Указанные четыре коммуникативные стратегии находят свое выражение в тактических (реально-сиюминутных) позициях в диалоге конкретных коммуникантов. Эти позиции следующие:
· запретить делать;
· заставить сделать;
· создать представление (убедить в собственной правоте);
· заместить представление (переубедить);
· отнестись к сообщению (высказать свою позицию);
· создать сообщение (самовыразиться).
Понятно, что не все тактические позиции могут быть реализованы в каждой из стратегий. Зависимость тактики диалога от коммуникативной стратегии может быть проиллюстрирована в таблице 2:
Табл 2.
| Хоровая стратегия подражательного приобщения | Авторитарная стратегия долженствования | Дивергентная стратегия свободы интерпретации текста | Конвергентная стратегия толерантности и ответственности |
| запретить делать | |||
| заставить сделать | |||
| создать представление (убедить правоте) | |||
| заместить представление (переубедить) | |||
| отнестись к сообщению (высказать свою позицию) | |||
| создать сообщение (самовыразиться) |
Углубляя наше представление об адресности сообщений в коммуникации, заметим, что характер информации меняется еще и в зависимости от селективности ее отправлений. Информация может быть адресована:
· лично адресату и более никому;
· лично адресату и его компаньону;
· лично адресату и нескольким его компаньонам;
· отдельной группе лиц и более никому;
· определенным группам лиц и более никому;
· всем и никому лично;
· всем и каждому из вышеперечисленных адресатов.
Зависимость селективности отправлений информации от коммуникативной стратегии может быть проиллюстрирована в таблице 3:
Табл 3
| Хоровая стратегия подражательного приобщения | Авторитарная стратегия долженствования | Дивергентная стратегия свободы интерпретации текста | Конвергентная стратегия толерантности и ответственности |
| Лично адресату и более никому | |||
| Лично адресату и его компаньону | |||
| Лично адресату и нескольким его компаньонам | |||
| Отдельной группе лиц и более никому | |||
| Определенным группам лиц и более никому | |||
| Всем и никому лично | |||
| Всем и каждому из вышеперечисленных адресатов |
Виды связей внутри мегатекста культуры. Между текстами культуры существуют самые различные отношения или взаимосвязи которые имеют как знаковую, так и деятельностную природу.
Прежде всего, тексты связаны отношениями синонимии - антонимии. Это связь матричная или парадигмальная, так как тексты группируются, раскрывают содержание друг друга, «отталкиваются» друг от друга по подобию или противоположности значений. Они образуют замкнутые «множества», возникающие путем наложения синонимов на порождающие тексты-матрицы, тексты-парадигмы. Антонимы при этом отбрасываются и формируют иные «множества», в которых со временем, также кристаллизуются парадигмальные или матричные тексты, но в результате обобщения, абстрагирования. Именно данный вид связи текстов имеет прежде всего знаковый характер, позволяет их тем или иным способом группировать.
Во-вторых, тексты связываются друг с другом ассоциативными отношениями - «эпически» или «катехизически», «сочинительно» или «подчинительно». Благодаря этому виду связей происходит, в частности формирование самого мегатекста культуры, эта связь прежде всего деятельностная, ситуативная;
В третьих, тексты соединяются проблемно-концептуально, вокруг центральной задачи (тексты предлагающие разные варианты ее решения - проблемная ситуация) или тезиса (тексты, раскрывающие его с самых разных сторон - концептуальная ситуация). Здесь перед нами связи как знаковые, так и деятельностные.
Социальная интерпретация потенциального текста культуры – основа формирования содержания образования. В аспекте знаковом и культурно-деятельностном социум есть не что иное, как замкнутая и фиксированная группа людей, которая обеспечена постоянными синхронными и диахронными средствами коммуникации, базирующимися на устойчивом, «стандартном чтении потенциального текста культуры». Проще говоря, те, кто усреденно-стандартно «читают», «общаются» и действуют в рамках данного «потенциального текста культуры» и есть социум.
В свою очередь, потенциальный текст культуры в данном социуме имеет ограниченное (фиксированное) число значений и соответственно конечное, хотя может быть и весьма большое число смыслов. При том, что потенциальный текст данной культуры есть целостность, он не может быть интерпретирован по частям. В потенциальном тексте культуры уже произошли все дозволенные виды преобразований текстов: от катехизиса - до пересемантизации.
