Смекни!
smekni.com

Культурный контекст личностного вариативного образования (стр. 8 из 50)

· аутопродукция (авторство) - есть законченный механизм текстопорождения, создание оригинального авторского текста.

Результаты интерпретации текстов, базовые коммуникативные стратегии, тактические позиции коммуникантов в диалоге. Результаты преобразования информации – интерпретации текстов, возникают только в ходе коммуникации. Сама же коммуникация оформляется в нескольких коммуникативных стратегиях, которые состоят в позиционировании объекта, субъекта и адресата высказывания.

Позиционирование объекта означает отнесение его к некоторой картине мира, которая может быть охарактеризо­вана в категориях ценностного центра и ценностных границ. Картина мира порождена сознанием определенной ментальности и в свою очередь вы­ступает источником мотивации коммуникативного поведения субъектов этого сознания.

Творимая роевым Мы-сознанием фатальная (мифологическая или мифологизированная) картина мира объемлется «судь­бой», она децентрирована и потому ценностно амбивалентна. Не обладая ценностным центром, она функционирует в ценно­стных границах «своего» (хорошего, светлого, благого) и «чужого» (дурного, темного, враждебного). Вытекающая из такой картины мира подражательная мотивация поведения предпо­лагает хоровую стратегию демонологического (не авторизо­ванного) общения.

Творимая нормативным Он-сознанием императивная картина мира гетероцентрична. Она представляет собой иерархический ми­ропорядок, в котором носитель нормативного менталитета самооп­ределяется по отношению к верховному ценностному центру, ото­ждествляя себя со своей ролью в мире. Ролевая мотивация поведе­ния (как функционирования в ценностных границах роли) предпо­лагает авторитарную стратегию монологизированного общения, регламентируемого статусом участников коммуникации. В монологическом «авторитетном слове» ощущается «завершенная и строго отграниченная система смыслов; оно стремится к однознач­ности ... В нем звучит один голос ... Оно живет в готовом, ста­бильно дифференцированном и оцененном мире» (Бахтин).

Окказиональная (случайностная) картина мира уединенного Я-сознания авантюрна и эгоцентрична. Ценностной границей здесь оказывается внутренняя альтернативность суве­ренной картины мира всем иным возможным мирам. Проистекаю­щая из этого девиантная мотивация поведения предполагает дивер­гентную стратегию провокативно диалогизированного общения. В рамках этой стратегии чужой голос жизненно важен для субъекта коммуникации, но только в качестве носителя оспариваемой точки зре­ния, отрицание которой становится для говорящего средством са­моутверждения.

Вероятностная картина мира толерантного Ты-сознания лишена ценностных границ (но не ценностного центра, каковым здесь яв­ляется «свой другой»). Она полицентрична. Исходя из проективной мотивации поведения (самореализация «я» как индивидуального жизненного проекта) и мысля многочисленные ценностные цен­тры бытия как интерсубъективные точки конвергенции (схожде­ния), такое сознание реализуется в конвергентной стратегии ком­муникативного поведения как диалогического согласия, «в кото­ром всегда сохраняется разность и неслиянность голосов». Такое согласие «никогда не бывает механическим или логическим тожде­ством, это и не эхо; за ним всегда преодолеваемая даль и сближе­ние (но не слияние) ... диалогическое согласие по природе своей свободно, т.е. не предопределено, не неизбежно», - что альтерна­тивно согласию монологическому или хоровому,

Позиционирование субъекта общения предполагает актуали­зацию определенного ресурса коммуникативности - некоторо­го содержания сознания, которое может быть воспроизведено в другом сознании. Занимаемая субъектом высказывания креа­тивная позиция придает содержанию информации один из четырех возможных статусов такого ресурса.

Знание (а строгом значении этого слова) - содержание созна­ния, которое не зависит от самого сознания. Оно подлежит верификации (объективной проверке, т.е. подтверждению опытным путем), по существу не нуждаясь в дополнительной аргументации (интерсубъективной проверке на убедительность). Наделение сообщения статусом знания предполагает самоустранение креативного субъекта из содержания информации.

Убеждение - содержание сознания, не под­лежащее ни сомнению, ни верификации (только аргументиро­ванию как опровержению ложных мнений). Субъективная ценность убеждения (верования) в его ментальной прочности - неоспоримости: оно обладает для сознания неопровержимо­стью абсолютной истины. Наделение сообщения статусом убеждения предполагает самоподчинение креативного субъ­екта содержанию информации.

