Индейцы умели внимательно наблюдать за природой, и я подозреваю, что потлач, с его массовыми подношениями и экономика дара могли быть подсказаны щедрым даром лосося естественной экономике рек. Потлач несёт в себе замечательное соответствие циклу жизни тихоокеанского лосося. Юные лососи мигрируют к морю, где они пасутся на пастбищах океана и накапливают биологическое богатство в быстро растущих телах. Зрелый лосось возвращается в родной поток и, в оргии рождения и смерти, отдает своё тело - своё накопленное богатство – реке своего рождения. В результате, здоровая популяция лосося перемещает питательные вещества из океана в водораздел. Подарок лосося приносит пользу целой экосистеме, включающей по крайней мере двадцать две разновидности млекопитающих и птиц, которые питаются плотью лосося, типа медведей, орлов, и даже небольшого зимнего крапивника.29 Распадающиеся тела освобождают питательные вещества назад - в реку и окружающий лес. Когда медведь вытаскивает лосося из реки и оставляет несъеденную часть под кедром, рыба удобряет кедр, который в свою очередь затеняет поток и сохраняет его прохладу для молоди лосося. Экономика подарка аборигенов Северо-Запада находилась в фундаментальной гармонии с собственной экономикой природы.
Первое управление лососем
Тихоокеанский лосось, среда его обитания и основанная на лососе экономика даров развивались вместе несколько тысячелетий. В ходе этого эволюционного процесса аборигены развивали знание, навыки и технологии эффективного лова рыбы. Одновременно они создали набор обычаев, ограничивающих её лов. Полезно было бы подумать о технологиях индейцев и их культуре, как о системе управления лососем. Эта система обеспечила жизнеспособность экономики, базировавшейся на лососе в течение, по крайней мере, полутора тысяч лет в южных областях и в течение более 4 тысяч лет ближе к центру области его распространения.
Северо-западные индейцы разработали много способов добычи лосося. Они ловили тихоокеанского лосося крюками, острогами, копьями, сетями, плотинами и ловушками разнообразных конструкций. Но разные орудия имели одну общую особенность: все они делались из природных материалов. В то время как технологии позволяли индейцам ловить рыбу, в которой они нуждались, их обычаи, церемонии, мифы и табу создали систему управления, которая определяла и ограничивала масштабы лова.
Например, индейцы использовали сухожилие кита и плетеные волокна растений, включая бычью водоросль, внутреннюю кору кедра и стебли крапивы, чтобы делать сильные лески и ткать различные типы сетей.30 В устье Колумбии люди племени чинук ловили рыбу береговыми неводами, сделанными из этих материалов. По словам Джеймса Свана, который жил вблизи устья Колумбии в 1852 году, люди чинук ловили рыбу сетями, начиная «с пика паводка, как только поток начинает убывать.... Два человека входят в каноэ, на корме которого намотанная на раму сеть.... Она потом кидается в воду, ближе к берегу, где поток не очень силен. Буксировочный фал с деревянным поплавком, привязанным к нему, бросается третьему лицу, которое остается на берегу, и немедленно двое в каноэ налегают на весла, чтобы завести её в быстрый поток как можно быстрее, и все время вытравливают сеть. Когда она вся вытравлена, они гребут к берегу, быстро привязав конец другого буксира к каноэ... Тянут все вместе».31 Индейцы чинук обычно ловили достаточно лосося своими неводами, чтобы выжить. Так как неводами можно было ловить рыбу только в малой части ширины реки, они не уменьшали огромную производительность Колумбии.
Хотя невода были важны, плотины были намного более значимым и эффективным средством лова. Их использовали культурные группы всего Северо-Запада. На меньших реках одиночки или семьи ставили участки плотин, но на больших реках общины строили и использовали плотины коллективно. Поскольку плотины блокировали потоки полностью, была возможность выловить всё стадо лосося. Но племенные обычаи, связанные с использованием плотин, устраняли эти проблемы, создавая эффективную систему управления. Плотина могла означать зиму изобилия или голодания для всей деревни, поэтому члены племени часто сопровождали её строительство большой церемонией и религиозным ритуалом. Весь процесс возведения и использования плотины проходил под руководством вождя племени или шамана.