Эмпирически очевидна закономерность роста числа значений и в соответствующей прогрессии числа «дозволенных» потенциальным текстом культуры смыслов, по мере его освоения-развития членами данного социума, а также по мере вовлечения в орбиту этого потенциального текста элементов потенциальных и актуальных текстов иных культур. В переводе на привычный нам язык - по мере развития образованности членов конкретного общества многократно увеличивается в культуре информационная подвижность, прозрачность и вариативность, а также толерантность к иным культурам, при сохранении однако некоторого каркаса значений и смыслов, который мы называем составом базовых ценностей культуры данного социума.
Освоение - развитие потенциального текста культуры членами соответствующего социума происходит не только семиотически, но также исторически и социологически.
Семиотически и социологически освоение-развитие потенциального текста выглядит так, что каждая общественная страта «работает» с потенциальным текстом на том или ином уровне интерпретации.
Крестьянство и иные члены социума, для которых образ жизни тождествен профессиональной деятельности (охотники, кочевники и т. п.) осваивают потенциальный текст культуры эпически (прямым следованием традиции), часто оставаясь во многом еще в традициональной культуре. Они существуют в хоровой стратегии работы с информацией, занимают позицию внутренне подражательного приобщения к коммуникативному событию и наделены репродуктивной компетентностью. Эти люди «сакрально» относятся к полученной информации, а именно, как к знанию несомненно достоверному. У них высоко развита способность хранения и передачи этого знания аналогичному адресату (всем, и никому лично) (В древности и средневековье – эпические поэмы, былины, сказы, ближе к нашим дням – пословицы, «типичные поучительные истории», всякого рода банальности, «общие места»).
Городские и сельские работники, предприниматели, менеджеры, чиновники, военные «читают» потенциальный текст большей частью катехизически, отвечая более или менее стандартными способами на известные бытовые или профессиональные вопросы. Они, как правило, реализуют авторитарную стратегию обработки информации и наделены регулятивной компетентностью. Этот страт социума настроен на извлечение из коммуникативного события некоего ценностного урока долженствования.
Служба («честная», добросовестная работа по инструкции, но не в присутствии «хозяина»), и обеспечивающие подобные коммуникативные отношения честь, долг, иерархия - суть властных отношений установленного пирамидального устройства мира. Поэтому регулятивная компетентность в коммуникации предусматривает селекцию безличностных сообщений: авторитарный адресат, сам, не позиционируя себя как личность, но олицетворяя собой определенную социальную функцию, обладает способностью хранения и передачи устойчивых взглядов, ставших нормами предрассудков, убеждений, принципов аналогичному адресату: всем и никому лично; определенным группам лиц и более никому; отдельной группе лиц и более никому (отсюда сословные кодексы чести, орденские статуты, уставы разных лиг и корпораций и т.п.).
Вариативно развивают потенциальный текст интеллигенты - врачи, юристы, экономисты, учителя, перерабатывая тексты культуры из описаний - в инструкции, из гипотез в постулаты и аксиомы, из этих последних выстраивая рассуждения-доказательства. Эти люди существуют в дивергентной стратегии интерпретации текстов для них характерна позиция разногласия. Эта группа социума обладает диапозитивной (распорядительной) компетентностью, которая предполагает обладание личным суверенитетом в работе с информацией, позволяющим претендовать на определенную свободу интерпретации текста. Именно благодаря этой свободе диапозитивная компетентность в коммуникации предусматривает весьма широкий спектр личностных сообщений. «Вечно одинокий среди людей» адресат, сам, активно утверждая себя как личность, оттачивает способность переработки общеизвестных истин в «почти авторские тексты» и получает возможность создать с аналогичными адресатами коммуникативную среду, обычно называемую «приличным обществом» или «читающей публикой». Селекция сообщений здесь состоит в том, что коммуникация происходит с одним, двумя, тремя и вообще любым числом участников, но непременно и исключительно на личностной основе. (Отсюда вся масса «лирического» в быту «интеллигенции» - от интимной записки и «девичьих» дневников и альбомов – до семейных архивов. Отсюда же все многообразие жанров постклассицистской литературы - от романа в письмах Гете и романа-исповеди Руссо - до современных синтетических текстов Кортасара или Пелевина).