Вечером мсье Пьер читает Цинцинннату лекцию о наслаждениях. Особо выделяет мсье Пьер наслаждения любовные, к которым мсье Пьер подходит с чисто научной точки зрения. По словам гостя пленника крепости, «речь идет о планомерной и упорной добыче наслаждения, заложенного в самых недрах обрабатываемого существа». Также мсье Пьер умиляется весенними цветочками. Он говорит о наслаждении искусством и гастрономических наслаждениях. К этому списку он добавляет «праздничную музыку», любимые вещички, вроде фотоаппарата, сон после обеда курение, гимнастику.
На следующий день около пяти по полудни рушится стена камеры Цинцинната. Из проема появляются запыхавшиеся, утомленные тяжкой работой мсье Пьер и Родриг Иванович. Они приглашают Цинцинната в гости в камеру к мсье Пьеру. Для этого и был вырыт тоннель, соединяющий два помещения. Цинциннат, а за ним – мсье Пьер – отправляются в путь, и скорее оказываются в камере мсье Пьера. Здесь мсье Пьер заявляет, что изучил узника темницы основательно и готов будет вскоре приступить к своей работе.
На следующий день Пьер в присутствии бедного Цинцинната делает Родригу Ивановичу доклад о подготовке к работе. Речь мсье Пьера проникновенно-лирична ( но и ложна ). «Иногда в тихом молчании, мы сидели рядом, почти обнявшись, сумерничая, каждый думая свою думу, и обе сливались как реки .. Я делился с ним сердечным опытом ( то есть говорил о «любовных наслаждениях» ), учил искусству шахматной игры ( проигрывая постоянно ), веселил своевременным ( а на самом деле – древним ) анекдотом. Так протекали дни. Результат налицо. Мы полюбили друг друга». Затем мсье Пьер заявляет, что как ласковый друг поможет Цинциннату взойти на эшафот.
В пригородном доме заместителя управляющего городом накануне казни собираются «сливки» местного общества. Именно туда отправляются согласно обычаю и мсье Пьер с Цинциннатом. Мсье Пьера и Цинцинната чествуют как жениха и невесту. Они посажены во главе стола. Мсье Пьер как жених ухаживает за Цинциннатом. Бережно кладет лакомый кусок ему на тарелку. Поддерживает беседу, ведет себя как галантнейший кавалер. Рассказывает, в частности, уже знакомый нам анекдот про старушку и доктора, который вызывает гром смеха. А посреди этого грома к Цинциннату подходит его шурин-остряк, наряженный слугой, и интересуется: «Ну что, Цинциннатик, боязно?.. Боязно, поди. Вот хлебни винца до венца». Мсье Пьер умоляет Цинцинната выпить с ним на брудершафт. Цинциннат безучастно потрагивает свившиеся в трубочки края мокрой белой розы. Тогда мсье Пьер с принужденным смехом выливает из своего бокала каплю вина Цинциннату на темя. Кругом раздаются крики «Браво!».
Так же Цинциннат попадает в зал, "гудевший многочисленным собранием". В этом зале автор собирает всех второстепенных персонажей романа ( кроме Марфиньки ). Без сомнения, странное торжество разворачивается и вокруг него. Как герой Пушкина, Цинциннат сидит во главе стола. Вокруг происходит пиршество с участием карикатурного вида персонажей, среди которых - "румяный, с похабным носом, начальник снабжения", укротитель львов - "седой усач с пунцовой орденской лентой", попечительница учебного округа с большими плоскими щеками и в сюртуке мужского покроя. Кроме того, заведующий фонтанами так брызгает мелкой слюной, что около рта у него "играет радуга". В завершение вечера предметы и персонажи буквально превращаются в чудовищ или животных, "многорукую люстру", начальник городских пожарных уподобляется ящерице, судья обращается в рыбу. Эти превращения напоминают финал сказки Льюиса Кэрролла «Алиса в зазеркалье».
В романе "Приглашение на казнь" "сытые, урчащие гости" противопоставлены Цинциннату, который безучастно "потрагивает края мокрой белой розы " [ 3, с. 153 ]. Когда шурин предлагает Цинциннату "хлебнуть винца", его осаживает мсье Пьер - и тот проворно отступает.
В оформлении стола имеются яблоки с детскую голову, небьющиеся бокалы, пыльно-синие грозди винограда - то есть предметы несъедобные (мотив пира, на котором потчуют несъедобными вещами, встречается и в "Ане в стране чудес" ).
Во время пира в «Приглашении» упоминается общий смех, хозяин, смуглый старик, хлопает в ладоши, Пьер улыбается, на весь стол "раздается остроумнейший разговор", Пьер говорит весело, начальник городского движения предвкушает "очаровательную реплику", Рассказывают анекдот о врачебной тайне. Мсье Пьер, шамкая и трясясь, изображает старушку, причем в результате этого рассказа гости "грохнули". Глухой судья, страдальчески кривится, как от запора смеха, лезет в лицо хохотавшему соседу. В этом случае смех и веселье становятся признаком безудержной и дурной карнавальности, окружающей героя. "Главный представитель этого мира является средним человеком. Он - практически везде в "ПнК": мсье Пьер, директор тюрьмы, гражданские представители, родственники Цинцинната - все их характеристики объединяются, чтобы давать читателю составной портрет. Любопытно, что среди гостей также нет женщин, кроме комичной попечительницы учебного округа. Затем гости перемещаются к балюстраде. Здесь мсье Пьер обращается к Цинциннату уже на «ты» - «Этот господин хочет с тобой побеседовать». Когда начинается фейерверк, Пьер со словами «Ах, как славно» - прижимается щекой к щеке Цинцинната. И в завершение вечера мсье Пьер с нашим героем в сопровождении солдат направляются в аллею. Здесь расчувствовавшийся Пьер признается: «Ты в общем хороший, только почему ты всегда как-то.. Твоя застенчивость. Не знаю, как ты .. но я в восторге от этой иллюминации».