Рыболовная дамба Кепел, построенная племенем юроков на реке Кламат в Калифорнии демонстрирует глубокое переплетение ритуалов, религии и рыбацких технологий. Легенда племени описывает первоначальный выбор участка для плотины Кепел – чуть выше крутого изгиба реки, на широком плёсе. Воуг, древние предки юроков, пробовавшие строить плотину в разных местах, методом проб и ошибок определили, что участок Кепел был лучшим. Юроки имели табу, запрещавшее лов первой рыбы, шедшей на нерест летом, но как только они убеждались, что лосось возвратился в изобилии, шаман, а в действительности комбинация главного механика, священника и менеджера лосося, сообщал о начале строгого ритуала строительства плотины. Сначала шаман выполнял очищающие обряды: отмечал участок будущей плотины, постился, избегал смотреть на женщин, и читал молитвы деревьям, которым предстояло стать бревнами. Потом рабочие нескольких деревень рубили деревья, необходимые для различных частей плотины. Когда весь материал для постройки был собран, шаман отдавал приказ начинать строительство.
Согласно традиции юроков, плотину следовало построить за десять дней и использовать в течение ровно десяти дней; потом её разрушали. Причины такого самоограничения неясны, но результат очевиден. Период лова, ограниченный десятью днями, позволял лососю пройти вверх по течению, туда, где его могли выловить жители других деревень, также строившие плотины. И что более важно, была гарантия, что часть рыбы достигнет нерестилищ и даст жизнь новому поколению.32
Коренные жители северо-запада обладали навыками, технологиями и знаниями, позволяющими им успешно ловить лосося в устьях и руслах рек, и даже вблизи океанских берегов. Мы сегодня обладаем недостаточными знаниями, чтобы судить о ходе развития промысловых технологий, но сведения, которыми мы располагаем, убедительно свидетельствуют о том, что индейцы научились жить, не истощая окружающей среды. Их основанное на лососе хозяйство, своей эффективностью в немалой степени обязано вере аборигенов в то, что рыба - родственная душа, с которой необходимо поддерживать доверительные отношения. Экономика дара укрепила взаимодействие между человеком и лососем. Подношения, полученные от океанских родственников, принимались с уважением. Мироощущение аборигенов привело к созданию социального механизма, который антрополог Ричард Нельсон называет идеологией ограничения. Индейцы табуировали бесконтрольное использование технологий33. Разрушение плотины Кепел после десяти дней лова рыбы иллюстрирует практическое действие идеологии ограничения. Происхождение многих механизмов, сдерживающих потребление основного ресурса, остается для нас не до конца ясным. Очевидно, что доисторические рыбацкие хозяйства сталкивались и решали те же проблемы разумной достаточности, которые возникают перед менеджерами современной рыбной промышленности.34
Пока экономика дара и система управления лососем развивались, индейцы, несомненно, делали ошибки, которые вели к избыточной добыче, краху источников продовольствия и голоданию. Археологи раскрыли прямое свидетельство такой «ошибки» в куче отходов доисторических алеутов на острове Арнчитка, Аляска. Охотники-аборигены, очевидно, выбили морскую выдру на Алеутских островах, что привело к размножению морского ежа - главной добычи каланов. Избыток морского ежа стал причиной исчезновения водорослей, из-за чего рыба покинула прибрежные воды. Анализ пищевых остатков показал резкое изменение рациона питания. Доминировавших ранее калана и рыбу сменили морские ежи и другие беспозвоночные.35 Подобные, изменения в структуре морского сообщества, спровоцированные человеком, произошли в Калифорнийском заливе в конце девятнадцатого столетия.36
Память о таких ошибках передавалась из поколения в поколение, со временем приобретая форму мифов, религиозных ритуалов и табу, которые предотвращали избыточную добычу, ведущую к экологическим и социальным катастрофам. Основой праздника первой рыбы была вера в то, что король лососей мог запретить своим подданным входить в реку, если к рыбе не относились с должным уважением. Эта вера отражала прошлый опыт, который включал в себя естественные провалы в заходах лосося и результаты избыточного вылова рыбы. 37
Уроки, полученные путем проб и ошибок, вылились в различные механизмы удержания объёмов добычи в пределах естественной производительности рыбы. Некоторые механизмы, вроде ограничения времени лова рыбы, разделения рыбацких участков и разностороннего развития экономики, имеют аналоги и в современной индустриальной экономике, но фундаментальная вера в одушевленность всего сущего, была уникальной верой коренных американцев.38 Для индейцев естественный мир был сообществом родственных духов, с которыми люди могли поддерживать выгодные отношения, чтобы гарантировать непрерывную поставку продовольствия. Непочтительность могла настраивать духов животных против людей. Например, индейцы пуйаллуп на Пьюджет-Саунд полагали, что кета заберет душу расточительного человека в свой дом под морем и убьёт её.39 Опасение возмездия помогало установить самоограничения, которые уменьшали вероятность перелова.40