В наши дни проблема забвения и даже пренебрежения к родной культуре не только не потеряла своей актуальности, но даже обострилась. Среди молодежи все множится количество "Иванов, не помнящих родства", знающих о культуре Запада значительно больше, чем о родной. Поэтому одной из задач, стоящих перед нашим "Владимирским обществом культуры" является сбор и систематизация материала, связанного с русской культурой в понимании Николая Константиновича Рериха. Мы призываем молодежь оглянуться и увидеть, в какой прекрасной стране мы живем, какая богатая культура у России.
Стремясь ближе прикоснуться к родной культуре, Николай Константинович в 1903 году посетил более сорока древних городов. Его интересовало все ― былины, обычаи, старинные головные уборы, одежда, музыка, иконы, фрески и, конечно, памятники архитектуры, как воплощение синтеза древнерусского искусства. Все обогащало его духовно и служило источником творческого вдохновения.
Во Владимире Николай Константинович пишет картину "Дмитриевский собор", в Боголюбове ― "Церковь Покрова на Нерли" и "Палаты Юрия Долгорукого". К сожалению, все эти работы находятся в частных коллекциях в США.
В архиве Рериха сохранилась земская подорожная, по которой можно судить о дате посещения Владимира:
"Предъявителю сего Секретарю Императорского Общества Поощрения Художеств Николаю Константиновичу Рериху на пространстве всей Владимирской губернии в течение одного месяца, т.е. с 23 июня 1903 г. по 23 июля 1903 г. предписывается давать из земских пунктовых 3 лошади с 1 повозкою и с 1 проводником со взиманием с него узаконенных прогонов. Сия подорожная выдана г. Секретарю Императорского Общества Поощрения Художеств Н.К.Рериху июня 23 дня 1903 года. Член управы (подпись неразборчива).
За секретаря Ф.Гаврилов"[21].
К документальным свидетельствам посещения Николаем Константиновичем Владимира можно отнести также публикацию во "Владимирской газете", о которой сегодня уже говорилось, и уведомление канцелярии Владимирского губернатора Суздальского уездного исправника, найденное нами во Владимирском областном архиве:
"Императорская Археологическая Комиссия 24 сего Мая за № 1309 уведомила меня, что означенной Комиссией, на основании ВЫСОЧАЙШАГО повеления II Марта 1889 г. выдан Члену-сотруднику Императорского Русского Археологического Общества Н.К.Рериху открытый лист на право производства в текущем году археологических раскопок на землях казенных, принадлежащим разным установлениям и общественных в пределах Васильковского городища, близ города Суздаля.
Даю знать об этом Вашему Высокоблагородию для сведения.
За губернатора, Управляющий Государственными Имуществами (подпись неразборчива).
31 Мая 1903 г"[22].
Об археологических раскопках, которые Николай Константинович собирался произвести на территории Владимирской губернии говорится также в письме, опубликованном в Петербургском Рериховском сборнике:
"Императорское Русское Археологическое Общество имеет честь покорнейше просить Императорскую Археологическую Комиссию о высылке установленного открытого листа на имя члена-сотрудника Общества Н.К.Рериха, которому поручается произвести доследование следующих городищ Суздальского края: Сарского близ г.Ростова, Ильинского близ г.Юрьева, Васильковского близ г.Суздаля и Добросельского близ г.Владимира"[23].
Как видно из этих документов, Николай Константинович планировал довольно широкие археологические изыскания нашего края, однако в археологических отчетах есть упоминание только о Добросельском городище:
"Исполняя поручение Русского Отделения Императорского Археологического Общества, летом 1903 года я имел возможность осмотреть городища Добросельское близ Владимира на Клязьме и Городец на Саре близ Ростова. На первом городище раскопка не могла быть произведена, ибо вся площадь городища, до возвышенностей вала, была под овсом"[24].
В конце июня Николай Константинович и Елена Ивановна прибывают в Суздаль. Как пишет суздальский краевед Ю.В.Белов, в это время "город был "весь в прошлом". Низкие деревянные дома, немощеные, изрезанные колеями улицы. Поразила поистине патриархальная тишина, которую только время от времени нарушал скрип колес телег да перезвон колоколов по утрам и вечерам. <...> Пустынный просторный пейзаж радовал глаз. Архитектура представала во всем своем разнообразии и красоте. Суздаль производил очень сильное впечатление. Городом в городе выглядел Спасо-Евфимиев монастырь. Какая суровость и мощь! Настоящая крепость!
Много раздумий вызывала эта старина, несколько обветшавшая. Особенно полюбились Рерихам места на высоком берегу Каменки, откуда открывались великолепные пейзажи, картины: одна прекраснее другой! Именно здесь художник развертывал свой мольберт и писал красками "архитектурные этюды": Александровский и Спасо-Евфимиев монастыри на кручах, а напротив, в пойме, ― "белый лебедь", Покровский женский монастырь. Уж не об этом ли пейзаже писал Н.К.Рерих в своем дневнике: "Светлой лентой извивается быстрая речка, один берег ровный, покрытый сочной травой, другой берег высокий, к реке спуски крутые, обвалы... В редком месте природа создает такую искусную защиту. Если хотите увидеть прекрасное место, спросите, какое место самое древнее. Умели эти незапамятные люди выбирать самые лучшие места".