На следующий день в три или четыре часа приходит неожиданно для Цинцинната Марфинька.
«И трудно же было добиться разрешения, - сообщает она, - пришлось, конечно, пойти на маленькую уступку, - одним словом, обычная история. Я уже вчера добивалась, - а сегодня сказала себе: лопну, а пройду ( в речи Марфиньки тоже имеются элементы русского просторечия ). Он час меня держал, твой директор, - страшно, между прочим, тебя хвалил». Марфинька рассказывает о том, как к ней приходила мать Цинцинната и просила подписать бумагу, «что она никогда не бывала у нас и с тобой не видалась». Кроме того, Марфинька рассказывает о том, что ей сделал предложение сосед – «старый хрыч», который одно время рядом жил и подглядывал за Марфинькой.
Марфиньку вызывает стражник – и она удаляется на три четверти часа. Возвращается Марфинька с усмешкой на устах и репликой «Не лезь, если не можешь». Цинциннат спрашивает у Марфиньки, прочила ли она его письмо. Но разговор о письме выводит Марфиньку из терпения. «Это ужасное письмо, это бред», - считает она. Марфинька считает, что Цинциннат должен покаяться. Но в чем именно покаяться, она не уточняет.
На следующий день мсье Пьер, и его помощники – Роман и Родриг – приглашают Цинцинната в «экипаж».
«Куда? – спросил Цинциннат, действительно не сразу понявший, так как был уверен, что непременно на рассвете.
- Куда, куда, - передразнил его мсье Пьер, - известно куда. Чик-чик делать».
Мсье Пьер предлагает Цинциннату готовое меню последних желаний. Среди них: стакан вина, краткое пребывание в уборной, беглый просмотр тюремной коллекции открыток особого рода, или составление обращения к дирекции с выражением благодарности за внимательное ( «Родриг, подлец, вписал» ). Но Цинциннат просит лишь три минуты антракта, во время которых персонажи повести должны замолчать.
Постепенно камеру разбирают. Родриг выбивает решетку окна, Роман снимает паука, стол трескается поперек. По стене проходит трещина.
Цинцинната ведут по каменным переходам. За воротами его ждет «экипаж». В старую коляску впряжена гнедая кляча, тощая, с красной лентой в гриве. Коляска едет по городу. Девушки мечут цветы в экипаж. Мсье Пьер грозит им пальчиком. Затем коляска проезжает мимо дома Цинцинната. Марфинька, сидя в ветвях яблони, машет платочком, а в соседнем саду – машет рукавом пугало. Видимый мир, так же как в романе Кинга «Лангольеры», перед взором Цинцинната понемногу разрушается – валятся тополя, трескаются статуи, играет духовой оркестр – но не слышно ни одного звука. Когда Цинциннат всходит на эшафот, замечено, что «что-то случилось с освешением, - с солнцем было неблагополучно и часть неба тряслась». Между тем на помост перед толпой вскакивает заместитель управляющего городом и произносит речь. Речь идет о дамских кушаках, выставке мебели и о том, что «сегодня вечером идет с громадным успехом злободневности опера-фарс «Сократись, Сократик». После этого заместитель управляющего ловко спрыгивает с помоста. Пьер приступает к своему нехитрому ритуалу. Прежде всего он, еле сдерживая себя, «просит снять рубашечку». Затем – показывает, как нужно лечь. Цинциннат ложится ничком и закрывает руками затылок.
«- Вот глупыш, - говорит мсье Пьер откуда-то сверху, - как же я так могу .. ( да, давайте. Потом сразу ведро ). И вообще – почему такое сжатие мускулов, не нужно никакого напряжения. Руки, пожалуйста, убери .. ( давайте ).
- До десяти, - сказал Цинциннат.
- Не понимаю, дружок?
Цинциннат считает до десяти, и в это время, подумав – «Зачем я тут? Отчего так лежу?» - привстает и осматривается. Он обнаруживает, что мсье Пьер – просвечивает, на ступеньке блюет библиотекарь, зрители тоже прозрачны. Цинциннат медленно поднимается с помоста. Его пытается остановить во много раз уменьшившийся Роман, он же Родриг.
«Вернитесь, ложитесь, - используя формулу вежливого обращения как заклинание, говорит он, - ведь вы лежали, все было готово, все было .. кончено».
Мало что остается от площади, рушится помост, валятся деревья. Промчалась в черной шали женщина, неся на руках маленького палача как личинку. «Все расползалось. Все падало. Винтовой вихрь ( наподобие урагана ) забирал и крутил пыль, тряпки, крашеные щепки, мелкие обломки позлащенного гипса, картонные кирпичи, афиши; летела сухая мгла; и Цинциннат пошел среди пыли, и падших вещей, и трепетавших полотен, направляясь в ту сторону, где, судя по голосам, стояли существа, подобные ему».