В письме Джойсу в августе 1932 года известный психоаналитик Карл Юнг писал: «Я испытываю чувство благодарности к Вам и Вашему гигантскому труду .. Ваша книга, я размышлял над ней более трех лет, прежде чем мне удалось войти в нее .. сорок страниц сплошного текста в конце – эта череда истинных психологических перлов. Думаю, лишь Эрнстова бабушка знает так много о настоящей женской психике. Я – нет .. Вы сможете понять из моей статьи, что сделал «Улисс» с человеком, всегда считавшим себя уравновешенным психологом». В сентябре того же года на страницах одного из европейских журналов Юнг продолжил свою мысль: «Улисс» - книга, на страницах которой льется поток времени, берущий начало в пустоте и впадающий в пустоту .. безжалостный и непрерывный поток. До читателя ничего не доходит .. Эта книга не в ладу сама с собой».
Евгений Замятин в очерке «Современный запад» высказался так: «Это – не роман и не повесть, а что-то вроде острои художественнои летописи подлинной жизни Ирландии. Книга жестокая, звонкая; это пощечина и Британии, и Ирландии».
Карл Радек в докладе «Современная мировая литература и задачи искусства пролетариата» ( в августе 1934 года ) отметил, что основа книги Джойса – в том, что в ней нет ничего крупного – нет крупных событий, нет крупных людей, нет крупных идей .. «Куча навоза, в которой копошатся черви, заснятая кинематографическим аппаратом через микроскоп – вот Джойс».
В лекции «Улисс» Джеймса Джойса» Сергей Эйзенштейн говорил о методе «Улисса», что это – приближение искусства к науке. По его словам, «впервые в истории литературы показана сама литературная фактура .. Джойс достиг пределов литературы. Многое из того, что он сделал, повторить невозможно».
Анна Ахматова называла «Улисс» изумительной и великой книгой.
В статье Д.Фрэнка «Пространственная форма в современной литературе» находим следующий пассаж: «Элиот, Пруст, Джойс .. в идеале рассчитывают на то, что читатель воспримет их произведения не в хронологическом, а в пространственном измерении. Метод Флобера [ его сцена земледельческого суда в «Мадам Бовари» сработана в трех уровнях ] использовал Джеймс Джойс. В «Улиссе» большое число намеков, ссылок .. Замысел Джойса – воспроизведение картин, звуков, людей, жилищ, типичного дня, но эпос для Джойса – полное самоустранение автора .., он воздерживается от непосредственной характеристики персонажей, нет предварительных объяснений. Читатель сам сводит эпизоды в картину. И тот же метод композиции использовал Марсель Пруст, который говорил, что роман должен запечатлеть «форму, которая обычно остается невидимой .. форму времени». Пруст – художник времени par excellence.
В статье Д.Жантиевой «Джеймс Джойс» можно выделить следующие тезисы:
1. У Джойса было трудное детство. Папа пил, семья часто меняла место жительства. Джеймс уже в девять лет написал политический памфлет «И ты, Хили!»
2. В «Улиссе» Дедал показан в момент крушения своей мечты, он – alter ego автора.
3. Эпизод «Цирцея» построен не теории Фрейда и Юнга, причем метод Фрейда служит приемом стилизации ( «мостом, через который Джойс провел свою армию» ).
4. Образ матери Стивена – символ католической церкви, а призивы самой церкви в романе сравниваются с коммерческой рекламой.
5. Оба героя – пешки в мире хаоса. По Джойсу человек одинок. Сознание героя является самодовлеющим.
6. «Прием внутреннего монолога» ранее встречался у Л.Толстого ( у Анны Карениной перед последним броском на рельсы ).
В «Лекциях по зарубежной литературе» мВладимиром Набоковым выделены три главных героя «Улисса» - Леопольд Блум, его супруга и Стивен. Мэрион (Молли) Блум, жена Блума, - ирландка по отцу и испанская еврейка по матери. Концертная певица. Если Стивен - интеллектуал, а Блум - интеллектуал наполовину, то Молли Блум определенно не интеллектуалка и при этом особа очень вульгарная. Но все три персонажа, по словам Набокова, не чужды прекрасного.
Набоков выделяет три главные темы книги, которые, по его мнению, «очень просты»:
1. Горестное прошлое. Маленький сын Блума давно ушел в мир иной, но его образ живет в крови и в сознании героя.
2. Смешное и трагическое настоящее. Блум все еще любит свою жену Молли, но отдается на волю Судьбы. Он знает, что в 4.30 этого июньского дня Бойлан, ее напористый импресарио, посетит Молли - и Блум ничего не делает, чтобы помешать этому. Он всеми силами старается не стоять на пути Судьбы, но в течение дня постоянно наталкивается на Бойлана.
3. Жалкое будущее. Блум сталкивается с молодым человеком - Стивеном Дедалом. Постепенно он понимает, что, возможно, это маленький знак внимания со стороны судьбы
Главная тема романа – Блум и судьба.
В романе Вл.Набоков выделяет три стиля:
1. «Исходный Джойс» - простое, логичное повествование; таковы первые главы первой и второй части романа,
2. Поток сознания или «прыжки сознания», такова последняя глава романа,
3. Пародии на различные нероманные формы: газетные заголовки (глава 4), оперетты (часть II, глава 8), мистерии и фарсы (часть II, глава 12), экзаменационные вопросы и ответы по образцу катехизиса (часть III, глава 2). А также пародии на литературные стили и авторов.