Мнение бездоказательное содержание соз­нания («кажимость»), подлежащее сомнению, но субъективно ценное. А также и общественно {интерсубъективно) значимое своей единичностью (правда, лишь в социуме, где человеческая индивиду­альность ценится: «Раз человек нашел слова, чтоб выразить свое действительное отношение к миру, он имеет право гово­рить, и его можно слушать, хотя бы его отношение было един­ственным в своем роде» (Л. Шестов), Наделение сообщения статусом мнения предполагает самоутверждение креативного субъекта в позиции авторства.

Понимание - такое содержание сознания, которое является согласованием других его содержаний. В отличие от знания понимание всегда - чье-то индивидуаль­ное понимание, зависимое от понимающего сознания. В отли­чие от убеждения оно относительно - это всегда лишь чья-то «правда» о предмете понимания, а не окончательная истина. В отличие от мнения оно не субъективно, а доказательно. Понимание предполагает постижение смысла, а не проговаривание значения. Смысл нельзя знать - можно только понимать. Таким предметом понимания служит, например, чужое «я» или другая культура: понимание неодушевленного объекта предполагает отношение к нему как к субъекту. На­деление сообщения статусом понимания предполагает самореализацию креативного субъекта в сознании адресата: поделиться пониманием означает сделать содержание своего сознания ре­альным и для другого сознания, тогда как содержание знания механически репродуктивно для другого сознания, мнения – ирреально, а содержание убеждения - сверхреально.

Позиционирование адресата информации предполагает осуществление некоторой воспринимающей компетентности. Текст в ее основе обнаруживает свойство матрицы, программирующей акты понимающего сознания. Таким образом, та или иная позиция адресата в диалоге задает определенные границы смыслов, независимо от конкретного содержания этого диалога.

Хоровая стратегия работы с информацией постулирует адресата, зани­мающего позицию внутренне подражательного приобщения к коммуникативному событию и наделенного репродуктивной компетентностью. Последняя предполагает отношение к полу­ченному знанию как несомненно достоверному, а также спо­собность хранения и передачи этого знания аналогичному ад­ресату. Пространство смыслов репродуктивного общения состоит в обретении или поддержании покоя. (Вот корень бесстрастности американских индейцев Ф. Купера, или непоколебимости убежденных коммунистов А. Фадеева).

Авторитарная стратегия предполагает адресата с регулятив­ной компетентностью. Это позиция активного участия в ком­муникации, однако коммуникативная активность адресата при этом остается нормативно-ролевой, не предполагает внутренне свободного отношения к содержанию обрабатываемой информации. Не удовле­творяясь пассивностью репродуктивного получения сообщения, такой адре­сат настроен на извлечение из коммуникативного события не­коего ценностного урока долженствования. Пространство смыслов регулятивного общения состоит в радостном принятии и постоянном подтверждении властных отношений регламентированного миропорядка. (Лучшая иллюстрация такой коммуникации – классическая или классицистская эстетика Буало, Корнеля, Расина, Вивальди, Гайдна, Моцарта, Ломоносова, Фонфизина, Казакова).

Дивергентная стратегия навязывает адресату позицию разно­гласия. Эта диапозитивная (распорядительная) компетент­ность предполагает обладание личным суверенитетом в рам­ках коммуникативного события, т.е. свободу интерпретации текста. Пространство смыслов общения при этом состоит в актуализации внутренней свободы участников коммуника­ции (Яркие иллюстрации подобного мировосприятия – герои Байрона, Шиллера, Гофмана, Лермонтова, художественные миры импрессионистов и постимпресионистов)

Адресат конвергентной стратегии наделяется компетентностью толерантности как «доверия к чужому слову» без «благоговейного приятия» (Бахтин). Между участ­никами коммуникативного события как равно достойными субъектами смыслополагания устанавливаются отношения ценностно-смысловой солидарности носителей различного культурного опыта. Конвергентный способ коммуникации культивирует смысловое пространство ответственности, то есть сво­бодного самоограничения субъективности перед лицом иного. (В качестве примеров толерантной коммуникативности приведем литературные образы Ремарка, Хемингуэя, Стругацких, музыкальные произведения Прокофьева, Шнитке, скульптурные композиции Сидура, Э. Неизвестного).