Умели. Умели выбирать места и создавать на них целые городские ансамбли с поразительным чувством меры и ощущения гармонии, красоты, умели "вписывать" церквушки и монастыри в окружающий пейзаж. Каменка в Суздале использовалась, явно, как нить ожерелья, на которую на протяжении нескольких веков "нанизывались" драгоценные камни храмов Божьих. Любовно относились суздальцы к украшению своих домов карнизами и наличниками. Традиции были крепки во всем. В старине привлекали добротность и художественный вкус"[25].
В Суздале Николай Константинович пишет этюды: "Монастырь Александра Невского", "Козмодемьянская церковь" или "Белая церковь", "Спасо-Евфивиев монастырь" ― все эти картины сегодня находятся в США. Еще один этюд ― "Стены Спасо-Евфимиева монастыря", ― был передан в дар вице-президентом Нью-Йоркского музея им. Н.К.Рериха, Кэтрин Кемпбелл-Стиббе, Государственному Музею Востока в Москве.
Известно также несколько фотографий, сделанных Е.И.Рерих в Суздале ― это "Ефросиниевский монастырь. Суздаль. Святые ворота" и "Большой фонарь Суздальского собора на 200 свечей".
Побывали Рерихи и в Кидекше ― небольшом селе под Суздалем, где Юрием Долгоруким был построен первый каменным храм на Владимирской земле, и написал картину "Церковь в селе Кидекше".
Из Суздаля Николай Константинович и Елена Ивановна направились в Юрьев-Польской, где огромное впечатление на них произвел Георгиевский собор. Позже Николай Константинович написал целую статью про собор Юрьева-Польского и назвал ее "Два лика". Почему Рерих дал ей такое название? Статья обращена к молодежи, не сумевшей разглядеть истинную красоту русской культуры, поэтому будет лучше привести ее полностью:
"Где же ваш "сказочный" собор? Где же гордость Руси? Просто загнали вы нас в отвратительный город. Заставили смотреть бедную церковку, застроенную, замазанную. Пусть же вам за нас отомстят все блохи и клопы, которые напали на нас в вашем сказочном городе.
Вернулись огорченные. Злые за то, что послал их смотреть собор Юрьева-Польского.
Значит, не увидали. Заслонило что-то. Опять вылезло чудовище. Сколько дельных людей им перепугано.
Еще подождем. Рано еще. Глаза еще не открыты на значительное. Внимание еще остановлено плохим и ничтожным. Подождем, пока очистятся и смелости против чудищ наберутся.
Теперь другой лик.
Показал я молодежи новое издание графа А.А.Бобринского "Резной камень в России".
В издании показаны храмы Владимира, Суздаля, Покров на Нерли и собор Юрьева-Польского. По счастью, зрители в этих городах не были. Их глаза еще не засорились всем тем, от чего отвернуться надо.
Резной камень привел молодежь в глубокий восторг.
Из всей группы Владимиро-Суздальских храмов самое высокое изумление вызвал, конечно, собор Юрьева-Польского. Истинная сказка заложена в этих приземистых стенах, затканных белокаменною резьбою. Бесконечно разнообразною, брошенною от богатства, от творчества неиссякаемого. Последыш самого красивого периода древней Руси, напитанный романскою волною.
В канонические формы невольно влились бытовые подробности. Романские здания получили русский смысл.
Знаю, что резной камень обратит на себя серьезное внимание наших западных друзей. Никогда не встречал я графа Бобринского, но хочется сказать ему спасибо за прекрасную мысль давать в большом формате листы. Не убивая чрезмерным текстом возможности показать красоту в полном обличье и в частях, интересно ограниченных.
Такие изображения надо широко разбросать и в школах, и в толпе. Каково недоумение, смущенность? Каков восторг и радость!
Два лика. Один обшарпанный, искаженный нашей безобразной действительностью. Лик избитый, неузнаваемый часто.
Но за пострадавшим ликом скрыт лик другой. Неумелому взгляду недоступный.
В издании о резном камне все запечатлено много хуже, чем на самом деле, но эти листы вынесены из жизни. В них отразилась частица истинного лика. Эта часть уже так прекрасна, что даже неумелый глаз понимает великую ценность изображения. В поездках по Руси особенно поражает враждебная противоположность двух ликов. Хотя враждебна лишь чудовищная сторона. Истинный лик и величав и спокоен.
Указывая на различие случайного впечатления собора среди жизни и малого, но настоящего отражения в издании, хочется предостеречь молодежь, и нынче ищущую красоту Руси. Чтобы не пугались, не отчаивались, если широко раскрытым, доверчивым глазам покажется своеобразная личина. Это легко может случиться.