Из первой главы читатель получает сведения о герое: это Стивен Дедал, двадцатидвухлетний дублинец, студент, философ и поэт. В Дублин он вернулся недавно, в начале 1904 года, из Парижа, где провел около года. Сейчас он уже три месяца преподает в школе дублинского пригорода Долки, получая зарплату шестнадцатого числа каждого месяца; его месячное жалованье - 3 фунта 12 шиллингов - по тогдашнему курсу меньше 20 долларов. Мать попросила Стивена стать на колени при чтении отходной молитвы, но он отказался, и это событие освещает весь роман.
В первой же главе появляется бык Маллиган – недалекое, глупое существо, побавляющееся осмеянием и пародированием служб католической церкви. Он относится к Стивену – как ему кажется, с подлинной иронией – на самом же деле с грубостью неотесанного простолюдина.
Во второй главе пока мальчики играют в хоккей, Стивен разговаривает с директором школы мистером Дизи и получает жалованье. Набоков обращает внимание на то, как прекрасно выписаны Джойсом подробности.
Третья глава – Стивен на берегу Сэндимаунта. Недавно недалеко от этого места утонул человек. Джойс присовокупляет к этому сообщению ряд натуралистических подробностей ( вплоть до описания запаха ) в стиле «потока сознания». Появляется шхуна "Роузвин", идущая из Бриджуотера с грузом кирпичей. На ней прибывает Д. Б. Мэрфи, с которым Блум встретится в "Приюте извозчика", как в море встречаются два корабля.
В комментарии к четвертой главе романа ( которая является одновременно и первой главой второй его части ) Набоков собирает воедино сведения о Леопольде Блума, разбросанные по страницам произведения Джеймса Джойса. По его словам, «Блум - сын венгерского еврея Рудольфа Вигара (что по-венгерски значит "цветок"), сменившего фамилию на Блум, и Эллен Хиггинс, ирландско-венгерского происхождения. Ему тридцать восемь лет, он родился в Дублине в 1866 году. Посещал школу миссис Эллис, потом учился у Ванса, в 1880 году закончил учебу. В 1886 году отец Блума, не вынеся одиночества после гибели супруги, измученный невралгией, покончил с собой. Блум и Молли, дочь Брайэна Твиди, познакомились у Мэта Диллона, за игрой в "музыкальные стулья", где они оказались в паре. 8 октября 1888 года они поженились, ему было двадцать два года, ей - восемнадцать. 15 июня 1889 года у них родилась дочь Милли, а родившийся в 1894 году сын Руди скончался одиннадцати дней от роду. Поначалу Блум был агентом у торговца почтовой бумагой Уиздома Хили и одно время даже работал на скотном рынке агентом по продаже».
Набоков сообщает и о месте жительства Леопольда Блума и его супруги – это дом на Экклс-стрит, номер 7 – узкий трежэтажный дом, на каждом этаже по два окна на улицу. Ныне этого дома больше нет, а во времена Джойса он пустовал.
«Блумы занимают две комнаты в нижнем этаже (если смотреть с фасада, с Экклс-стрит) этого трехэтажного (если смотреть с фасада) дома с кухней в цокольном этаже (со двора он первый). Окна гостиной выходят на улицу, окна спальни - во двор, там садик. Квартира без горячей воды и без ванной комнаты, но с уборной на лестничной площадке и довольно заплесневелым клозетом в саду. Два пустых этажа над Блумами сдаются, на оконной раме гостиной Блумы поместили табличку, гласящую: "Квартиры без мебели".
В четвертой главе Блум покупает почку, получает два письма – одно от Буяна Бойлана, импресарио Моли, другое – от Милли, дочери Блума. Здесь Набоков обращает наше внимание на то, «как дивно пишет Джойс». Приводится, напр., такой фрагмент четвертой главы:
«Над кроватью "Купанье нимфы". Приложение к пасхальному номеру "Фотокартинок": роскошный шедевр, великолепные краски. Как чай до того как налили молока. Похожа на нее с распущенными волосами, только потоньше. За рамку отдано три и шесть. Она сказала: над кроватью будет красиво. Обнаженные нимфы - Греция - а вот и пример - все люди, что тогда жили. Он перелистал страницы обратно.
- Метемпсихоз, - сказал он, - так это называли древние греки. Они верили, что человек может превратиться в животное или, скажем, в дерево. Что они называли нимфами, например.
Она перестала вдруг помешивать ложечкой. Смотрела прямо перед собой и втягивала воздух округлившимися ноздрями.
- Горелым пахнет, - сказала она. - У тебя там ничего на огне?
- Почка! - возопил он".
В пятой главе знакомый Блума Маккой останавливает героя на улице, просит внести его имя в список присутствующих на похоронах Дигнама. Неуклюжий трамвай загораживает от Блума даму в дорогих белых чулках. Шагая по Камберленд-стрит, Блум читает письмо Марты. Прочтя письмо Марты, Блум продолжает двигаться по Камберленд-стрит и по пути заходит в католическую церковь. В аптеке он покупает мыло - кусок баррингтоновского мыла стоимостью четыре пенса со сладковато-лимонной отдушкой. После бани Блум кладет мыло в карман брюк и по дороге на похороны в экипаже вспоминает о нем: "На что-то твердое сел. А, мыло: оно же в заднем кармане. Лучше убрать оттуда. Подожди случая". Мыло напомнит о себе липкостью брючного кармана в четыре часа и затем в полночь в доме терпимости; новенький чистенький кусок мыла восходит, источая свет и аромат. В конце концов, этим мылом Блум вымоет дома руки.