хитрости, чтобы заставить их прекратить насмешки и не мучить его; но демоны не уходили, пока Миларепа в конце концов не прекратил попытки игры, не распознал собственного лицемерия и не отдался состоянию раскрытия. Начиная с этого момента мы отмечаем необычайную перемену в его песнях, - ибо он научился отождествлять себя с универсальным качеством гуру, не ограничиваясь лишь взаимоотношениями с Марпой, как индивидуальной личностью.
Духовный друг становится частью вас, оставаясь при этом внешней индивидуальной личностью. Как таковой, как внешний и внутренний фактор, гуру играет очень важную роль в проникновении внутрь вашего лицемерия, в его выявлении. Гуру может быть личностью, действующей подобно зеркалу, в котором виднеется ваше отражение; или же форму духовного друга принимает ваш собственный глубинный разум. Когда начинает действовать внутренний гуру, вы уже никогда не можете уклониться от требования раскрытия. Глубинный разум преследует вас: повсюду; вы не сумеете убежать от собственной тени - "большой брат наблюдает за вами!" Однако это не какие-нибудь внешние существа, которые следят за нами и преследуют нас мы сами охотимся за собой. За нами наблюдает собственная тень.
Мы могли бы взглянуть на этот факт с двух разных точек зрения. Можно видеть в гуру какого-то духа, который следит за нами и высмеивает наше лицемерие. В понимании того, что мы такое, могло бы присутствовать некое демоническое свойство; тем не менее здесь всегда налицо и творческое качество духовного друга, которое также становится частью нас самих. Глубинный разум постоянно присутствует в жизненных ситуациях. Он бывает настолько острым и проницательным, что на некоторой стадии вы уже не в состоянии о него избавиться, даже если бы и захотели. Иногда он выражается в форме суровости, иногда в виде ободряющей улыбки. В тантристской традиции сказано, что вы не видите лица гуру, а все время видите лишь его выражение. Будет ли оно улыбающимся, усмехающимся или сердито нахмуренным, - оно остается частью жизненной ситуации. Этот глубинный разум, татхагатагарбха, или природа будды, всегда присутствует во всяком переживании, которое приносит нам жизнь; укрыться от него невозможно. Недаром в учении сказано: "Лучше не начинать, но если ты уже начал, лучше закончить". Поэтому вам лучше не вступать на духовный путь, если вы не чувствуете, что должны это сделать. А если сделали единственный шаг в эту сторону, вы уже действительно вступили на него и не можете отступить. Уклоняться теперь нельзя.
Вопрос:
Познакомившись с разными духовными центрами, я чувствую, что личность, подобная Марпе, должна представлять весьма трудное явление для большинства приверженцев этих линий. Потому что здесь перед нами человек, который как будто не делает ничего из того, что, как утверждает каждый, приведет нас на путь. Он не аскет, не отрекается от жизни; он следит за своими повседневными делами. Это нормальный человек и вместе с тем, по всей вероятности, - это учитель с огромными способностями. Является ли Марпа единственным человеком, который использовал большую часть возможностей нормальной жизни, не подвергаясь невероятным страданиям аскетизма и очистительной дисциплины?
Ответ:
Конечно, Марпа - это пример возможностей, открытых для нас всех. Однако в действительности он пережил труднейшую дисциплину и тренировку во время пребывания в Индии. Упорно занимаясь под руководством индийских учителей, он подготовил свой путь. Но я думаю, что нам необходимо понять истинный смысл слов "дисциплина" и "аскетизм". Основная идея аскетизма - вести жизнь в соответствии с дхармой, т.е. обладать фундаментальным здравым смыслом. Если вы находите, что вести обычную жизнь разумно, это и есть дхарма. В то же время вы можете найти, что жизнь аскета-йогина, как она описана в текстах, могла бы оказаться выражением безумия. Все зависит от индивида. Вопрос здесь в том, что будет разумным для вас, что окажется по-настоящему прочным, здравым, устойчивым подходом к жизни. Будда, например, не был религиозным фанатиком, который пытается действовать в соответствии с каким-то высоким идеалом. Он всего лишь общался с людьми - просто, открыто и очень мудро. Его мудрость пришла от запредельного здравого смысла; его учение было разумным и открытым.
Проблема как будто заключается в том, что людей беспокоит конфликт между религиозным и мирскими элементами. Они находят очень трудным примирить гак называемое "высшее сознание" с практическими делами. Но категории высшего и низшего, религиозного и мирского, не кажутся обладающими связью с таким подходом к жизни, который основан на глубинном здравом смысле.
Марпа был всего лишь обычной личностью; он был поглощен переживанием каждой детали своей жизни. Он никогда не старался быть чем-то особенным; когда он терял власть над собой, выходил из себя и бил учеников, он просто делал это, никогда не играл и не притворялся. С другой стороны, религиозные фанатики всегда стараются жить согласно какой-то предполагаемой всеобщей модели; они пытаются подчинить себе людей, упорно и яростно идут по своему пути, как будто сами являются совершенно чистыми и добрыми людьми. Но я полагаю, что такие старания доказать, что вы хороши, указывают на своеобразный страх. А Марпе ничего не надо было доказывать; он был просто разумным, прямым, очень солидным гражданином - и в то же время весьма просветленной личностью, фактически он является отцом лини кагью; от него проистекают все учения, которые мы изучаем и практикуем.
Вопрос:
Есть одно выражение дзэн: "Сначала горы - это горы, ручьи - это ручьи. Затем горы - это не горы, и ручьи - не ручьи. Но в конце горы - снова горы, и ручьи - снова ручьи". Так вот, не находимся ли мы на той ступени, где горы - не горы, и ручьи - не ручьи? Однако вы здесь подчеркиваете качество ординарности. Не должны ли мы пройти через период "необычного", прежде чем сможем быть действительно обычными людьми?
Ответ:
Марпа был сильно потрясен, когда убили его сына; один из учеников спросил: "Вы говорили нам, что все иллюзия; а как насчет смерти вашего сына? Не иллюзия ли это?" Марпа ответил: "Верно, Но смерть моего сына - это сверхиллюзия".
Когда мы впервые переживаем подлинную обыденность, - это нечто весьма экстраординарно ординарное, нечто настолько необычное, что нам хотелось бы сказать, что горы - это не горы, или ручьи - не ручьи. Ибо мы видим их столь обычными, видим их с такой точностью, такими "каковы они есть". Эта экстраординарность проистекает из переживания раскрытия. Но в конце концов такая сверхординарность и точность становятся повседневным событием, чем-то таким, с чем мы живем все время, чем-то подлинно ординарным, - и мы оказываемся опять там, откуда начали: горы - это горы, и ручьи - это ручьи. Тогда мы способны избавиться от напряжения.
Вопрос:
А как вы сбрасываете доспехи? Как вы раскрываетесь?
Ответ:
Вопрос не в том, как вы это делаете. Для раскрытия не существует какого-то ритуала, церемонии или формулы. Первое препятствие - сам вопрос "как?" Если вы не задаете себе вопросов, не следите за собой, вы просто делаете это. Мы не размышляем о том, как вызвать рвоту, нас просто рвет, Нет времени раздумывать; рвота просто происходит. Если мы сильно напряжены, тогда мы почувствуем сильнейшую боль и не сумеем как следует вырвать. Мы будем стараться удержать рвотные движения, бороться с болезнью. Нам надо научиться расслабляться, когда мы больны.
Вопрос:
Какие жизненные ситуации становятся вашим гуру, имеет ли значение то обстоятельство, какую форму принимает ситуация, в какой ситуации вы себя обнаруживаете?
Ответ:
У вас совершенно нет никакого выбора. Все, что происходит, есть выражение гуру. Ситуация может быть болезненной или вдохновляющей; но в этом раскрытии, когда вы видите ситуацию как гypy, удовольствие или страдание суть одно и то же.
В большинстве своем люди, которые пришли ко мне учиться, сделали это потому, что услышали лично обо мне, и моей репутации учителя медитации, тибетского ламы. А сколько их пришло бы ко мне, если бы мы впервые столкнулись с ними на дороге или повстречались в каком-нибудь ресторане? Такая встреча побудила бы изучать буддизм очень немногих. Людей, кажется, скорей вдохновляет тот факт, что я - учитель медитации из экзотического Тибета, одиннадцатое воплощение Трунгпа-тулку.
И вот они приходят ко мне в поисках посвящения, посвящения в буддийское учение и в сантху, т.е. общину людей, практикующих медитацию на пуги. Но что же в действительности означает посвящение? Существует долгая великая традиция передачи мудрости в последовательной линии буддизма от одного поколения медитирующих к другому, и эта передача связана с посвящениями. В чем же здесь дело?